Нити судьбы.

Сумерки почти отступили, настало время для ночной мглы. Завыли голодные волки в дремучей чаще леса, совы запели очередную песнь. Листья зашелестели, ветер засвистел. Костер трещит, а языки пламени задрожали. Майкл смотрел в одну точку. Он смотрел на огонь, который переливался от оранжевого до ярко красного. Каладриус посильнее укрылся меховой накидкой, задумчиво взирая на пламя. Эндеру показалось, что он что-то видел в нем. Нечто особенное, что отражается памятью в его голове. Подобно клейму, что оставил глубокий след на его груди. Шрамы, которые не затянулись и по сей день. Терзающие больную душу Охотника. Будто бы он смотрит на свою жизнь со стороны. Майкл видит отголоски счастья, видит горячую любовь, наивного себя. — Ты когда-нибудь любил? — Невзначай спрашивает Эндер, устроившись поудобнее на попоне, изредка посматривая на своего наставника. — Любил. — Ответил Майкл, спустя долгое и муторное молчание. Он глубоко вздохнул. Голос Охотника мгновенно переменился. — И что с ней стало? — Юноша не щадил Охотника. Также, как и его не щадило любопытство. — Я не последовал за ней, как того желала она. Совершил ошибку. О которой жалею и по сей день. — Каладриусу было больно говорить об этом. Он был суровым воином, одним из самых сильных в гильдии, но даже ему присуще боль. Ведь сильных, ломают вовсе не стальные клинки, не отравленные стрелы. Их убивает любовь. Канув в озерцо этого сладкого чувства, где поначалу ощущается счастье, а только потом, нырнув поглубже – утопаешь в жуткой боли, которая наносит неизлечимы раны. Любовь изменяет. До неузноваемости… *** 1899 год после первого вторжения демонов. Занесенный деревянный меч прошелся рядом с его головой. Если бы Майкл не увернулся, то получил бы очередные увечья. На сей раз он делает выпад, уворачивается от последующего резкого удара и осуществляет коварную атаку в спину, но противник стоит. Он лишь разозлился. Вышел из себя. Алистер разворачивается, делает укол в живот, а затем рукоятью по лицу. Майкл падает на горячий песок с разбитой губой. Алистер всегда побеждает. Это неизбежно. Молодой Охотник открывает глаза и видит перед собой руку помощи, лучи горячего солнца ослепляют его. Алистер помогает встать, на трибунах слышится хлопанье в ладоши. Это был мастер Рейхан, который занимался обучением адептов. Рядом с ним, в белой мантии стоял Хассалекс, внимательно наблюдающий за юношами. — Довольно. — Сказал мастер над Гильдией, сложив руки за спиной. — Мне нужно с вами поговорить. Жду вас в своем кабинете. — После сказанного, Хассалекс мгновенно пропал изведу, подобно тени – растаял под ярким солнцем. — Как думаешь, что на этот раз? — Отдышавшись, спрашивает Алистер, бросая хмурый взгляд на трибуну. — Понятия не имею. — Кивнул Майкл, вытерев лицо, которое было все в песке и крови. — Пойдем. — Тихим тоном голоса произнес Алистер, покидая тренировочную арену. — Мастер не любит ждать. — Вдобавок сказал он. Майкл дернул густыми черными бровями, отложив деревянный меч на оружейную стойку, также следуя за напарником. Оказавшись перед дверями мастера, Алистер постучался в нее. Изнутри послышался суровый голосок мастера, после которого дверь отворилась и оба Охотника переступили порог. Оба не рассчитывали услышать следующее поручения, ведь прежде, Хассалекс не давал таких серьезных заданий. Тем более молодым, еще не совсем опытным воинам. — Наш король. — Начал Хассалекс, усевшись за письменный столик, он принялся раскладывать листы пергамента на деревянной поверхности. Он ни разу не посмотрел на своих учеников, только утыкаясь в содержимое. — Желает, чтобы я привел ему на службу вас. Именно вас, потому что вы обучались под моим началом. Вы знаете почти все те умения, которые есть у меня. — На службу? Что же нам там делать? Подносить еду, менять простыню? Или вымывать его? — Язвительно говорит Алистер, с явно недовольным тоном голоса. Он сложил руки на груди, нахмурив брови и скривив от неприязни лицо. Майкл же с непоколебимым спокойствием стоял подле Гравердена, молча уставившись на мастера. — Вы будете делать все то, что он пожелает. Хоть вы будете играть роль его наложниц, вы без каких-либо слов, даже не задумываясь, должны исполнить свой долг. — Тон нарастал, становился грубее и суровее. Хассалекса нельзя было злить. Это знали все. — Мы на пороге войны с империей Резократии. — Когда наступила гробовая тишина, вздохи Алистера и бесконечная ходьба из стороны в сторону прекратилась, Хассалекс продолжил говор — На предстоящей встречи властителей всего Федориона. Король Антарес хочет позаботиться о безопасности своей семьи и себя самого. Не секрет, что император может спокойно подослать убийц, от которых, к слову отбиваться будете вы. Вы оба. — Когда мы вернемся обратно на службу в гильдию? Когда начнется война? — Интересуется Майкл, блуждая глазами по помещению. Он изучает каждую деталь. — Когда король Антарес умрет. — Хассалекс оторвался от пергамента, уложил его на край, сплел пальцы вместе и посмотрел на своего воспитанника. — Даже, если это случится через десяток лет? — Алистер все еще негодовал. Ему тяжело смириться с тем, что придется покинуть обитель, которая стала для него поистине родным местом. Это стало ему домом, в этих стенах скрывается его взросление, смирение и забытие о минувшем прошлом. Если он покинет гильдию на долгое время, то может случиться неизведанное. Граверден ощущает страх. Задание требует не неделю, даже не месяц, а возможно годы. — Даже, если случится так, как ты сказал. — Мастер над гильдией наклонил голову набок, немного подумал, а потом добавил. — Завтра, на рассвете, за вами приедут солдаты из королевской гвардии. Соберите все необходимые вещи, попрощайтесь с товарищами и в добрый путь. — Я рассчитывал на нечто другое. — Пожал плечами Алистер, тихо хмыкнул и направился к двери. — Многие из этой гильдии пытаются выбраться отсюда, а ты ведешь себя как маленький, недовольный ребенок, Алистер. Я был о тебе лучшего мнения. — Сказал мастер. Эти слова заставили Гравердена остановиться. — Так пускай эти Охотники и едут подтирать зад королю, я создан для большего. — Алистер покинул кабинет мастера, ушел, захлопнув за собой дверь. — Он все равно поедет. — Осведомился Хассалекс. — Боюсь спросить, откуда же такая уверенность? — Расправив плечи, сказал Майкл. — Интуиция. Он лежал в кровати, прислушиваясь к пению птиц, что решились расположиться у него под окном. Они вгоняли в сон, приказывали усталым векам опуститься. Заставляли отложить тревожные и обидные мысли. Вынуждали кануть в сон, от которого тяжело очнуться. Алистер оказывается на пороге резиденции, где проживала его семья. Смотрит вглубь мрака, за ним виднеется силуэт, который отходит в сторону, завлекая Гравердена последовать за ним. Алистер прищуривается, рука его дрожит, дыхание мгновенно сбивается. Он прекрасно знает, кем является этот силуэт, посему одновременно желает и не желает пройти через порог. — Сынок… — Шепчет нежный голос матери, горячие слезы