Это будет нашей тайной

— Так вы пара? — поинтересовалась Энид. — Нет. — Но он же тебе нравится! — Мне пора печатать роман. — Хоть раз поделись со мной своими мыслями! Я всегда рассказываю тебе об Аяксе… — волчица заметно расстроилась. — Я никогда тебя об это не просила. — Тогда забей. Уэнсдей украдкой посмотрела на блондинку, она грустно рассматривала ногти. — Ладно, я расскажу. — Правда? — девушка наивно улыбнулась. — Но не смей никому рассказывать! — Уэнсдей села на кровать. — Хорошо! — Даже Аяксу. — Ладно… — Я поцеловала Ксавье. — И как? Тебе понравилось? Сомневаюсь, что ты когда-то целовалась. Уэнсдей злобно посмотрела на волчицу. — Прости… — Мне кажется он чего-то ждет от меня. — Ты не призналась ему в чувствах? — Нет. Я сказала, что он меня раздражает. — По крайней мере ты хоть что-то начала испытывать к людям. — Ты имеешь в виду жалость? — Ну… тоже неплохо! А если серьезно, из вас выйдет красивая пара. — Девушка мечтательно ходила по комнате. — Конечно, Бьянка будет ревновать… Но какая разница… Рассудительная готка и мечтатель-художник. Вот это да! А потом мы сможем ходить на двойные свидания и… — Мне кажется, я здесь лишняя. — Спасибо, что поделилась со мной, Уэнсдей, — волчица искренне улыбнулась. — Ага… — девушка смущенно отвела взгляд. — Мы с Аяксом договорились прогуляться под луной прямо сейчас. Не скучай без меня, — она послала воздушный поцелуй и убежала. Уэнсдей уставилась на дверь. Призадумавшись, у нее не получилось вспомнить, когда она в последний раз предавалась откровению. С матерью у нее были не самые близкие отношения. Мортиша Аддамс хотела, чтобы дочь была похожа на нее. Отчасти именно поэтому Уэнсдей отправили в Невермор. Но судьба матери ее не устраивала. Она бы никогда не смогла стать счастливой домохозяйкой. А взаимоотношения отца и матери вызывали у нее брезгливость и тошноту. Но думая о Ксавье, она не испытывала брезгливость. Напротив, чем больше она думала о нем, тем больше понимала, что хочет увидеть его глаза, улыбку с ямочками и собранные назад волосы. Уэнсдей хотела почувствовать его запах, ощутить касания на коже. Он так глубоко засел в ее голову, что теперь ей не удастся сбежать от него. С этими мыслями девушка продолжила печатать роман. *** Когда Уэнсдей проснулась, Энид уже ушла. Девушка собиралась без надоедливых историй об Аяксе и это облегчило ей жизнь. Она была крайне благодарна себе, что проспала. Надев на себя черный костюм по фехтованию, девушка взяла с собой маску и сумку со сменной одеждой. Уэнсдей неторопливо шла по коридору. Она завернула за поворот и нечаянно подслушала обрывки разговора: — После смерти мэра серия убийств продолжилась. Ученикам школы небезопасно здесь находиться… Вам так не кажется, директор Уимс? — Мы уже усилили меры охраны. И делаем все, что в наших силах, чтобы защитить учеников Невермора. К сожалению, пока неизвестно ничего о самом чудовище. Хотя очевидно, что это человек. Но чего именно он добивается — непонятно. Сейчас, мисс Торнхилл, нужно уделить особое внимание Уэнсдей. Меня настораживает ее поведение. А еще тот рисунок, который она мне показывала недавно… — Уимс заметила, как глаза Мэрилин Торнхилл сверкнули. — Впрочем неважно. Эту обязанность я оставлю за собой. — Как вам будет удобно, директор Уимс. Женщины разошлись по разным сторонам. И какая удача, никто не пошел навстречу Уэнсдей. Она подождала пока шум стихнет, а затем отправилась в зал фехтования. Эта зацепка была очень полезной. Теперь ей стоило остерегаться Уимс. Ведь, если она увидит, чем девушка занимается, то выгонит ее из школы. Теперь она осознала ценность Невермора. Уэнсдей не хотела уходить. Как бы не было тяжело признаваться, но турниры, пчелиный клуб, глупая болтовня Энид