Драбблы

До каникул остается каких-то две недели. И Сэм расстроен. Конец учебного года – это дорога. Конец учебного года – это новый, необжитый дом. Это новый город, новая улица, любопытные и их вопросы. Желающие добра соседки со слишком сладким печеньем и заботой-осуждением во взглядах – «дети так часто одни». Конец учебного года – это тренировки и отец. Строже и требовательней. Это куча странных и бессмысленных заданий. Спарринги с Дином и чистка оружия – то, о чем нельзя болтать. А Сэму и некому рассказывать… Конец учебного года – это частые отлучки отца (еще чаще обычного): когда дети не в школе, до них никому нет дела. Всерьез. И, возможно, каникулы – это новая "няня" из старшеклассниц. Берет немного, ни о чем не спрашивает, водит приятелей, смотрит сериалы… У каникул есть один плюс: Дин неизменно рядом. И неизменно весел. Почти все то, что сейчас вгоняет Сэма в уныние, Дину в радость. И новые места, и дороги, и тренировки… и никакой школы. – Содовая осталась? – А твоя? Закончилась? – Я и не брал… Дин лениво кидает, и камень летит над бликующей под солнцем рекой почти до противоположного берега. Камень падает в прибрежную осоку, а Дин довольно хмыкает, бросает на Сэма быстрый взгляд – «смотри и учись». Сэм кивает. Речка неширока. Но Сэму и впрямь не докинуть и до середины. – Быстрей бы уехать!.. – размышляет Дин. – Мерзкий городишко. Сонный. Сэм кивает снова, хоть согласен только с последним: городок действительно тихий. Дин все три месяца их оседлой жизни пытался город расшевелить. И даже преуспел. В пределах местной школы. – Интересно, где теперь остановимся, а? Сэм отмахивается. Ему все равно. И Дину должно быть все равно тоже. Он, кажется, вообще готов в Импале поселиться. Новые места, новые дороги… вот еще бы и никакой школы!.. – Большой город – было бы супер! Знаешь, что?.. Сэм жует травинку, смотрит, как летит через реку очередной камешек и думает, что у Дина уж слишком хорошее настроение. И это раздражает. То ли тем, что и самому хотелось бы радоваться, то ли тем, что Дина ему не понять, как ни старайся. Выбор «дом» или «дорога» для Дина не стоит. Дорога, конечно же. И есть в этом что-то неправильное. Совершенно неправильное. Для самого Сэма. – Знаешь, что… Я думаю, что в следующий раз у нас, быть может, даже будут отдельные комнаты… – Ты хочешь отдельную? Сэм и сам не понимает, что его так удивило. Хотя... Он уже давно привык делить с Дином комнату, а иногда и кровать с одеялом… И иное странно. И это странное оказывается тем, чего хочет Дин. – Еще бы!.. Не засыпать под твой бубнёж… Да и вообще… Дин замолкает. Наконец. Точнее: как раз в тот момент, когда Сэм готов поговорить. Дин растягивается на прокаленном солнцем песке, закрывает глаза. – Своя комната – круто, приятель, – бормочет он, и почти беззвучно (так, что Сэм не может поручиться, верно ли расслышал) шепчет: – я, кажется, помню… Сэм не успевает задать вопрос. Дин снова громкий и язвительный. Дин снова - привычный Дин. И говорит привычное: – Хотя… Если ты боишься спать один, Принцесса, я так и быть попрошу отца, чтоб не искал дом с тремя спальнями!.. И даже куплю тебе ночник. Розовый, быть может?.. Три камня один за другим – в сторону реки. Сэм забывает, что хотел огрызнуться в ответ. Кажется, именно в этот момент он понимает то, чего еще не понимает брат. Дин ищет дом. И любит дорогу потому, что она, в конце концов, куда-то, да приведет. Не может не привести, верно?