Мерлинов агнец судьбы.

      Хогвартс, всегда строгий и величественный, в зимнюю пору особо прекрасен. Пушистый, лапатый снег, укутавший замок и его территорию, предает этому месту тот праздничный шарм, которого не хватает в другие времена года. За окном весело и шумно от гудящего заливистого смеха учеников. Начальные курсы, как всегда, пытаются вручную вылепить из снежного покрывала неведомые фигуры. Старшие, которые за свое время пребывания в этих стенах кое как научились владеть палочками, дразнят младших, выстраивая при помощи магии куда более грандиозные вещи. Кто-то кидается снежками. Два гриффиндорца устраивают шуточные бои на снегу, а остальная компания делает ставки. Где-то вдалеке гуляют под руку влюбленные старшекурсники и то, что им хорошо, видно даже из окна. В общем — все счастливы, все довольны. Кроме меня. Ну конечно же.       А с чего бы мне быть довольной? С самого утра мистер «Вы невыносимая всезнайка», как всегда, пустил пару едких комментариев в мой адрес. И за что? Видите ли, те слойки с клубничным джемом, которые я обычно беру на завтрак, портят фигуру! Как будто ему есть хоть какое-то дело к моей фигуре… Как будто этой летучей мыши вообще есть дело до меня.       Столько лет, начиная с моего первого дня пребывания в Хогвартсе, Гроза подземелья отравлял мне жизнь: вечные занижения работ и комментарии «Это сухой материал из учебника». Сколько раз он меня игнорировал на уроках, снимал баллы, порой очень даже несправедливо. Жуткий тип. Его небрежное и холодное «Не вижу никакой разницы» про мои зубы буквально заставило возненавидеть "учителя года". Каких слез стоила эта история! Мерлин видит, тогда я понимала, почему профессора называют сальноволосым ублюдком.              Но сколько раз он спасал и защищал… Всех. Своих змеенышей и остальных учеников. Хогвартс. Гарри, Рона, целую магическую общину. Меня. При этом умудрялся обучать сотни малоадекватных подростков и терпеть нелюбовь тех же учеников и даже коллег. Частично она, естественно, была оправдана. Как и его ублюдочность — на протяжении двух декад мужчина был марионеткой, которая в конечном итоге все равно подчинялась светлой руке. И Моргана знает, каких сил и трудов стоило нашему трио и Ордену доказать эти неопровержимые факты на бесконечных судах. Я уже не говорю о титанических усилиях, приложенных, чтобы профессор Снейп вообще выжил...              Но, естественно, остальной части магического мира были глубоко неинтересны эти моменты. Бывшие соратники считали его абсолютным предателем, а победившая сторона все ещё относилась к профессору очень скептически, а иногда даже презрительно. Однако никто из них не представлял себе, чем этот вечно угрюмый человек жертвовал и на что шел, ради того, чтобы безносый психопат таки ушел в мир иной раз и навсегда. Ради того, чтобы последующие поколения могли свободно дышать и жить. И, конечно же, ради нее… Глупо, наверное, положить на алтарь мертвой неразделённой любви всю свою молодость.              Однако не глупее, чем испытывать чувства к человеку, который банально даже не удостоит тебя вниманием. А если это чудо и произойдет, то исключительно в виде того, чтобы кинуть очередную колкость и заполнить чашу моей полуразрушенной души ядом. Мерлин, и чем я только думала! Столько лет знать профессора Снейпа, постоянно попадать под горячую руку и все равно так вляпаться в эту ходячую лужу самострадания и грубости! Ещё и Маккошка с вечным «Гермиона, милая. Мужчина не подстрекает женщину, которая ему не интересна.» Эта проницательная сводница не давала мне ни единого шанса выкинуть его из головы… Да к дракклам!       Я не заметила, как за окном стих последний детский голос, а небо стало совсем черным. Черт! Интересно, сколько же времени я просидела в саморефлексии? Перевела взгляд на часы. На циферблате пол десятого: для учеников начался отбой, а я пропустила ужин. Прекрасно! Зато есть время, чтобы собраться на традиционный праздничный вечер, куда съедется элита магической Британии. Работники министерства, герои войны, светские львы и львицы будут освещать зал своими драгоценностями, общаться обо всем и ни о чем да и просто проводить время в приятной компании.        А ещё, стараниями Минервы, это занимательное мероприятие обязательно посетит Он. Наверняка будет сидеть, прожигать всех присутствующих убийственным взглядом, закатывать глаза при виде очередного осточертевшего лица и кидать колкости мой адрес. Ну уж нет! Сегодня я этого не допущу. Мне надоело быть целью ядовитых словесных стрел профессора Снейпа. К тому же, в этот раз я приду не одна, а в сопровождении прекрасного молодого человека.       