Электрум

Эле никогда бы и не подумала, что в практически безвыходной ситуации ей помогут Пурпур и Сирень, которые, повинуясь желанию Ами защитить, окутали ее разум, защищая от дурманящего влияния наркотика и гипноза. Да, они давили на мозги ничуть не меньше, если не больше, но были родной и привычной болью, с которой можно жить, в отличии от новых навязанных идеалах, зудящих где-то на границе бессознательного. - Вы недостойны быть ни куноичи, ни даже пчелками, но даже у вас есть возможность доказать свою полезность, - перед строем обнаженных девушек от двенадцати до шестнадцати лет важно вышагивала хозяйка, постукивая хлыстом по ладони. - Вы должны знать свое место и свою цель, кроме этого в вашей жизни ничего не имеет значения. Слова ввинчивались в память терпким, едким дымком Сирени, устанавливая свои права, вот только Ами была в полной боевой готовности, постоянно отражая атаки образами ребят, умоляющих не сдаваться, находясь без сна уже более десяти дней... Сказать точный срок из-за бессонницы и усталости было невозможно. Спать было нельзя ни ей, ни внешней, слишком опасно. - Полено, шаг вперед! - Окинув ее абсолютно не внушающую фигуру презрительным взглядом, хозяйка подперла свою грудь рукой, словно это должно было ее как-то задеть. Разве наличие двух выпуклостей могло волновать ее больше десятков кровоточащих полос по всему телу от хлыста? - Как вы видите, мои дорогие, этот мусор пыталась выдать себя за шиноби, за что и наказана. Обмануть приемную комиссию поддельным камнем чакры и попасть в элитный класс... А ведь хокаге-сама был к ней очень добр... - Предательница! - Шипящие голоса, полные искренней ненавистью к "обманщице", бурлящим потоком накрыли с головой. А ведь еще вчера некоторые, самые стойкие, планировали побег отсюда или самоубийство, не рассматривая больше никаких вариантов. - Ну-ка, Сакура-чан, так же ты называлась? Представиться дочерью уважаемых людей, погибшей от болезни, как же низко ты опустилась! Ты же отучилась полный курс в Академии, так что же, покажешь сестрам хоть одну технику? - Острый язык прошелся по огромным красным губам, словно слизывая с них кровь вместо помады. - Ну же, Харуно-химе... Всего одна. Для почти генина это же не так сложно, верно? - Простите, хозяйка. - Сакура идеальным движением сложила руки и поклонилась под четко выверенным углом и с прямой спиной, словно и не была голой, избитой и простоволосой, а находилась на приеме у дайме в шикарном кимоно. Хлыст сломался пополам в костлявом кулаке. Да, хозяйка осиного гнезда ненавидела любое упоминание пчелок, поэтому тыкать ей в нос тщательно хранимыми в Серебре умениями и этикетом, пусть после и будет больно, Сакуре просто нравилось. Да и Пурпур Ами немного подпитывался от злорадства внутренней, давая ей еще немного сил на защиту. - Эта ученица не может выполнять стандартные техники шиноби из-за кеккей-генкая. - Идиотка! Тупица! - Ее отхлестали по щекам сломанным хлыстом, судя по острому запаху ржавчины, до крови. Телесной боли она никогда не боялась, единственный страх сейчас - поверить в то, чего нет, не смотря на все усилия Ами, поэтому даже вслух она зареклась говорить то, что ей так старательно внушали. - Шаг назад! Капель после занятий на два часа! Сакура послушно вернулась в строй, игнорируя болезненные тычки в спину. Осы были для нее никем и ничем задеть ее не могли, вот если бы так поступили ее друзья, даже не по своей воле... Это бы ее убило, просто стерло бы все Цвета из сердец, оставив лишь пустую оболочку. Интересно, а сумей бы она выполнить хотя бы технику иллюзорного клона, сложилась бы ситуация иначе? Стала бы она полноправным генином, вступила бы в команду, выполняла бы миссии? Спасала бы жизни. Сирень Ами сгустилась дымкой, рисуя хохочущего Наруто, обнимавшего Хинату, похожую на помидорку, хмыкающего Саске с прикрытыми глазами, чтобы никто случайно не увидел в них искры смеха, хихикающую в плечо Чоуджи Ино, несильно бьющую его в грудь кулаком от неспособности