и… Ксавье показали обратную сторону медали. Если сейчас она проиграет, то лишится всего. Поэтому ее задачей стало стать осторожней. Уэнсдей зашла в зал. Внутри было тихо. Очевидно, она опоздала на занятие и все давно ушли. Но за спиной послышался шорох. Прямо у самого уха она почувствовала теплое дыхание и услышала тихий, спокойный голос: — Ты опоздала, Аддамс. Она обернулась. Это был Ксавье. Одной рукой он поправлял волосы, а другой загородил проход в коридор. Единственным выходом было зайти внутрь. Поняв, что она в ловушке, девушка шагнула вперед. Дверь за ней закрылась. Ксавье тоже оказался внутри. — Что будем делать? — тихо спросил Ксавье, приближаясь к ней. — Сражаться, — девушка выставила вперед шпагу так, чтобы она оказалась на уровне пресса парня. Шпага уперлась концом в живот Ксавье. — Хочешь меня проткнуть? — усмехнулся парень. — А если и так. Пожертвуешь ради меня жизнью? — Пожертвую и никогда не пожалею. Девушка выгнула бровь и ринулась в атаку. Она налетела на парня неожиданно. Он не сразу понял, но отразить атаку смог. Они кружили в танце, словно лодки в шторм. Оба не хотели потерпеть поражение. Ксавье сделал выпад вперед и задел бок Уэнсдей концом шпаги. Она отпрянула. Он обеспокоенно спросил: — Ты не ушиблась? — Продолжаем, — девушка была крайне недовольна собой. Очевидно, ей нужно было больше тренироваться. Но сейчас она продолжила наступать, она сосредоточенно отражала атаки. Ксавье поймал на себе взгляд Уэнсдей. Они встретились глазами и это стало для него роковой ошибкой. В следующие секунды он оказался на полу со шпагой. Уэнсдей подошла к нему и выставила свою шпагу вперед. Парень мирно поднял руки. — Сдаюсь. Девушка протянула руку парню, чтобы тот поднялся. Но тот и не думал подниматься. Подловив удачный момент, он потянул руку на себя. Уэнсдей упала прямо в объятия Ксавье. Он крепко сжал ее хрупкое тело и вдохнул аромат волос. — Твои волосы пахнут розами. Тебе нравятся эти цветы? — Мне нравится срывать бутоны со стебля, — застенчиво ответила девушка, пытаясь пошевелиться. — Может отпустишь меня уже? — Тогда ты снова начнешь избегать меня. — Не исключено. — Тогда я в жизни не отпущу тебя, — он поцеловал ее за ухо. — Ксавье… — Извини, я слишком жадный. Уэнсдей повернулась к нему лицом. Она притянулась поближе, облизнула его губы. Закрыв глаза, Ксавье впечатался его губами к ее. Его язык проникнул в ее рот, он исследовал стенки и неба девушки. В силу неопытности, Уэнсдей попыталась сплестись своим языком с языком Ксавье. Кислорода в огромном зале становилось все меньше. Они тяжело дышали. Сердца стучали так громко, что казалось школа может рухнуть от землетрясения. Сжав волосы Ксавье, Уэнсдей обсасывала верхнюю губу парня. Руки Ксавье исследовали худое тело Уэнсдей. Она выгибалась, будто скрипка. Лучи заходившего солнца заполнили зал яркими цветами. Они медленно отстранились друг от друга. Ксавье быстро чмокнул еще раз Уэнсдей и присел на полу. — Так что между нами происходит? Поджав коленки к себе, Уэнсдей задумчиво смотрела на закат. — Пойми, Уэнсдей, эта неопределенность обескураживает меня. Ты и сама знаешь, что нравишься мне. Я не хочу ни в коем случае давить на тебя. И если тебе нужно время подумать, я подожду. Но твое поведение такое нестабильное. То ты целуешь меня, то избегаешь. У меня самого есть проблемы с привязанностью. Но пойми меня, я не знаю в каком направлении действовать. Подумай об этом. И как решишь — скажешь. Ты всегда знаешь, где меня найти. Ксавье поднялся с пола и пошел к выходу. Он обернулся посмотреть на Уэнсдей, но она продолжала смотреть в окно. Когда он ушел, Уэнсдей облегченно вздохнула. Впереди ее ждала миссия поимки преступника. И она очень надеялась, что это окажется не Ксавье.