Подорожник

Наушники всë-таки сломались. Звук, и без того грешивший помехами, замолк под нескончаемо текущим потоком воды. Парень выдернул их из ушей, и рассеянно скомкав, запихнул в карман куртки. Было мокро и неуютно. И, если с музыкой было хотя бы весело, то теперь оставалось лишь подставлять лицо под холодный дождь, да пинать лужи промокшими насквозь ботинками. Лужи собрались солидные: смешавшись с землей, лесная тропинка превратилась в ручеëк. Парень откинул длинные волосы, прилипшие к лицу. Пряди спутались, в них застряли листья, веточки и другой природный мусор. Юноша подумал о том, что со стороны напоминает кикимору, и хихикнул. "Я лесной дух. - веселясь, подумал он, но потом нахмурился: - Да ну, какой из меня дух? Я сейчас больше похож на деда-бабая." От этой мысли стало грустно. "Бабайка" - передразнил себя парень и вздохнул, от души пнув глубокую лужу. Кеда жалобно хлюпнула, а ближайшие кусты оросились грязью. Казалось, дело совсем не в фольклорной нечисти. Где-то на задворках сознания скреблась злость на себя. Парень игнорировал еë, как паука, заползшего в ванную. Проще подождать, пока само исчезнет, чем пытаться разобраться. Он старался не замечать еë настолько тщательно, что сейчас с трудом держался на ногах. "Не надо было столько пить." - вяло подумал он. "Нет, надо! - упрямо запротестовал он, - Я не делаю ничего просто так. Значит было нужно." Мысль показалась разумной. Если сейчас он не помнит, по какому поводу выпил, то выпил он удачно. Оставалось лишь наслаждаться беспамятством. Вдохновившись этой идеей, парень решил упасть в лужу, и полежать чуть-чуть, но, представив, как за шиворот затекает холодная и грязная вода, отказался от этого, и пошëл дальше. По правде, он уже даже не помнил, куда идëт. Перед ним была тропинка - он шëл. То, что от тропинки осталось одно название, это не беда. "Я целеустремлëнный" - пробормотал он себе под нос, запнувшись на таком длинном слове не меньше трëх раз. Так, с гитарой за спиной, водой в ботинках и незатейливым мотивчиком в голове, парень шëл, казалось бы, без цели. Наконец, лес начал перед ним расступаться, и он вышел на асфальтированную дорогу. Поздним вечером на ней было пусто, и он шëл без опаски, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Дождь почти прошëл, лишь мелко моросил. Было темно, так как фонари не освещали полузаброшенную автодорогу. Поэтому он не сразу заметил машину, приближающуюся к нему сзади. А когда обернулся, было уже поздно. Последнее, что он увидел - ярко голубую надпись "за мир!", и свет круглых фар. *** - Дуня, молю тебя, езжай быстрее! - простонала Соня. До этого она не подавала признаков жизни, и Джек подумал, что она уснула. - Я есть хочу. С твоей расторопностью все магазины закроются до нашего приезда. Парень был полностью с ней согласен, но уже смирился с тем, что спорить с сестрой-водительницей было бесполезным делом. Дуня не превысит скорости не при каких обстоятельствах. Как Джек и ожидал, Дуня своим традициям не изменила: - А если мы попадëм в аварию? Или нам штраф пришлют? - спросила она с лëгкой укоризной. - Ни раз за полгода путешествий мы не попадали ни в какие аварии. - закатила глаза Соня и пересела на переднее сиденье, поближе к Дуне. "Зато штрафы нашей маменьке шлют стопками" - мысленно закончил Джек. -Ну Дуня... - взмолилась Соня. - Чего ты боишься? Дорога пустая, камер и полицейских нет. Что тебе мешает чуть-чуть поднажать на газ? Мы с Джеком тут умираем от голода. Соня изобразила мученическую смерть, схватившись за