***
Витающая над стройными рядами пионеров тревожность была почти ощутимой. По отрядам пробежался легкий шепот, когда директор лагеря — пожилой мужчина и главная вожатая вышли на площадь со стороны административного корпуса. Старший отряд, шеренгу которого Семён возглавлял по росту, выпрямился, сомкнув ноги и высоко задрав подбородки, наблюдая за приближающимся взрослыми работниками лагеря. Все остальные отряды, следуя за старшими товарищами моментально выровнялись и застыли, вскинув руку в пионерском салюте. Низкие серые облака снова сгустились над лагерем, закрывая от палящего Солнца молчаливые ряды пионеров. Красные стяги на флагштоках трепыхались из стороны в сторону на усиливающихся порывах ветра, приносящих со стороны леса холод и необычный аромат хвои вековых деревьев, перемешанный с запахом преющих листьев. Ольга Дмитриевна все с тем же отсутствующим выражением лица выслушивала взволнованного старичка, который то и дело натирал лысину на голове большим платком. Рядом суетились еще несколько работников лагеря — вожатые, парочка дамочек в невзрачных серых костюмах и выделяющийся из всех стоическим спокойствием на лице физрук. Даже не дослушав директора, Ольга Дмитриевна сделала пару шагов вперед, приближаясь к внимающим пионерам. Слегка откашлявшись, женщина обвела ряды безразличным взглядом и скрестила руки за спиной. — В связи с чрезвычайными обстоятельствами, руководством лагеря было принято решение о досрочном завершении смены! — в отличие от вытянувшихся от удивления лиц пионеров, вожатая сохраняла пугающее хладнокровие, — Со всеми вопросами советую повременить до успешной эвакуации из лагеря. Всё, что сейчас требуется от вас — собрать вещи и быть готовыми к выезду в любую минуту, даже ночью. Когда прибудет автобус, мы пока что не знаем. На этом у меня всё! Женщина стремительно развернулась и отошла назад, к столпившимся позади коллегам. Даже по их удивлённым лицам было заметно, что поведение знакомой всем вожатой сильно выбивалось из колеи. Ряды пионеров сохраняли молчание. Чтобы не дать разразиться панике, ушлый директор повертел головой и подтолкнул физрука вперед, подбивая занять пионеров речью. Подтянутый, спортивный мужчина средних лет — Александр Александрович, а для своих просто "Сан Саныч", выступил ближе к стройным рядам. Видимо раздумывая над словами, физрук почесал небольшую щетину на подбородке и выпрямил спину, оглядывая шеренги пионеров по головам. — Как вы уже поняли, в лагере возникла непредвиденная ситуация! Для обеспечения вашей же безопасности, мы как можно скорее попытаемся вернуть всех домой. Вибрирующий строгий голос разлетелся по тихой площади, командный тон сразу же заставил расслабившихся пионеров подтянуться. — В связи с этим отбой переносится на час раньше, так что даже не думайте высовываться из домиков после десяти вечера! Запомните, все ради вашей же безопасности! Пределы лагеря так же не покидать, старайтесь держать кучно, следите друг за другом и проявляйте бдительность! — кинув мимолетный взгляд на директора, который помахал рукой, подсказывая продолжать, физрук кашлянул и повернул строгий взгляд к пионерам, — Не опозорьте свою честь советского гражданина и члена Всесоюзной пионерской организации! Будьте готовы применить знания, полученные на занятиях по начальной военной и трудовой подготовке для защиты своих товарищей и нашей общей родины! Не изменяя своей привычке, физрук командным тоном отдал приказ, напоминая всем о своей военной карьере. Семён согнул в локте правую руку, выставляя ладонь чуть выше лба. Все остальные члены старшего отряда, а за ними и все ряды пионеров вскинули руки в едином порыве. — Всегда готовы! Александр Александрович замялся, наверное, усомнившись в правильности такой напористой речи, но подбежавший к нему директор благодарно пожал физруку руку. По рядам пионеров волной прокатился шёпот, линейка закончилась и взбудораженные новостями дети и подростки стали разбредаться по площади. Семён же застыл на месте, впечатленный словами мужчины и погрузился в воспоминания об одном из первых дней смены.***
