Убежище

— Она в порядке, — с кивком произнес доктор Уайт в сторону заметно ошеломленной девочки, не поднимая глаз от дисплея на своем свитке, — Кроме того, что она почти чисто белая, в её ауре нет ничего странного. Белый цвет такой же обычный, как и любой другой, просто люди склонны замечать его в силу того, насколько сильно он контрастирует со всем остальным. — Отлично, — ответил Айронвуд, собираясь встать, но не успел, так как Рин схватила его за руку. Причем её хватка была очень сильной; конечно, ему ничего не стоило бы вырваться, но стоит отметить она значительно сильнее, чем у людей с такими истощенными мышцами. Усевшись обратно, чтобы внимательнее изучить выражение лица девочки, Айронвуд заметил, что не только её аура подавляла девочку; она едва сдерживала слезы, и, в отличие от мгновения назад, не улыбалась, чтобы компенсировать видимое эмоциональное напряжение. — Доктор, — с беспокойством в голосе произнес Айронвуд, — я уверен, что это не нормальная реакция на открытие ауры. Уайт наклонился и слегка поморщился, когда разглядел выражение лица девочки, после чего снова взглянул на свой дисплей. –… Если только её аура не отвергает обезболивающее, — отметил Уайт, — я не могу предположить ничего серьезного, что могло бы вызвать такую реакцию. Я… Девочка разрыдалась и почти сорвалась с кровати, пытаясь сократить расстояние между собой и Айронвудом. Натренированные боевые рефлексы Охотника на мгновение воспротивились его сознательному контролю, однако Айронвуд позволил ей притянуть себя поближе. Рин обхватила его грудь руками и зарыдала. — Что… ух, чёрт, — нахмурившись, произнёс Айронвуд и осторожно обнял её, а затем многозначительно посмотрел на доктора. — Это эмоциональное, а не физическое состояние, — тихо ответил доктор, — Она долгое время была одна. Айронвуд кивнул и просто обнял её. ********* Три часа спустя в больничную палату вошли два старших исследователя Атласа, один из которых был военным, а другой нанятым из компании «Шни». Питер Грин, штатный исследователь, мысленно посмеивался при виде Айронвуда, который одной рукой пользовался свитком, а другой держал спящую девочку; Мидори Казе, исследователь из ПКШ, выглядел просто растерянно. — Что-то не так с её костями, — с долей сожаления пояснил Айронвуд, отложив свиток, — Доктор Уайт не был уверен, что сможет разжать её хватку, не сломав руку. У вас готов отчет по её кораблю? — Да, сэр, — ответил Грин, ответив полуобычным приветствием, к которому склонялись офицеры «поддержки» в армии Атласа, — У нас есть более подробный отчет, но если вкратце, то без её помощи мы ничего не добьемся. — Языковой барьер? — спросил Айронвуд. — Не совсем, — ответил Казе, слегка взглянув на Грина, — Мы не продвинемся далеко без помощи в навигации по системам управления судна, но мы смогли подтвердить ряд вещей, которые наводят на определенные мысли. — Например? — поинтересовался Айронвуд. — В корпусе корабля используется сплав, который мы никогда раньше не видели, — начал Казе, переходя в позу лектора с большим стажем, — Самое примечательное, что в образцах, которые мы исследовали, нет содержания Праха. Я отослал образцы в лаборатории ПКШ для более детального изучения, но я подозреваю, что мы обнаружим отсутствие даже малейших следов Праха, которые можно найти в любом устройстве, созданном в литейном цехе, работающем на нём. Это говорит о радикально иной промышленной базе того, кто построил это судно. — Наводит на мысль, — подчеркнул Грин, — Данные радиологического осмотра также указывают на то, что судно находилось в космосе, но у нас нет четкого представления о том, как долго. Тот, кто построил судно, явно нашел альтернативу Праху, но если вы не хотите, чтобы мы начали разрезать его на части до того, как поймем язык, мы не продвинемся дальше анализа материалов. — Я не соглашусь, — резко возразил Казе, глядя на своего коллегу, — Хотя внешний корпус кажется моноблочной конструкцией, внутренние панели кабины имеют четкие и простые крепления, удерживающие их