Веснушчатое чудо

— Я ни черта не понимаю! Фред снова и снова проходит расстояние от одного угла маленькой каморки до другого и никак не может остановиться. Он чувствует, как постепенно сходит с ума, в голове все путается, и чем ближе он, как ему кажется, подбирается к разгадке, тем непонятнее все становится. — Я так свихнусь скоро! Гермиона сказала, что у них с Роном ничего не было, когда Роза была зачата, а Джинни сказала, что Гермиона ясно дала понять, что отец Розы — Рон. В пылу гнева Фред запинается об одну из коробок. Склянки в ней жалобно звенят, ударившись друг о друга, а Фред матерится во весь голос и пинает коробку снова, не заботясь о ее содержимом. Джордж, сидящий прямо на полу, берет бедную коробку в руки и ставит ее в сторону. Вот уже добрых двадцать минут ему приходится выслушивать ругать Фреда, который, кажется, совсем отчаялся. Черт, Гермиона точно кому-то из них врала. Но ведь они же договаривались, что она честно ответит на три вопроса, так почему же она солгала? В конце концов, она могла выкрутиться, отказаться отвечать, но она напрямую сказала, что у них с Роном не было ничего в тот момент. — А ты уверен, что она сказала об этом прямым текстом? Джинни ведь могла и додумать. Мало ли, что именно сказала Гермиона. Фред зло пинает стену, разворачивается и снова идет в обратном направлении. И правда, Гермиона ведь мастер ребусов. Она могла сказать что-то возмутительно расплывчатое, снова начать играть в какие-то игры, а Гарри и Джинни додумали себе все, построили собственные теории и сами же в них поверили. — Но дело ведь не в том, что ты запутался, — вдруг хмыкает Джордж. — Что? — удивленно выдыхает Фред. — Дело не в том, что ты запутался. Ты просто не хочешь, чтобы Рон был ее отцом. — Конечно, я не хочу, чтобы Рон был ее отцом! Потому что тогда у меня не будет ни одного повода сблизиться с Гермионой, — Фред выпаливает это на одном дыхании, а Джордж качает головой. — Я не верю, что дело только в этом. Фред и сам себе не верит вообще-то. Раньше, возможно, это и было правдой, но сейчас… Сейчас он искренне хочет, чтобы Роза оказалась именно его дочерью. Потому что Роза ему и правда нравится, и он хочет, чтобы она чаще бывала у него в магазине, ела шипучки, которые отчего-то снова стали пользоваться популярностью, возилась с пушистиками, рассказывала истории. Если Роза — не его дочь, можно будет и не надеяться на что-то такое. А еще, если Роза — дочь Рона, то Фред больше не сможет оправдывать для себя ее побег. Потому что сбежать от жениха, будучи беременной его дочерью… ну, это по крайней мере низко. — Нет, если тебя это правда так волнует, то ты можешь сделать тест на отцовство. Я слышал, маглы такое делают, — Джордж пожимает плечами, а Фред резко разворачивается и смотрит на него большими от шока глазами. — Повтори. — Тест на отцовство. Я бы и раньше тебе это предложил, но не думал, что ты настолько серьезно настроен выведать правду. Фред чувствует себя идиотом. Конечно. Черт, он ведь читал об этой технологии. Еще и думал, а кому вообще она нужна. Никогда прежде он не слышал, чтобы кто-то из знакомых ему волшебников, воспользовался чем-то подобным. Кто бы мог подумать, что он станет первым. — Ага, — хмыкает он. — Есть только одна проблема. Там нужно и участие матери, а Гермиона никогда в жизни мне это не позволит. — Тебе повезло, потому что вообще-то там уже лет пятнадцать как не нужно участие матери. Тебе нужен только твой материал и материал Розы, — Джордж хмыкает, а Фред даже замирает, так и не дойдя до противоположного угла. — Погоди, ты серьезно? Джордж кивает. — Недавно решил уточнить, зная нынешние… обстоятельства. — Погоди, то есть, ты хочешь сказать, что… — Я хочу сказать, что тебе нужно хорошо подумать, прежде чем прибегнуть к этому методу, — серьезно говорит Джордж. — Я понимаю твое желание разобраться во всем, но ты должен понимать, к чему это может привести. Может быть, если Гермиона не рассказала