живот, предварительно подмигнув юноше. Джек подставлять девушку не стал, и подыграл: громко охнув, он сполз вниз, а для достоверности ещë и язык высунул. Соня заливисто захохотала, а парень смущенно улыбнулся. Ему нравилось слышать, как она смеëтся. - Отставить смерть. - отсмеявшись, приказала Дуня. - Ребят, потерпите чуть-чуть, скоро доедем до города. Там отдохнëм. - Ну ладно. - согласилась Соня. - Тогда я всë-таки посплю. Она устроилась поудобнее на сидении, подложила под голову сложенную толстовку и затихла. Джек ещë немного смотрел на ночную дорогу, но потом решил поговорить с Дуней, чтобы та не заснула прямо за рулëм. Она привыкла ложиться пораньше, и такая затяжная поездка могла очень утомить еë. - Дуня, ты уже решила, куда хотела бы сходить в Питере? - вполголоса спросил он. Глаза Дуни загорелись: - О да! Я бы хотела попасть на блошиный рынок на Удельной. И в Эрмитаж! Я мечтаю посмотреть, как разводится мост, и, хоть это поздно, но это очень важно для меня! А ещë в этот клуб, где всë с Цоем связано. И на крыше побывать, желательно на закате. Только представь, как это будет красиво! - затароторила Дуня. - Да. - ответил Джек, уловив лишь последнее предложение. - Лишь бы никто не свалился. -Да ну, - возразила сестра. - Не будь занудой. У тебя обострëнное чувство ответственности. Джек пожал плечами. Дуня была частично права. - А ты бы куда хотел сходить? Наверняка в музеи какие-нибудь? - спросила сестра. - Ты не прогадала. Ещë я бы просто хотел погулять по городу, посмотреть на исторические памятники. Шавермы поесть. - Ты совсем как наш папа. - воскликнула она, хлопнув ладонями по рулю. Джек промолчал. В общем-то, его такое заявление не расстраивало: отец был человеком неплохим. Дуня регулярно ссылалась на их схожесть. - А Соня на море хочет. Это красивая локация для фоток и видео. Ну и просто так хочется. Я с ней согласна. - Да, море - это хорошо. - задумчиво протянул парень. Он думал о том, можно ли купаться в начале лета, но решил не озвучивать свои выводы. Его предострежения в большинстве случаев игнорировали, этот раз не станет исключением. - Питер - город искусства! - внезапно заявила Дуня. - Там очень красиво. Колонны резные, картины, музеи. Это же так вдохновляет! Там должно быть много уличных музыкантов. И художников. "И наркоманов" - чуть не сказал вслух Джек. Позитивный настрой сестры сбивать не хотелось. - Я бы хотела там познакомиться с кем-нибудь. Только представь: художник-петербуржец, обмотанный длинным шарфом. Красивый парень в пальто. Он будет знать много стихов, читать книги в метро. - вдохновлëнно вещала Дуня. - Как же я хочу с таким встретиться! - Да, мило. - рассеянно отреагировал Джек. - Но нужно искать внимательно. В конце концов, хорошие парни на дорогах не валяются. Дуня ничего не ответила - не успела. Что-то стемительно выскочило на дорогу, раздался глухой стук, и это "что-то" распласталось на лобовом стекле фургона. Дуня взвизгнула и резко вдавила в педаль тормоза. Джек больно ударился обо что-то, на него тут же свалилась какая-то разноцветная дребедень. От того, чтобы вылететь из машины, его спас ремень безопасности. Сердце поначалу ушло куда-то в пятки, а затем начало колотиться с неистовой силой. Он начал выпутываться, и лишь через минуту смог сдернуть с себя весело переливающуюся гирлянду. Соня непонимающе озиралась по сторонам, кадется, она не пострадала. Потом он увидел Дуню. Она мëртвой хваткой вцепилась в руль, тяжело дышала и смотрела перед собой ошалелым взглядом. Джек постарался собраться с мыслями, и