К тебе, спустя две тысячи лет.

      Кадетов, желающих знать правду о мире было немного. Одинаково-хмурые лица, сосредоточенные взгляды и печать сомнений в каждом из них. Эрвин хорошо знал эти лица. Три года жёсткой муштры, битва за звание лучших и вот они здесь. Тридцать смельчаков, готовых надеть плащи с крыльями свободы. Среди хмурых кадетов выделялись трое. У одной были на носу грубые квадратные очки с толстыми стёклами, за которыми задорно блестели ярко-карие глаза, горящие нездоровым энтузиазмом. Голову девушки венчал пучок «воронье гнездо», а на губах играла маниакальная улыбка. У другого были милые веснушки на щеках и тёплая улыбка, которой он одаривал девушку в очках. Сомнений у Эрвина не было: парень пошёл за ней. Третья выделялась высоким ростом, худобой, короткими светлыми волосами и неуёмным любопытством в светло-серых глазах. На ней взгляд Эрвина задержался дольше всех. Словно он ранее видел этот взгляд. Когда-то в другой жизни. Шадис негромко хмыкнул. — В этом году вам будет просто поделить новобранцев. Вас пятеро, каждому по шесть человек в отряд. Есть предпочтения? Трое равнодушно пожали плечами, только Эрвин и Майк Закариас подняли руки. — Дайте-ка угадаю, один выберет по запаху, а второй по взгляду? Эрвин и Майк кивнули. Шадис только пожал плечами. — Главное не подеритесь между собой. Эрвин подошёл к интересующей его троице. — Вы будете служить под моим началом. Я ваш капитан Эрвин Смит. Представьтесь по очереди. — Ханджи Зое, — девушка в очках. — Моблит Бернер, сэр, — парень с веснушками. — Мина Хесс, сэр, — девушка с серыми глазами. Струна напряжения, наконец, лопнула. Эта девушка просто показалась ему смутно-знакомой. От командующего Шадиса он ещё три года назад узнал, что девушку, с которой он беседовал, звали Вильгельмина Бергер. Ничего общего. Просто любопытство во взгляде. Да и смутно представлялась ему девица в кружевах в кадетском корпусе, где главным деликатесом был картофель по праздникам и жидкая овсянка на воде по будням. Должно быть, любопытство той девушки давно загублено замужеством, детьми и обсуждением модных в этом сезоне кружев. Он просто очаровался в тот вечер, чтобы вновь испытать укол болезненного разочарования. — Простите, сэр. Я вас разочаровала? Брови Эрвина взметнулись вверх. — Что, прости? — Мне показалось, что вы разочарованы, словно ждали чего-то другого. Или я ошиблась? — Вы ошиблись. Впрочем, у вас был длинный день, перед которым была долгая ночь. Отдыхайте. Завтра вам предстоят тренировки.       Троица, доставшаяся Эрвину быстро получила среди сослуживцев прозвище «наряд вне очереди». Они часто затевали безумные проказы, кончающиеся то потопом в прачечной, то книгопадом в библиотеке, то внезапно загубленными командорскими сапогами, которые случайно угодили в капкан, стоящий на входе в казарменную кладовую. Ханджи Зое долго оправдывалась тем, что там завелась крыса и её требовалось изловить до тех пор, как она испортит все запасы съестного, и без того скудные. Всякий раз, когда Эрвина вызывали среди ночи на ковёр, то перед глазами железно рисовался образ виноватой троицы. И если Ханджи могла скрыть бесенят в глазах за длинной растрёпанной чёлкой, то её компаньоны обычно стояли, опустив глаза в пол. И всё же, несмотря на их проделки, они приносили живости в их жизнь. Эрвин даже злиться на них не мог: ведь они не только громили имущество, но были самыми усердными рекрутами за последние годы. Майк часто подтрунивал над Эрвином и его феноменальным «везением» при выборе новичков, но тот лишь улыбался и отмахивался от шуток друга. Наконец, правительство дало добро на экспедицию за стены и даже неугомонная троица приобрела черты серьёзности. Всё чаще их можно было заметить на площадке для тренировок, или в библиотеке, негромко что-то обсуждающих и одинаково взбудораженных. В один из дней, Эрвину довелось подслушать, что они там обсуждают между собой. Не то, чтобы это было его целью. Он просто возвращал книги, а