остановиться... Что же тогда было? Было ли вообще? Шикамару лежит на теплой крыше Академии, почему-то весь покрытый рисом и соевым соусом, пытаясь скрыть за карающим взглядом на краснющего Чоуджи намечающуюся улыбку. Она же там была? Да, точно, аккуратно палочками сняла рисинку с щеки мальчика, окунула в каплю соуса и пожаловалась еще, что слишком соленое... Кажется, на ее заявление Саске протянул ей палочку с данго. - Эй, очнись! Пора тебе искупаться! - В спину толкнули более ощутимо, вырывая из сладких воспоминаний. Ноги ощутимо отекли - те крохи Зелени, что накапливались от желания защитить друзей хотя бы в своих мыслях, полностью уходили на восстановление покореженной нервы, не отвлекаясь на неудобства тела. Сколько же она так простояла? Оказывается, так проваливаться в себя тоже опасно. Ее повели знакомыми коридорами в самую нижнюю точку здания, которое по всем заветам тайных организаций Конохи находилось под землей. Неприятные мурашки липкими лапками пробежались уже на минус первом этаже, там же и вовсе будет идти пар изо рта, что вместе с ледяными каплями, бьющими по макушке в монотонном, сводящем с ума ритме, становилось лучшей пыткой, ломающей волю так же легко, как и тонкую льдинку. Зато здесь хорошо думалось. Осы считали, что такого будет достаточно и рано или поздно даже самый стойкий сдастся, даже не оставляя наблюдателя рядом, просто приковывая к кандалам конечности и шею. Эле считала эти моменты, когда противный голос хозяйки не ввинчивался в уши стальным буравчиком, своим отдыхом. Кап. Кап. Мерно и постоянно, словно эхо от Лазури, пульсирующей в нерве. Кап. Кап... Лазурь быстра и мудра, но, как и любой другой Цвет, не всесильна. Скорее всего, родись в этом теле другая душа, у нее был бы неплохой запас чакры и пластичный очаг, что для гражданской было бы просто превосходно, она бы спокойно жила в семье Харуно и знать не знала ни о каких пчелках и Цветах... Как много "бы". Ее Лазурь была похожа по всем показателям, но все же не являлась чакрой в привычном понимании - да, она позволяла ускоряться, ходить по поверхностям, усилять тело, быстрее восстанавливаться... но не была способна на техники. Ручные печати не формировали нужный поток, а когда при помощи Хинаты она воссоздала его самостоятельно, то вместо результата не было даже пшика. Все же это не чакра. Как и Зелень, пусть и заживляющая раны, усиливающая регенерацию, но не способная на создание яда или противоядия. Ее статус "гения, способного превзойти саму Цунаде" покрылся пылью, насмешками и подозрениями, что именно из-за нее и погиб клан Учиха, люди словно забыли, как она излечивала их раны без малейших нареканий. Шикамару, как всегда, прав - управлять общественным мнением не сложнее, чем вести скот на бойню. Но разве это делает ее бесполезной? У нее были дары златоглазого - Цвета и знаки, мощнейшее оружие и защита, которые родители Наруто уверено назвали улучшенным геномом и взяли с нее слово не называть их никак иначе. Кеккей генкай - желанен, редок, но он известен, ее же способности слишком чужды и вызовут больше страха и желания ее препарировать, чем защитить и использовать. Капля Золота, без всяких ручных печатей и движения рук вообще, расплылась в воздухе в знаке бесконечности, освещая каморку теплым светом, разгоняющим все страхи и тревоги по углам, сметая их золотистым потоком. Творец считал его одним из самых бесполезных, вконец отчаявшийся и желающий умереть, он не видел за этим светом надежду. Свеча, такое робкое название для уютного, омывающего все тело спокойствием и безмятежностью, дарующего уверенность в возможном будущем знака... Совсем скоро ее направят на первое и последнее, как и у всех ос, задание. Такое их предназначение - убить, но при этом умереть от потерянного жала, пребывая в эйфории от выполненной цели. На самом деле, очень страшная смерть, безвольная, мерзкая... Если уж ей не дают жить так, как она хочет, то хотя бы свою смерть Эле должна выбрать сама. Кому же она так