вместе; вполне возможно неразрушающее исследование ряда внутренних компонентов. — Неразрушающее исследование, возможно, — со вздохом согласился Грин, — Но опять же, у нас нет опорных точек, чтобы продолжить исследования, мы можем просто строить предположения. Мы даже не знаем, как отличить символы от цифр в их письменной системе, и есть ли в языке такое различие! — Успокойтесь! — резко произнес Айронвуд, когда Рин зашевелилась во сне, его голос был низким, но смертельно серьезным, — Я не допущу академической возни в больничной палате! — Простите, сэр, — тихо ответил Грин, поморщившись и привлекая к себе внимание. Казе только нахмурился, отвернулся, но ничего не сказал. — Эту девочку зовут Рин, — мягко произнес Айронвуд, — и сегодня я открыл её ауру. По словам доктора Уайта, она провела годы на борту того судна. В сочетании с языковыми и технологическими различиями, мы в настоящее время действуем на основании оперативного предположения, что она и её судно прибыли из-за пределов Ремнанта. Учитывая это, нам важно понять, как и почему она прибыла сюда, не повредить единственный имеющийся у нас технологический образец, и не испортить потенциальные отношения, злоупотребляя доверием, если за ней прилетят другие. Айронвуд сделал долгую паузу, глядя на двух исследователей. — Это не официально, — продолжил он, — но будет лучше, если вы оба будете считать её дипломатическим посланником, а это судно — таким же политически значимым, как Колизей Согласия. Как только мы начнем преодолевать языковой барьер, я уверен, что эта молодая леди поможет нам узнать хотя бы несколько вещей с её судна, если не по причине доверия, то как минимум чтобы помочь ей поддерживать его в рабочем состоянии. А пока мы находимся в Атласе, самом безопасном из Четырех Королевств. У нас есть время, джентльмены; не портите ситуацию своим нетерпением. — Понял, сэр, — ответил Грин, отсалютовав значительно более четким приветствием. — Я понимаю, почему высшее руководство считает вас таким грозным человеком, — нехотя согласился Казе, — Что вы хотите, чтобы мы сделали, пока ждем человеческий фактор? — Продолжайте анализ материалов, — ответил Айронвуд, — И начните составлять список необходимого оборудования и персонала, когда мы начнем преодолевать языковой барьер. Завтра ко мне прибудет специалист по языку, или кто-то наиболее близкий к этому. ********* Проснувшись, я почувствовала себя хорошо. Мое тело чувствовало себя прекрасно, и я не думаю, что на этот раз это было из-за каких-то лекарств. Что-то в моей груди также успокоилось, и открыв глаза, я улыбнулась, увидев «Офицера», который всё ещё стоял рядом с моей кроватью, работая с каким-то планшетом одной рукой, в то время как его вторая была зажата в моей. — Спасибо, что остались со мной, — тихо произнесла я, улыбаясь ему и надеясь, что мои намерения дойдут до него, даже если мы не понимали слов друг друга. Он улыбнулся мне в ответ, выглядя в этот момент таким похожим на папу, что на глаза навернулись счастливые слезы, но я их сдержала. В конце концов, я уже достаточно наплакалась за последнее время, и я заметила пятна на его форме, оставленные мною ранее. Он осторожно взял меня за руку, и я неохотно отпустила его. Он некоторое время возился со своим планшетом, а затем показал мне экран, на котором были изображены очертания несколько похожих друг на друга мужчин и женщин. — Ян, — сказал он, указывая на мужчину, а затем перевел взгляд на женщину, — Гсиан. А, значит, пришло время для уроков языка. — Мужчина, женщина, — ответила я, указывая на одного, потом на другого, а затем попыталась повторить его слова: — Эян, гисиан? Он слегка усмехнулся, затем кивнул, сменив изображение на дом, и урок продолжился. ****** — Вайсс. — Ты звал меня, отец? — почтительно ответила Вайсс, входя в кабинет своего отца. — Да, — ответил Жак Шни, глядя на свою младшую дочь поверх сложенных рук, — я был поставлен в известность о некоторых событиях, произошедших в последнее время одним из наших исследователей. К тому же, как