В самом начале, когда не освоившихся и пугливых пионеров еще заставляли посещать утренние и вечерние зарядки, местный физрук, для которого эта смена была первой в карьере, не отучившись от армейских привычек пытался жестко гонять ленивых пионеров, кончено же в основном мужскую часть лагеря. Однажды дело чуть не дошло до строевых песен на линейке, но благо другие вожатые быстро объяснили суровому мужчине порядки в лагере. В первый же день, отправив девчонок в угол футбольного поля, физрук выстроил парней в несколько рядом и чуть ли не взмахивая руками как дирижёр пытался заставить толпу затянуть Прощание славянки. — Этот марш не смолкал на перронах! Когда враг заслонял горизо-о-о-о-нт! Когда разноголосая толпа невпопад начала завывать слова песни, мужчина, сморщившись, прикрыл уши и от досады пнул в сторону ни в чем не повинный футбольный мяч. После этого физрук строгим, больше для поддержания образа, голосом начал читать пионерам лекцию о важности строевого духа и боевого братства. Большинство парней, конечно, чувствовали себя неуютно, но некоторые, как и Семён, увлеченные музыкой, находились в приподнятом настроении и даже с интересом выслушивали армейские байки физрука. Примерно на третий день, Семён, перебарывая сон, поднялся рано утром по договорённости с Электроником сходить на рыбалку. Кучерявый парень из кружка каких-то механиков показался пионеру забавным малым, и несмотря на довольно быстрое и сумбурное знакомство, парень принял предложение товарища. Лодочная пристань утопала в фиолетовых лучах восходящего Солнца. Над водой стелился утренний туман, по воде, оставляя круги, скользили водомерки. Иногда рыбы, блеснув чешуёй, сами плескалась над водной гладью, привлекая немногочисленных рыбаков. Пара пионеров приблизилась к деревянному пирсу, заметив на краю еще одну фигуру, скрытую в постепенно рассеивающимся ночном мраке. Спустя полчаса Семён наслаждался утренней тишиной, разбавляемой лишь трелью какой-то ранней птицы и проползающим по мосту товарняком. Третьим рыбаком оказался вожатый среднего отряда, представившийся парням просто Сергеем. Мужчина пригласил пионеров порыбачить вместе, заодно рассказывая истории о лагере и своей жизни. Как оказалось, Сергей был сослуживцем физрука, которого с ностальгией называл Кедром — боевым позывным. Закончив тянуть лямку и демобилизовавшись в мае восемьдесят второго, Сергей поступил в педагогический колледж и вот уже пару лет работал вожатым. Молодой же Сашка остался в армии и был отправлен на выполнение интернационального долга в Демократическую Республику Афганистан, откуда в звании младшего лейтенанта выбыл по ранению. Связавшись с армейским другом, Сергей подтянул в свою стезю и служивого и теперь помогал другу осваиваться в первом лагере. На рассказы про строевые песни, вожатый лишь по-доброму усмехнулся и опустил пропитанный ностальгией взгляд на водное блюдце, где болтался красный поплавок. — Это он вас еще маршировать не заставлял! — он еще раз усмехнулся и по-отцовски потрепал сидящего рядом Электроника по голове, — Хорошо, что я отбил идею побрить вас налысо еще в зародыше. Семён поднял взгляд на медленно ползущие по светлеющему небу облака, которые в солнечных лучах переливались оранжевыми и фиолетовыми тонами. Парень представил себя с гладко выбритой головой и поморщился, слегка поправляя в руке старую бамбуковую удочку. По словам вожатого, прямо рядом с деревянным пирсом находилась глубокая яма, где целыми косяками стояли золотистые красноперки. Не доверять старшему у двух пионеров не было причин и они продолжили рыбачить в приятной компании опытного мужчины. Вечером того же дня, Сан Саныч выстроил парней в длинную колонну и клято пообещав вожатым доставить пионеров до поляны с костром целыми и