полились по его щекам, стекали вниз и тяжелыми каплями падали на уложенный плитками пол. Алистер не хочет идти дальше, но ноги все равно идут, не слушаясь хозяина. Идет по трапезному залу, где видит пятна засохшей крови. Видит и фамильный клинок, что валяется на полу. — Что ты мне обещал? — Вновь по залу раздался женский голос. — Мама… — Томно протянул Граверден. — Скажи… — Снова этот глас. — Я… — Он обернулся. Заметил в тени женский силуэт. Он замер на месте, не мог пошевелиться, ведь был парализован. Алистер видел кровавые струйки, стекающие по плитке. А за ней, появился чудовищный образ рогатого существа. — Давай, скажи ей. — Подначивал демонический голос. — Обещал… Не дать тебя в обиду. Даже отцу…— Сглотнул Граверден. — И ты сдержал это обещание? — Раздался смех демона, который прошелся эхом по коридорам, что соединяются с залом. — Нет. — Алистер опустил поникшие глаза под ноги, затрясся. — Резократия… Ждет. Алистер проснулся в холодном поту. Настали дневные сумерки, солнце вот-вот покажется из-за горизонта и запоют первые петухи, пробуждая людей от очередной ночи. Он замешкался, в дверь застучали, отчего Граверден машинально дернулся. Вовнутрь, совершенно без разрешения вошел Хассалекс. Его хмурый вид как-всегда вводил в некое смятение. — Вижу, уже не спишь. — С иронией произнес мастер над Гильдией. — Как видите, наставник. — Вздохнул Граверден, пытаясь различить грань реальности и того кошмара, от которого он пробудился несколькими мгновениями ранее. Сон был слишком реалистичным. — Я знаю, что предстоящее задание – не из легких. Грядет война между фракциями. Она унесет множества жизней. Война принесет голод и мор, которые нанесут еще больший удар. И тебе, в этот момент, придется находиться рядом с нашим властителем. Вы с Майклом получите почести и одобрение короля, естественно, при выполненной работы. — Вы имеете ввиду, что мы тоже присоединимся к войне? Но ведь… — Но ведь это нарушает одно из главных правил нашего кодекса? Знаю, но иного выхода у нас нет. Не вступим в войну, мы нарушим еще одно правило: «Защитить Альдарион любой ценой». Ему угрожает колоссальная опасность. Мы сделаем все, чтобы защитить государство. Во что бы то не стало. Я могу понадеяться только на вас двоих. Пойдем за мной. Хассалекс покинул комнату послушника. Алистер чуть прищурился, все еще недоумевая. Неужели это происходит с ним? Он поднялся с кровати, подоспел к кривому зеркалу, упираясь о деревянную тумбу. Тяжко вздохнул, запоминая свое отражение. Отражение поникшего в себе юноши, что потерял свой путь. Потерял смысл своего предназначения. Он рассчитывал на большее, но ошибся. Так он считал. Граверден бросил тоскливый взгляд на приоткрытую дверцу, коротко кивнул головой, снова посмотрев на себя. — Нет времени на жалость к себе. — Сурово сказал он, направляясь за мастером, по пути застегивая пуговицы на кафтане. Юноша вышел в коридор, где веяло холодом. Алистер ощущал его на своей коже. Пронзительный до костей, леденящий не только тело, но и душу. Демонический неразборчивый шепот постепенно угасал. Хассалекс ожидал подле своего кабинета, как всегда сложивший руки за спиной и смотрящий в окно. — Пойдем. — Сказал он, прислушиваясь к кошачьим шажкам послушника. Хассалекс вошел в свой кабинет, подходя к оружейной стойке. На ней свисал меч, дюймов сорок не меньше. Кончиком указательного пальца, мастер коснулся до острия, медленно провел, убедившись в его остроте. Рукоять стальная, обвитая темными нитями, сферический эфес с таинственными рунами. Хассалекс наклонил голову набок, чуть улыбнулся уголками губ. Алистер стоял неподвижно, молча наблюдая за мастером. — Этот клинок мне достался от предыдущего мастера над гильдией Охотников. Меч старинный, вряд ли из нашего мира. — Хассалекс взял клинок в руки, разворачиваясь к послушнику лицом. — Будучи ребенком, я всегда интересовался им. Будто бы внутренний глас – заставлял прокрадываться в ваш кабинет и просто любоваться им. Его изысканной красотой. Все чего я хотел – прикоснуться к металлу, но каждый раз, когда я пытался протянуть ладонь… — Алистер не договорил. Он тяжело выдохнул. Ему казалось, что нечто царапает его изнутри. Сдавливает горло железными тисками и не позволяет докончить говор. — Твои детские грезы – сбылись. Теперь, он находится в твоей власти, конечно же, до тех пор, пока ты не вернешься обратно в гильдию. Не вернешься живым. — Хассалекс исподлобья смотрел на послушника, а затем сделал несколько шагов вперед, подавая клинок в руки юноши. Граверден ощущал себя парализованным. Дыхание заметно участилось, губы чуть скривились, бровь дрожала. — Я не могу это принять. — Протяжно говорит юноша, завертев головой и отвернувшись. Он чувствовал кислоту, подступающую к горлу, что отравляет все изнутри. Как сбивается дыхание и содрогается каждый сантиметр его тела. И вновь демонический шепот. Он снова насаждает. — Ты не знаешь отчего отказываешься, глупец. — Мастер повысил тон. — Ошибаетесь. — Буркнул Алистер, зашагав к выходу. Его переполняли эмоции. Терзали изнутри. Голос демона нарастал, глаза заливались слезами. Он остановился перед дверью, сжимая руку в кулак. — Прощайте, мастер. — Тихо произносит Граверден, покидая пределы кабинета. Он идет по коридору, холодные, серые стены давят на грудную клетку. Они становятся такими большими. По сравнению со статуями, вырезанными из мрамора, в виде всех мастеров гильдии, он казался таким ничтожным. Таким мизерным. Сердце закололо, Алистер опирается о стену, ноги становятся совсем ватными. Он оборачивается, мрак настигает его. Укутывает в свое темное покрывало и душит. Душит беспощадно. Треск мрамора, статуи оживают, их глаза были кроваво-красными. Алистер чувствовал страх. Он принялся отползать назад, но послышался рев. Чудовищный, походящий на тот, что слышится в его снах. Одна из статуй занесла меч и ударило, юноша успел увернуться, пытаясь подняться на ноги. Другая – ухватило его за горло и подвесило вверх, вжимая в стену. Он будто бы врастал в нее. Граверден закрывает глаза, видя незнакомые силуэты, которые продолжают шептать, вызывая вибрацию в висках. Затем последовал громкий шум в ушах, это был скрип. — Прочь из моей головы! Прочь! — Восклицает юноша, открывая глаза. Он оказывается у входа в гильдию, рядом стоят вороные кони и Майкл, закрепляющий сумки на своем скакуне. — Все в порядке? — Нахмурив брови, спрашивает Майкл, шагая навстречу к юноше. — Ты какой-то бледный. Алистер посмотрел по сторонам, убедившись, что больше в округе нет тех оживших статуй. Он разомкнул засохшие губы, судорожно кивая головой. В его руках находился меч. — Точно? — Не верит Майкл. — Да. — Взгляд Гравердена переменился. Внушающий леденящий холод. Он направился к своему коню, отправляя меч на покой в ножны. Из темени коридора показался Хассалекс, по его глазам можно было понять, что он что-то подозревает, но не может разгадать истины. — Мы справимся. — Сказал Майкл, усаживаясь в седло вороного коня. Алистер двинулся первым, проезжая