Артур — аврор. Мы случайно столкнулись с ним в лифте министерства, когда я опаздывала на подачу очередных показаний. Высокий голубоглазый брюнет оказался достаточно умным и приятным собеседником — было в нем что-то особо притягательное. Однако каждый раз, когда я упоминала его имя при Снейпе, профессор не брезговал кинуть пару острых словечек и в адрес Артура. И это при том, что они даже знакомы не были. Вот же невыносимый человек!       Пожалуй размышлений на сегодня хватит, ведь пора собираться на вечер. Достаю платье. Оно по истине прекрасно: изумрудный бархат, аккуратный воротник, длинные рукава. Джинни понадобилось всего два часа времени и мои выпотрошенные нервы, чтобы отыскать именно этот вариант. Ибо платье такого цвета я не хотела категорически. Однако слова подруги о том, что после стольких подстрекательств в мой адрес я тоже имею право отыграться на профессоре, заставили изменить свое мнение. И мы не прогадали. Ибо сейчас, осматривая себя в зеркале, понимаю, — это именно то, что нужно. Достаточно элегантное и вполне себе скоромное, если бы не вырез, оголяющий правую ногу. Вырез, за который я получу очередной упрек от мистера «Всегда». В прочем, ничего нового. То у меня слишком короткая юбка, то слишком длинная. То блузка неприлично обтягивает грудь, а невзрачный джемпер наоборот — делает из меня ещё большую серую мышь, чем я есть. Это буквально цитата. Тоже мне, стилист хренов… У самого до недавних пор парадный сюртук от обычного отличался лишь цветом пуговиц.       Провозившись ещё около часа с платьем, макияжем и прической я перехожу к самой интересной части своего гардероба. Чулки. Восхитительные кружевные чулки на подвязках, которые вырез на моем платье никак не скроет. Раз уж профессор Снейп все равно не упустит очередную возможность меня подколоть — так пусть будет за что — дам ему насладиться сполна. Тоже мне...       Очередной поток моих мыслей перекрывает вежливый стук в двери. Это пришел Артур. Мы обмениваемся несколькими фразами и он галантно предлагает свою руку, которая абсолютно не та, что мне нужна. Однако подавив эти мысли, я принимаю предложение, беру своего спутника под руку и мы спускаемся в Большой зал, азартно обсуждая очередную нелепую статью от Риты Скиттер.       В Большом зале шумно и весело. Куча народу, столы ломятся от праздничных угощений и напитков. Каждый находит своих друзей и компанию по душе. Иногда где-то слышится задорное детское восхищение — многие пары приехали на ужин с детьми. Атмосфера прекрасная и не напрягающая, если бы не одно, а точнее один «но», сидящий рядом с Минервой. Как всегда, в черном и с кислой миной — всем своим видом показывает, насколько отвратительно и дискомфортно ему здесь находиться. Но я быстро перевожу свой взгляд на других и мы с Артуром вливаемся в компанию Гарри и Джинни. Однако, сев за стол я буквально чувствую всеми фибрами своего тела взгляд профессора Снейпа. Пожирающий, испепеляющий. Медленно опуская глаза на свой наряд, чтобы понять причину, — и тут меня осеняет. Вырез на подоле не оставил чулкам ни единого шанса остаться незамеченными для того, кто видит и замечает больше, чем кто-либо другой.       Торжественная речь полностью пропущена ибо все мои мысли заняты проклинаниями Джинни, которая настояла на чулках, потому что «Мужчины от них без ума», и себя, потому что мне хватило ума её послушать. Но, поезд, как говорится, ушел. И единственное, что остаётся, — откинуть все ненужные мысли и максимально наслаждаться праздником. Однако Артур, решивший обнять меня за талию, этому никак не способствовал. Не те руки… Чужие, неправильные. Не такие прикосновения. Немного небрежные и грубоватые — хочется буквально стереть их из своего тела и памяти.       Не выдерживаю, встаю и направляюсь к ёлке. Мой спутник остаётся беседовать с гостями, чувствуя себя в компании Гарри и Джинни вполне естественно и комфортно. Мысленно благодарю его, что не последовал за мной, и краем глаза замечаю хитрый огонек в глазах своей подруги и ее самодовольную улыбку. Подхожу с бокалом шампанского поближе к ёлке — и тут зал замирает — начинается обратный отсчёт. А я продолжаю судорожно в мыслях проклинать всех и вся. Глупо! Мерлин, как же глупо! На что я рассчитывала? На испепеляющий взгляд и кривую улыбку, которую хотелось стереть с профессорского лица хорошей пощёчиной. Чем я думала, когда одевала это платье, чулки? Зачем я притащила сюда Артура, которому в принципе сейчас нет никакого дела до своей "девушки" — он целиком увлечен беседой с Гарри и уплетанием праздничных угощений. Прямо как Рон, черт возьми!       Но поток моего самобичевания был грубо оборван, когда те самые, правильные руки схватили меня за бедра и перекинули через плече. Любимый запах укутал в своих невидимых объятиях, а его владелец скрылся вместе с моей широкой улыбкой в вихре мягкой аппарации.