Глава 2. ...ставший началом...
10 декабря 2022 г. в 04:00
Первые секунды я отупело смотрел на тёмную, ползущую в коридор субстанцию. Мыслительный процесс увязнувшим в сладкой патоке муравьём затормозился, замедлился в десятки раз.
«Кровь?» — с тошнотворным звуком растягивающейся до предела кожи вздулся и лопнул мысленный пузырь.
Дрожащий палец опустился и ткнул в струйку.
«Липко», — лопнул ещё один пузырь, отвечающий за осязание.
Я поднёс измазанный палец к глазам. Третий пузырь постигла та же участь:
«Да, кровь. Тёмная, значит, венозная».
Но там, за дверью, может находиться лишь Юкино. А это значит, что кровь её. То есть… Тормозящему мозгу словно дали мощнейшего пинка:
«Юкино вскрыла себе вены!»
Вскочив, всем телом навалился на дверь. Та не поддавалась. Тогда я отпрыгнул назад и бросился на препятствие.
Разнесу в щепки!
Удар, другой. Заныло ушибленное плечо. Разгон, третья попытка — с треском выдирается запор, дверь с оглушительным грохотом с размаху ударяет о стену. Но я ничего из этого не слышу и не вижу. Всё внимание приковывает леденящая душу картина.
На белом кафельном полу посередине ванной комнаты, в луже крови, неподвижно лежит Юкино. На ней лишь чёрное кружевное нижнее бельё. Голова безвольно откинута, разметавшиеся волосы набухли, окрасившись в чёрно-вишнёвый. Окровавленная левая рука расположена вдоль тела, правая, тоже перемазанная, вытянута к двери. Рядом с раскрытой ладонью, в тёмной лужице острием ко мне лежит столовый нож. Один из тех, что точил сегодня утром.
— Юкино, — губы шевелятся, но совсем ничего не слышу — в ушах бьют молоты бешено стучащего сердца.
Одним стремительным движением, которому позавидовал бы любой ниндзя, оказываюсь прямо над ней, падаю на колени. Голубые глаза невидяще смотрят в потолок. Умерла?
Нет!
Я прикладываю указательный и средний пальцы к месту, где должна биться сонная артерия. Пульс есть. Он слабенький, плохо прощупывается, но присутствует. Значит, шанс спасти Юкино ненулевой! И будь я проклят, если его упущу!
«Что делать: вызвать скорую или сначала перевязать?» — взгляд панически заметался по белизне стен и кафеля, пока не наткнулся на шкафчик с красным крестом посередине.
Решение созрело мгновенно.
— Так, вата, бинты, — я лихорадочно рылся внутри. — Жгуты… хер знает, но попробую. Обеззараживающее... — кинул взгляд на лужу крови и замаранные в ней руки Юкино. — Только время потеряю!
Взяв в охапку и выронив несколько пачек в липкое озеро под ногами — посрать! — зубами разорвал первую упаковку, вторую...
Схватил одну руку жены. Вата, затем бинт — наматываем. Стоп! Сначала на обеих руках надо завязать по жгуту.
Пятнадцать секунд неловких манипуляций дилетанта. Готово, продолжаем…
Руки дрожали, губы безостановочно шептали её имя, а в ушах стоял непрерывный гром. Стерильная вата соскальзывала и падала от неловких движений, бинты наматывались кое-как, полосками хаотической ширины, но я работал словно заведённый, как сраный наполовину исправный медицинский робот из фантастических фильмов.
Если не остановлю кровотечение, то Юкино конец. И в этом буду виноват лишь я один.
