Нооходцы: Cupri Dies

Леви сбила подушкой истерично надрывающийся будильник с прикроватной тумбочки. Пол под голыми пятками был холодным, а тапочки опять уползли под кровать. Утро встречало юную послушницу неприветливой сыростью и странным шумом где-то над головой. Интересно, кто живёт на третьем этаже… и не ходит ли этот кто-то на высоких каблуках по паркету ранним утром. Ещё не вполне проснувшись, Леви подошла к окну и рывком отдёрнула тяжёлые занавеси из плотной ткани. В комнату проник серебристый свет, вспыхнули мелкими искорками пылинки в медленном и тяжёлом воздухе. Послушница открыла окно, впуская холодный осенний ветер и подставляя его пальцам своё обнажённое плечо со сползшей розовой футболкой. Какое-то время она стояла, зажмурившись и глубоко вдыхая пряный аромат палых листьев — общежитие располагалось неподалёку от густого парка, одетого сейчас в алый шёлк и золотой вельвет — а затем, не открывая глаз, потянулась к радио и включила его. В комнате появился ещё один гость — тихая мелодия какого-то скрипичного концерта с лёгким шипением. Только несколько минут спустя неподвижная фигура в розовой футболке, молочно-серебристая в утреннем свете, пошевелилась и встряхнула волосами. Мелодия скрипичного концерта оборвалась на протяжной низкой ноте, и началась передача новостей. Но их Леви слушать уже не собиралась. Она не любила ни кинофильмы, ни аудиоспектакли — ей казалось, что человеческую речь она может и на улице послушать, а вот хорошей музыки в мире должно быть гораздо больше, чем есть сейчас. Натягивая бордовые колготки в розовую полоску, Леви с тоской подумала об оставленной дома скрипке. Не будь она дочерью Рэйен Дим, ответственного специалиста Ассоциации, она стала бы музыкантом. Но людей с абсолютным слухом предостаточно, а вот со способностями, необходимыми для оккультных практик — намного меньше, и раз уж она одна из них, то её долг… Широкая плиссированная юбка тёмно-синего цвета, свободный бордовый свитер, тёплые кожаные ботинки, джинсовая куртка. Утро прохладное, а на простуды у неё сейчас времени нет. Позавтракать в кафе, которое ей позавчера показала мисс Клинг, обдумать вчерашний вечер, вернуться в комнату и начать заниматься. В одиннадцать утра, в час Юпитера, придёт наставница. Сегодняшняя тема — остановка внутреннего диалога, без этого никак не обойтись в практиках, требующих большой сосредоточенности. Послушница надела на левую руку обычный хронометр и уже привычно потянулась за планетарным, но пальцы вдруг ухватились за пустоту. Уютный поток мыслей мгновенно прервался. Леви внимательно осмотрела тумбу, на которой до этого лежали оба хронометра. Залезла под неё, затем под кровать. Под столом расчихалась от пыли, в шкафу нашла чьего-то плюшевого медведя, а в кармане своего единственного комбинезона — мятую десятку. Десятка, разумеется, была приятной находкой, но вот планетарный хронометр исчез бесследно. Сжав купюру в кулачке, послушница уселась на незаправленную кровать и нахмурилась, прокручивая в голове события вчерашнего вечера. Следовало понять, был ли на ней хронометр, когда она вернулась домой. Встреча с этим Бельторном… Затем знакомство с мистером Тансердом… В целом, вечер прошёл замечательно, а в бар «Алхимия» хотелось возвращаться снова и снова. Леви всегда с трудом шла на контакт с новыми людьми, но там любое общение казалось таким простым и естественным… Но когда же она умудрилась потерять хронометр? Они с мисс Клинг почти весь вечер провели с мистером Тансердом и его женой Лидией, даже не вставая… Стоп! Леви жгнуло воспоминание. Отражение в зеркале уборной, когда она набирала воды в ладони, чтобы попытаться очистить платье… Отражение с только одним хронометром — обычным! В