В ритме джаза

      – Ты как-то странно идешь, – она резко остановилась и развернулась на окликающий ее голос, – все в порядке, Хошино?       Вообще Хирако Шинджи, капитан пятого отряда Готея, относился к такому типу людей, присутствие которых сложно не заметить. Не то чтобы он как-то нарочно старается выделиться – совсем нет. Просто… это у него само как-то получается, очень естественно. Может, это годы тренировок, и в самом начале его пути это было глупо, выглядело нелепо, а по прошествии стольких лет эта яркость стала частью него самого, а может, он просто родился с этим, передалось генетически, как улыбка отца или взгляд матери.       – Эй, Хошино, ты здесь? – Сора была уже далеко не здесь, но после второго оклика молниеносно вернулась в реальность. – Что-то ты совсем странная сегодня, не заболела?       Хирако-тайчо подошел уже совсем близко, чтобы ему пришлось смотреть на пятого офицера двенадцатого отряда сверху вниз. Даже чуть-чуть наклониться и прищуриться, чтобы напрячь шинигами побольше, заставить понервничать, покраснеть, как-нибудь неожиданно среагировать, что задаст настроение на весь оставшийся день. Как это часто бывает. Уже рутина. Или маленькая традиция?       – Все в порядке, капитан Хирако! – пискнула девушка, – Прошу прощения, что заставила Вас волноваться без повода! – и, разумеется, низкий поклон.       – Вольно, – разочарованно устало выдохнул Шинджи, махнув рукой, – как прошла миссия?       – Успешно, все задачи были выполнены! – бодро отрапортовала она.       – Сора… – капитан пятого отряда закатил глаза, – здесь никого нет.       Шинигами насторожилась, прислушалась к себе, в поисках чужой реацу в непосредственной близости, оглянулась пару раз по сторонам, как будто предыдущего ее действия было недостаточно чтобы убедиться в том, что никаких посторонних глаз и ушей во дворике нет, и спросила:       – Точно-точно?       – Точно-точно.       И тем не менее, Сора медленно и осторожно сократила расстояние между ними в три долгих маленьких шага, чтобы в случае появления незваных гостей успеть вовремя остановиться, не успев совершить то задуманное, которое вызовет много вопросов, и, вздохнув, уткнулась лбом в белую ткань капитанского хаори на чужой груди.       – Так как прошла миссия? – повторил свой вопрос шинигами, но теперь он звучал совершенно по-другому. Потому что и спрашивал он о другом.       – Хорошо, – приглушенно донеслось снизу, – я быстро закончила, поэтому у меня было время забежать кое-куда.       – К любовнику? – усмехнулись наверху, за что тут же получили ощутимый удар кулаком в бок, – Эй! Это же шутка! И бить капитана, причем даже не своего… я всегда знал, что общение с Хиери до добра не доведет!       – А кто слезно просил забывать о разнице в статусах, когда мы наедине, капитан Хирако? – взгляд зеленых глаз с легкой укоризной устремился наверх.       – Туше, – мужчина поднял руки в капитулирующем жесте, – так где ты была?       Сора снова насторожилась, но на этот раз заигрывающе. Слишком показательно оглянулась по сторонам, прислушалась, подставив ладонь к уху, будто это ей поможет уловить даже самые тщательно скрываемые звуки, издаваемые шпионами, а «убедившись» в их временной безопасности, произнесла громким шепотом:       – В моих покоях в десять вечера. Постарайтесь закончить все свои дела до этого времени, мой капитан, – и скрылась в сюнпо.       – Ну ладно, – Шинджи довольно усмехнулся. Ему обычно нравились сюрпризы, которые периодически устраивала возвращавшаяся из мира людей Сора.       Даже по меркам Общества Душ Хошино Сора уже довольно давно существует здесь – не меньше двухсот лет, за эти два века с ней произошло многое: Руконгай, осознание своей смерти и привыкание к новой жизни, недолгий, но все же голод, затем 6 лет в Академии шинигами, кое-какие успехи в, как она это называет, околонаучной деятельности, которые, тем не менее, не остались не замеченными в двенадцатом отряде, куда ей вместе с ее взбалмошной соседкой по парте, предложили вступить после выпуска. Других вариантов не было, но они были и не нужны – о предложении капитана Хикифуне юные шинигами могли только мечтать и согласились вступить в Готей не раздумывая.       И, казалось бы, что еще нужно? Жизнь в Сейрейтее уже не просто стала привычной, она уже вполне налажена, но интерес к происходящему на грунте никуда не пропадает. Что нового открыли или изобрели эти удивительные, неугомонные люди? С кем и что опять не поделили, откуда опять такой большой прирост населения в Обществе Душ? Что они пишут и что читают? Как одеваются? На чем ездят? В каких домах живут? Как проводят свободное время? Какую музыку слушают и какие песни поют?       