***
Тяжело дыша, я смотрел на дело своих рук. Теперь таких же окровавленных, как у Юкино. Неряшливая, «гуляющая» перевязка, словно врач оказался в стельку пьян, складывалась почти в психоделический бело-тёмный узор. Под бинтами бугрились накладки из ваты — не пожалел целой упаковки на каждую. Завязанные бантиками жгуты... Ни дать, ни взять — сумашедший доктор, ставящий бесчеловечные эксперименты на подопытных. — Придурок! — хлопнул себя по лбу. — Херли тормозишь — скорую вызывай! Сорвавшись с места, я ринулся на выход — домашний телефон находился на кухне. Но в дверях поскользнулся на крови и с размаху упал на бок. И так ушибленное, плечо словно взорвалось, а из глаз целый сноп искр посыпался — вскользь приложился виском. Комачи дорогая… Больно-то как, аж в глазах задвоилось и дыхание перехватило. Как в тумане, я поднялся, поскользнулся вновь — колено прострелила резкая боль. Но с упорством терминатора опять поднявшись на ноги, охая при каждом шаге и прихрамывая, побрёл к самой важной сейчас на свете вещи. Меня шатало, мотало из стороны в сторону, у самой кухни едва успел вцепиться в косяк, чтобы не сложиться пополам. Добрался, схватил трубку. В глазах расплывалось, они слезились, не давая разглядеть цифры. Набирал чисто по расположению кнопок. — Служба один-один-девять слушает, — ответил женский голос. — Вам нужны пожарные или скорая помощь? — Скорая. С-срочно, — язык прилип к гортани. — Тут… женщина… большая крово… крово… пилять! — на той стороне установилась напряжённая тишина. — В луже крови она лежит! Надо… быс… — Адрес! — буквально выкрикнули в трубку. — Адрес… — силясь его припомнить, забормотал я. — Ну же, говорите! — девушка опять сорвалась на крик. — Да не тарахти ты! — на нервах брякнул я. — Вс... вспоминаю! Гадство! Когда он жизненно необходим, хер вспомнишь, а как не надо — ночью разбуди, скажу без запинки. А, вот! Кое-как продиктовав адрес и фамилию, уже хотел сбросить звонок. — Окажите первую помощь, как сможете! — проорала трубка. — К вам выехали! — Уж-же, — нажимая красную кнопку, пробормотал я. Телефон выпал из рук и глухо ударился о пол. Затем на него сполз и я. Сознание потихоньку прояснялось, но зато замутило и закачало — похоже, я заработал лёгкое сотрясение мозга. Кухня поплыла перед глазами. Что делать дальше, идти к Юкино? Да! Не чувствуя сил встать на ноги, пошёл или пополз — как правильно? — на четвереньках. — Раз... два... три... четыре... — шептал я. — Раз... два... три... четыре... Юкино, держись. Руки подгибались, ноги так и норовили разъехаться в стороны. Увидь кто, помер бы от смеха. Да и похер. Когда почти добрался до ванной, словил озарение — скорая приедет, кто откроет? Пока доползу от Юкино до двери, пройдёт достаточно времени, а тут каждая минута на счету. Или даже секунда. Бросив тоскливый взгляд на открытую ванную, развернулся и тем же манером направился в прихожую. — Раз... два... три... четыре... Юкино... держись. Стены угрожающе кренились, готовясь обрушиться и задавить каменной массой. Мутить стало сильнее, ужин, не в последнюю очередь из-за специфического положения тела, уже к горлу подступал. Дотерпеть бы. Пусть проблююсь на обувь медперсонала и сгорю от стыда, чем не смогу открыть дверь и Юкино умрёт. «УМРЁТ. ОНА УМРЁТ! — загремело в ушах. — ТЫ. УБИЙЦА! НИКЧЁМНЫЙ! НИЧТОЖЕСТВО!» Я жмурился, кривился, мотал головой, пытался думать о чем-то другом — тщетно. Грохот не утихал, отнимая последние силы. Находясь в полузабытьи, зависнув между сознанием и бессознательностью, я дополз до входной двери. Неимоверным усилием воли схватился за ручку и подтянул себя наверх. Ноги напоминали два желейных столбика из продуктового магазина. Ткнёшь их пальцем — забавно задрожат. Только мне очень херово. «Открою сейчас, — сверкнула мысль. — Хрен с ним, замёрзну — невелика потеря. Зато, говорят, холод помогает лучше перенести кровопотерю. Только бы Юкино осталась жива, а остальное неважно». Дрожащими пальцами я ухватился за вертушок замка. «Юкино, молю, живи», — глаза защипало. Мышцы свело