я заметил, что в последнее время ты столкнулась с некоторыми проблемами, из-за ограниченного круга сверстников. — Я и в самом деле вижу довольно ограниченный круг лиц среди наших привычных общественных собраний, — осторожно ответила Вайсс после нескольких секунд размышлений над тем, как сформулировать свою мысль. — Понятно, — отозвался Жак, в его тоне били нотки сочувствия, — В последнее время внимание военных привлекла необычная молодая леди, которая вскоре будет переведена в один из наших исследовательских центров. Некоторые детали засекречены, но, насколько я понимаю, она исключительно одинокая девочка, и, учитывая её происхождение, я полагаю, что ты найдешь её весьма контрастной по сравнению с твоими обычными сверстниками. Выражение лица Вайсс сохраняло вежливый интерес, пока она обдумывала слова отца. Было ясно, что он хотел, чтобы она «подружилась» с девочкой, что означало, что она или её семья имеют полезные деловые или политические связи. Возможно, родственница одного из членов совета? Вайсс уже знала всех, кто входил в её возрастную категорию, так что, возможно, она родственница недавно получившего повышение офицера? В любом случае, хотя она знала, что его слова о заботе о её чувствах — не более чем слова, она не могла найти причин отказать ему в просьбе. Кроме того, если девочка была так важна, она, без сомнения, скоро встретится с детьми других «достойных» представителей высшего общества Атласа, и если девочка была сносной, то Вайсс могла бы попытаться спасти её от этой стаи пираний. — Я бы с удовольствием познакомилась с этой юной леди, — с улыбкой проговорила Вайсс, — Завтра днем в моем расписании должно найтись время, если только мой инструктор по фехтованию не оправился от болезни. — Отлично, — с такой же профессиональной улыбкой ответил Жак, — Я попрошу Кляйна организовать подходящий транспорт. ******** — Спасибо, Доктор, — поблагодарила я, и хотя мое произношение было немного неправильным, она явно поняла, что я сказала. — Не за что, Рин, — ответила женщина с улыбкой, прежде чем произнести фразу, которую я не поняла. — Опять? — спросила я с извиняющейся улыбкой. — Рин, — произнесла она, указывая на меня, — Ты. Ты голодна? Она изобразила, как что-то кладет в рот, жует и глотает, и я решила, что то, что она имеет в виду, вполне очевидно. — Рин, — ответила я, кивнув, а затем, имитируя использование палочек для еды, поднесла еду ко рту, затем прожевала и проглотила: — Ты голодна. — Нет, — ответила она, улыбаясь и слегка хихикая, постукивая пальцами по столу, — Я, — затем указывая на меня, — Ты, голодна? Она снова имитировала еду, так что я была уверена, что хотя бы отчасти правильно все поняла. Возможно, другая часть была связана с местоимениями? Кроме того, на самом деле я не хотела есть; моя пищеварительная система на данный момент была почти рудиментарной, после столь долгого кормления через капельницу, и, вероятно, потребуется тщательно выверенная диета, начиная с соков, детского питания и заканчивая настоящей едой, прежде чем я снова начну чувствовать голод. Я надеялась, что персонал больницы это учел; я совсем не хотела провести несколько дней в условиях недоедания, пока не смогу с ними общаться. Урок языка продолжался ещё несколько часов; меня удивляло, что я не устаю, но я подозревала, что это связано с тем светом, который зажег во мне «офицер» Айронвуд. Примерно за час до запланированного окончания урока он был прерван неожиданным прибытием и, как мне кажется, первым гражданским лицом, не считая доктора передо мной, которого я увидела с момента прибытия. — Здравствуйте, — сказала только что вошедшая девушка, переминаясь с ноги на ногу между доктором и мной, — Я Вайсс Шни, мне сказали, что сейчас приемлемое время для визита? Я поняла только одно из её слов, хотя была уверена, что разобрала её имя, и она сделала реверанс, представившись. Она была очень красивой, и я даже решила, что она может быть альбиносом, учитывая её белые волосы, но её глаза не были красными. Может быть, она