Последний корруниец: История Мирабель

Настал долгожданный вечер встречи. Мирабель только вышла из общежития, и сейчас стояла на крыльце, вглядываясь в темноту, давая возможность глазам привыкнуть. Четырнадцатая башня, указанная в письме как место встречи, располагалась недалеко. Минутах в пятнадцати. И почему Милки не могла просто зайти? Да и у башни наверняка стража. Как пробираться через нее? К Мирабель наверняка возникнут вопросы. Что ученик может делать в таком месте в такой поздний час? Ограничений передвижения в темное время суток не было, но, все же. Да, по большому счету это все мелочи. Они наконец встретятся, и возможно, удасться получить ответы на все те множество вопросов, что скопились в голове Мирабель. И девушка пошла. Быстрым шагом, постоянно оглядываясь она преодолевала пустые улочки, освещенные лишь редкими фонарями. То множество небольших лавок, что днем привлекали к себе толпы покупателей, теперь пустовали. Богато украшенные витрины укрывал собой мрак. Вместо воодушевляющих голосов глашатаев, что зазывали покупателей, теперь слух напрягал лишь тихий скрип вывесок, качаемых легким ветерком. И вокруг ни души, даже стражников не было. Тело слегка дрожало. То ли от холода, то ли от напряжения. Хотя, казалось бы, чего бояться? В академию кого попало не пускают. Разбойники и грабители тут мифические существа. – Мирабель? – раздался голос из темного закоулка. Знакомый голос. Настолько знакомый, что девушка даже не успела испугаться. – Господин? – Она остановилась, пытаясь разглядеть Максвелла. Мужчина едва плелся, держась за стену и наклонившись вперед. Громкие ики заставили подпрыгивать его сгорбившееся тело. Неподобающий вид для столь уважаемого преподавателя. – Завтра занятия…почему не спишь? – Наконец выйдя на свет, мужчина оперся спиной на стену и медленно сполз, схватившись за волосы. – У меня тот же вопрос, господин. – Присаживайся… – Максвелл махнул рукой, приглашая сесть рядом с собой. Махнул настолько сильно, что едва не завалился на бок. Такое предложение выглядело весьма странно, стоило бы отказаться, тем более, что ее ждет Милки. Но, очарованное сердечко не нашло в себе сил. И Мирабель села рядышком, прямо на сыроватую, холодную брусчатку. Хотелось узнать, что его заставило так налакаться? Что - то случилось с матерью, или девушкой? – Не мое дело, господин, но что же Вы так напились? Завтра аудиторию перегаром провоняете. Максвелл повернул голову, медленно моргая. Лишь через несколько секунд его губы сложились в что - то похожее на улыбку. – Ишь неженка какая. Ну выпил и выпил. Имею полное право. – Нет, что Вы, я не осуждаю. Просто все ли у Вас хорошо? Что - то случилось? – Ничего не случилось. Просто выпил. – Максвелл снова громко икнул и тут же виновато прикрыл губы пальцами. – Извини. Меня вот что беспокоит… Рука мужчины неуклюже полезла в поясную сумочку, где некоторое время копалась. На брусчатку сыпались монеты, какой - то здоровенный чугунный ключ. Остановить поиски неизвестно чего, Максвелла заставил вывалившийся медальон. – О! Смотри! Это моя Мириалет. Девушка взяла протянутый ей золотой медальон в форме яйца, украшенный мелкими изумрудами. Внутри оказался малюсенький портретик эльфийки, с строгими чертами лица. В глаза бросались удивительно реалистично прорисованные волосы. Смотрелись как живые. Художник, нарисовавший это, достоин самых лестных слов. Да и вообще, весьма симпатичная девушка. Хотя, стал бы Максвелл встречаться с кем попало? И от этого становилось немного грустно. Они красивая пара… и Мирабель ей не конкурентка. – Вот! – мужчина вскинул руку, тряся бумажкой над головой. Похоже это какой-то диплом, или типа того. – Я лучший специалист по зачарованию, во всей, мать ее, академии! Даже глава академии ко мне прислушивается. И какая - то сопливая богачка, позорит меня перед учениками, видите ли я не умею делать големов. Мирабель отвернулась, едва сдерживая смех. Безусловно речь про нее, и явно не хвалебная. Но, та интонация, глупое, пьяное выражение лица заставляли не воспринимать слова преподавателя всерьез. – Простите, я