судорогой, сухо щёлкнул замок. Один поворот. «Юкино, живи», — по щекам пролегли мокрые дорожки. Пальцы отказывались гнуться, но я всё-таки смог — замок щёлкнул ещё раз. «Юкино...» — дверь подалась под весом, и я повалился кулем на крыльцо. — Хикигая-сан? — надо мной склонились какие-то люди в масках и бледно-зелёных халатах. — Где пострадавшая? — Т-там, — я слабо махнул в сторону дома. — В в-ванной... кровь... увидите... Кивнув, четыре — если не привиделось — человека перешагнули через меня и поспешили с каталкой в дом. Да, прямо над головой и пронесли. Так это медработники приехали. Вовремя я открыл... Мозг тормозил, картинка то и дело теряла чёткость и расплывалась. Хорошо же я приложился или это стресс добавился? — Хикигая-сан, — похоже, кто-то остался. — Вы можете встать? Я думал, наверное, целых десять секунд, прежде чем ответить: — Может б-быть. Ес-сли поможете. Меня споро поставили на ноги. Я машинально отёр мокрые щеки. — Так, с дороги! — тем временем закричали из дома. Большая кровопотеря, надо срочно делать переливание! От этих слов голова чудесным образом прояснилась — будто литр кофе выпил. — Я еду с вами! — безапелляционно заявил я. — А вы ей кто? — поравнявшись со мной, спросил, по всей видимости, их главный. — Муж, — на секунду отвлёкшись на покрытую белоснежной простынёй жену, я твёрдо посмотрел в глаза врачу. — Хорошо, — кратко бросил он. — Только пошевеливайтесь! Времени в обрез! Поддерживаемый с двух сторон, на подгибающихся ногах я поспешил за ним. Каталка с Юкино исчезла в раскрытом зёве кареты скорой помощи, а следом туда, считай, затолкали и меня. Да тут у них почти целый автобус! Сзади гулко захлопнулись двери, лязгнул замок. Покачиваясь, я неуверенно застыл у двух металлических скамеек с мягкой обивкой по бокам. Дальше расположились серые навесные шкафчики. Выверенными движениями люди в халатах зафиксировали каталку с женой и наполовину сорвали простыню. — Не будем терять времени, — главный успел надеть резиновые перчатки. — Юшидо, подготовься к забору крови — надо узнать, есть ли у нас подходящая, — он принялся разматывать мои «художества». Я заметил, что на руках Юкино жгутов уже нет. Однако волновало другое. — А что, крови может не оказаться? — севшим голосом спросил я ближайшего медработника. — Бывает и такое. Если редкая попадается, — прошептали в ответ. — Вы присядьте, Хикигая-сан, — меня взяли за руку и заботливо проводили к креслу в углу, сбоку от занавешенного с той стороны окошечка в кабину водителя. В углу напротив расположился небольшой прикрученный к полу столик с двумя ящиками и серой коробкой медицинского оборудования с тёмным экраном сверху посередине. «NIHON KOHDEN» крупными синими буквами гласила под дисплеем надпись. Наверное, какой-то анализатор. Не тратя времени на бездушную железку, перевёл взгляд на каталку с хлопочущим над женой медперсоналом. Мельтешащие и что-то делающие фигуры в халатах почти скрывали её из виду. Машина покачнулась, снаружи раздались попеременные приглушённые хлопки. Сразу же заурчал двигатель, и карета скорой помощи плавно тронулась с места. — Грубо, но свою функцию они выполнили, — пробубнил врач себе под нос. — Юшидо, готов? — Да! — медработник держал что-то, напоминающее шприц. — Сейчас продезинфицирую рану, а ты вставишь катетер и возьмешь кровь. И сразу делай полный анализ! Подчинённый молча кивнул и полез в ящики столика. — Сихеро и Низава! Живо готовьте поддерживающую капельницу — это поможет выиграть немного времени. — Да, шеф! — почти одновременно откликнулись мужчина с женщиной и, не мешкая, зарылись в навесные шкафчики на одной из стен салона. — Коба, займись второй рукой! — Уже, босс! Главный отрывисто раздавал команды, медики без суеты выполняли распоряжения, а я впал в... не могу объяснить, что это — словно вышел из тела, обозревая бело-серый интерьер машины скорой помощи. Вот он я, в тапочках на босу ногу (и когда успел обуться?), сижу в домашней, заляпанной кровью одежде, да и руки буквально по локоть в ней. Лицо тоже измазано. Медработники