невредимыми, погнал их в лес, возглавив строй. Всё так же размашисто жестикулируя, физрук попытался во второй раз подбить учеников на исполнение песни. Под задорный хохот оставшихся позади девчонок, боевой мужчина повел строй за собой. — Только мы видим! Видим мы седую тучу! Вражья злоба из-за ле-е-е-еса, эх да вражья злоба словно туча! Подхваченный летним ветром звон голосов уже менее разобщенной толпы, полетел ввысь, к скрипучим кронам дубов. Раздосадованно взмахивая руками, физрук уводил строй всё дальше. — Эх, зелень! Кто же песню с середины петь начинает? Насколько помнил пионер, после того дня физкультурник больше не делал попыток муштровать мужскую часть лагеря.***
Легкий шорох песка от набегающих на берег волн вывел пионера из задумчивости. Ветер гнал по реке мельтешащую рябь, ближе к берегу переходившую в горбатые косы, набегающие на песчаное побережье. Небо все больше хмурилось, предвещая очередную дождливую ночь. Сразу после окончания линейки, пионер незаметно для себя оказался на пляже, прогуливаясь по пустынной косе вместе с рыжеволосой девушкой. Их руки соприкоснулись, Алиса подняла защемивший сердце пионера взгляд на утопающие в тумане острова. Девушка развернусь, аккуратно приложила руки к груди с читаемым в глазах волнением посмотрела на парня. Семён залюбовался стелющимися на ветру медными локонами, сейчас потемневшими от отсутствия Солнца. Он протянул руку к лицу пионерки и легким касанием откинул свисающие пряди. Где-то внутри себя он до сих пор не мог поверить, что Алиса, обладающая таким сложным и пугающим окружающих характером, и правда открылась ему, позволив приблизиться на опасно близкое расстояние. Он вспомнил первые дни их знакомства, когда пионерка проявляла свою колючую натуру, и с ностальгической улыбкой взял девушку за руку, вместе с ней наблюдая за волнующейся рекой. Она покрепче сжала его ладонь, и почувствовавший тепло пионер снова погрузился в воспоминания, которые сейчас казалось ужасно далекими. Кажется, это было на следующий день после вечернего похода — пионер уже не мог точно припомнить момент, когда осмелился пригласить девушку на прогулку. За прошедшие дни Семён успел довольно неординарно познакомиться с бойкой рыжеволосой пионеркой, вступить с ней в перепалку из-за качества гитары и едва не схлопотать этой же гитарой по голове — тогда она не очень любила выслушивать альтернативные мнения. Едва ступив в лагерь, Семён сразу почувствовал, что Алиса была такой же его неотъемлемой частью, как, например, тот же Генда. Он сам не мог ни описать, ни правильно трактовать странные ощущения, клокочущее в груди с первого взгляда на пионерку сердце. Несколько дней он пытался найти ответ, почему же его так тянет к этой терроризирующей вожатых девчонке. Пытался подступиться, но в последний момент отворачивался и уходил, к собственному презрению вел себя как мальчишка с первой влюбленностью. И все же он хотел думать, что здесь кроется что-то иное, что-то более глубокое и не такое примитивное. Пытался отвернуться, отгородиться и не обращать внимания, но только с удивлением обнаружил, что она тянется к нему так же сильно, как и он к ней. Это все усложняло, пионер провел долгую ночь, расхаживая по собственному домику в тщетных попытках успокоить мечущееся нутро. Однажды днем все произошло так быстро и легко, что пионер и сам не поверил своим собственным словам. Словам, которые он, никто другой, а именно он просто сказал пионерке. Он предложил прогуляться на холм за лагерем, услышав о красивом месте из разговора вожатых. Девушка, до этого лениво наблюдавшая за футбольным матчем, удивленно подняла взгляд на сидящего рядом парня. Так же просто, наверное, к удивлению и для себя самой, она ответила согласием. Пожалуй, теперь Семён мог сказать, что именно в тот момент, трещины, покрывающие их сердца, начали затягиваться, подпитываясь незнакомым для парочки чувством. Он одновременно ощущал и всеобъемлющую