дворы гильдии. Смотрел только вперед, не обращая на остальных послушников, которые искренне желали тем удачи. Путь не был долгим, немного протяжным, но для Майкла, который любил разъезжать по окрестностям города, наблюдая за культурой местных людишек, за обычаями, за их тревогой, ежедневными заботами. Охотник смотрел на их жизнь, беззаботную, мирно протекающую и мечтал побывать на их месте, не связанный с узами гильдии, но знал, что иного пути попросту не указано в его нитях судьбы. Судьба – загадочная штука. Если тебе указано какое-либо предназначение – ты в любом случае исполнишь его. Отречься – не выйдет. Спрятаться – тем более. От судьбы не уйдешь, не скроешься. Она отыщет и свяжет серебренными нитями. К двум Охотникам подоспело сопровождение в виде отряда вооруженных до зубов гвардейцев и приближенного к королевскому совету лорда. Лорда Эрвальда Розвельда, в обязанности которого входила встреча Охотников. Одет он был, как подобает королевской свите, в роскошные шелка, сзади свисал алый плащ с вышитым гербом Альдариона. Темные волосы завязаны в тугой конский хвост, глаза ярко голубые, пронзительные и холодные. На левой щеке красовался глубокий шрам, оставленный после гражданской войны, когда на трон взошел Антарес. Он выпрямился в седле, грозно осмотрел Охотников, что потянули повода, тем самым останавливая вороных коней. — Вы те самые… — Он чуть помедлил, скривив губы. — Лучшие воины гильдии мастера Хассалекса? — Говорил Эрвальд с некой неприязнью. Взгляд остановил на бледном юноше худощавого сложения тела. Наклонил голову, а затем искоса посмотрел на широкоплечего Майкла, глаза которого не менее суровы. — Охотники. — Поправил его Майкл, поджав губы. Вороной конь, который рвался в путь, не хотел стоять на месте, то и делая, что вертел головой и недовольно фыркал, но могучая рука Майкла, коснувшаяся его морды – мгновенно успокоила его. — Неважно. — Сочно сплюнул лорд, совсем не соблюдая этикет. В округе собирались люди, заострявшие взгляд на путниках и с диким любопытством подслушивали разговор, тихо шепчась друг с другом. — Нам пора ехать, вскоре его величество Антарес Феродарион вернется с охоты, ему очень интересно посмотреть в глаза тем, кто будет защищать его от шпионов, подосланных императором. Видать, ошибся он с выбором следопытов. Молодые, неопытные. Собака, на что же вы сгодились ему? — Лучше нас. — Оборвал молчание Алистер. — Только сам мастер Хассалекс, вы еще убедитесь в этом, а затем принесете извинения, когда в покои короля прибудет подосланный убийца. Если он нанимает нас, то это уже последняя стадия отчаяния, ведь вы, зазнавшиеся лорды, считающие обычных людей за расходный материал или же обычное пушечное мясо, не справляетесь с таким простым заданием. Лорд встрепенулся от неожиданного говора мальчишки, нахмурил серые брови. Его лицо мгновенно изменилось, было видно, как заострились скулы, как суровый взгляд необратимо превращается в яростный. Рука легла на позолоченную рукоять меча, сильно сжала ее, готовясь выпустить клинок наружу и пролить кровь, не смущаясь того, что на улице собралась приличная толпа жителей. Гвардейцы в недоумении переглянулись друг с другом. — Ваша милость, позвольте мне наказать подлеца за его неуместную грубость? — Вопрошает растерянный солдат, презрительно смотря на Охотника. — Попробуй. — Холодно сказал Граверден. — Не стоит. — Лорд возвысил ладонь. — Он еще получит по заслугам, не сейчас, так в битве. Умрет без почестей, наложив в штаны, когда увидит конницу императора, сносящую ряды авангарда. — Сомневаюсь. — Ухмыльнулся Алистер. — Считаете, меня может вогнать в страх армия противника? Сильное заявление, с удовольствием проверю его. — Я видел множество рядовых, говорящих твоими же словами. — Хмыкнул Эрвальд. — Знаешь, что с ними сейчас? Одни дезертировали после первой же битвы, другие – кормят червей в земле, от того, что их парализовало от страха. — Довольно рассуждений о войне. — В разговор наконец вмешался Майкл. — Здесь полно ненужных ушей, а нам бы пора отправляться в стены замка, мы не должны заставлять короля ждать, пусть даже он и находится на охоте. — Он прав. — Эрвальд сверлил взглядом Алистера, устроился поудобнее и развернул белого коня, слегка поддав по бокам, дабы тот двинулся вперед. — Что ты творишь? — Прошипел Майкл, взглянув на товарища, после чего последовал за лордом. Гвардейцы ехали следом. — Сам не знаю, что на меня нашло. — Уже отойдя от разговора, при котором у него выбросился адреналин, а сердце до сих пор неспокойно бьется о грудь, Алистер опустил взгляд. — Ты в последнее время странно себя ведешь, что с тобой твориться? — Изумленно спрашивает Охотник, проезжая вперед. — Иногда мне кажется, что я слышу чей-то голос в своей голове. Причем такой отчетливый, такой изнуряющий. Он пугает меня, а страх вгоняет в безумие. Или же некий транс, при котором я говорю не своими словами. — Поздравляю, теперь, твой голос в голове сделал так, что ты и лорд Эрвальд – враги. И хочу тебя проинформировать, что этот лорд – практически правая рука короля Антареса. — Как думаешь, что мы будем делать там? Какова наша первостепенная роль? — Спустя некоторое время безмолвия, все-таки интересуется Граверден, смотря вперед. — Оберегать Антареса от убийц императора. Его упертость – мешает Резократии осуществить вековой план о подчинении всего континента одному единственному правителю. Что касается Норвефина, там дела проходят гораздо проще. Я слышал, что тот властитель – намного мягче. Это играет на руку императору, а Антарес – является лишним звеном. Мы живем в удивительном мире, где каждый может оказаться предателем. Из друга и товарища – может родиться самый злейший враг. А каждый правитель, готов рвать глотку, затевая безумные планы по порабощению, отправляя на поле сражения пушечное мясо и ему плевать сколько семей осталось без отцов, братьев или же сыновей. Главное – исполнить свою задумку. Будто бы это шахматная доска. Будто бы мы оловянные фигурки. И теперь мы состоим в этом кровожадном замысле. — Мы отправимся на войну, верно? — Надеюсь, что этого не случится. Конники подоспели к воротам королевского замка, где находились патрулирующие отряды, которые досматривали каждого, кто входил за пределы стен. Только лорда Эрвальда не трогали. Рыскали все, даже лошадей. Особенно – Охотников, которые были вооружены до зубов. Лошадей сразу же забрали коневоды и повели их в определенное место. — Идите за мной. — Сказал Эрвальд, после досмотра прибывших. — Это все меры предосторожности. Совсем недавно на его величество короля Антареса произошло покушение. — Тем не менее, он спокойно отправляется на охоту. — Хмыкнул Майкл, оглядываясь по сторонам. — Не все так просто, как кажется. — Произнес Эрвальд. — Нашего властителя любит народ, но за определенную сумму людей можно купить, подобно вещи. Золотом, которого так не хватает, чтобы прокормить голодные рты своих детей, либо уже угрозами о кровавой распре семье. Мы не впускаем в стены королевского замка