сгрудились вокруг лежащей на каталке жены. Старший закончил обрабатывать рану на одной руке, и другой сотрудник сразу же воткнул иглу катетера. Не теряя ни секунды, главный начал быстро и аккуратно — вот что значит профессионал — наматывать чистые бинты. Он ещё не закончил, как подчинённый соединил катетер с похожей на шприц штукенцией. Внутри прозрачной ёмкости показалась тёмная, почти чёрная на вид, масса. Жуть… — Плохо идёт, — пожаловался молодой врач. — Еле-еле. — Слишком много потеряла, — буркнул в ответ главный. — Набирай четверть — хватит. Тот кивнул. Ранее упомянутый Коба заканчивал с дезинфекцией другой раны, сейчас тоже начнёт забинтовывать. — Измерь давление и пульс! Двигатель басовито урчал. Машину иногда чуть потряхивало при езде. — Шеф, капельница, — главному протянули один конец гибкой полиэтиленовой трубки. Другой подсоединялся к качающейся пластиковой ёмкости, закреплённой на специальном штыре. — Взял! Юшидо отсоединил «шприц» и бросился к анализатору, а в катетер сразу вставили трубочку и открыли клапан. Прозрачная жидкость потекла вниз. Взгляд моего внешнего «я» целиком заполнило нежное мертвенно бледное лицо Юкино. Жена недвижимо лежала на кушетке, голова подёргивалась на поворотах. Снаружи безостановочно завывала сирена — водитель гнал в больницу. «Держись, Юкино. Не умирай…» Меня тряхнуло. Раз, другой. Что такое? В следующий миг я вновь ощутил себя сидящим в кресле, один из сотрудников протягивал белый одноразовый халат и влажную салфетку: — Оденьте, Хикигая-сан. И вытрите лицо. Я машинально взял предложенные вещи, взглянул на себя — да, видок ещё тот. Выгляжу, как мясник со скотобойни после рабочего дня. — Хоть меня часто за это ругают, — стягивая перчатки, к нам подошёл старший врач, — но скажу вам прямо, Хикигая-сан, — темные глаза смотрели в упор. — Если в течение получаса, максимум час, вашей жене не начнут переливать кровь, она долго не протянет. — Что? — меня словно со всей дури огрели пыльным мешком по голове. Я заморгал. — Но ведь... — поднявшийся к горлу комок мешал говорить. — Вы же… Живот скрутило спазмами, опять навалилась тошнота, интерьер и лица стали расплываться. Замутило. Двое медработников что-то говорили, но слова бессильно глохли в вате забитых ушей. «Она сдохнет из-за тебя и твоей несдержанности, УБИЙЦА! — мерзко захохотало в голове. — Как был НИЧТОЖЕСТВОМ, так и остался, гы-гы-гы! Никого ты так и НЕ СПАС, бездарь, а-ха-ха!» Злорадный смех не стихал. Наверное, так и сходят с ума. Но если Юкино умрёт — это будет самый лучший исход. Как в полусне, наблюдал за попытками врачей привлечь моё внимание: они трясли, хлопали по щекам — безрезультатно. Наконец, главный что-то велел сотруднику, тот спешно бросился к навесным шкафчикам... В нос ткнули маленький открытый пузырёк. Носоглотку мгновенно продрало огнём, я закашлялся, на глаза навернулись слёзы. В ушах будто плёнка лопнула. — Фу, гадость! — услышал собственный голос. — Вот так-то лучше, — скупо улыбнулся главный. — Вы большой молодец — сумели перевязать раны. Хоть, к сожалению, мы не волшебники, Хикигая-сан, но не ударяйтесь в панику. — Аппарат сзади него издал мелодичный звук. — В нашей больнице неплохой банк крови — подб... — Шеф! — прервал его Юшидо. — Посмотрите, — голос медработника звучал взволновано. От резкого разворота взметнулись полы халата, лицо обдало воздухом — старший приник к дисплею. Практически сразу его пальцы сжались в кулак. У меня засосало под ложечкой от плохого предчувствия. — Зараза! — сорвалось у «шефа». — Дело дрянь... — кашлянул он и обернулся с виноватым видом. — Именно этой группы сейчас нет — из-за проклятой аварии потратили последнее. Придётся делать запрос в Токийскую Центральную, а они могут не успеть с доставкой… — врач сгорбился. — Надо было реанимационную послать, а не обычную машину, дебилы! Сердце взяло мгновенный разгон, как и в доме, молотом забив в уши. Нет! Юкино должна жить! Я... я сам стану донором. Хоть досуха выкачайте — Юкино должна жить. Понимаете, жить! — Возьмите мою