не знала… – Не-е-ет, ты права! Я должен сделать голема. И ты мне в этом поможешь. Девушка резко дернула головой, не веря в услышанное. Как она может помочь? Все знания о големах это знания, что передал Максвелл в том коротком разговоре. – Но, чем я могу помочь? Быть может, Вам лучше найти более осведомленного помощника? Мужчина тяжело вздохнул, и взяв у Мирабель из рук медальон несколько секунд рассматривал портрет, нежно улыбаясь. Казалось, что воспоминания поглотили его, но он заговорил, не отрываясь от любования портретом: – Я поспрашивал у других преподавателей про тебя. Говорят, что ты талантище. Причем упертое талантище, и своенравное. Постоянно ищешь новых знаний… не часто среди вечных встречаются такие. Обычно ваши учатся только для того, чтобы родители им зад не надрали…так ты мне поможешь? Будто не веря в положительный ответ Максвелл отвлекся от портрета любимой и обратил окосевший взгляд на Мирабель, сопроводив его очаровательной улыбкой. Сердце девушки быстро застучало. Голова немного закружилась. Это звучало невероятно. Ее научат делать големов. Но, это не все что заставляло чувствовать себя счастливой. Делать голема они будут вдвоем. С Максвеллом. В голове строились самые смелые фантазии…а что если он предложил совместную работу именно ей потому, что испытывает симпатию? – Я..не знаю…если я могу помочь, я помогу. Но, я же ничего не знаю о големах. – Значит решено. Завтра, после занятий приходи в мою аудиторию. Приступим. – Максвелл начал собирать разваленные им вещи обратно в сумочку, исподлобья покашиваясь на Мирабель. – Х-х-хорошо… – выдавила она. Становилось как -то неспокойно. А не преждевременно ли она радуется? – Ты же шла куда - то? Извини, что задержал. – Может, Вас проводить? – Выглядел он совсем паршиво. Казалось, что уснуть прямо сидя на улице ему не давала лишь находящаяся рядом Мирабель. Да и неизвестно сколько идти до дома. А если упадет? Поранится? – Я не ребенок, Мирабель иди. До завтра. Теперь тон не казался дружелюбным. Наверно, плохо себя чувствует. Не желая нарваться на грубости девушка поднялась и ушла, постоянно оглядываясь, а скрывшись в тени и вовсе остановилась, наблюдая за пьяным учителем. Он сидел недолго, вскоре поднялся и трудом волоча ноги ушел. Мирабель же продолжала стоять, теперь обдумывая происходящее. А что если он предложил это по пьяни? И завтра забудет. А она, как дурочка, припрется к нему после уроков. Это же какой стыд? Как глупо она будет выглядеть? В самом деле, с чего ему приглашать для помощи первокурсницу, а не выпускницу, скажем. Или другого преподавателя, от которого будет значительно больше пользы. Утро вечера мудренее, и беспокоится о этом стоит завтра. А сейчас нужно идти. Милки, наверно, уже заждалась. И вот, наконец та самая сторожевая башня. Каменное строение, возвышающиеся над огромным забором, защищающим академию. Из окон доносился яркий свет. Сколько там стражи? И почему встреча именно тут? Да и где сама Милки? Ответ напрашивался сам собой. Вокруг раскинулись множество высоких кустарников. Удобное место, чтобы спрятаться. Да нет, даже звучит бредово. В голове рисовался образ, как Милки сидит в кустах, в ожидании Мирабель, под носом у стражи. Но, больше предположений не было. И нужно проверить даже нелепое. Осмотр кустов ожидаемо ничего не дал. Милки теперь не из тех, кто будет прятаться по кустам. Значит ушла не дождавшись? Мирабель опоздала не сильно. Или может Милки сама опаздывает? Пробраться через стражу может оказаться не просто даже ей. Наверно, будет лучше подождать. Мирабель пристроилась у огромного, старого дуба. И все внимание девушки привлек ствол, который и вдвоем не обхватить. Кора покрыта множеством ран, рассказывающих о прошлом. Тут и инициалы неизвестных, и клятвы в любви, которые теперь, наверно помнит лишь это дерево. Да и просто выцарапанные картинки ”непризнанных гениев”. Несмотря на множество ран, дуб сохранял свое величие, распустил пушистую крону, создавая огромный зонт, под которым, казалось, даже дождь не страшен. – Девочка! Тебе чего тут надо? – Раздался голос сверху, заставивший подпрыгнуть. Из окошка башни высовывалось лицо, полностью скрытое бацинетом. Хоть голос и звучал угрожающе, страха Мирабель не испытывала. Что простой стражник может сделать? Даже прогнать без явной причины не может. Она же вечная. – Милого жду! – с насмешкой прокричала она, облокотившись на дуб и скрестив ноги. – Ты сейчас в камере его ждать будешь, а ну иди отсюда! – Стражник явно не в духе, и теперь высунулся еще больше, угрожающе тряся кулаком. Теперь становилось немного тревожно. Неужели ему все равно кто она? – Простите, не кричите на меня…я это..