Отряд Бургунди

Утро выдалось на редкость мрачным, несмотря на то, что учебная неделя у малышей закончилась. Дождь с грозой казался особенно противным, и Бургунди с утра был будто не в духе. Крэшер привёл свой отряд в инструкторскую и устроил ребятам мини-чемпионат по реверси. 1151, мальчик с красиво покрашенными золотисто-красными волосами, как-то неожиданно для самого себя выигрывал. Бургунди невольно увидел в нём своего Потеряшку — скромного и утончённого. Кстати! Надо ведь поговорить с Мизинчиком! Бургунди хотел было припустить за ним в комнату, но внезапно остановился. С чего начать? Немного подумав, Бургунди решил придумать на месте, и решительным шагом направился в комнату своего отряда. Мальчишки ничем особенным не занимались: Овсянка занимался с гантелями, Маргарин что-то читал в датападе, Мизинчик и Потеряшка смотрели в окно на грозу, обняв друг друга. Бургунди залюбовался этой идиллией. — Не хочу отрывать вас от дел, ребят, но мне нужно поговорить кое с кем, — произнёс он наконец. — Выйдите, пожалуйста. Овсянка взял гантели с ковриком и вышел. Маргарин последовал его примеру. Потеряшка и Мизинчик переглянулись, будто вспоминая, с кем Бургунди ещё не беседовал, и Потеряшка наконец оставил комнату. Бургунди закрыл за ним двери и сел возле Мизинчика на подоконник. Тот успел собрать волосы в высокий пучок, открывая коротко подстриженный затылок. Бургунди показалась знакомой эта привычка. — Мизинчик, я хотел бы сказать тебе пару слов, — начал он и сам удивился, каким тяжёлым был его голос. — Да, конечно, — с неким покорством произнёс Мизинчик. — Я… читал на досуге твоё досье и долго размышлял над ним. — Бургунди сглотнул. — Я хотел бы узнать, почему. Почему ты так… обучаешься. Колонка двоек по стрельбе. «Отпирается на занятиях, однажды намеренно сломал бластер». «Нездоровый интерес к географии и навигации». Был неоднократно найден спящим в медиатеке, проводил там целые ночи. Бургунди помнил видео из досье, где Мизинчика грубо хватают за плечи, выпрямляя ему спину на стрельбе, и сжимают его крошечные, не успевшие огрубеть ручонки, чтобы те не посмели выпустить оружие. Мизинчик отчаянно не хотел стрелять. И он прекрасно знал, о чём говорил ему Бургунди. — Вы… правда хотите знать истинную причину?.. — спросил Мизинчик. — Может, я смогу направить её в нужное русло. — Бургунди мягко поправил ему чёлку, скользя рукой на дрожащее плечо. — Я не хочу воевать. Солдат — это призвание. Моё призвание — познавать и радоваться этому. Но никто не хочет этого понять. Бургунди почувствовал укол в сердце. — Понимаете, эти каминоанцы… они не видели ведь ничего особенного в своей жизни, — проговорил Мизинчик, опустив глаза. — Они заняты только нами, но наши чувства их не волнуют. Я видел наш колумбарий. И старшие рассказывали нам, сколько наших братьев погибает. А каминоанцы просто растят новых. Я не хочу вот так же. Я не хочу вернуться изрешечённым и наконец сгореть в крематории. Траш’ур. Бургунди, ты помнишь. Ты помнишь его безжизненное тело, уже холодное, в обезличенном чёрном пакете. Ты помнишь, как ты на костылях в дождь развеивал его прах, потому что в колумбарии ему не дали места. — Я видел книги в медиатеке. Это были справочники, но… они такие интересные. Там полно красивых цветов. Там совсем разные планеты и их обитатели. Там всё красивое и интересное. Оно… манит, понимаете? Я не хочу сражаться, когда вокруг столько всего необычного и интересного. Я хочу узнать про это больше. Жить так же, как эти дети из справочников по этнологии. Бургунди, ты помнишь. Ты помнишь, как ты трусливо подал на переквалификацию, Бургунди. Всё из-за этой дурацкой сломанной ноги. Если бы ты не стал инструктором, ты бы… … ты бы мог там погибнуть. Малышей списали бы, они бы выросли агрессивными. Или наоборот, слишком зажатыми и неуверенными в себе. А теперь у тебя есть твой любимый отряд. Целеустремлённый Овсянка, активный Маргарин, чуткий Потеряшка и любознательный Мизинчик. И именно в Мизинчике Бургунди увидел себя самого. Он тоже не хочет воевать. Он хочет дарить счастье тем, кто ему дорог, воплощать в жизнь мечты. И Мизинчик такой же мечтатель. Военная система просто убьёт их обоих. И остальных мальчиков. Бургунди непроизвольно прижал Мизинчика к себе. Крепко, не желая никуда отпускать. Лёгкие не желали хватать воздух. Теперь Бургунди не сможет отпустить своих малышей на поле боя. Он будет до последнего тосковать по ним, когда они вырастут и улетят на своё первое задание. Он осознаёт это уже сейчас, и мысли о том, что он может не увидеть знакомых улыбок и взглядов, режут его сердце без ножа. Бургунди осторожно приподнял голову Мизинчика за подбородок, глядя ему в глаза. — Мизинчик, я обещаю тебе, что война когда-нибудь обязательно закончится. С вами всё будет хорошо. Вы обязательно поглядите на этот мир и откроете его для себя. — Честно-честно? — спросил Мизинчик. — Честно-честно. Я ведь пообещал. — Бургунди улыбнулся ему. Правда, одними губами. Он знал, что инструктором быть сложно. Но он сам избрал этот путь. И он должен пройти его до конца. Ведь он поклялся любить свой отряд. А значит, он выполнит своё предназначение, ради которого стал инструктором — окружит мальчиков заботой и счастьем. Кто знает — может, ему и удастся уберечь их от бесславной гибели.