новобранцев, но для вас сделали исключения. Его величество доверяет мастеру Хассалексу, а значит доверяет и вам, но это не означает, что доверие короля передается и мне. Я считаю вас никчемным сбродом, которые в лучшем случае принесут ненужные хлопоты, а в худшем – гибель короля. Я буду наблюдать за вами, выслеживать каждый ваш ход и не дай бог, в мою светлую голову придут сомнения о верности нашему властителю, вам ожидает смерть. Самой жестокой расправой. Я не буду и задумываться, выслушивать, я просто обнажу клинок и вгоню по самую рукоять в грудь. — Угрозы. — Усмехнулся Майкл, скрестив руки на груди. — Меры предосторожности. — Осведомился лорд Эрвальд, приближаясь к каменным ступенькам, где стоял очередной отряд стражников, заточенных в стальные доспехи, в которых невозможно находиться под палящим солнцем. — Для начала, вас сопроводят в ваши покои, хорошенечко отмоют, чтобы от вас не пасло ослиным пометом, а затем приведут в зал ожидания. Когда его величество будет готово, он примет вас. *** Майкл встрепенулся, надел новые одеяния, которые слегка давили на тело. Размер выбрали неподходящий. Охотник смотрел в свое отражение, поправляя воротник и застегивая пуговицы на кафтане. Он еще не подозревал, что именно его поджидает в зале. Первая встреча с королем заставляет сердце биться, а волнению – охватывать сознание. В дверь постучали, без разрешения вошел один из королевских лакеев, что держал руки за спиной. Майкл бросил взгляд на свои клинки, насторожившись. — Его милость Эрвальд отдал приказ привести вас в зал ожидания. Прошу следовать за мной. — Мечи, как я полагаю, взять не разрешено? — Интересуется Охотник, уже заведомо зная ответ, но должен был убедиться. — Именно. — Сказал слуга, покидая маленькую комнатку Охотника. Майкл тяжко вздохнул, но выбора у него не было. Он последовал прямиком за лакеем, блуждая по королевским коридорам, что были украшены различными картинами, под ногами, находились бархатные ковры, ведущие в так называемый зал ожидания. Везде стояли стражники, недоброжелательно глядящие на Охотника. Они не доверяли новичкам, особенно Охотникам, ведь те, обходили их во многих аспектах. У послушников мастера Хассалекса – было будущее. Несомненно кровавое, но все же – успешное. Правда те, отказывались от постоянного места жительства. Охотники всегда находились либо в гильдии, либо в странствиях. Странствующие Охотники - выполняли особые поручения Хассалекса. Именно таким, Майкл и хотел стать до той поры, покуда его не отправили на службу к королю. Оказавшись перед массивными дверями, украшенными различными позолоченными узорами, Охотник остановился. Двери распахнули двое гвардейцев, облаченные в доспехи темного цвета. Лица их скрыты под стальными шлемами, глаза их ярко голубые. — Пройдемте, милорд. — Сказал лакей, переступая через порог. В зале ожидания находились множества кресел, вместе с небольшими стеклянными столиками, на которых стояли золотые кувшины и несколько кубков. Майкл никогда прежде не видывал подобной красоты. Он попросту остановился на месте и любовался красотами зала. На потолках – исписанная фреска, где изображены различные события, которые пережил Альдарион и его предыдущие правители. Огромные золотые люстры с подвесными камнями. — Где Алистер? — Изумился Майкл, очнувшись от сказочной красоты, давящей на глаза. — В скором времени подоспеет, а пока, вам составит компанию графиня Оффелия Рунфринд, приближенная к совету короля. — Сказал лакей, покорно поклонившись молодой девушке, медленно приближающейся в окружении двух фрейлин и нескольких стражников с копьями в руках. — Ваше превосходительство, имею честь представить вам прибывшего Охотника… — Я знаю, кто он. — Перебила слугу графиня, заострив свой голубой взор на юноше. — Мое имя… — Охотник не успел договорить, так как его вновь перебили. — Майкл, не имеющий никакого прозвища, один из лучших Охотников мастера Хассалекса. Честно сказать, я даже немного разочарована. Надеялась увидеть несколько шрамов на лице, дабы убедиться в том, что он участвовал в сражениях, но он, всего-то никчемный мальчишка, который битвы то и не видел. — Оффелия ядовито улыбнулась и прошла вперед, бросая оценивающий взгляд на Охотника. Казалось, что она видела его насквозь. Слышала его мысли, отчего Майкл стопором стоял на месте и не думал ни о чем. Она была красива. Безумно красива. Эти локоны волос каштанового цвета, которые заплетены в пышную прическу. Ярко голубые глаза, веющие морскими волнами. Родинка на правой щеке, изысканная талия, пышные груди. Внешность Оффелии – считали самой привлекательной во всем Альдарионе. И было за что. — До сих пор не понимаю, почему король потребовал именно вас двоих. — Не вы одна так считаете… эээ… миледи? — Майкл запнулся и решил не продолжать свой говор, предавшись молчанию. Графиня наоборот – молчать вовсе не собиралась. — Они еще и этикета не знают. Молодые, глупые мальчишки. — Она вновь улыбнулась, на этот раз более злостно. — К слову, а где же второй? Утонул в ванне, когда его вековую грязь пытались отмыть мои девочки? — Моя госпожа, он в скором времени подойдет. — Впрочем, неважно. — Графиня дернула бровями и прошла вперед, щелкнув пальцами. Две зашуганные девицы подоспели к ней и наполнили золотой кубок, украшенный рубинами, белым вином. — Оставьте нас. — Вдобавок сказала она. — Моя госпожа, негоже оставлять вас… — Ему дорога жизнь? Значит не посмеет обидеть любимую графиню нашего короля, а посему убирайтесь вон. Я и сама смогу постоять за себя. Слуги, вместе с гвардейцами поклонились и покинули зал ожидания, оставляя Охотник наедине с девушкой. — Не желаешь выпить, Охотник? — С некой неприязнью сказала она, искоса взглянув на юношу. — Пожалуй, откажусь. — Сказал Майкл, скрестив руки на груди. — Зря. — Хмыкнула Оффелия. — Очень уж зря. Вино, к слову, хорошее. Охотник смолчал, все еще взирая на двери, в надежде, что в скором времени явится властитель и избавит его от ненужного восхваления девушки. — Расскажешь о себе или так и будешь молчать? — Произнесла Оффелия, пригубив кубок. — Вы уже сами обо мне рассказали. — Правильный ответ. — Согласилась Оффелия. — А ты знаешь что-нибудь о королевской свите? Изучал с кем тебе придется иметь дело? — Мне это незачем. — Сказал Охотник. — Я вижу людей насквозь, это моя черта. — И что же ты можешь рассказать обо мне? — Еле сдерживая ухмылку, спросила графиня, не веруя Охотнику. — Вы пытаетесь казаться властной, независимой. Получается хорошо, но есть над чем поработать. — Да что ты знаешь обо мне? Ты же простой Охотник, который натренирован для того, чтобы убивать людей? Что же ты знаешь помимо видов оружия, которое вам выдавали в гильдии? Глупец. — Оффелия вышла из себя, но лишь на мгновение, показывая свое истинное лицо. Видимо, это ее задело. — Все просто. В душе вы – обычная маленькая девочка со своими капризами. Ребенок, видимо обиженный на весь мир, дайте-ка угадаю. — Майкл чуть помедлил, подперев свой подбородок кулаком. — Видимо из-за