Сора знает, что она мертва. По меркам мира людей. В Обществе Душ она вполне себе живая. Но зная ответы на все вопросы о мире людей, она будто бы чувствует себя еще живее, каждая новая маленькая деталь превращается в ниточку, связывающую ее с тем местом, где она провела уже гораздо меньшую часть своей жизни, но которая, видимо, была для нее очень важной, раз она никак не может это отпустить. Она пыталась, честно. Но просто не получается. И она перестала пытаться. Значит, это превратится в ее хобби – в этом же нет ничего зазорного, у многих шинигами есть какие-то увлечения, которым они себя посвящают в свободное от службы время, и это даже поощряется (если никому не вредит, как, например, спаивание всего, что движется вокруг тебя в радиусе пятидесяти метров – это, конечно же, осуждается). А эта легкая грусть и чувство безысходности, которое каждый раз пронизывает каждую клеточку ее невидимого для обычных глаз тела в конце миссий в мире живых, со временем стали привычными и даже немного поутихли. Не пропали, совсем нет, но стало легче переживать этот момент возвращения в Сейрейтей. Где уже ждали товарищи, коллеги, друзья, души, ставшие почти родными. На земле уже давно никто не ждал – никого не осталось. Сора едва заметно вздыхает и делает шаг вперед на пути домой, здесь она лишь гостья.       А Шинджи…       Во всей ее жизни, на земле и на небе, с ней не случалось ничего похожего на капитана пятого отряда. Он просто случился, и она не в силах была это контролировать, почти как зависимость от знаний о мире живых, только даже немного… лучше. Они видели друг друга, могли почувствовать и поговорить. А еще он разделял ее хобби, что делало его еще лучше. Правда, часто вступал в перепалки с ее Хиери, которые могли закончиться даже небольшой потасовкой, и вся эта разница в возрасте в, как минимум, три раза, стиралась – перед ней были невоспитанные подростки, а не представители элит Общества Душ. Но и к этому привыкаешь – если им нравится так резвиться – кто она такая, чтобы что-то им запрещать?       С Хирако Сору познакомила Хиери. Точнее, она стала причиной знакомства. Во время их очередного выяснения отношений, Хошино даже не сразу осознала, что перед ней один из капитанов Готея, это выяснилось позже, когда в следующую их встречу он выглядел уже соответствуя своему статусу – в кипенно-белом капитанском хаори поверх черного шихакушо, идеально прямые соломенные волосы, в которых на этот раз не было запутанных усилиями Саругаки колтунов, развевал легкий ветер, а лицо со слегка приподнятым вверх подбородком, возможно, чтобы не казаться сильно ниже на фоне других рослых капитанов, выражало гордое спокойствие. Тогда у Хошино даже промелькнула мысль, что, если бы после выпускного она стояла перед выбором между своим уже ставшим родным двенадцатым отрядом и пятым, который даже тогда возглавлял капитан Хирако – она бы задумалась. Ну и, конечно же, за своим капитаном следовал его верный лейтенант Айзен, который безукоризненно выполнял все свои обязанности, но, несмотря на это, было заметно, что до сих пор не смог заслужить полного доверия своего начальника. Что довольно странно, всем нравится Айзен Соуске.       Ее взгляд на нем не остался незамеченным, и только когда капитан направился в сторону Соры, она заметила, что все это время стояла с приоткрытым ртом, и поспешила его закрыть и принять более непринужденный вид.       – Эй, – ее окликнули, – ты же сестра Саругаки?       Сестра?       – Никак нет, капитан, – вопрос застал ее врасплох, и она даже забыла о правилах приличия и приветствия высших по званию, – ой!       – Оставь это, – махнул он рукой, поняв ход ее мыслей, – а кто тогда?       – Мы подруги.       – Тогда передай своей подруге, чтобы больше не делала того, что она сделала сегодня. Это уже выходит за рамки, – Хирако явно понимал, что к очередной проказе подруга Хиери не имеет отношения, но раздраженного тона сдержать он не мог. О чем позже жалел, но в моменте пересилить себя не мог.       – Будет сделано, – кивнула Сора, а поклонилась уже удаляющемуся силуэту капитана.       И не знала, какие слова подобрать для объяснения с подругой. На спине белого хаори пестрили разноцветные пятна краски ярких цветов, а подол, видимо, хотели превратить в решето, но передумали.       