вечная. – А я страж академии, и мой долг защищать живущих тут. Да и все вечные сидят дома! А ты шлындаешь, вынюхиваешь что - то. Сейчас арестую до выяснения личности! Быть арестованной совсем не хотелось. Долго в заключении ее не продержат, а после даже извинятся, и может, выплатят компенсацию, но тогда с Милки точно не удастся встретиться. Конфликт нужно сглаживать. – Простите, я просто стою, никому не мешаю. – Через пять минут я выйду на улицу, и если ты будешь еще там, то загремишь за решетку! – гневный крик стражника сопровождался глухим грохотом от закрывающихся ставней. И что же делать теперь? Уходить? Это значит пропустить встречу. Лучше просто спрятаться. Зайти за тот же дуб. За ним будет не видно. Главное вовремя заметить, если стражник действительно решит проверить ушла ли она. Начинало холодать, теперь не согревала даже прихваченная с собой на такой случай шаль. А Милки все не было. Закрадывались мысли, что ждать больше нет смысла. Нужно возвращаться домой. Завтра рано вставать, а выспаться необходимо, особенно учитывая разговор с Максвеллом. Скрипя сердцем, Мирабель все же пошла. Наверно, у подруги просто не получилось пройти сквозь посты стражи. Хотелось верить именно в это. Но, а если с ней что - то случилось? – Стоять! – раздался голос за спиной, а на плечо легла холодная рука, в металлической перчатке. Мирабель вскрикнула. И как можно было проморгать стражника? С развороту, она ударила его по руке, прерывая неприятный ей контакт. – Я уже ухожу… – перед ней стоял не тот стражник, что высовывался в окно. Или, по крайней мере, теперь он вышел без шлема. – Как Вас зовут? – Стражник, получив удар по руке, сделал шаг назад, убрав руки за спину. От него не веяло опасностью. Быть может, получится отговорить от ареста? –Мирабель. Простите, что ослушалась. Я уже ухожу. Мужчина завертел головой по сторонам и перешел на шепот и приподнял левую бровь. – Желаете познать тайну, скрытую под красными кружевами? – Простите? – Мирабель попятилась. Взгляд собеседника казался каким - то странным, отрешенным. Как у психа. – Манит ли тебя кровь? Нравится ее запах? Ее вкус? – Я закричу! – Мирабель приготовилась бежать, и сейчас оглядывала мужчину, оценивая свои шансы. Броня тяжеловата для погони, но, он тоже наверняка маг. – Да тьфу! Вы к слепой волшебнице? – он недовольно взмахнул рукой –Д-д-да… – Простите, не знаю, зачем она придумала этот глупый шифр…она Вас ждет. Пройдемте. – Мужчина указал на сторожевую башню и медленно зашагал туда. Мирабель последовала за ним. И действительно, зачем этот глупый шифр? И почему Милки не написала о нем в письме? Казалось, что так она просто издевается. Своеобразность ее юмора Мирабель заметила давно. Страх по прежнему не уходил. Ее ведут в башню стражи. Почему именно туда? Неужели Милки там чаи гоняет? Но, эти подозрения быстро рассеялись. Лестничная клетка на втором этаже вела в комнату, в которой сидели человек пять и играя в какие - то настольные игры пили эль. Среди них был и тот, кто грозил кулаком из окна. – Риентон, завязывай уже баб водить. Надоел, мне завидно. – Так и завидуй молча! – сопровождающий Мирабель стражник ехидно заулыбался, продолжая подниматься вверх. Становилось легче от осознания того, что не придется сидеть в обществе весьма неприятных мужчин. И где же Милки? Лестница продолжала виться вверх, и, казалось конца ей не было. Ноги начинали понемногу уставать. Грудь не могла насытиться воздухом, пришлось приоткрыть рот. Быстрые вдохи и выдохи вырывались