их покрасила? Её наряд отлично дополнял её: милое платье и жакет из голубого и белого цветов, сливающихся друг с другом, пусть даже жакет был одним из тех «необычных», которые даже не закрывали весь торс, а тем более не спадали вниз, как подобает зимнему или дождевому плащу. — Здравствуйте, мисс Шни, — поприветствовала Доктор с легкой улыбкой, которую она обычно изображала, а затем жестом указала на меня: — Это Рин, мы пока не знаем её фамилии, она не говорит на общем языке. Я доктор Анжела, и я здесь, чтобы помочь ей научиться говорить. ******* — А на каком языке она говорит? — спросила Вайсс, заметно удивившись, — Я думала, что языковое слияние завершилось после Великой войны. — Мы не совсем уверены, — беспечно пожала плечами доктор Анжела, — Генерал Айронвуд сказал, что её биография в настоящее время засекречена, поэтому я не совсем уверена, где они её нашли, но, как вы видите, она пережила тяжелые времена. Вайс слегка поморщилась, когда пересекала комнату; девушка была истощена; если бы не веселая улыбка на её лице и тот факт, что она уже была в больнице, то Вайсс почувствовала бы желание немедленно отправить её на лечение. — Как много она понимает? — поинтересовалась Вайсс. — Пока только пару сотен слов, — ответила доктор, — Но она учится очень быстро, я подозреваю, что она что-то вроде вундеркинда. Очень мило, что вы заглянули мисс Шни; я уверена, что ей не помешает компания сверстников. ********* Я не пыталась следить за ходом беседы: слишком много слов, которых я не понимала, слишком быстро они говорили. Но одно стало очевидным очень быстро: Вайсс была маленькой! Когда она проходила через комнату, я заметила, что она не только очень маленькая, но и на каблуках! Моя мысленная оценка её возраста снизилась с пятнадцати или около того до тринадцати лет; если бы она не была явно пубертатного возраста, я могла бы предположить, что она ещё моложе. — Рада познакомиться с тобой, — по-японски произнесла я, протягивая руку для рукопожатия и улыбаясь своей лучшей улыбкой, а затем попробовала сказать несколько слов на их языке: — Добрый день. ************* Вайсс непроизвольно фыркнула и покраснела, прижав руку к лицу от неловкого приветствия. — Это один из её способов сказать «приятно познакомиться», — с улыбкой отметила доктор, — Как я уже говорила, она очень умна. Думаю, я пойду сделаю перерыв и спрошу у врачей, готова ли она уже к твердой пище. Почему бы тебе не показать ей пару вещей на своем свитке? У неё есть несколько интересных вещей на своем, и обмен информацией, вероятно, хороший способ помочь наладить общение. С этими словами она встала и вышла из комнаты, оставив двух юных леди вдвоем. Вайсс немного расслабилась, не находясь под присмотром взрослых и общаясь с одной из своих сверстниц, она опустилась на стул рядом с кроватью Рин, который освободила доктор. — Я думаю, ты втайне понимаешь все, что тебе говорят, и просто играешь со взрослыми? — спросила Вайсс после минутного раздумья. — Простите, — с извиняющейся улыбкой ответила Рин, — слишком много слов. Что ты сказала? — Я так и думала, — с язвительной улыбкой ответила Вайсс, доставая свой свиток, — Полагаю, идея доктора была не хуже любой другой. Полагаю, мы могли бы посмотреть, какая музыка тебе нравится, а? Она просмотрела свою подборку сохраненной музыки в поисках чего-то не слишком «скучного» и не слишком «возмутительного», в итоге остановившись на чем-то прошлогоднем с приятным вокалом. ****** — Следуйте за мной, — приказал Айронвуд, входя в комплекс; Казе и Грин поравнялись с ним, когда он направился в медицинское крыло, — Что-нибудь новое? — У меня есть отчет из лаборатории исследовательского комплекса ПКШ, — доложил Казе, — Я был прав, в образцах сплава нет никакой подпитки от Праха. Я могу с уверенностью сказать, что это судно не было построено на Ремнанте. — Это существенно проясняет сложившуюся ситуацию, — кивнул Айронвуд, — Хорошая работа. — Я проверял состав химических остатков вокруг сопел тяги, — поделился Грин, — Из-за