позвал еë: - Дуня! Голос непривычно дрожал, а девушка его кажется, не услышала. - Дуня! - повторил он громче. Та вздрогнула, в еë глазах заблестели слëзы. - Я... Не хотела... Оно... Что нам делать? - она посмотрела на Джека. Во взгляде читался ужас и непонимание. - Чтоб я знал... - пробормотал он. В голове было пусто. "Что нам делать?" - эхом повторились слова. Раньше они с таким не сталкивались. Дуня, бывало, кого-то задевала зеркалом, но тут же начинала извиняться перед пострадавшим, и в силу еë обаяния конфликты сходили на нет. До таких серьëзных аварий ещë не доходило. Тут на Джека накатила решительность. Кусочками всплыли знания о первой помощи, адреналин ударил в голову. Он выдернул ремень, вскочил, бросил девушкам "сидите, я разберусь" и выбежал на улицу. Моросил дождик, небо было тëмным, а асфальтовую дорогу, кое-где в пробоинах и ямах, освещали лишь зеленоватые фары фургончика. Мрачный лес шумел, нависая с двух сторон. Почти под колëсами, нелепо раскинувшись, лежало безжизненное тело. Длинные ноги вытянуты, руки бессильно покоятся на груди, а спутанные мокрые волосы закрывают лицо. Может так подействовал дождь, может, удручающее зрелище, но Джека пробрал холодный пот, а боевой запал пропал. Он осторожно подошëл к человеку, позвал его, потом, присев на корточки пару раз похлопал по плечу. Безрезультатно. Тогда парень откинул длинные волосы пострадавшего и поднëс ладонь к носу, в надежде обнаружить дыхание, но не почувствовал ничего, кроме холодных мелких капель, падающих с неба. Было жутко. Джек изо всех сил старался не сдаваться и не отчаиваться. Следующим его решением стало проверить наличие пульса. Он отогнул ворот толстовки и отчаянно прижался двумя пальцами к худой шее. Сосредоточился. Все звуки в эту минуту отошли на второй план: шелест деревьев, гул мотора, шум дождя - Джек вслушивался, и наконец почувствовал под кожей равномерный стук сердца. Его облегчëнный выдох вероятно был слышен даже девчонкам в фургоне. Теперь, когда опасность миновала, пропавшие доселе мозги начали потихоньку вставать на своë место. Парень сообразил, что надо бы вытащить бессознательное тело из-под колëс. В конце концов, Дуня всë ещë в шоке, и расчитывать на еë здравомыслие опрометчиво. Он оттащил человека за ноги в сторону, в процессе попеняв на собственную находчивость: "А вдруг у него разрывы внутренних органов, а ты его так за ноги неакуратно протащил, идиот? Просто верхушка медицинской помощи! Сейчас откинется только из-за моей неаккуратности." Тут машина завелась, и чуть прокатилась вперëд, где минуту назад лежал парень без сознания. Джек смог лишь истерически хихикнуть: "нет, я - серединка медицины. Вот Дуня - воистину вершина первой помощи." Из фургончика раздался приглушëнный визг, потом небольшая перебранка, и наконец оттуда вывалилась Дуня. - О Господи! - воскликнула она. - Я случайно, хотела отъехать назад. Всë хорошо? Я вас не задаваила? - Живой. - кивнул на пострадавшего парень. - Надо бы его в фургон занести, осмотреть. -Да, конечно. Сейчас. Сестра взялась за ноги несчастного пешехода, а сам Джек за плечи, и с трудом, они внесли насквозь мокрое тело в машину. Уложить его решили на ближайшую койку-кровать. Соня охнула, окинув его взглядом. - Ты можешь осмотреть его? - спросил у неë Джек. Когда-то девушка посещала довольно длительный курс по медицине, а на вопрос "зачем?" всегда отвечала, что знаний много не бывает. Вот и пригодилось. - Я... да. - замялась на секунду Соня, оглядев лежащего на кровати человека. - Могу. Пока Соня