из разомкнутых губ. Хотелось остановиться отдохнуть, хотя бы на минутку. На очередном пролете между этажей мужчина остановился. Хоть его тело и заковано в тяжелую броню, уставшим он не выглядел. Наверно, попросту привык к таким походам. – Идите наверх, там вас ждут. И не шумите, пожалуйста. Если остальные узнают, что вы тут, я не смогу защитить. Мирабель лишь кивнула в ответ. Сказать хоть что - то не представлялось возможным. И стражник ушел. Девушка облокотилась на стену, переводя дыхание. Наконец не нужно ни за кем бежать. Да и подниматься оставалось не так уж и много. Успокоив тяжелое дыхание, и дав ногам отдохнуть, она продолжила путь. Уже через несколько секунд послышался еле слышный голос. Голос, который не спутать ни с чьим. – Мы просто двое влюбленных детей, ла-ла-ла-ла… Глаза заслезились. Милки беззаботно пела, уверенная, что ее никто не слышит. Тем же детским голосом, что принадлежал ей до встречи с Гнетом. Теперь ноги сами понесли Мирабель, не чувствуя усталости. И через несколько секунд она оказалась наверху. Милки сидела на подоконнике распахнутого настежь окна, спиной ко входу, и по прежнему не замечала подругу. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, выставив руки, девушка водила ими по пустоте, будто протирая воздух перед собой. И тихонько напевала: – Милый, отдай мне всю свою любовь ла-ла-ла… Держать в себе нахлынувший восторг больше невозможно. – Милки! – воскликнула Мирабель, и побежала на встречу, желая затискать подругу. Прижать к себе, вновь почувствовать ее запах. Ресницы мгновенно ощутили на себе влагу.. Налетев на нее сзади Мирабель уткнулась носом ей в шею. Разлука казалось вченой. И вот теперь они снова вместе, хоть и ненадолго. – Да блин… – голос Милки вновь приобрел суровость. Больше не веял беззаботностью, да и вела она себя холодно, совсем не чувствовалась радость встречи. – Я так скучала, Милки, так скучала! – Да не реви ты, тряпка. Теперь эта серьезность казалось наигранной. Ведь еще секунду назад Мирабель слышала глупую юношескую песню, которую подруга пела с таким самозабвением. – Ты же тоже скучала? Я знаю, что скучала! – Сентиментальная курица… – Она дернула плечом, пытаясь освободиться от крепких объятий, но сделать это не так - то просто. – Ну, зачем это все? Я знаю, что скучала. Скажи ведь! – Оставь эти приторные нежности… – Ну скажи, Милки! Скажи, что скучала! – Неисправимый глупый ребенок… Оскорбления совсем не задевали. Казалось, ни одно грубое слово не способно омрачить радость. Мирабель отодвинула укрывающие плечо длинные, крашеные черные волосы и прикоснулась губами к щеке подруги. Милки тут же отдернула голову, отворачиваясь прочь. Но, Мирабель желала этого контакта, желала прикоснуться к самому дорогому человеку. Придвинувшись, она положила голову ей на плечо. – Мне так тебя нехватает… Красная перчатка легко прикоснулась к щеке Мирабель, нежно поглаживая. А голова Милки податливо наклонилась, прижимаясь к подруге. – И мне тебя безумно не хватает Бэль, ты смысл моей жизни… И девушки продолжали сидеть неподвижно, лишь Мирабель изредка всхлипывала, не в состоянии унять слез радости. Они снова вместе, и теперь ужас наводила лишь мысль, что скоро придется вновь расстаться. Неизвестно насколько. – Да садись ты уже, неженка! – сухо произнесла Милки, убирая руку и отодвигаясь. Мирабель села рядом, свесив ноги из окна. Нутро требовало вновь оказаться в объятьях, и сдерживать этот порыв никто не собирался. Ее рука тут же оказалась на талии Милки, а голова на ее плече. Сопротивление не последовало, как и других ответных действий. – Все так же красиво мурлычешь. Мне всегда нравилось, как ты поешь. – Отвратительная песня. Знаешь как бывает. Вот крутится в голове, надоедает и никак ее оттуда не прогонишь. Ну, давай, рассказывай, как ты тут? Конечно, Милки будет всячески открещиваться теперь от того детского поведения, свидетелем которого стала Мирабель. И тыкать носом в это - не лучшая идея. Тогда Мирабель начала рассказ. Про учебу, про бессмысленное затягивание с первыми заклинаниями, про дружбу с Аксиаром, По