тебе, она просто не хочет, чтобы ты знал, и не стоит к ней с этим лезть? — И что ты предлагаешь? — хмурится Фред. — Ничего не предлагаю, решай сам. Просто подумай хорошенько, прежде чем делать. Потому что вы оба, если честно, до сих пор ведете себя как дети. — Чего? Фред ожидал от брата чего угодно, но точно не этого. Вообще-то даже немного обидно, что он считает его искреннее желание разобраться во всем, детским поведением. Ему казалось, что брат готов встать на его сторону, но Джордж, видимо, впервые не слишком стремится поддержать близнеца. — Не пойми меня неправильно, Фред, — объясняет он. — Но наблюдать за вами… Тяжелее любого сериала. Серьезно, что Гермиона с ее тайнами, что ты со своей одержимостью. — Дело сейчас не только в нас двоих. — Да, еще дело в бедном ребенке, которого вы своими играми можете обречь на страдания. Может, пора успокоиться? Джордж теперь серьезен. Фред никогда не видел его таким. Слова его звучат строго, жестко, как будто брат отчитывает его за что-то, брови нахмурены, он смотрит теперь без тени усмешки. А Фред чувствует себя преданным. — Фред, — продолжает Джордж. — Когда вы провели вместе ночь, вы были, по сути, детьми. Сколько вам было? Двадцать? Двадцать один? Но прошло уже семь лет, вы должны были повзрослеть. Так ведите себя соответственно. Сейчас от вас зависит судьба маленького человека. От вас обоих. — Ты это ей скажи, — бурчит Фред. — И ей бы сказал, — кивает Джордж, — если бы была необходимость. Но мне хватает такта не лезть в ее жизнь. И тебе советую заняться тем же. Фред не протестует. Впрочем, соглашаться с братом он тоже не спешит. Он собирается просто узнать, связывает ли его что-то с Розой, а потом можно будет принимать решения. В конце концов, от того, что он просто попытается окончательно во всем разобраться, хуже никому не будет. Ведь так?

***

Смелости прийти к ним он набирается только почти две недели спустя. Он заходит в магазин, покупает какие-то продукты и идет уже по знакомому адресу в надежде, что его впустят внутрь. Сначала ему кажется, что Гермионы и Розы нет дома. Ему приходится долго стучаться, прежде чем кто-то выглядывает в окно сквозь полупрозрачные шторки, а затем раздаются бойкие шаги и дверь открывается. Роза смотрит на него снизу вверх и улыбается. Она чуть отходит, впуская его в дом, а Фред быстро разувается и спрашивает у нее с ослепительной улыбкой: — А где мама? Прежде чем Роза успевает ответить, раздается знакомый голос со второго этажа: — Роза, кто там? Фред усмехается, когда Роза громко объявляет, что пришел он, и Гермиона практически сразу оказывается на лестнице. Она быстро спускается, и в первое мгновение Фреду кажется, что она едва удерживает себя от желания выпихнуть его на улицу. Домик Гермионы внутри оказывается еще меньше, чем снаружи. Прямо напротив двери оказывается лестница из светлого дерева, ведущая на второй этаж. Пройдя налево мимо нее, посетитель оказывается в неожиданно просторной для такого домика гостиной. У дальней от входа стены стоит тумбочка с небольшим телевизором, напротив нее — светло голубой диван. Пол в гостиной застелен ковром в тон дивана, а окна занавешены полупрозрачными шторами, на которые Фред обратил внимание еще в прошлый раз. С правой стороны от лестницы располагается совсем крошечная кухня, совмещенная со столовой. Ее, стоя у входа в дом, видно совсем плохо. Фред замечает только кусок светло-коричневого гарнитура и маленький столик, за которым едва ли смогли бы поместиться больше четырех человек. — Что ты здесь делаешь? — хмуро спрашивает Гермиона. Фред пожимает плечами. — Решил заскочить к вам. Вот, купил всяких вкусняшек. Он говорит это как ни в чем не бывало, хотя внутри волнительно становится. Для начала он намерен просто поговорить с Гермионой и повидаться с Розой, а дальше… А дальше тест на отцовство уже не будет такой уж плохой идеей. Если Гермиона снова решит говорить загадками, то он сделает все, что в его