тот момент, когда мисс Клинг привела в порядок её наряд, хронометра на ней уже не было! Значит, она потеряла его ещё раньше… Возможно, имело смысл съездить в бар «Алхимия» прямо сейчас и узнать, не нашли ли его при уборке. Без него Леви ощущала досаду и беспокойство — хронометр был своего рода знаком отличия, и ей начало казаться, что, раз она не сберегла его, то не сможет оправдать возложенных на неё надежд. Леви встряхнула головой, схватила с письменного стола ключи и выбежала из комнаты, бросив мимолётный взгляд на настенные часы. Девять с четвертью — она ещё может успеть найти хронометр и вернуться сюда до прихода мисс Клинг. Десятка оказалась очень кстати, чтобы расплатиться с таксистом. Всю дорогу до бара Леви ощущала на себе неодобрительный взгляд пожилого водителя в зеркало заднего вида. Что ж, для посещения бара было и самом деле рановато… Но у послушницы не было ни времени, ни желания что-то объяснять незнакомому человеку. Покинула автомобиль перед баром, она подбежала к дверям и потянула одну из них на себя за массивную ручку. Закрыто! — Вот такого я что-то не предполагала, — вслух сказала Леви, озадаченно накручивая на палец прядь волос. Затем постучала. Не может же быть, чтобы внутри совсем никого не было — хотя бы уборщик… Тишина. Двери оставались мрачными и непоколебимыми. Леви беспомощно огляделась. Тротуар пустовал — в это время жители Трипл Спайкс обыкновенно уже были на работе — и поэтому даже пристать с вопросами было совершенно не к кому. Внезапно ей подумалось, что у бара наверняка должен быть второй вход — тот, которым пользуется персонал. И вот у него есть все шансы быть открытым. Нужно только его найти… Молодая послушница обошла здание. Позади начинались проулки, до которых уборщики, как видно, не добирались уже давно. Несколько мусорных баков, чья-то грязная ветровка, что-то вроде деревянного поддона с заляпанным матрацем… Поёжившись, Леви направилась вдоль по проулку. Она миновала лежанку, задержав дыхание. Её шаги звучали гулко, а беспокойство царапало все ощутимей: где ж ещё могут ждать неприятности, если не в грязных закутках, дышащих чем-то затхлым? Дальше на стене обнаружилось бледное и неразборчивое граффити, а сразу за ним — маленькая тёмная дверь. Пожалуй, именно так в представлении Леви и должен был выглядеть чёрный ход в бар. Она подёргала ржавую ручку. Надежды не сбылись: эта дверь тоже оказалась запертой. — Эй! — С другой стороны переулка послышались шаги. — Новенькая, это ты, что ли? Леви отпрянула от двери и вздрогнула. К ней приближался Нетус Бельторн. У него была размашистая походка, руки он держал в карманах, но создавалось ощущение, будто за этой разболтанностью он что-то прячет. И судя по тому, что Леви вчера о нём услышала, вряд ли что-то хорошее. — Что ты тут делаешь? — Глаза Бельторна за очками превратились в две тёмные ехидные щёлочки. — Неужели ты вчера так набралась, что уже ищешь немного бренди для прояснения рассудка? Леви покраснела от мгновенно овладевшего ею гнева. Никогда в жизни с ней никто так не разговаривал! — Нет… Я… Да как ты… вы смеете! — А что такого я смею? — удивился Нетус вполне искренне. — Бытовая ситуация. Заслуживает сочувствия и понимания. Только вот бар закрыт до трёх часов, так что здесь тебе не помогут. — Я… Да я тут не за этим совсем! — А зачем, скажи пожалуйста? Леви показалось, что она сейчас взорвётся. Но ей не хотелось терять лицо перед этим человеком, и поэтому она просто повернулась к нему спиной и пошла прочь из переулка. — Эй, да что я тебе сделал?! — долетел до неё полный изумления возглас. Послушница уже успела пройти мимо мусорных баков, когда Нетус нагнал её и положил ей руку на плечо. Это было уже настолько