помешала? Перемотанный? Нет, Данзо-сама она была зачем-то нужна, связано ли это с ее способностями или с чем-то иным, но Серебро шептало, что это не он. Хирузен-сама? Фугаку-доно говорил, что его стоит опасаться больше всех, но чем она могла разгневать старика? Неужели он заметил, что ее поддельная личность так и осталась маской, за которой все такая же странная она, родившаяся из лабораторной колбы? Но тогда зачем бы Яманака-сан подсказывал ей, где она может встретить друзей, словно уверенный в том, что она выживет, или же он действовал по своей воле и решил помочь ради Ино? Или же это проверка от хокаге? "Эле, все хорошо, я с тобой." - тихий усталый голосок, словно из сна. "Я знаю, Ами. Прости, что втянула тебя в эту передрягу." - вздохнула, пытаясь привычно обхватить себя за плечи, но не смогла даже поднять руки из-за цепей. Не смотря на голос в голове, стало очень одиноко и тоскливо. - "Прошу, продержись еще немного, нам нужно только выскользнуть из гнезда, сбежать отсюда шансов нет, слишком мало Цвета, слишком много охраны." "Я... вздремну немного? Прости, я знаю, что ты тоже не спишь, но..." "Спи. Я разбужу тебя." - Эле услышала лишь постепенно затихающее сопение вместо ответа, пообещав себе держаться максимально долго самой, прежде чем будить сестренку. Да, не спали они одинаково, но основной удар на себя брала именно Ами. Сестренка? Признать искусственную личность Сестрой? - Хах, какая глупость. Я же тоже, в каком-то роде, искусственная. - Сакура тихо рассмеялась, с каким-то удивлением вслушиваясь в свой хрипящий голос, искаженным эхом отразившийся от каменных стен. Прикрыв глаза, но так и не затушив Свечу, она вновь погрузилась в воспоминания, представляя, что окутывающее ее тепло не от света знака, а от объятий друзей, грустно улыбаясь. Ее цель - Тетсуо Наоки, тридцать шесть лет, один из поставщиков оружия в Ивакагуре из страны Волн в обход всех пошлин страны Огня... По сути, один из многих, не мелкий, но и не важный, очередная разменная монета в игре политиков. Женат, трое детей, примерный семьянин и верный друг, вот только любит невинных изувеченных девочек, на чем и хотят сыграть. Но опять же, в рамках местных реалий - он дает им кров, еду, деньги и заботу, о чем обреченные дети и мечтать не могли, так что и злодеем его не назвать, а извращенцем... В этом мире каждый третий имеет какое-либо извращение, а если рассматривать шиноби, то каждый второй, но при этом их "доброта" разграничивалась лишь стороной, на которой они воевали. Если враг, то определенно мерзкий урод, которого надо уничтожить любой ценой ради мира во всем мире, если свой... тут от его силы зависит, как назвать - невинное хобби или тараканы в голове. Далеко ходить не надо, тот же Орочимару, пока был полезен, был уважаемым саннином с вполне официальными лабораториями и максимум легким пожурением при слишком кровавых опытах, как стал врагом деревни, так низвергся в ранг величайшего чудовища и морального урода. Так кто она такая, чтобы судить других? Одели ее так, чтобы все шрамы были на виду, даже самые неожиданные проскальзывали сквозь удивительно удобные для обзора прорехи грубого крестьянского кимоно. После недолгого "обучения" - то ли решили, что ее неожиданное молчание было признаком успешного промывания мозгов, то ли сроки поджимали, но ее вытащили с очередного урока и под покровом ночи подкинули в повозку с беженцами, где телом больше, телом меньше, никто и не заметит, а если и заметят, то и спрашивать не будут. Среди обычных крестьян она выделялась, как стекло среди гальки на дне ручейка - что розовые длинные волосы, чью красоту не смог скрыть и слой грязи, и тонкие кисти и стопы, что явно не привыкли к тяжелой работе и ходьбе босиком в любую погоду. Вариант с тем, что ее просто таким образом хотят устранить, казался все более вероятным, даже охрана каравана Наоки-сана состояла из шиноби Земли. Какова вероятность, что среди них не окажется сенсора наподобие Хьюга, что с легкостью увидит ее нерву? Вот только