странности богатой жизни, к которым пришлось привыкать. Про надоедливых слуг. И Милки молча слушала. Хотя, рассказы казались напрасной тратой времени. Все новости подруга итак прочитала в ее голове. – И вот скажи мне, Милки. Почему ты сказала избегать мне общения с другими? Большинство из них почти нормальные. Со своими закидонами, конечно. Но, не агрессивные. Аксиар, например. Повязка на глазах подруги слегка дернулась. Похоже, этот вопрос явно неприятен Милки. – Тебе просто повезло. Все люди сволочи. Поверь мне, я вижу их подноготную. И с Аксиаром лучше завязывай. Ваша дружба плохо кончится. –Ну, вот скажи мне, что плохого он может сделать? Только конкретно. Без вот этой твоей загадочности. Милки не отвечала. Ее пальцы нервно забарабанили по колену, укрытому длинным красным платьем. – Ну? Скажи, и я обещаю, что перестану общаться вообще со всеми. – Да знаешь чего! – слепая волшебница взмахнула руками, вырываясь из объятий. Но, тут же сгорбилась, виновато опустив голову. – Они не опасны. Большинство из них. Просто…я боюсь, что ты найдешь себе другую подругу, забудешь про меня. Мирабель снова обманули, но злости, как ни странно не было. Лишь умиление. Приятно, что несмотря на внешнюю суровость и безразличие Милки по прежнему дорожит ею. – У меня могут быть друзья, но никто и никогда не заменит тебя. Ты же видишь. – А Максвелл? А если ты влюбишься, захочешь семью? Выйдешь замуж, осядешь в каком - нибудь городишке? Я не смогу жить с тобой. Что тогда? Тогда забудешь про меня? – в голосе читалась боль. Подругу удалось вывести на откровение, но это совсем не радовало. В первую очередь потому, что Мирабель не знала ответ на заданный вопрос. Конечно, придет время и Мирабель полюбит, захочет ребенка. Что будет тогда лишь богам известно. Обсуждать это, или обещать что - то - плохая затея. Остается надеяться лишь на то, что и Милки захочет осесть, тоже захочет родить ребеночка. У них сложатся счастливые семьи, которые поселятся в соседних домах. Их детки будут играть вместе, в одном дворе. И дружба будет жить вечно. – Лучше ты мне расскажи, как ты поживаешь? Где деньги берешь? Я знаю, деньги немалые. Милки кашлянула, возвращая гордую осанку. – Деньги… помнишь того дурочка с кольцом? Суд он проиграл. И я предложила ему сделку. Если я обдираю его сестру до нитки, все наследсво отца отсуживаю ему, то он оплачивает твое обучение. Даже в суд полезла? Милки не славилась знанием законов и ловкостью их интерпретации. Однако же, судя отсутствию долгов за обучение суд она таки выиграла. –И что ты сделала? Ты же ну ни разу не адвокат. Подруга холодно дернула плечами. – Не адвокат. Однако судья, как и любой человек, с гнильцой оказался. Столько непотребств я прочитала у него в голове. В общем, сказала, что если он не примет мою сторону, то все узнают о его секретах. В числе которых не только бесстыдное пользование положением, но и несколько убийств. – Ты безумна…угрожать судье…ты понимаешь, что он мог просто убить тебя? Или засудить. Даже повод есть. Ты же маг крови. – Не ему со мной бодаться. Я вижу людей насквозь, и мне ничего не стоит узнать их самые тайные страхи. Так что не переживай. Просто продолжай учиться. Хотелось высказать свои опасения по этому поводу, но есть ли смысл? Это лишь разозлит Милки. Не Мирабель уж точно давать уроки жизни. – А вообще как? Чем занимаешься? Какие планы? – Ой.. – Милки довольно заулыбалась.Похоже, эта тема ей приятна. – А я нашла себя, Бэль. Нашла свое место. Лить кровь, рисковать жизнью каждый день - это мое. Когда - нибудь и ты поймешь, как круто вечером ложиться на кровать, с бокалом вина, и понимать, что, быть может, это твой последний бокал. Ведь ты не знаешь, что будет завтра. Какие приключения тебя ждут, какие опасности. Каких странных существ придется повстречать. Но, ты знаешь одно: что все в твоих руках,лишь на себя ты можешь надеяться. И следующим вечером, когда ты снова ляжешь на кровать, с бокалом вина, тебя переполняет гордость. Потому, что ты справилась со всеми вызовами, что бросила жизнь. Прожит еще один день, и прожит он лишь