кровь! — выкрикнул я. Наверное, громко — все медработники в салоне вздрогнули. Я посмотрел на неестественно белое лицо жены. Ты... ты не умрёшь, обещаю! — Любая не подойдёт, — вниманием вновь завладел главный. — Понимаете, здесь не всё просто... — У нас, вроде, одна и та же группа, — я отчаянно хватался за пресловутую соломинку. На самом деле, никогда не интересовался подобной темой. — Дело не только в группе крови, — покачал головой врач. — Есть ещё… — Шеф, а давайте сделаем анализ Хикигае-сану, — странно посмотрев на начальника, вдруг перебил Юшидо. — Хуже-то точно не будет. Тот зыркнул на подчинённого, потом на меня. Я умоляюще глядел в ответ. — Ладно, всё равно выбор незавидный, — вздохнув, он пожал плечами. — Готовьте руку, Хикигая-сан. Глядишь, вам улыбнётся удача. Да я всё что угодно сделаю! Тут жизнь Юкино на кону. Всегда плохо переносил вид шприцов и игл, предпочитая держаться от них подальше, но сейчас с готовностью сбросил халат и закатал рукава. — Поработайте кулаком, — я послушно начал сжимать и разжимать пальцы. — Достаточно, — руку выше локтя стянул жгут. Неприятно кольнув, в вену зашло блестящее жало иглы. Жгут убрали. Почти сразу в шприце показалась кровь. Более светлая, чем у Юкино. — Держите так, — закончив и налепив на место укола пластырь с прокладкой, Юшидо согнул мою руку в локте, а сам поспешил к анализатору. Потянулись долгие резиновые мгновения. Я неотрывно смотрел на Юкино, а в голове царила звенящая пустота. Все мысли будто выморозило. Машину покачивало, снаружи завывала сирена, почти неслышный за шумом от двигателя аппарат негромко жужжал. Медработники, кроме старшего и Юшидо, сидели на скамейках у дверей и о чём-то тихо — не расслышать — переговаривались. Порой бросали на меня быстрые взгляды. Пиликнул анализатор. — Ничего себе, — глядя в экран, потрясённо прошептал Юшидо. — Что там? — сидя в кресле, я пытался заглянуть ему через плечо. — Шеф! — мужчина не обратил на меня внимания. — Его кровь идеально подходит — группа и резус-фактор совпадают. Кроме того, практически такой же состав по компонентам! — Ты не ошибся? Дай-ка посмотрю, — что-то делающий возле жены главный подскочил к сотруднику. — Ха! Повезло, так повезло, — глянув на результаты, прошептал он. Врач повернулся ко мне. На его губах играла кривая ухмылка: — Вы родились в рубашке, Хикигая-сан. — Подходит? — пожирая глазами доктора, я весь подался вперёд. — Считай, стопроцентно, — улыбнулся он. — На всякий случай, сделаем стандартные тесты, но вероятность несовместимости минимальна. Сдавившая грудь и виски тяжесть отступила. Юкино… В этот момент машина чуть подпрыгнула, и передок задрался вверх. Затем пол опять встал ровно, люди качнулись, меня вжало в кресло, и автомобиль замер. — Приехали! Все на выход! — скомандовал главный. — Хикигая-сан, вы с нами. Уладим необходимые формальности и займёмся переливанием. Разблокировав каталку и распахнув двери, четвёрка медработников выскочила из кареты скорой помощи. Как подброшенный, я вскочил с кресла и, чуть не растянувшись на полу, бросился за ними.***
Соединённые системой переливания, мы с Юкино лежали на соседних кушетках в реанимации. Доктора сказали, что весь процесс займёт около часа. За это время жене перейдёт девятьсот миллилитров моей крови. Повязка со льдом холодила висок — увидев наливающийся синяк, мне без разговоров сделали перевязку. Таблеток не дали — сказали, только после процедуры, чтобы исключить влияние препаратов. Я был готов отдать хоть половину, но главный из скорой в своей прямой манере сказал, что два трупа им ни к чему, на корню зарубив инициативу. В то же время признал — стандартных пятиста кубиков явно недостаточно. В итоге, посовещавшись, остановились на объёме чуть меньше литра. Но сутки после буду находиться под наблюдением в больнице. Естественно, я напросился лежать с супругой в реанимации. Возражений не последовало. Вытянув свободную руку, я накрыл холодную, как лёд, ладонь Юкино своей. Глядя на мертвенно бледное лицо жены, горько усмехнулся. Кто мы друг другу?