зачем все так сложно? Чтобы помучилась перед смертью? Чтобы влиять на ее друзей? - Сестренка, а как тебя зовут? Ты такая красивая! - Малышка с двумя смешными хвостиками, но опухшим от голода животом и тонкими, как тростинки, ручками, потянула ее за рукав. - Ты тоже из страны Волн от Гато бежишь? Родители почему-то остались там, вместе с сестрой, а меня посадили в эту повозку... И... И... - Девочка скуксилась, скорчив гримасу и зарыдала, громко и со всхлипами, вот только без слез - обезвоженный организм не хотел терять ни капли. - Тихо-тихо, все хорошо, мы в безопасности, - Сакура крепко прижала к себе ребенка, баюкая в объятиях, пока рыдания не сменились тихим иканием. Знак Медиума вышел непроизвольно, давая немного жизненных сил в обмен на информацию, что и так рвалась из испуганной малышки. - Они дали извозчику несколько ре, которые долго-долго копили, а потом посадили меня к нему с мешком с едой. Только мешок отобрали другие, даже извозчик оттуда ел, я видела! Но мне сказали его слушаться, поэтому мне ничего не досталось... Сестренка, я так кушать хочу! Почему мама и папа не поехали со мной? - Не волнуйся, я что-нибудь придумаю! - Живот подтверждающе заурчал, напоминая, что в гнезде ее так же не особо баловали едой. - Нужно только привлечь их внимание... - Чье? - Девочка тут же переключилась на новую тему, словно ей предложили интересную игру. - И зачем? - Видишь тех дяденек возле телег? У них там точно есть еда, они торговцы, отправляются в долгий путь. - Сакура кивнула в сторону нужного каравана, возглавляемого Наоки-саном, как раз общавшемся с кем-то из охраны. - Воровать нехорошо! - Неуверенно пробормотала малышка, сжав кулачки. В ней видимо боролись голод и родительское воспитание, только сама Эле не хотела сбивать невинного ребенка на кривой путь. - А мы и не будем, просто попросим. Может, попросимся в слуги и заработаем. - Она пожала плечами, пытаясь угадать по Цвету, если все же там сенсор или нет, вдруг именно из-за этого ей коверкали нерву, не ожидая, что Зелени вполне по силам ее восстановить? - Тогда можно спеть песенку! - Хлопнула в ладошки девочка, светло улыбнувшись беззубым ртом с кровоточащими деснами, от вида которого в сторону шарахнулись прохожие, ругаясь на очередную волну нищих, заполонивших их город. К счастью, малышка этого не заметила, полностью захваченная своей идеей. - Сестренка так здорово пела, а все остальные танцевали! Было таааак весело! - Вот как, ты права. Ты очень большая молодец, вот и попробуем. - Сакура топнула ногой по земле, выбивая немного пыли и становясь в нужную позицию. Петь она не рисковала, горло не могло выдавать громких звуков из-за долгого молчания, сильной жажды и пары ударов плетью по гортани, но танцевать ее учила еще Мэй, так что эти уроки она запомнила навсегда. Немного Золота в Свечу, что не была заметна при ярком солнечном свете, но при этом привлекала внимание, словно подсвечивая кожу изнутри, и шаг вперед, на торговую площадь, вокруг которой и собирались караваны. Кимоно взметнулось вверх по бедрам, оголяя белые ноги и ярко-красные, воспаленные шрамы на них, босые ноги пальцами загребали раскаленный песок, обжигаясь, что лишь придавало эмоций к движениям. Еще шаг, поворот вокруг себя, плавный взмах руками... никаких боевых приемов, обычный традиционный танец с веерами, только вместо них были лишь раскрытые ладошки, а вместо музыки биение всех ее Сердец и хриплое дыхание воспаленных легких. Стало грустно, что свое умение, что так дорого и любимо, что перешло к ней от мамы с ее уроками и сказками, она впервые показывает не Наруто, что знал о ней прошлой, и не Саске, чья мама так же прошла через школу пчелок, если верить Минато-сама... А после и больно от осознания, что и это не первый раз - самый первый танец из нее вырвали на осмотре хозяйкой ос, накачав наркотиками по самую макушку. Больно и мерзко... Разве можно так поступать с чужими эмоциями, выворачивая любовь в ненависть? - Я покажу вам, я станцую только для