чересчур, что Леви зашипела и стряхнула её, оставив на ней следы своих ногтей. — Ты же понимаешь, что это не очень-то вежливо, да? — сказал Нетус, внимательно рассматривая набухающие красные полоски на ладонях. — Отстань от меня, или я закричу, — предупредила Леви, скрежеща зубами. — Могу я хотя бы узнать, чем вызвана такая недружелюбность? Мы же, вроде бы, одно дело делаем? — Я знаю, кто ты такой. Нетус фыркнул и закатил глаза. — О, Яхве! Тебе уже успели меня прорекламировать? — Если ты это так называешь, то да. — Что б ты знала, моя вина не доказана. Иначе стали бы меня тут терпеть хотя бы один месяц в году? — Все равно. Даже десятой доли того, что я слышала, вполне достаточно, чтобы не хотеть иметь с тобой ничего общего. Глаза Нетуса расширились. Он медленно опустил руку и усмехнулся с неожиданной горечью. — Ничего себе. На меня тут, конечно, косятся, но вот такой приём я встречаю впервые. У меня такое ощущение, что год от года к моей истории добавляется все больше подробностей, а я ни сном, ни духом. Леви пожала плечами. — Прости, у меня совсем нет времени. Она снова развернулась, чтобы уйти, и даже сделала несколько шагов, но её снова догнал оклик Нетуса — на сей раз спокойный и полный яда: — Ну, что ж, раз тебе так нравится заочно считать меня сволочью, то и вести я себя буду соответственно. Разве ты не хочешь получить вот это обратно? Послушница стремительно обернулась. В расцарапанной руке Нетус держал её планетарный хронометр и слегка им помахивал. — Откуда он у тебя? — Леви задохнулась от удивления и нового приступа гнева. — Оттуда. — На лице Бельторна играла нехорошая усмешка. — Было у меня ощущение, что ты меня слушать не захочешь, вот я и прихватил заложника. Не зря, как видишь. — Отдай! — С удовольствием. Но только, если ты сделаешь то, что я скажу. — С какой стати я должна что-то для тебя делать?! — Можешь отказаться. Но тогда я его и не отдам. На глаза Леви навернулись слезы. — Я не собираюсь поддаваться на твой шантаж! Обещаю, моя наставница об этом узнает! Лицо Бельторна снова переменилось — на сей раз и он удивился. Он открыл рот, попытался что-то сказать, но Леви уже не стала ждать следующей реплики. Чувствуя, как пылает её лицо, она вылетела из переулка и побежала на другую сторону улицы, оглядываясь в поисках очередного такси. …Спустя примерно полчаса она уже сидела за своим письменным столом и пыталась читать «Танец в пантакле», а заодно репетировала в голове объяснение для мисс Клинг. Вины за собой она не чувствовала — судя по всему, Нетус стащил хронометр, когда схватил её за руку в баре. Неужели подобная наглость вкупе с хамством должна была расположить её к нему? Фу! Леви не сдержалась, фыркнула и перевернула страницу, не запомнив ни слова из предыдущей. Внезапно в дверь постучали. Послушница удивлённо посмотрела на часы. Двадцать минут одиннадцатого — рановато для мисс Клинг. Стук не повторялся, но она всё-таки решила выглянуть. В коридоре никого не было — только пятна от осеннего солнца на паркетном полу. Но прямо около её порога лежали маленькая, наспех перевязанная золотистой ленточкой коробочка и… белая роза. В коробочке оказался планетарный хронометр Леви и записка с одним-единственным словом. «Извини». Никакой подписи — автор записки справедливо полагал, что она здесь ни к чему. — Это ещё что такое? — вслух сказала сама себе Леви, стоя посреди комнаты с розой в руке. В комнате не нашлось вазы, но нашёлся высокий стеклянный стакан, и роза заняла место на шкафу — там, куда мисс Клинг вряд ли стала бы смотреть. Вопросов Леви не хотелось — наверняка пришлось бы соврать. Выбросить бы этот цветок, и дело с концом… Но так сложилось, что Леви питала слабость именно к белым розам.