отца. Характером, вы как раз в него. Умер он не так давно, не так ли? Отчего, вы переняли все его дела. Все свалилось на ваши хрупкие плечики и чувство беспомощности уже насаждает? Предположу, что достойной партии вам тоже не хватает. Мужчины все делают не так, как вам надо. Ставят свои правила, заставляют принять решение. Я не прав? Графиня молчала, сверлив яростным взглядом Охотника, который возомнил о себе всевидящего. Молчала долго, прокручивая наполненный кубок в своих тоненьких ручках. — Не прав. — Лицо ее мгновенно изменилось. Оффелия размякла, но лишь на мгновение. Этого мига – оказалось достаточно, чтобы Майкл убедился в своей правоте. Двери распахнулись, за ними показался еще один Охотник. На этот раз Алистер Граверден. — Почему так долго? — Майкл подоспел к товарищу, сгорая от любопытства. — Мне проводили ознакомительную беседу. Пытались выяснить, имею ли я отношение к лорду Регальду Гравердену, который являлся моим отцом. — Кивнул головой Алистер, чуть побледнев. — И как? — Что? — Встрепенулся Алистер. — Как все прошло? — А… Все в порядке. — Этим Майкла не убедить и сам Граверден это понимал. Сейчас он не хотел вести диалоги и посвящать собрата в прошлое, которое, казалось бы, вновь всплыло. Майкл понимал и это, посему и смолчал, слабо улыбнувшись уголками губ. — Его величество Антарес Феродарион – готов вас принять, господа. — В зале появился лорд Эрвальд. — Пойдем. — Сказал Майкл, бросив взгляд на графиню, что также сидела в кресле с вшитым бархатом и держала кубок, но на сей раз – уже пустой. Алистер кивнул головой и пошел за Охотником. Двери вновь распахнулись. Это было огромное двусветное помещение, украшенное золотом и развешенными гербами страны. Личная стража короля стояла у белых колонн и внимательно наблюдала за действиями Охотников, которые медленно тянули шаг по алой дорожке. В самом конце зала – стоял золотой трон с длинной спинкой, к нему вели ступени. Король Антарес сидел с задумчивой миной, сплетая пальцы в замок. На черных волосах свисала корона с заостренными лепестками и, конечно же, украшенная различными драгоценными камнями. На груди свисала большая золотая цепь, вместе с медальоном, тоже выполненным в виде герба. Подле трона, показалась еще одна девушка. Ранее, Майкл не видел ее в жизни, но также был наслышан о ее красоте. Он предположил, что девушка – королева. И не ошибся. — Приклоните колени. — Тихо сказал лорд Эрвальд. Майкл переглянулся вместе с Алистером и медленно спустились на одно колено. Каждый покорно склонил голову. Король Антарес выглядел сурово. Он поднимается со своего трона, бросая стеклянный взгляд на Охотников. На его лице появилась улыбка. Властитель взглянул на свою жену, а после спустился по ступенькам. — Вы знаете, в чем заключается ваша основная задача? — Спросил он, не сводя взгляда с возлюбленной. — Нет, ваше величество. — Сказал Майкл. — Ваша задача состоит в том, чтобы защитить меня, ценой своей собственной жизни, когда мы отправимся в Норвефин, на великие союзные переговоры, которые должны принести нам плоды в назревающей войне. После чего, мы укрепим наши границы и дадим отпор империи Резократии. — Что касаемо нас. — Начал Алистер. — Когда вы планируете нас распустить? — После того, как буду убежден в безопасности нашего государства. Это может занять многие года, кто знает, что нас ждет в будущем. Возможны многие истоки, но не переживайте, время так скоротечно, что вы даже не заметите, как оно пробежит. — Властитель Альдариона потянул уголки губ, расправил плечи, а затем отвел взгляд от своей возлюбленной на склоненных Охотников. — Еще вопросы? — Многие Охотники побывали на вашей службе? — С интересом спрашивает Алистер, прищурившись. — Достаточно для того, чтобы у меня сложилось впечатление, касательно вашей службы, дорогие мои. — И где они сейчас? — Изумился Майкл, поднимаясь с колена. — Мертвы. — Холодно ответил Антарес. — Все до единого? — Кроме одного, но сейчас он не находится в этих землях. К слову, тоже ученик великого мастера Хассалекса, который должен был принять все его дела. Бьюсь о заклад, что вы ни разу не слышали о нем. — Антарес подозвал слугу с подносом, поднял золотой кубок и отпил немного. Охотники смолчали, лишь переглянувшись друг с другом и сгорая от недоумения, приняли суровые мины. — Лорд Эрвальд. — Произносит властитель. — Да, ваше величество? — Подоспел к нему лорд. — Распорядитесь, чтобы Охотники ни в чем не нуждались. Они лежат на вашей совести, отвечаете за них – также вы. — Да, ваше величество. Лорд Эрвальд хлопнул несколько раз, после чего слуги подоспели к Майклу и Алистеру, провожая их в покои. — Вы всерьез готовы поручить им свою жизнь, не убедившись в их верности? — Спрашивает Эрвальд, остановившись подле короля. — Ну конечно нет. — Улыбнулся Антарес. — Мы еще посмотрим, на что эти двоя способны, всему свое время. Пускай отдохнут, а завтра, по очереди будут нести патрульную вахту на этаже, где находятся покои членов королевской семьи. *** — Налейте мне уже выпить! — Рычит Майкл, опустошая очередную кружку. Он находился в таверне, которая находилась в центре города. Это место, без малейшего сомнения, можно с легкостью назвать излюбленным местом Охотника. Здесь, Майкл мог расслабиться в окружении прелестных дам, либо же напиться до потери памяти. В этом, он был безответственен. Эта черта – не лучшая. Конечно, Майкл и сам это признает, но зачем отказывать себе в удовольствии, когда в округе нет ничего, кроме унылой серой массы, блуждающей по улицам. Что же до гильдии? Бесконечные нравоучения от наставников, одинаковые дни, длящиеся на протяжении десятка лет. Алистер наоборот, не был таким. Ему неинтересны гуляния. Вечерами, он поникал в себе, пытаясь разобраться в таинственном голосе, который преследует его многими годами. Голос, который пытается что-то сообщить. Или даже указать. Указать на Нити судьбы, что уже давно были сплетены демонами. К чему же они ведут? К какому исходу? Алистер ответа – дать не может. Он рыскает, в попытках отыскать истинное предназначение. Пока они – безуспешны. Майкл возвышает глиняную кружку над своей головой, проливает медовый напиток, который стекает по его новым одеяниям, выданным слугами. Пьет большими глотками, быстро хмелеет. Снаружи стоят несколько стражников, следящих за тем, чтобы Майкл не натворил злостных дел по отношению к королю. Пока, расположение двора и доверие властителя – ему не видать. Шумная толпа, громкая музыка, веселье. Все то, чего Майклу не хватало последними неделями. Опустошив содержимое кружки, Охотник увлекся девушками, которые танцевали рядом. Одна из них вовсе без стеснения подошла к нему и влилась в страстный поцелуй, нежно посасывая его нижнюю губу. Рука Майкла легла на талию девицы и резко прижала к себе. — Может, уединимся? — Спрашивает она, смотря своими похотливыми глазками на Охотника. Ее маленькие, казалось бы, хрупкие ручки скользнули по его плечам, сильно сжали. — Она еще и спрашивает? — Улыбнулся Охотник. — Конечно уединимся. — Майкл