вас... и больше никому... - Эле прошептала одними губами, сдержав нервную дрожь, едва не нарушившую четкую линию танца, взметнула невидимые веера вверх, к золотисто-янтарному солнцу посреди лазурного неба, что так сильно напомнило Узумаки. Прошел почти месяц... Хватает ли его родителям Цвета? Ну почему она тогда не выжала из себя все до капли, пусть бы и мучилась, но у них было бы несколько дополнительных дней! Ноги ослабели, подгибаясь, даже воображаемые веера не удалось поймать, мазнув по воздуху пальцами. - Потрясающе! Как же такая умелая танцовщица затесалась среди грязных крестьян? - Ее цель был действительно падок на красивые, но изуродованные вещи, до этого брезговавший даже смотреть в их сторону, сейчас он присел на колени, марая дорогую одежду, лишь бы помочь ей подняться. - Мне даже показалось, что ты светилась, как фея! - Солнце очень яркое, господин, в его лучах и такое ничтожное существо, как я, будет сверкать, - Сакура скромно потупила глазки, кидая на него любопытный взгляд из под розовых ресниц. Все, как учила Мэй - тебе не нужны ни точеная фигура, ни прекрасное лицо, лишь изящные движения, легкие, словно крылья бабочки, прикосновения, тщательно скрываемый интерес, словно каждую секунду своей жизни мужчина перед тобой свершает что-то поистине удивительное. - И правда, жарковато сегодня... Таро, принеси нам прохладной воды и легкой еды! Думаю, этим девушкам не помешает подкрепиться. - Он подмигнул радостно закивавшей малышке, окинув ее все более и более разочаровавшимся взглядом, все же она была типичной деревенской воспитанницей, грубоватой и резкой, с приземистой фигурой и широкой костью... Если бы не фея, наконец, подавшая свою изящную руку, на фоне его казавшуюся болезненно хрупкой, он бы и не обратился к этой девчонке, вонявшей голодом и смертью. - Нам... нам нечем заплатить, господин. - Огромные глаза цвета весенней травы, которые обрамляли розовые ресницы, казались лепестками цветов, на которых прилегли отдохнуть бабочки. Они завораживали так же, как и ярко-красные полосы на белоснежной коже, горячие и воспаленные. Словно случайно проведя пальцем по одному такому возле девичьего запястья, помогая ей подняться, он с расширенными зрачками вдохнул запах крови, потекшей из разбереженной раны. - Разве твой танец не стоит скромного обеда? - Торговец хмыкнул, быстро достав платок из кармана и промокнув им рану, нажимая явно сильнее, чем нужно, стараясь причинить как можно больше боли. - Если будешь стараться и танцевать для меня постоянно, то сможешь хорошо кушать каждый день. - Да, господин! Я обязательно буду! Вот только она, боюсь, не переживет долгого путешествия... Вы же из каравана? - Сакура обеспокоенно прижала руки к груди, внешне становясь еще более хрупкой и тонкой, что ветер подует и сломается, как веточка... Желающего сломать и искать не надо было. - Не волнуйся, мои люди держат неподалеку несколько идзакая, в каком-то из них ей определенно найдется место на кухне, да и накормлена будет всегда. - Он махнул рукой вернувшемуся и слышащему последнюю фразу Таро, принимая из его рук еду и даже не думая предложить такую же работу розоволосой. - Спасибо, господин! - Фея расцвела, смотря на него, как на ками, что одним движением пальца вершит человеческие судьбы, улыбнулась, сверкая белоснежными, ухоженными зубами. Как дорогая фарфоровая кукла, что волею случая бросили в пыли. - Прошу, запомни мое имя. Я Тетсуо Наоки, а как звать тебя? Откуда ты? Ни за что не поверю, что ты с ними из одного места! - Он передал воду и онигири своей фее, с нежностью наблюдая, как она откусывает небольшие кусочки и запивает их крошечными глотками, еще больше показывая свою непохожесть на беженцев, жрущих принесенную им подачку, как свиньи, расталкивая друг друга кулаками за лишнюю порцию риса. Хорошо, что он ее заметил, иначе эта обезумевшая толпа просто затоптала бы хрупкую девушку! - Харуно Сакура, господин. - Девушка изящно поклонилась, показывая нежную кожу на шее, поперек