силах, чтобы получить ответы самостоятельно. Он уже все изучил. Вообще-то можно собрать материал самостоятельно, но обычно эксперты настоятельно рекомендуют делать это в клиниках в чистоте во избежание попадания посторонних веществ. И если только ему удастся уговорить Гермиону снова оставить его с Розой… — Не нужно было, — хмуро говори Гермиона. — Ну мам! — восклицает Роза и хватает Фреда за штанину. У него от такого простого движения на лице расплывается улыбка. — Ну можно Фред с нами мультик посмотрит? Ну пожалуйста! Гермиона вздыхает, но, кажется, снова не может ей отказать. А Фред едва сдерживает ликование. — А ты игрушки собрала? — строго спрашивает Гермиона. — Сейчас соберу! — живо отзывается Роза и бежит вверх по лестнице. Гермиона молча забирает у Фреда пакет и жестом указывает ему отправляться в гостиную. Уизли понятливо кивает, проходит туда и садится на диван. Гермиона же идет на кухню, оставляет там пакет и возвращается обратно. В руках ее три небольшие пачки чипсов, которые захватил с собой Фред. На всякий случай. — Ты серьезно? — хмуро спрашивает она. Фред неловко кивает. — Обычно я Розе не разрешаю такое есть. Она садится рядом и бросает чипсы Фреду на колени. Тот виновато вздыхает и хватается за одну из упаковок. Та издает характерный звук. — Фред, тебе не стоит приходить без приглашения. Нас могло и не быть, — Гермиона говорит почти не раздраженно. Фред понимающе кивает. — Вообще-то я хотел поговорить с тобой. Нужно со всем этим разобраться. — С чем? — Грейнджер говорит спокойно, как будто действительно не понимает. Как будто все так, как было семь лет назад. Как будто ничего не изменилось. — Боже, — тихо говорит Фред, пытаясь собраться с мыслями. — Ты никогда не хотела, чтобы отец Розы знал о ней? Она неопределенно пожимает плечами. — А зачем? — Ты сама-то знаешь, от кого она? Гермиона смотрит на него немного обиженно, хмурится, и Фред чувствует, что ходит по грани. Еще немного, и Грейнджер точно его выгонит. — Фред, я похожа на проститутку? — Фред быстро мотает головой в ответ на этот вопрос. — Конечно, я знаю, от кого она. «От меня?» — хочет спросить он, но вместо этого вырывается опрометчивое: — Я знаю, что Роза — дочь Рона! Гермиона шумно выдыхает и поворачивается к нему. Фред, замерев, разглядывает ее лицо, пытается предугадать ее ответ, понять, что у нее в голове, но лицо Грейнджер становится совершенно непроницаемым. Она смотрит на него в ответ и как будто занимается ровно тем же, чем он. — Джинни? — спрашивает она некоторое время спустя. Фред кивает. — Я ни разу не говорила Джинни о том, кто отец Розы, — тихо говорит Гермиона. — Ни ей, ни Гарри. Я упоминала некоего мужчину, когда они совсем доставали меня вопросами, даже однажды чуть не проговорилась, но я никогда не называла имен. Фред сглатывает, чувствуя, как отлегает от сердца. — Согласись, было бы глупо, если бы я сбежала от своего жениха, узнав, что забеременела от него? — пытается пошутить Гермиона. Выходит с натяжкой. Фред кивает. Действительно глупо. — Джинни просто очень хотела, чтобы это был Рон, потому что не могла поверить, что я ему изменила. Она ведь не знала, что в тот момент наши с Роном отношения были… натянутыми. Мы фактически уже за пару месяцев до свадьбы Перси, когда ты узнал о нашем расставании, по сути, не были парой. — Тогда кто он? Гермиона молчит. Фред и не надеялся вообще-то, что она ответит. Но в этот раз она впервые говорит с ним достаточно откровенно, она впервые за долгое время действительно открылась ему, и Уизли не находит в себе сил расспрашивать дальше. — Я не хочу, чтобы кто-то знал. Особенно… «Особенно ты», — повисает в воздухе так и не высказанная фраза, когда Роза врывается в комнату. — Фред, я тебе все расскажу, — тихо говори ему Гермиона, когда Роза начинает перебирать диски с мультиками, усевшись у тумбочки под телевизором. — Просто дай мне время. Фред кивает, теперь практически уверенный, что его предположения верны.