не был против. Когда, если не сейчас можно оторваться по полной? Впереди его ждет долгий путь, путь в Норвефин. Девушка, чьего имени, он даже не запомнил, берет его могучую медвежью руку и ведет на второй этаж, где располагались комнаты. По пути, они множества раз останавливались, дабы вновь прильнуть к губам. Майкл прижимал ее к стенкам, руки его блуждали по стройному телу незнакомки. Находили преткновение в больших опрелостях, что явно заводило их обоих. Девушка нащупывает ручку от двери, открывает ее и тянет Майкла за собой. В комнате стоял полумрак, лишь лунный свет освещал просторы комнаты, да несколько свечей канделябра. Уже, когда дело доходило до постели, раздался грубый мужской голос: — Довольно. Майкл встрепенулся, оторвался от поцелуя и хмурым взглядом посмотрел на незнакомца. — Ты еще что за бес? — Вопрошает Охотник, укладывая ладонь на рукоять кинжала, что находился у него за пазухой. — Спасибо Лилит, ты выполнила свою работу, можешь идти. — Мужчина подбросил золотую монету девице, а после жестом указал ей на то, чтобы та покинула комнату. Лилит поправила платье, подмигнула Охотнику и легкой походкой покинула пределы комнаты, закрывая за собой дверь. — Какого черта здесь происходит? — Недоумевающе произносит Майкл, хмуря брови. — Уж не думал, что ты напьешься до такого состояния, что твой излюбленный эффект проницания – угаснет. Надо было попросить ее раньше. — А я думал, что привлек ее своим очарованием. — Иронично вздохнул Майкл, делая несколько шагов вперед. — Как видишь – нет. — Ну довольно. — Сказал Майкл и вынул кинжал, направляя его в сторону незнакомца. — Говори, кто ты такой, либо же, я попросту вгоню в твою глотку этот гребаный клинок, а на следующее утро проснусь и позабуду о тебе. Причем, совесть меня мучать не будет. — Мое имя Хельсинг Моро. — Кивнул головой мужчина, поднимаясь с кресла и показывая свое лицо. — Но, если ты считаешь, что способен одолеть меня, то пожалуйста. Ты можешь попробовать, только уверяю – победителем тебе не выйти. Я сильнее, опытнее, а кто ты? Пьяный Охотник, который потеряет равновесие после выпада? Да и это не столь важно, у нас мало времени. Гвардейцы, увлеченные дамами, могут в скором времени опомниться, что не сыграет мне на руку, а посему я попросту прикажу, чтобы их убили. Тогда, это ляжет на твои плечи. Конечно же, ты можешь сбежать, только подумай о своем товарище. Алистере, не так ли? — Довольно, мне надоело. — Рявкнул Майкл и сделал предсказуемый выпад. Незнакомец ухватился за его запястье двумя руками. Так резко, что Охотник даже моргнуть не успел. Он вывернул его руку, отчего от боли, Майкл вынужден был отпустить клинок. Мужчина нанес один единственный удар в солнечное сплетение, Охотник согнулся от боли, но устоял. Тогда же, последовал удар в колено, Майкл опустился на пол, чувствуя, будто бы его сейчас вырвет. Кислота подступала к горлу. — Ссука. — Вымолвил Майкл, сплевывая. — Я знал, что ты так или иначе попробуешь сделать это. — Ухмыльнулся Хельсинг. — У меня в действительности очень мало времени. Тянуть не стану. Я пытаюсь вам, глупым мальчишкам, помочь. Предостеречь в грядущем. Думаешь, король Антарес так хорош? Считаешь его умным, стратегом? Тогда, как ты думаешь, почему ни один Охотник не вернулся обратно в гильдию? Считаешь, что погибли в бою? Тогда каким образом Антарес всегда выживал? Задумайся над моими словами. Я могу сделать тебя свободным от обязательной службы, я могу сделать все. Найди меня в часовне накануне перед отправкой в Норвефин. Я дам подробные указания. — Какого черта? Ты кто еще, ссука? — Майкл вновь попытался встать и осуществить атаку, которая в любом случае оказалась бы безуспешной, ведь Хельсинг и вправду был сильнее. Резкий удар в висок оглушил Охотника. — Я тот самый, кто смог выжит после резни, которую устраивает король Антарес, после того как Охотники ему перестают быть нужными. — Хельсинг покинул комнату, оставляя поверженного юношу в темноте. — Я найду тебя, ссука. — Майкл попытался встать, потерял равновесие, притрагиваясь к виску, который сильно вибрировал. Упираясь рукой о стол, он с рывком поднимается, следуя наружу. В коридоре – уже никого. Снизу, пьющая толпа. Даже той девицы, Охотник не смог отыскать. В глазах двоилось, затем темнело. Он медленно спустился по деревянным ступенькам, протискиваясь сквозь увлеченных людей. Выбрался наружу, остановившись перед гвардейцами, которые отвлеклись от девушек. Майкл снова схватился за голову, чуть покачиваясь. Он огляделся по сторонам. — Эй, все нормально? — Спрашивает один из гвардейцев. — Да. — Убедившись, что в округе никого нет, Майкл вдохнул полной грудью, а затем развернулся к гвардейцам. — Пора возвращаться. *** Услышав шорох, Алистер насторожился. Будто бы, кто-то медленно пытался подкрасться к королевским покоям. Граверден прищурился, осторожно уложил ладонь на свой клинок, обхватил его пальцами, а затем посмотрел в сторону окна, сквозь которого просачивается серебренный свет лунного диска. Заверещали дикие птицы, закружившие в округе. Граверден оглянулся на двух гвардейцев, недоумевающе смотрящих на Охотника. — Стойте здесь. — Сказал он, вынимая клинок из ножен. В окна забились птицы, разбиваясь насмерть, а затем падали вниз. Граверден вновь услышал голос. Демонический голос, давящий на голову. Вибрации в висках усилились. Казалось, кто-то сдавливает черепушку стальными тисками. — Месть… Так близка… — Говорит голос. Птицы продолжают биться в окна. Алистер ощутил страх, покрывающий все тело. Ощущал и то, как немеют конечности и волнение окутывает новыми волнами. Мурашки пробегают по коже, он попросту леденел от ужаса. Позади раздались шаги, Алистер резко развернулся и направил клинок на Майкла. — Тише, это я… — Отпрыгнув назад, сказал Охотник, недоумевающе поглядывая на Гравердена. Он не мог понять, что творится с его собратом. Это его терзало. — Что с тобой? — Там… — Алистер развернулся, бросив взгляд на стекающую по окну кровь. — Что-то было. Майкл недоверчиво посмотрел на гвардейцев, а после направился к окну, дабы убедиться, что ничего нет. Открыв форточку, он пригляделся к подоконнику, на котором оставались перья диких птиц. Через мгновение, его взгляд направлен вниз, где лежат полдюжины мертвых птиц. Их тела лежат в пяти разных сторонах. Если их соединить, то получится? Получится звезда. — Это просто птицы. — Сказал он, попытавшись успокоить собрата. — Ступай, Алистер. Тебе нужен отдых. Я подежурю за тебя до утра, а там, уже сменишь меня. — Да… Спасибо. — Коротко кивает головой Граверден, убирая клинок на покой в ножны. Он уже было начал удаляться в сторону своих покой, но на мгновение остановился. — Майкл? — Слушаю. — Охотник развернулся в сторону юноши. — Нам надо будет поговорить, встретимся в садовой беседке, когда у нас будет отдых, ладно? — Конечно. — Сказал Майкл. Алистер ушел по темным коридорам. Темнота поглощала все в округе. Майкл же остался на месте, уперевшись в стену спиной. Он прикрыл глаза, но вместо