которой так же алел рубец. - А дом... У меня больше нет дома... - Зеленые глаза наполнились хрустальными слезами, вот только по щекам они так и не скатились, словно она собралась с последними силами, лишь бы предстать перед ним в хорошем свете. Тетсуо улыбнулся, уже представляя свою эйфорию, когда сможет заставить ее заплакать. - Просто Наоки. Пойдем, думаю, тебе стоит подобрать подходящий наряд, да и вееров явно не хватает, верно? - Спасибо, Наоки-сама! - Девушка поклонилась чуть ниже, показывая тонкие ключицы. Почему-то вспомнился Саске, фыркающий каждый раз, как к ней подходили с признанием в любви. После он долго пытался ей объяснить, что ее "люблю" и чужое совершенно разные по смыслу, поэтому не стоит каждому так отвечать, а если так совестно соврать, то может отправлять всех желающих к нему, он сам им все разъяснит. Как же ей хотелось просто ответить Наоки, чтобы со своей больной любовью шел к фыркающему, как разъяренный ежик, Учиха, а не пялился на нее через дыры кимоно этим противным взглядом, от которого хотелось помыться в кипятке и долго-долго тереть себя мочалкой, едва не сдирая кожу. Кажется, она поняла, что тело все же часть души, а не оболочка, как она раньше думала, относясь к нему соответствующе. Веера ей действительно купили, широкие, шелковые, нескольких форм и расцветок, даже нашли под каждый подходящее кимоно с украшениями буквально за десять минут. Он просто взмахнул рукой, наслаждаясь ее восхищенным взглядом, пока суетящиеся слуги подбирали подходящее из заполненных товаром телег, без жалости разрывая свертки и прикидывая ее размер. После ее пригласили в онсен, где по просьбе многоуважаемого торговца в мужской час ей выделили отдельную комнату с источником, где Сакура провела практически час, то захлебываясь в эмоциях и слезах, растирая кожу едва ли не до крови, то с ледяным лицом спокойно наслаждалась крохами личного времени и цивилизации, чтобы снова сорваться в истерику. Такого с ней раньше никогда не было, наверное, тело с его гормонами так мстит за пренебрежение собой. К счастью, ей не пришлось натягивать на распаренное тело тяжелое кимоно, ей предупредительно положили в корзинку с вещами тонкую юкату и гета, только про нижнее белье почему-то забыли, правда, у этого "почему-то" было известно имя и вид смерти. Интуиция в этот раз выручила ее, стоило только одеться, как в комнату вошел Наоки, явно ожидая увидеть несколько другую картину, но быстро взял себя в руки, завороженно уставившись на ее лицо. Он торговал не только оружием, за которое получал жалкие копейки и защиту страны Земли, но и драгоценными украшениями, что составляли львиную долю от дохода, так что не заметить словно впаянные в кожу нити золота и серебра он просто не мог. Прекрасно, восхитительно! Интересно, как сильно она кричала, когда раскаленный металл лился на кожу? - Сакура-чан, ты готова? Знаешь, у меня появилась одна идейка, пойдем со мной? - Поманив девочку пальцем, он стремительным шагом вышел из онсена, даже не оглядываясь, идет она следом или нет, в любом случае, в этом городе все, что ему надо, достанут хоть из под земли. - Ломбард? - Тонкий голос, в котором ему уже слышались металлические перезвоны, вывел его из грез уже перед самим входом в единственное место, где в этой дыре можно было найти настоящие драгоценности. - Верно, Сакура-чан. Думаю, тебе явно не хватает драгоценностей. - Он с нежностью провел пальцем по золотистым нитям, что едва прощупывались под подушечками, предвкушая, как будет заливать тягучую, раскаленную жидкость во все еще кровоточащие раны. - Разве вы не купили мне десятки украшений, господин Наоки? - Его фея удивленно наклонила голову, раскрывая зеленые глаза еще больше, словно вглядываясь ему в душу, как если бы он был единственным во всем мире, а не стоял на довольно оживленной улице, да еще и в окружении охранников. - Это лишь жалкие побрякушки. Входи. - Подтолкнув послушно поднявшую ногу спутницу, он вошел следом, жадно оглядывая прилавки в