свободу, словно парящая в небесах птица, и тяжелую ответственность, которую было необходимо принять. Недолго думая, пара в неловком молчании отправилась в лес, пронизанный закатными лучами. В тот день они долго блуждали по узким тропинкам, поднимаясь на возвышенность в полукилометре от лагеря. Сначала изредка перекидываясь незначительными фразами, потом все больше увлекаясь разговором, пионеры, сами того не заметив, смели любую неловкость. К удовольствию друг друга они осознали, что общих тем для разговора было много, пожалуй, даже чересчур много. Парочке чуть ли не начало казаться, будто они знакомы уже многое годы. Длинная тропинка петляла по склону, пионеры взбирались на холм практически рука об руку, оглядывая открывающиеся с возвышенности виды. — О, погляди какие цветки красивые, — пионер внезапно остановился, заинтересовавшись растущим у края тропинки кустом травы с маленькими розовыми цветочками, — Может подсобрать да и чай заварить на них, а? Больше в шутку, стараясь разбавить тяжелый подъем в холм, пионер сорвал один цветок и поднес ближе к лицу подруги. Алиса засмеялась, выхватив из рук парня тонкий стебелек и отбежала на несколько шагов вперед. — Эх ты, темнота! Даже я знаю, что это золототысячник, — не прекращая посмеиваться, Алиса пустила цветок по ветру и с яркой улыбкой сверху вниз взглянула на парня, — Переборщишь чуть-чуть и обеспечишь нам отдых в медпункте до конца недели. Девушка подскочила еще на несколько шагов вверх по тропинке, оборачиваясь с горящими в глазах хитрыми огоньками. Семён закончил небольшую передышку и поплелся следом. — Да погоди ты... — Что, устал, солдатик? — Она весело подмигнула, напоминая пионеру о попытках физрука сделать из неорганизованной толпы подобие ровного строя, — Ну, можешь тут подождать, а я побежала! Махнув рыжими хвостиками, пионерка пустилась бегом вверх по дорожке, испытывая такую странную детскую радость. Самая не понимая причины, девушка продолжала улыбаться, подначивая взбиравшегося позади пионера. Когда парень поднялся на холм, небо окрасилось теплыми закатными тонами. Внизу, открытые виду с высоты, раскинулись широкие поля, лоснящиеся на ветру. Где-то далеко, совсем на горизонте высился темный лес, раскинувшийся дальше на многие километры. Порывы ветра поднимали с поля запахи прогревшейся на Солнце колосящейся пшеницы, смешанные с нежной горечью полевых трав. Семён, завороженный представшим впереди видом подошел ближе к пионерке, остановившись почти вплотную, так, что мог почувствовать пьянящий аромат её медных локонов, реющих на порывах гонимого с полей ветра. Ее алый галстук, тонкая рубашка и короткая юбка так же бешено скакали ветру, пионерка обхватила плечи руками и молча подняла голову, чтобы взглянуть в лицо пионера. Приятное, восторженное молчание опустилось на пару. Стелющиеся до горизонта поля постепенно меркли, лишаясь яркого солнечного света. Семён, приглядевшись, подошел поближе к краю покатого склона и уставился вдаль, туда, где поле граничило с начинающейся чащобой. Как ни старался, он смог разглядеть только черное пятно, застывшее на краю поля, и иногда поднимающуюся на порывах ветра, похожую на огромны кусок ткани, тень. Объект находился очень далеко и пионер оставил попытки рассмотреть находку, вернувшись к рассматривающей беснующиеся поля девушке. Ему показалось, что в отражении её янтарных глаз мелькало так много эмоций — от лежащей глубоко печали до поблескивающих огоньков озорства. И в этом она полностью открылась — представляя из себя такую сложную, неподступную, но ранимую и чувствительную крепость с секретом. Парню показалось, что едва он коснется этих развевающихся локонов и она тут же исчезнет, сгинув в жестоком океане жизни. Сейчас на ее лице отражалась лишь глубокая задумчивость, девушка поджала губы и подняла взгляд на горизонт, туда, где поблескивая в лучах закатного Солнца, почти вертикально набирала высоту маленькая