осматривала голову бессознательного незнакомца, Джек решил сесть и перевести дух, но вспомнил, что на улице рядом с телом валялась какая-то большая и черная вещь. Он вернулся за ней. Это оказалась гитара в плотном, но промокшем чехле. Когда Джек пришел обратно в фургон, его встретил визг: - Ой, что же ты делаешь? Парень попятился, но скоро понял, что это обращено не к нему. Дуня в упор смотрела на Соню, которая безмятежно продолжала раздевать контуженного. - Всë ещë осматриваю горе-пешехода. Как я по-твоему узнаю, в порядке ли его внутренние органы? - спокойно объяснила Соня сестре и присвистнула: - Ну надо же, вот это пресс! Джек с прищуром оглядел худосочного парня, которым восхитилась Соня: длинный, безнадëжно худой, но подтянутый, он нелепо раскинулся на кровати. Остро выточенное лицо не выражало никаких эмоций. Парень напоминал нищего актëра-студента и греческую статую одновременно. "Красивый - подумал Джек и хихикнул: - Вот он, Дуня, твой художник-петербуржец, обмотанный шарфом, бери тëпленьким. Вот только ни шарфа, ни художественных принадлежностей. Зато гитарист." - и сжал в руке чехол от интрумента. - Красавчик вроде в порядке. - вынесла вердикт Соня, закончив бессовестно лапать пострадавшего. - Ничего хуже синяков я не обнаружила. Если не ошибаюсь, он уже завтра прийдëт в себя. - и весело цокнула: - Ай да Дуня! Ай да молодец! Такую красотулю отхватить! Счастье ты наше! Джек уже не понимал, кто именно "наше счастье" - смущëнная Дуня, или всë-таки бессознательный пешеход, а потому раздражëнно прервал похвалы: - У кого-нибудь есть идеи, что с этим всем делать? - Я думаю, что нам всë же надо доехать до гостиницы. - подумав, ответила Соня. - Как-нибудь затащим в номер, попросим одеялко потеплее, накормим вкусностями и извинимся. Если совсем обидится, то предложим денежные компенсации. - Соня посмотрела на Дуню, которая волей какого-то немыслимого случая распоряжалась общими финансами. Джек поразился тому, как у Сони всë просто. План, надëжный, как железобетон - "накормить вкусностями и извиниться". Джек видел как минимум несколько несостыковок: к примеру, как они протащат тело через ресепшн: "Не волнуйтесь, всë в порядке! Он живой и здоровый! Ну, почти.", или, как они приводят в сознание офигевшего гитариста, и пытаются объяснить, как он очутился за несколько десятков километров от его прежнего местоположения. Его сомнения, как всегда, разрешила Дуня. Она обрадовалась идее Сони, и поставила решительную точку в этом вопросе. Джек решил не спорить. Вот только Дуня не учла одного нюанса. Когда она осознала, что ей снова нужно сесть за руль, она упëрлась и ни в какую не хотела этого делать. Она юлила и давила на жалость, но Джек и Соня стояли на своëм. По правде, парню было жаль сестру, пережившую стресс, но выхода не было: из всей компании она одна умела водить автомобиль. Ночевать же в машине даже в начале лета было экстремально: все, кроме Сони промокли до нитки, а встроенный обогреватель не работал уже пару месяцев. К тому же, девушка подозревала, что у "красавчика" может начаться простуда. Не выдержав, Соня разразилась речью об ответственности, чрезвычайных ситуациях, дружбе и о чëм-то, во что Джек как ни старался, не смог вникнуть. Но Дуню проняло. Она с театральным вздохом плюхнулась в водительское сиденье, пробубнила себе под нос что-то про неблагодарных вынудителей и со второго раза завела мотор. Цветной хиппи-фургончик сегодня ехал не быстрее самой древней черепахи, а Джек думал о том, что эта ночь гарантирует быть очень длинной.