тьмы, видел очертания минувшего прошлого. Последние дни были поистине насыщены различными событиями. Таинственная графиня, так и не выходила из его головы, а что до Охотника, который смог пережить службу у короля? Майкл протяжно вздохнул, а после услышал шаги и всхлип маленького мальчика. Гвардейцы стояли неподвижно. Дверь в покои короля открылась. За ней, в белом халате показася Антарес. — Что происходит? — Вопрошает Майкл. — А это уже не твое дело. — Сказал властитель. В коридоре показался лорд Эрвальд, тянущий за собой вырывающегося шестилетнего ребенка. Сына главного псаря. Майкл недоумевал. — Давай, пшел. — Сказал лорд, остановив ребенка подле двери. Король Альдариона широко улыбнулся, погладил мальчика по волосам, а затем взял за ручку и повел в комнату, приговаривая: — Пойдем, я тебя не обижу. Дверь закрылась. Лорд Эрвальд презрительно посмотрел на Охотника. — Тебе бы лучше помолчать. — Сплюнул лорд, а затем скрылся во тьме коридоров. Майкл терзался от несправедливости. Через некоторое время, раздались крики мальчика, громкие, яростные, будто бы его резали самыми острыми ножами, а затем – только плач. Охотник знал, что сейчас не время для конфликтов. Что сейчас, он не стоит ничего. Беспомощный и ничего не смыслящий в жизни Охотник, как говорили все приближенные короля. Юноша ходил из стороны в сторону со скрещенными на груди руками и пытался сдержать ругательства, царящие в его голове. Изо всех сил старался отстраниться от гневных мыслей. Как же так? Народ ведь любит своего властителя, но вовсе не знают о его самых жестоких сторон. Он мучал и терзал мальчишку и только под утро отпустил униженного и совсем обессиленного ребенка. Дверь распахнулась, послышался голос короля: — Охотник, забери его и отведи кухарке. — Презрительно сказал Антарес, указывая жестом. Майкл увидел у дверей мальчика, который чуть ли не полз по полу в ободранной одежде. Охотник с глазами полными яростью – посмотрел на властителя. — Что-то не так? — На вопрос короля, Майкл смолчал. — Тебя спрашивает король, так отвечай же немедленно! — Воскликнул Антарес, подоспев к порогу. Майкл гордо задрал голову и поднял мальчика на руки, который впился в плечо юноши и горестно проливал горячие слезы. — Ты еще пожалеешь. — Вдобавок выкрикнул король, когда Майкл относил бедного ребенка. Он спустился по спиральной лестнице, пробежал быстро, пропуская отряды гвардейцев, патрулирующих замок. На пути, ему повстречалась графиня. Она сразу же подметила разочарование Охотника, которое можно было прочесть по его лицу, но помимо этого, она узрела его страх. Непоколебимый страх. В голове Майкла сразу начали всплывать слова таинственного Охотника, который повстречался в таверне. Ему нужно было собраться с мыслями, но удавалось это с трудом. — Что с тобой? — Офелия встрепенулась и слегка насторожилась, но когда посмотрела на рыдающего мальчика, то сразу же все поняла. Она покачала головой, Майкл обошел ее и направился к кухарке. — Майкл. — Окликнула его девица, заглянув в серебренные глаза юноши. — Не принимай решений, о которых можешь пожалеть. — Я уже жалею. — Кивнул головой Охотник и направился на кухню. Там же, нарезала капусту пухленькая женщина средних лет. Как только Майкл оказался подле нее, она также с изумлением посмотрела на него и на мальчика. Она не нуждалась в объяснениях. Кухарке было все понятно, когда услышала всхлипы ребенка, который без конца колебался в руках Охотника. — Дай его сюда. — Сказала женщина спокойным тоном голоса, забирая ребенка. Кухарка унесла его в отдельную комнату, а затем вышла, поблагодарив Охотника. — Вы можете идти, милорд. — Говорит кухарка. — И все? У мальчика разбита судьба, а все это из-за воли короля? Как вы вообще оставляете это? И у многих детей случалось подобное? — Настырно спрашивает Охотник. — Милорд, у нас нет иного выхода. — Она помедлила, а затем продолжила. — Простите, я не должна говорить с вами об этом, меня накажут. Майкл бросил взгляд на ее изрезанные руки и сразу все осознал. Это место, куда он попал – вовсе не рай, о котором говорят жители в тавернах, желающие попасть сюда, а король – не надежда, а разрушитель судьб. *** Он стоял на возвышении, любуясь красотами замка. Внутренние бесы прорывались наружу, голос усиливался с порывами ветра. Дыхание умеренное, но это не мешало злосчастным мыслям блуждать в его голове. Солнце окинуло золотистые лучи, вновь закипала жизнь, запели соловьи, аромат свежести запал ему в душу. Здесь, кажется, Алистер наконец ощутил умиротворение. Мягкая трава колыхалась от ветерка, душа вновь заболела. Вновь терзающие воспоминания настигали его. Вдали прокаркал черный ворон, витающий над деревьями. Латные доспехи нарушили покой Алистера. Стража старалась не оставлять Гравердена наедине с собой. Только в комнатке, он мог ощутить свободу, да и там, уже находится – невозможно. Стены давят на грудь, не позволяют дышать. В отражении кривого и мутного зеркала – он не видит себя. Только демона, который мучает его уже многие года, а голос. Голос так пронзителен. Послышались легкие, кошачьи шаги, но и не без особой проницательности, Граверден смог определить, кому именно они принадлежат. — Майкл. — Слабо улыбнувшись, произносит Алистер, отвернув голову и косо посмотрев на собрата. — Мы попали вовсе не в то место. Мы здесь не должны находиться. Нужно предупредить Хассалекса, немедленно. — Растерянно говорит Майкл, хватаясь за свои черные волосы. Он сжимает их от беспомощности и настигающего страха. — О чем ты? — Холодно произносит Алистер. — Служба у всеми любимого властителя – может оказаться первым и последним нашим заданием и Хассалекс это прекрасно знает. Он знает, на что нас отправляет. На верную смерть, но почему? Почему, он так поступает с нами? — Не понимаю о чем ты. — Антарес насилует детей по ночам, а Охотники, которые узнают правду – в скором времени погибают при невиданных обстоятельствах. Все это не может быть просто случайностью. Антарес знает, что для Охотников не существует запрет на говор. Знает, что мы можем подорвать его репутацию. — Тогда для чего мы ему нужны на самом деле? Смысл нас приглашать, а затем убивать? — Это мне и предстоит выяснить. Надеюсь, что в скором времени, мне откроется истина, но отсюда надо сваливать. Я не готов умирать за правду безумного короля. — Майкл умолк. — Если все так, как ты говоришь, то нам нет смысла даже бежать. За наши головы назначат награды и тебя с легкостью выдадут местные, особенно, если ты будешь напиваться дешевым пивом в тавернах. Хассалексу тоже нет смысла что-то объяснять, тем более, как ты сказал, он обо всем знает. — Я ему это не прощу. Никогда. — Сказал Охотник. — Нет смысла. Давай выполним нашу задачу, а уже после – посмотрим. Прежние Охотники – не были чем-то особенным. Нежели, чем мы. Ученики великого мастера Хассалекса. — Одного я не могу понять, для чего мы ему нужны. С чего вдруг, мы понадобились королю? Какой с этого толк? — Задумался Каладриус. — Кто-то идет. — Вымолвил Граверден, обращая