благодаря тебе самой. Сейчас Мирабель этого не понять. Ведь она целиком зависит от трудов подруги, и так будет еще несколько лет. – Я боюсь такой жизни… – Боишься лишь потому, что пока не готова. И я подготовлю тебя. Давай о хорошем? Подруги поменяли тему. Милки болтала без умолку. Конечно, наверняка ей особо не с кем поговорить. Знакомый голос грел душу. Да и рассказы оказались весьма интересными. В основном, о том, какие глупости удалось прочитать в чужих головах. Затем пришел черед Мирабель. Она все же поделилась планами на постройку голема. И получила поддержку. Этот навык, в будущем, будет весьма полезен. На големах можно сколотить огромное состояние. Становилось все темнее и холоднее. Ветер поднимался, что на такой высоте ощущалось особенно сильно. Посыпал мелкий снежок, разгоняемый ветром он нещадно царапал озябшие щеки. Как бы хорошо не было вместе, пришло время расходиться. – Мне пора подруга…будешь спускаться не подходи к другим стражам, лишь к тому, кто привел тебя сюда. – Милки откинула руку назад, водя ей в темноте. Через секунду вытащила оттуда свой рюкзачок. – Скажи, а как тебе удалось уговорить стража пропустить меня? Подкупила? –Он бабник. Пригрозила все рассказать его жене, если не исполнит мою просьбу. Мирабель цокнула языком. Во что превратилась подруга? Шантажирует без зазрения совести. – И насчет подкупов… – девушка поставила рюкзак на колени, навалившись на него. – Я хочу рассказать тебе одну историю, напоследок. Встретился мне по дороге сюда мужчина с ребенком. Обросший, с раной на ноге. Бывший раб… Неужели это тот самый мужчина и тот самый ребенок, что освободила Мирабель с Аксиаром? И почему встретились только они, без эльфийки? На них напали? Не успела она задать этот вопрос, как подруга продолжила: – Кинулся ко мне, весь в слезах. Молил спасти младенца. Но, я - то вижу мысли. Он убил эльфийку, чтобы не делить те деньги, что вы им отдали. Ребенка забрал, планируя продать или использовать как приманку. Он закоренелый бандит, умеющий только грабить и убивать. В этот раз хотел убить и меня. –Но.. – Рот Мирабель в ужасе открылся и звон в ушах заглушал свист ветра. – Ты тупая дура. Освободила бандита. В рабы, в основном, такие и попадают. Поверь, большинство из них заслуживают подобной судьбы. И твоя глупая тяга делать добро убила ту эльфийку. Не выкупи ты ее - она была бы жива, и сама воспитывала своего ребенка. И ты сломала не только ее жизнь, но и жизнь малыша, который остался без матери. Мораль такова: не суй свой длинный нос, куда не надо. Заботься лишь о себе. – Но я просто хотела помочь… – ком встал в горле и мешал дышать, наворачивались слезы. Даже в самых страшных фантазиях она не могла представить, что все кончится вот так. – Забудь это слово. Никогда никому не помогай и сама не принимай ни чьей помощи. Лишь так ты выживешь. А теперь я пойду. – Милки натянула рюкзак на плечи и замерла. Руки Мирабель начинали трястись. В голове всплывали те счастливые образы матери с ребенком. Как она смеялась, благодарила за освобождение. Обещала рассказать сыну о доброте Мирабель, и вырастить из него такого же доброго человека. А оказалось, что их отправили на верную смерть. – И еще. Не раскидывайся деньгами, особенно на такие бесполезные вещи. Они ни с неба тебе падают. Я их кровью добываю. На днях пришлю еще. – А ребенок? Что с ним сейчас? Милки в улыбке облизала ярко - красные губы, повернув голову в сторону подруги. – Если бы они не попались мне, то погибли бы оба. Рана этого забулдыги слишком запущена. Он бы сгнил за несколько дней и сдох в придорожной канаве. Малыш бы погиб вместе с ним, от голода и холода, зажатый в окоченевших руках покойника. – Что с ним? Ты спасла его? – Прокричала Мирабель, сквозь слезы, позабыв о предостережениях стражника. Подруга продолжала саркастически улыбаться. – Забрала я его конечно. Бандюгана пинками прогнала, пусть сдохнет как собака. А малыша отвезла в ближайший приют. – Слабая вспышка озарила башню и Милки исчезла. Через секунду, снизу, из непроглядной темноты, донесся голос. – До встречи, дылда. Не дури больше.