точка самолета. — Как думаешь, начнется ли когда-нибудь ещё одна большая война? — Семён сильно удивился неожиданному вопросу, изучая лишенное привычной безмятежности лицо девушки, — Та девчонка, не зря ли она старалась? Как же её там звали... Сэнди, или София... — Саманта, — пионер отвел взгляд от девушки, уставившись на закатные облака, — Саманта Смит. Кажется, умерла пару лет назад... Алиса опустила глаза под ноги, на зеленеющую жирную траву, прогибающуюся под напором ветра. — Ну и как думаешь? Не зря она старалась? — пионерка отошла от обрыва на несколько шагов и присела на поваленное бревно, гниющее здесь уже не один год, — Что могла эта маленькая девочка противопоставить этому огромному миру? Алиса замолчала, озадаченно пригладив выбивающиеся из хвостов пряди. — Ну и места для свиданий ты выбираешь, Семён! — она усмехнулась, но потом осеклась и смущенно отвела взгляд, — Мысли всякие лезут... Парень же, серьезно задумавшись над словами пионерки продолжил наблюдать за удаляющейся точкой самолета. Через пару минут, когда холодный вечерний ветер начал все сильнее продувать возвышенность, пионер встрепенулся и подошел к девушке, протягивая руку. — Может быть, судьба у всех уже предрешена, — Пионерка приняла помощь, ухватившись теплой ладонью за руку пионера, — Как будто это что-то для нас значит! Они замерли, завороженные глубокими глазами друг друга. Через мгновение пионеры одновременно усмехнулись и тут же и вовсе залились смехом, медленно спускаясь по кривой тропинке рука об руку.***
Она склонила голову, прижимаясь к теплому плечу парня. Идущая по воде дрожь только усиливалась, подгоняемая дикими порывами. Верхушки деревьев бешено извивались, заполняя шумом непривычно пустой пляж. Они расположились на одной из лавочек, примыкающих к кабинкам для переодевания. Семён ощутил легкую дрожь на теле девушки и притянул поближе, накрывая спину своей рукой. Темные, такие же как сгущающиеся тучи, мысли заполнили голову пионера. — Думаешь, будущее высечено в камне? — он вздрогнул от её внезапного вопроса, сначала не понимая смысл слов, — Можем ли мы сами хотя бы на что-то повлиять, или так и обречены на проливание слез и бесконечные сожаления? Девушка съежилась, прижимаясь к груди парня. Обычно яркие глаза потускнели, пионерка как, и все остальные в лагере была обеспокоена внезапным отъездом. — Да не бойся ты, всё будет нормально, — старалась придать голосу как можно больше уверенности, Семён пытался подбодрить подругу, чтобы она не погружалась еще глубже в трясину нависшей над лагерем опасности, — Я же говорил, будем путешествовать, поедем на отпуск в Краснодар. — А говорил в Москву, — губы девушки изогнулись в легкой улыбке, слабые искорки задора загорелись в глазах и она пихнула пионера локтем, вспоминая вчерашний разговор. — Да хоть в... — он замялся, млея под взглядом пионерки, — Да какая разница? Главное, что вместе! Ну подумаешь, сократили смену... Жалко конечно, но ничего... Парень ощутил укол вины за ложь. Больше всего на свете он хотел отгородить девушку от сгущающихся вокруг лагеря тайн. Даже если это казалось неразумным или даже опасным. Он позволил своим эгоистичным порывам взять верх, желая сохранить все будущие воспоминания с Алисой в спокойствии, чтобы всегда вспоминать о девушке, как об одиноком, затерянном острове спокойствия, вокруг которого бесновался безумный океан. — Да уж... — пионерка крутила между пальцами заострённый красный медиатор, который всегда носила с собой как талисман, — Ну, тогда собираться надо. Алиса вынырнула из объятий парня и не спеша отправилась в сторону площади. Семён посмотрел на затянутое тучами небо и быстро наметил маршрут к домику, предстояло забрать найденную ранее вещь и отправиться в одно особенное место из его воспоминаний, желательно до тех пор, пока начнется очередной ливень. Пионер подскочил и быстрым шагом, ступая по сухому скрипучему песку, отправился к домику.