внимание на рыцарей в латных доспехах. — Милорд, вы должны проследовать с нами. — Сказал лорд Эрвальд, выходя из-за спин своих воинов. — Я? — Удивленно спрашивает Майкл. — Именно. — Произносит Эрвальд с довольной ухмылкой. — Видимо, за свою гордость мне придется расплачиваться. — Ухмыльнулся Майкл, последовав за рыцарями, которые повели его в тронный зал. Шли они медленно, все время молчали, кроме самого Охотника, который пытался добиться правды, но в ответ звучало лишь пение ветра. Когда они проходили зал ожидания, в котором находилась графиня Офелия, юноша остановился, за что получил пинок в спину. — Меня поджидает смерть? — С улыбкой на лице, спрашивает Майкл. — Истина. — Ответила Офелия, с прискорбием кивнув головой. Она впечатлялась умением Майкла скрывать страхи за лживой улыбкой. Выглядело это весьма правдиво, но не до конца. — Которую я так добиваюсь? — После еще одного вопроса, рыцарь пихнул его, заставив следовать в тронный зал. Майкл снова ухмыльнулся, ведь ответа от девушки – не поступило. В тронном зале, находился властитель, двое дружинников удерживали маленького мальчика, который пытался вырваться, бесконечно проливая слезы. Майкла остановили в нескольких метрах от мальчугана. — Мне не понравилось твое поведение, которое ты продемонстрировал утром. Знаешь, чем карается неповиновение? Знаешь, Майкл, а? — Спрашивает король, прокручивая кубок в своих руках, а затем – делая глоток. — Смертью? — Изумился Охотник, выдавив наглую ухмылку, хоть и сердце его – билось сильнее прежнего, а дышать становилось предательски тяжело. — Нет, это слишком просто. — Улыбнулся Антарес, кивнув головой, после чего из-за колонн показались еще несколько гвардейцев. Позади, его ударили по ноге, а двоя, что спереди, несколько раз ударили в грудь и живот, отчего Охотник был вынужден пасть на колени. Он и не пытался что-то сделать, ведь, как сказал холодный и равнодушный ко всему Алистер: «Смысла – нет». — Взамен, я сделаю совсем другое. Жалость к ребенку, так мило. Думаешь, если сместить меня – будет лучше? Погибнут тысячи детей, тысячи матерей, а все это из-за чего? Не знаешь, а я отвечу. Без меня, Альдарион охватит анархия. Голод, война с императором. Все это, мой дорогой Майкл, приводит к смерти. Только я! Только я могу управлять этой страной. Не мой изгнанный брат Ульфер. Только я. Я здесь закон. Я здесь власть. Я здесь бог. — Нотка безумия просачивалась в голосе властителя. Он поистине ужасен. — Я знаю, что у Охотников, всеми силами пытаются выбить это чувство. Чувство жалости, которое обычно, ведет к поражению. Напомнить тебе, как становятся Охотником? Или ты сам расскажешь? Ммм? — Антарес снова подал жест гвардейцам, последовало еще несколько ударов по лицу и груди. Майкл пал на четвереньки, его забили ногами, облаченными в латные доспехи. Охотник отхаркивался кровью. — Говори! — Сказал Антарес. — Охотники убивают самое дорогое, что у них было. — Протяжно говорит Майкл. — А именно? В большинстве случаев – это девушка. Горячо-любимая девушка. Не так ли, Майкл? Ты свершил это с ней? *** — И ты убил свою возлюбленную? — Спросил Эндер с весьма явным удивлением. Он нахмурился, отрицательно покачав головой. — В таком случае, я не хочу быть Охотником, как же строить нормальные отношения после того, как ты испачкал свой клинок в крови любимой девушки? — Охотники лишаются возможности создать семью. Это невозможно. Невозможно отступить от жизни, в которую ты вступил. Это было мое предназначение, и я его исполнил. — Майкл ковырялся палкой в костре, тяжко вздыхая. — Ну, конечно же можно! — Сказал Эндер, продолжая сгорать от недоумения и какой-то злости. — Наша задача – состоит в ином. — Как ее звали? — Спрашивает мальчишка. — Неважно. — Коротко ответил Майкл. — Ложись спать, завтра нас снова ждет долгий путь. До столицы кочевать долгое время. — Завтра расскажешь, что было дальше? — С любопытством интересуется Эндер. — Посмотрим. — Буркнул Майкл, прокручивая в руке серебренную монету и разглядывая высеченного ворона, указанного на ней. Каладриус вновь увлекся языками пламени, а после, сильно сжал монету, продолжая ворошить прошлое. *** — Ее убили на моих глазах, а я стоял и смотрел. — Отвечает Майкл, поднимая глаза на властителя, что безумно улыбался. — Тогда, любуйся тем, как убивают этого ни в чем не повинного мальчугана. — Сказал король. — Нееет! Майкл! Помоги мне! — Кричит он, один из гвардейцев, удерживающих мальчика, обнажил точеный нож и перерезал ему глотку. Ребенок бился в конвульсиях, тянув руку в сторону беспомощного Охотника. Взгляд Майкла обрел ярость. Гнев бурлил по его жилам. Мальчик пытался что-то сказать и подползти к Охотнику, в надежде, что тот поможет, но он просто смотрел. Смотрел, предавшись безмолвию. — А теперь увидите Охотника в карцер, пускай посидит и подумает над своим поведением. И да, накормите псов этим мясом, не пропадать же даром? — Антарес опустошил свой кубок, направляясь к выходу. Майкла поволокли на нижний ярус, где заковали в кандалы, предварительно избив несколько раз. В зале ожидания, уже находился Алистер, который бросил холодный взгляд на властителя Альдариона. — Надеюсь, ты не будешь творить поспешных решений? — Изумился король, исподлобья глянув на юношу. — Для чего мы здесь на самом деле? — Спрашивает Алистер, отводя взгляд на графиню, которая молча сидела на своем месте. — Я хочу, чтобы при моем дворе служили Охотники, которые в последствии, будут тренировать мальчишек, дабы те, перенимали ваши умения и становились в ряды нашей армии. Хассалекс ограничивает поставки подобных вам воинов в мой двор, боясь этого больше всего. — Боясь чего? — Что гильдия перестанет быть нужна. Многие из вас, как Майкл. Преданы своему делу, преданы какой-то там чести, пытаются обхитрить меня и сбежать. Впрочем, я предлагал им огромные суммы, но те, в волю несломленной верности своему мастеру – отказывались. Поверь мне, я служу своей стране, как и вы. Посему, не могу отказать себе, предложить тебе тоже, что и остальным Охотникам. Ты разбогатеешь, если сможешь пополнять ряды нашей армией Охотниками. Я вижу, что ты смышленый малый, так может обдумаешь? — В случае отказа, как я понимаю, меня ожидает смерть? — Я же сказал, что ты смышленый. — Антарес растянул улыбку и похлопал Гравердена по плечу и направился по своим делам. — Только один Охотник согласился с его предложением. — Сказала графиня, дождавшись, пока они останутся наедине. — Только вот, после этого, он решил, что ему ненужно дозволение короля. И он отправился покорять другие земли, а сейчас, о нем слышно разное. — Например? — То, что он стал королем наемников. — Кивнула головой Офелия. — И имя его Хельсинг Моро, он был первым послушником мастера Хассалекса. Именно поэтому, король настоял на том, чтобы именно вы прибыли в его двор. Он надеется, что вы поступите разумно и согласитесь. А как поступишь ты? Алистер смолчал, опуская взгляд под ноги. В нем бушевала буря эмоций, хоть и снаружи он показывал непоколебимое спокойствие.