погружения в озеро результаты несколько ненадежны, но лучшее, что у меня есть на данный момент, это то, что некоторые из тяг — простые кислородно-водородные ракеты, маневровые тяги. — Образцы материала, взятые из первичных портов тяги, также показывают абсурдное количество теплового сопротивления, — вклинился Казе, — Что-то значительно выше, чем у самого корпуса, что позволяет предположить, что они рассчитаны на что-то даже большее, чем нагрев при входе в атмосферу. — Что может нуждаться в таком тепловом сопротивлении? — спросил Айронвуд. — Я пока не уверен, — ответил Казе, покачав головой, — я бы предположил, что это защита от лазерного оружия, но этот материал есть только на некоторых узлах двигателей. Однако некоторые приборы радиологического оборудования дают интересные показания, так что, по крайней мере, у нас есть зацепка для дальнейших исследований. — Отлично, — кивнул Айронвуд, на мгновение приостановившись, чтобы поправить свой форменный пиджак, когда они подошли к больничной палате Рин, — Надеюсь, мы скоро увидим прогресс в преодолении языкового барьера; а теперь, пожалуйста, прошу прошения, пока я проведаю нашу гостью. Спасибо, что уделили мне время, Грин, Казе. Открыв дверь в палату Рин, Айронвуд был встречен музыкой, и обнаружил Рин и Вайсс Шни, сидящих вокруг своих свитков и обсуждающих какие-то слова. Вайсс резко подняла голову, как только открылась дверь; Айронвуд подозревал, что это последствия её обучения на Охотницу. — Генерал Айронвуд, — с уважением обратилась Вайсс, вставая и делая реверанс, — Рада вас видеть. Рин подняла глаза, когда Вайсс заговорила, и, узнав генерала, широко улыбнулась ему. — Здравствуйте, генерал Айронвуд, — произнесла Рин, её акцент был удивительно мягким, — Рада приветствовать. — Я тоже рад видеть вас, Рин, мисс Шни, — ответил Айронвуд, пересекая комнату и ставя один из стульев рядом с кроватью Рин, после чего перевел взгляд на Вайсс: — Что привело вас сюда? — Мой отец предположил, что Рин не помешает компания кого-то более близкого к её возрасту, — ответила Вайсс, — Он не упомянул, что она, по-видимому, выросла в тайном королевстве, полностью отделенном от Четырех Королевств. — Что заставило вас так думать? — отчетливо поинтересовался Айронвуд. — Рин, — произнесла Вайсс, снова усаживаясь в кресло и поворачиваясь лицом к другой девочке, — Покажи Айронвуду свой свиток и песню? — Хорошо, — кивнула Рин, немного подвинувшись на кровати, удерживая свой огромный свиток под таким углом, чтобы Айронвуд мог его видеть, и запустила песню, а затем начала выводить на экран различные картинки. Даже на полудюжине изображений Айронвуд увидел незнакомый город, по размеру и масштабу сравнимый с любой из столиц Четырех Королевств, наземные и воздушные транспортные средства незнакомой конструкции, а на одном из видео — порт с кораблями, превосходящими по размерам все, что Айронвуд когда-либо видел раньше. Порт был невероятно огромным, и корабли, и порт обрабатывали грузы в таких масштабах, что в это почти невозможно было поверить. — Исходя из того, что я знаю о вас от вашей сестры, — со вздохом произнес Айронвуд, — вы понимаете значение слова «секретно»? — Конечно, генерал, — ответила Вайсс, сумев придать своему голосу слегка оскорбленный вид, — Рин не находилась бы в военном госпитале, если бы в её ситуации не было чего-то секретного. — Хорошо, — проговорил Айронвуд, откинувшись в кресле и на мгновение оглядев двух девочек с ног до головы, — Несколько дней назад мы обнаружили Рин и её транспортное средство в озере Быкаль; сначала это было лишь подозрением, но последующие исследования доказали, что и она, и её судно происходят из мира, отличного от Ремнанта. Глаза Вайсс расширились; она не подозревала такого. Королевство, потерявшее связь с остальным Ремнантом за некоторое время до Великой войны, хотя и было крайне маловероятным, но казалось гораздо более правдоподобным, чем инопланетяне. — Пока Совет решает, что делать, — продолжал Айронвуд, — все засекречено, и мы работаем