стеллаж, где они стояли был аккурат рядом с местом очередного несанкционированного собрания. — Вы только представьте, совсем скоро мы увидим их вживую! Интересно было бы изучить о них всё и написать научный труд, — Ханджи Зое, кто же ещё с таким маниакальным интересом будет говорить о том, чего ни разу не видел? — Ханджи, только всего святого ради, не лезь на рожон! Подумай о своём отце, — Моблит. Голос разума, невесть как умудрившийся влюбиться в девушку-катастрофу. — Говорят за стенами совсем иной воздух. А ещё, там нет стен и душных столичных богачей, — Мина. — Ты так часто упоминаешь о богачах, словно видела их вживую, — хмыкнула Ханджи. Этот вопрос неожиданно взволновал не только друзей Мины, но и самого Эрвина. — Видела. И порядочно. Мои родители…они работали в доме одного богача из столицы, а с ними и я. — Да ну? И ты ни разу не рассказывала нам об этом? — Отец Моблита — художник, твой — аптекарь, а мои родители слуги. К тому же, мы жутко разругались с ними, когда я сказала, что хочу в разведку. Чего в столице такого хорошего, что все рвутся в полицию? — девушка пожала плечами. — Ну, думаю, что каждый хочет быть поближе к жопе короля, — с видом мыслителя изрекла Ханджи. — Правда? И зачем же? — растерянно спросил Моблит. — Очевидно, Моблит, чтобы урвать от его задницы кусок полакомее, — хмыкнула Мина. Все трое рассмеялись. Когда их смех был задушен шиканьем библиотекаря, Ханджи заговорщически шепнула: — А ещё, ребята, я думаю, что нам чертовски повезло. Мы в отряде Эрвина. — Потому что он высокий и красивый? — недоумённо и немного ревниво спросил Моблит, на что Ханджи лишь отмахнулась. — Высокая и красивая у нас Мина. Даром что ли на неё все парни таращатся? Я говорю о том, что он — как гарант безопасности. В его отряде всегда минимальные потери. — Ты-то откуда знаешь, Ханджи? Люди любят трепать языком, а ты их слушаешь, — попенял подруге Моблит. — Да. Фантазии тебе не занимать, Ханджи. А что до капитана Смита, то он просто умный и дальновидный. — Что ты хочешь этим сказать? То, что он нравится тебе? Мина покраснела. — Не говори чепухи! Он умный человек, хороший стратег и тактик, вот и теряет меньше, потому что умеет думать. А во всём остальном, он просто человек. Умный, смелый…. — Красивый, — подсказала Ханджи. — Ай, да ну тебя! Всё к одному сводишь. И парни какие-то тебе вечно мерещатся. — Да-да. Это ко мне что ли Джонс подкатывает за завтраком? — Он даже не нравится мне, — парировала блондинка. — Правда? А какие парни тебе нравятся? Лёгкость, с которой Ханджи Зое меняла темы поражала даже Эрвина, считающего, что он умеет получать информацию буквально из воздуха. — Я пришла в разведку не любовь искать. Я хочу знаний, Ханджи Зое, и если ты не прекратишь, то я тебя тресну по лбу, так, что очки съедут в сторону. — А что такого плохого в любви? — спросил Моблит. — В любви? Ничего, наверное. Просто я не хочу, чтобы кто-то расстраивался если я вдруг умру… Закончить мысль Мине не позволил зычный бас командора. — Какого лысого титана вы тут сидите, мелочь пузатая? Отбой прозвучал двадцать минут назад! Вон по койкам, немедленно, иначе по возвращении вас ждёт увлекательное турне с чисткой нужников и уверяю, вам оно не понравится! Все трое вскочили на ноги и отсалютовали старшему по званию. — Простите, сэр. Мы увлеклись беседой, но уже уходим. Доброй ночи, — за всех ответил Моблит. Шадис устало вздохнул и махнул рукой, прогоняя молодёжь. Когда их след простыл, настал черёд Эрвина выйти из укрытия. — Эрвин, и ты туда же? Почему не спишь? — Следил за своими подчинёнными. Хотел получше узнать, почему так часто мне перепадает за мой собственный выбор. — Что ж, тебе грех жаловаться. Они приличные занозы в моей старой жопе, но не лишены талантов. Я навёл справки. Они из десятки лучших в своём потоке. Пока такие, как они идут к нам у разведкорпуса есть шанс узнать правду об этом воняющем мочой мире больше. — Я и не сомневался в них, сэр. Доброй ночи. — И тебе, Эрвин. И тебе.