поисках чего-то такого же необычного, как и она. - Ючи! Тащи сюда все самое лучшее! - Наоки-сама? - Седой старик со всклоченными волосами, обрамлявшими лысину, как полусдутый одуванчик, поспешно подскочил со стула, сгибаясь едва ли не до земли. - Конечно-конечно, для вам только самое уникальное! Сакура сглотнула, со все большим подозрением оглядывая растущую кучу драгоценностей в противовес все более мрачнеющему Наоки, что явно не видел ничего нужного в этой бессмысленной груде металла. Она помнила его досье наизусть, этот человек всегда заваливал своих девочек подарками, вот только что-то настолько дорогое никогда не брал, да еще и за личные деньги. Кто умирал, не выдерживая его "любви", кто вырастал и становился неинтересен, а по итогу все с самого знакомства не достигали планки "тратиться на нее по максимуму". Это напрягало сильнее, чем вся ситуация в целом. - Не то, все абсолютно не то! - Тетсуо, наконец, взорвался, сметая бесполезный в его глазах хлам на пол, к ногам своей феи, восхищаясь возникшей символичностью. - Нужно что-то, достойное лишь дайме, как нефрит, под цвет ее глаз! Но при этом металлическое, чтобы переплавить при необходимости в необходимую форму... Сакура вздрогнула, ловя на себе словно извиняющийся взгляд одного из охранников, явно понявшего, чего хочет его наниматель. Эле тоже стала догадываться, хоть и гнала от себя эту мысль подальше, молясь всем ками, чтобы до этого не дошло. Да, боли она все так же не боялась, но это не значит, что она желает ее испытывать. - Есть! Есть такое! - Одуванчик, до этого ждущий чуть ли не казни на месте, подскочил едва ли не до потолка, бросаясь в подсобку и тут же возвращаясь, держа в руке шкатулку. - Привезли из-за океана, все команда погибла от неизвестной болезни, а вот добыча сохранилась! Не волнуйтесь, Наоки-сама, содержимое абсолютно безопасно, после этого случая их держали вместе с парой людей, что до сих пор живы-здоровы. Это явно не источник и вы... - Показывай уже, старик! - Угрожающе сдвинул брови торговец под тихий шелест танто, выходящих из ножен охраны. - Д-да! Вот, господин, зеленое золото, никакого обмана! - Хозяин ломбарда судорожно вытряхнул на протянутую ладонь несколько украшений и пару монет нежно-зеленого цвета, действительно похожего на ее глаза. - Там, за океаном, из него монеты льют. Электрум называется, сплав золото и серебра... Металл, похожий на нефрит. - Беру все. - Торговец, заметив, как вздрогнула его фея на "Электрум", сразу же принял решение. Действительно, идеальный выбор для идеальной жертвы. Следующие два месяца прошли на удивление спокойно - Сакура сидела или в повозке с Наоки, слушая его истории и испуганно ахая в самых напряженных местах, или ехала рядом с кучером, лениво отгоняющим от неутомимых буйволов мух и оводов длинной палкой с метелкой на конце, по вечерам же танцевала, старательно отрабатывая свою еду и одежду, каждый раз клятвенно заверяя себя, что больше никогда не станцует ни для кого, кроме друзей. В один из вечеров все резко изменилось. Она даже и не поняла сначала, что именно, словно даже воздух изменил свой привкус, став немного пыльным и тяжелым, придавливая ее к земле, охранников же наоборот, словно что-то воодушевило. Они пересекли границу стран Огня и Земли, что окончательно сорвало с тормозов почувствовавшего полную свободу и безнаказанность Тетсуо. Вот только и ее приказ подходил к исполнению именно после пересечения границы. - Сакура-чан, моя фея, ты готова? - Эле все еще отыгрывала слабую танцовщицу, поэтому все, что ей оставалось, так это дрожать и делать вид, что сопротивляется влажным ладошкам, заковывающим ее в цепи и срывающим одежду. Иначе не поверят, что она исполняет приказ, как истинная оса. Иначе не поверят, что она умерла. - Господин Наоки! Что... Что вы делаете? - Слезы так и не сорвались с длинных ресниц. Когда-то в детстве жабий саннин сказал ей, что ее слезы вырывают у него сердце, тогда она испугалась и пообещала себе больше не плакать. Теперь