над языковым барьером. Как вы, я уверен, можете себе представить, в корабле молодой леди заключено множество потенциально очень полезных технологий, но, учитывая, что у нас есть только один образец, и мы не понимаем, как пользоваться интерфейсами управления, все очень сильно зависит от решений Рин, как в плане правообладания по закону, так и в плане практической способности учиться на нем. — Понятно, — медленно произнесла Вайсс со спокойным лицом, — Мой отец предположил, что Рин скоро переведут в один из наших исследовательских центров; я полагаю, её судно будет перевезено туда же? — Так и будет, — кивнул Айронвуд, — У нас просто нет оборудования для того уровня исследований, который требуется здесь; это военная база и испытательный центр, а не научно-исследовательский комплекс. — Я позабочусь о том, чтобы у нас были более подходящие помещения для неё, как только она достаточно восстановится, — ответила Вайсс, а затем обратила свое внимание на Рин, когда истощенная девочка положила руку ей на плечо. ******* У меня пока не было достаточного словарного запаса на новом языке, чтобы хоть отдаленно следить за разговором, но ничего страшного. Пока Вайсс и Джеймс Айронвуд разговаривали, я листала большие галереи изображений, выбирая несколько, на которых был изображен человек, помогающий другому в различных ситуациях. Как только я почувствовала, что нашла нужное, чтобы донести смысл, я положила руку на плечо Вайсс. — Да, Рин? — отозвалась она, повернувшись ко мне с немного грустной улыбкой. — Пожалуйста, слово? — попросила я, прежде чем показать ей набор изображений, которые я собрала вместе. –…Помощь, — произнесла она, посмотрев на несколько изображений и указав тонким пальцем на одного человека, затем на другого, — «Он» «помогает» «ей». Сейчас я была уверена, что мы закрепили некоторые формы местоимений, хотя я не имела ни малейшего представления о всех вариантах и о том, как работает спряжение. — Джеймс Айронвуд, — улыбнувшись, обратилась я к генералу, — Помогает Рин. Спасибо. ******** Джеймс улыбнулся искренней девочке и осторожно положил руку ей на плечо, всё ещё опасаясь за её хрупкие кости. Не так уж часто кто-то благодарил его за службу, не ограничиваясь пустыми банальными фразами, и было приятно получить напоминание о том, что некоторые люди понимают и ценят значение работы военных. — Не за что, — ответил он на её улыбку, — я рад, что ты так быстро учишься. Тебе здесь что-нибудь нужно? Рин наклонила голову к нему, затем с надеждой посмотрела на Вайсс. — Время для очередного раунда «пантомимы и поиска изображений», — со слабым вздохом произнесла Вайсс, — надеюсь, у вас найдется немного времени, генерал Айронвуд. — У меня есть полчаса на эту встречу, — кивнул Айронвуд, доставая свой свиток, — А теперь, пожалуйста, покажите мне, как вы это делаете. В течение следующих нескольких минут они втроем обменивались жестами, некоторыми ограниченными словами из словарного запаса Рин и разнообразными образами. Извлечение понятий, а не простых «существительных», оказалось для Джеймса на удивление трудным делом. Они не обладали специализированными изображениями, созданными для передачи одного понятия, и поэтому большинство изображений потенциально выражали несколько понятий. Даже если использовать несколько различных изображений, в них все равно будет более одного общего понятия. В конце концов, с помощью комбинации изображений комнат с разным количеством людей в них и изображений счетных знаков, они смогли помочь Рин выучить слово «один» на общем языке. — Рин, пожалуйста, не одна? — промолвила девочка, и Айронвуд снова поразился её натянутой улыбке, когда она задала этот вопрос. Это ни в коем случае не была «фальшивая» улыбка. Напротив, Айронвуд увидел в ней, даже с пробивающимся сквозь неё отчаянием, искреннюю благодарность, обращенную к мисс Шни и к нему самому. Айронвуд не в первый раз задался вопросом, как ей удалось сохранить рассудок во время долгой изоляции. Оставалось надеяться, что пройдет не так