Сора стала голосом разума в этих битвах. Она сдерживала энергию Хиери и успокаивала раздраженного капитана Хирако, смягчая наказания, готовящиеся для подруги. А однажды они случайно пересеклись с мужчиной и не говорили об этих проказах и о Саругаки. Вообще. Зато обсудили много других вещей, прогуливаясь под чистым звездным небом Сейрейтея, изначально борясь с бессонницей душной ночи, а потом с сонливостью – заканчивать беседу не хотелось, и так они и разошлись на рассвете нового дня, который провели с полузакрытыми глазами и довольными полуулыбками на губах.       Через несколько дней на рабочем столе в комнате Хошино лежала только что вышедшая в печать в мире людей книга, которую она очень хотела купить в свой следующий визит туда. Пока она радостно перелистывала страницы, из томика выпала записка, на которой было наспех выведено синими чернилами «Этот дар – знак моей приязни». Улыбнувшись, Сора вернула книгу на стол, она подождет до вечера, а записку спрятала в потайной карман. Приязнь… Он испытывает к ней приязнь! К вечеру щеки болели от постоянно сдерживаемой улыбки.       «Ты бесишь меня меньше всех остальных», «Чтобы жизнь стала чуточку ярче», «Надеюсь, в этом наши вкусы тоже совпадают», «С искренними пожеланиями личностного роста, развития и новых побед» – по началу записки находились в неожиданных местах, они просто поднимали настроение, иногда шли в комплекте с каким-нибудь сувениром с грунта, который было неловко принимать, но и возвращать было неудобно, поэтому они оставались в комнате и хранились особенно бережно.       Но со временем тайные встречи наедине стали более частыми, в случайных касаниях ощущалось больше уверенности, а содержание записок к более ценным презентам становилось все менее нейтральным.       «От самого преданного фаната», «Спасибо за моменты, которые я не забуду, и за тебя», «Просто хотел вызвать у тебя улыбку» – для милых посланий уже пришлось завести отдельную тетрадь. Которая так же, как и когда-то давно книга, оказалась на рабочем столе в самое нужное время с комментарием «Для прекрасных мыслей из прекрасной головы».       Все мысли и воспоминания о Шинджи заставляли краснеть, а он не покидал «прекрасную голову», кажется, никогда, что спровоцировало слухи о том, что Сора чем-то приболела.       – Сора, ты только скажи, и мы устроим тебе небольшой отпуск, – волновалась капитан Хикифуне, – ты отлично работаешь и заслужила отдых. Ты же точно не заболела?       – Точно, капитан, и отпуск мне не нужен, все в порядке, – успокаивала ее Хошино, когда почувствовала на себе уже ставший знакомым взгляд светло-карих глаз, ей было не обязательно видеть их, чтобы знать наверняка, что в них пляшут миллион чертей.       «Болезнь», сидевшая неподалеку, наслаждавшаяся мягким солнцем и высоким голосом объекта своего воздыхания, чувствовала себя замечательно, особенно после того, как поймала-таки сердитый взгляд прищуренных зеленых глаз, которые последнее время чаще смотрят на него с нескрываемым обожанием, и эта перемена очень веселит.       – Придется что-то делать с твоим недугом, – весело озвучил он свою мысль тем же вечером, – говорят, нужно вырабатывать иммунитет, – это Шинджи выдохнул уже в губы пациентки, прежде чем впервые накрыть их своими.       Сора в тот вечер решила, что ей все же нравятся некоторые салюты. Если их устраивает Хирако Шинджи.       – Опаздываете, мой капитан, – весело шепнула она, затащив позднего гостя в свою комнату.       – Не опоздание, а задержка, – закатил он глаза, – так что там у тебя? Не томи, я сгораю от любопытства!       Пластинка уже была в проигрывателе, Соре осталось лишь опустить иглу и из граммофона донеслась приглушенная игра их любимого оркестра.       – Это запись с последнего концерта! – светящаяся от счастья Сора объяснила, откуда у нее такая добыча покачивающему в такт музыке головой Шинджи, – еле достала, но мне очень повезло.       – Добытчица! – шинигами довольно улыбнулась. – Иди сюда.       Изголовье футона Соры было совсем у окна, так можно было смотреть на звезды, не выходя на улицу, когда в этом была потребность, но сил встать уже не было.       Для того, чтобы научиться ловить моменты счастья и наслаждаться ими жизни бывает мало. Но когда ты уже почти два столетия обитаешь в Обществе Душ, это начинает получаться. В объятиях дорогого человека, смотря на звезды под звуки учащенного сердцебиения Шинджи и джазовой музыки – она определенно счастлива.