она понимает, что это выражение эфемерно и ничего общего с вырыванием Сердец Братьями не имеет, свободно выражая свои чувства этими каплями соленой воды, провожая Йоту в Чистый Мир или же помогая Учиха в госпитале, но все же здесь и сейчас это казалось ужасной и невосполнимой потерей, каким-то святотатством, отвергающим доброту и понимание Джирайя-доно. - Не волнуйся, все будет хорошо, ты станешь еще более прекрасной... Видишь? - Под тусклым светом газового фонаря содержимое небольшого котелка, от которого шел пар, поблескивало зелено-золотистыми бликами. - Это электрум, который ты выбрала. К сожалению, твои раны уже зажили, но нам ничто не мешает сделать новые, верно? Эле видела Цвета, расходящиеся от главной палатки чуть дальше - охрана, явно привыкшая к развлечениям нанимателя, не хотела ни слышать, ни видеть происходящее, спасая свои нервы, но никак не совесть. Спроси их кто-нибудь, так ответят, что сама виновата, раз ночевала в палатке у взрослого мужика столько времени, взрослая же уже, в ее возрасте детей в деревнях рожают и из Академий убийцы выпускаются, так что соображать должна... Ответят, а сами будут прятать глаза за сухими строчками отчета о выполненной миссии. Первый разрез прошел по шее маленьким кинжальчиком, купленным дня три назад, украшенным нефритом и резной сакурой, словно специально подбирался под общую картину. Ни шиноби, ни медиком он не был, от того разрез оказался слишком глубоким, едва не разрезая подключичную артерию, следом же тонкой струйкой полился раскаленный металл, с одной стороны прижигая рану и останавливая кровотечение, с другой принося неимоверную боль. Сакура держалась, несколько раз теряла сознание, но не издала ни единого крика, только слезы рефлекторно все же полились, возвышая торговца на высшую ступень наслаждения. Она же ждала сигнала, постоянно прислушиваясь к монотонному шепоту Серебра: "Дождись, не поверят, дождись, не поверят, дождись..." Вспомнить бы еще, какой именно должен быть сигнал и что она должна делать... точно. Взрыв чакры. Ей нужно провести чакру по искореженным каналам, по всем сразу, что должно привести к большому бада-буму, разорвав ее тело и все окружающее на несколько десятков метров, оставив часть охранников в живых. Такое совпадение, что торговец-извращенец решил поразвлечься с не обученным чакропользователем из глубинки, удивительно, верно? Иронично, ей столько внушали, что чакры у нее все же нет, а вот последнее задание намекает на обратное... - Ты прекрасна, моя фея! - Он приспустил штаны, любуясь тяжело дышащей девочкой перед собой, провел пальцами над еще жидкими зелеными линиями на коже, сжал ее бедра, готовясь к кульминации своего произведения искусства... Она же была готова давным давно, и ждала лишь легкой трели соловья посреди ночи. Сигнала. - Истерика, - девочка улыбнулась так, как улыбалась только своим близким, тепло и понимающе, искренне радуясь, что смогла сдержать слово, данное Саске - ее тело не успели осквернить ни поцелуем, о чем он и просил, пряча глаза и красные щеки под челкой, ни чем-то большим, о чем рассказывала мама, когда объясняла смысл существования пчелок. - Что? - Наоки недоуменно уставился на неожиданно заговорившую девочку, остановившись лишь на секунду, но этого хватило, чтобы его сожгло дотла расширяющимся кольцом огненной бури, эпицентром которой была Эле. - Удар. Часовой. Скорлупа. - Губы беззвучно шептали знаки, чего можно было и не делать, но так было легче концентрироваться, вливая Цвета до последней капли. Пробить под собой дыру, в которую и провалиться, все так же прикованной к кровати, вырвать из глубин голема - оживший камень, что вскоре разорвется от того количества Цвета, что в него влито, создавая еще один впечатляющий взрыв и сметая то, что осталось, защититься от этого нерушимым щитом, что спасет и от поиска сенсорами. Последовательно. Быстро. Надеясь выжить. - Ждите меня, я скоро буду, - Эле вновь улыбнулась, бессильно падая в обморок, плавно перетекающий в сон.