много времени, прежде чем общение станет настолько открытым, что он сможет спросить её об этом. — Одну минуту, — ответил Айронвуд на её вопрос, пролистал контакты на своем свитке и позвонил доктору Уайту. — Слушаю, генерал? — ответил доктор, взяв свиток после двух гудков. — Доктор Уайт, — спросил Айронвуд, — я нахожусь с мисс Рин, и с некоторым трудом ей удалось передать просьбу не оставаться одной в любое время. С её активированной аурой, безопасно ли переместить одного из охранников у дверей в палату? — При условии, что они не больны, — ответил Уайт, — Это должно быть совершенно безопасно. Как только она наберет вес, мы будем работать над восстановлением её иммунной системы, поэтому, пожалуйста, уменьшите количество людей, проходящих через её комнату, чтобы минимизировать риск заражения чем-то серьезным. — Спасибо, доктор, — ответил Айронвуд, слегка улыбаясь, наблюдая за тем, как Вайсс спокойно пытается объяснить Рин суть его разговора, — Как скоро, по вашему мнению, можно будет перевезти Рин из больницы? –… Сложно сказать, — ответил Уайт, — У нас не так много литературы о том, как справляться с недоеданием и тому подобным среди пользователей ауры. Как минимум, неделя, но это может быть месяц или больше, если скорость её восстановления будет ближе к гражданской. — Что ж, неплохо, — произнес Айронвуд, — к концу дня я передам список потенциальных кандидатов в медицинский отдел для проверки. — Я передам им, что это средний приоритет, — ответил Уайт, — Что-нибудь ещё, генерал? — Нет, благодарю, доктор, — ответил Айронвуд, повесив трубку, а затем обратил свое внимание на тихого наблюдателя, стоящего прямо за дверью, — Вы можете войти, доктор Анжела, я полагаю, что Рин единственная, кто не знает о вашем присутствии. — Охотники, — с нескрываемым раздражением произнесла доктор, потянув дверь, которая только что была приоткрыта, на себя, — Похоже, она прекрасно взаимодействует с людьми, что говорит о её психическом здоровье. — Я думал, вы языковой патолог? — уточнил Айронвуд, подняв бровь на женщину, когда она вошла, за ней последовала медсестра Сан Шайн с большим подносом с разнообразной едой. — Я получила двойное образование по психологии, — с улыбкой ответила доктор. — Время ужина? — спросил Айронвуд. — В некотором роде, — ответила Сан Шайн, используя встроенное крепление на кровати Рин, чтобы установить поднос на высоте около фута над перилами, — Пора посмотреть, как её организм реагирует на еду; мы впервые начинаем работать с пользователями Ауры в таком состоянии, поэтому мы не уверены, как её организм отреагирует. Тем не менее, мы хотим как можно скорее прекратить кормить её через капельницу. — Понятно, — ответил Айронвуд, проверяя время, — у меня есть ещё несколько минут до того, как мне нужно будет уйти. Не стоит медлить из-за меня. — Хорошо, — сказала Сан Шайн, повернувшись к Рин и взяв с подноса стакан яблочного сока и предложив его ей, — Давайте начнем с жидкостей. ******* Когда Вайсс вечером выходила из военного госпиталя, на её лице была нехарактерная улыбка. Языковой барьер не только расстроил, но и раскрепостил её. Вместо того, чтобы пытаться использовать этикет и социальное мастерство для маскировки намерений, весь день с Рин она потратила на то, чтобы научиться владеть языковыми приёмами, позволяющими эффективно передать то, что было задумано. И, по крайней мере, сейчас, не нужно было беспокоиться о двусмысленности разговора, социальной закулисе или позиции относительно того, с каким социальным или политическим блоком Атласа она имеет дело. Несмотря на то, что Рин неизбежно окажется втянутой в социально-политический мир на том или ином уровне, их общение было настолько простым, а языковой барьер настолько сильным, что до сих пор не было ничего, что девушка могла бы использовать против неё, даже если бы захотела. Возможно, в будущем все изменится, но пока… Вайсс уже давно научилась справляться с тем, что она может и должна делать в настоящем, и не зацикливаться на том, что ей неподвластно.