***
Нью-Йорк встретил их относительно тепло для ноября — тринадцатью градусами. Лизе понравился автомобиль, который им выдали: такой аккуратненький, чёрный мерседесик. Представитель, которого она сопровождала, оказался статным мужчиной лет тридцати пяти по имени Сергей Огудраб, круглые щёчки и небольшое «домашнее» пузо которого говорили о хорошем питании, а цвет лица от природы был у него желтоватый. К компании генерала и её секретаря он отнёсся по-доброму. Мужчина казался спокойным и безопасным, таким желе в костюмчике. Отель закрыли специально для размещения гостей конгресса, во дворе уже стояло множество автомобилей. За стойкой регистрации их встретила девушка, у которой, казалось, уже щеки болели от милой улыбки. Пока их регистрировали, Лиза осмотрелась. В белоснежном холе разместились мужчины, переговаривающиеся на разных языках. Кто-то встречал старых друзей, а кто-то врагов, кто-то смеялся, а кто-то шипел от злости. В общем и целом, атмосфера царила оживленная. — Хэллоу, — раздалось за спиной у Эндельс. Девушка обернулась и увидела гору мышц, стоящую слишком близко к ней. Нахмурив брови, она отодвинулась, и заимела неудовольствие лицезреть целиком хозяина этой туши. — Глава обеспечения безопасности американского посла Йора Гамельтона, Джейк Салливан, или, как я более известен, Мистер Твистер. Приятно познакомится, — сияя улыбкой, произнес человек на английском. Салливан схватил её за руку и с чувством пожал. Такие же «улыбашники» стояли за его спиной и ждали ответа. Лиза молчала, пытаясь вспомнить, где она слышала об этом «Мистере», а когда вспомнила, ответила с безмерным энтузиазмом. — Элизабет Эндельс или, как я более известна, Омоновская звездочка, — елейным голосом передразнила она и резко вырвала руку. — Не могу ответить взаимностью насильнику и убийце. Улыбка Салливана дрогнула. Андерсон экстренно влез между ними и передал Лизе ключи от номера, недвусмысленно косясь в сторону лифта. Девушка позволила себя увести. — Ты не можешь не нарваться, да? — спросил ее секретарь, когда створки закрылись. — Ты что, отчитываешь меня? — улыбнулась Эндельс. — Дожили — уже хамит начальству. Этот человек несколько лет назад был в международном розыске, а потом ему неожиданно все простили и взяли на службу. Почему я должна показывать, что уважаю его? Он мне даже не начальник. — Твой поступок все равно, что если бы ты пришла в подпольное казино в боевой форме, — разъяснил Сергей. — Все здесь — политика, все записывается на невидимую плёнку и потом, когда надо будет, предъявится тебе и станет смертным приговором. — Даже это? — скептически произнесла Лиза. — Возможно, в меньшей степени. Я говорю это на будущее. Будь здесь поспокойнее. Пожалуйста. Красные ковры с золотыми рисунками привели к номерам. Представитель сразу же засел за компьютер и отпустил свою охрану до завтра — у Огудраба не было здесь друзей. Лиза приняла ванную, переоделась в тёплую оранжевую хэллоуиновскую одежду и через второй выход, где было поменьше народа, отправилась смотреть прекрасный город. На одной из улиц она купила марки и отправила письмо, которое Ханли передал ей. Из России в Америку такая отправка стоила бы баснословных денег, а из соседних городов — копейки. Эндельс, признаться, поражало, с какой нежностью Кристофер относился к своей семье — это совсем не вписывалось в его характер «мачо». До заката Лиза успела несколько раз прогуляться по мостам, выпить кофе и даже зайти в парочку магазинчиков. Возвращалась она в отель умиротворенная и миролюбивая, точно не настроенная ни с кем ссориться. Ссоры нашли её сами. В лифте она встретилась с милым кудрявым парнем и послом Америки с его телохранителем. Игнорируя взгляды последних, девушка протянула руку к кнопке своего этажа, но уперлась в волосатую руку Салливана, которому резко приспичило тыкнуть. Лиза с нескрываемым презрением посмотрела на его холодное лицо. — Спасибо, Джейк, но дамам можно было и уступить, — пожурил своего громилу Йор. — Конечно, — сквозь зубы процедил Салливан. Лиза закатила глаза и повернулась к ним спиной. Парень рядом с ней улыбнулся и протянул руку. — Пьер Монте, представляю Францию, — мелодичным голосом сказал он по-английски. Лиза буркнула свое имя и собралась было пожать руку, но парень перехватил её и галантно поцеловал. Эндельс в молчаливом шоке смотрела на это действо. Двери разъехались, она бросила что-то вроде прощания и ретировалась от этого странного человека. «Ну и контингент собрался здесь» — подумала она. — «Убийцы, герои, джентльмены — яблоку упасть негде!» На следующий день с утра она отправилась на завтрак одна. Андерсон полночи тусил и отказался вставать до пробуждения Огудраба. Еду питательной в отеле не назовёшь — кофе, булочка, подмигивающая жёлтым глазом яичница. Привыкшей к плотной еде в русской армии Лизе этого не хватало. — Добрый день, — услышала она все тот же мелодичный голос. Её вчерашний знакомый французик стоял перед ней с подносом. — Не помешаю? «Плюхайтесь» — едва не ответила Лиза, но, сообразив, просто кивнула. Пьер разместился рядом. У него в тарелке, в отличие от неё, было несколько сосисок. — А мне не дали, — грустно пожаловалась она. — Будете? — он переложил парочку ей на тарелку. — Мерси, — похвасталась Эндельс знанием французского. — Жё ву зан при, — вежливо улыбнулся парень и, увидев её лицо, тихо посмеялся и перевёл на английский. — Пожалуйста. Эндельс молча принялась жевать сосиски, наполняя организм синтетическим белком. Пьер за ней мельком подглядывал. — Простите, если мой жест вчера вас напугал. Меня учили проявлять учтивость к дамам. — Не напугал, скорее удивил. Немного устаревший способ, не считаете? — Давайте на «ты»? Может и устаревший, но зато чувственный и искренний, а не эти высокомерные кивки и блеклые рукопожатия. — Я замужем, — предупредила она, грозя пальцем. Пьер рассмеялся и приподнял руки ладонями вверх. — Я ничего такого не имел в виду! Но буду знать. — Как ты считаешь, все это, — Лиза обвела рукой комнату, — действительно нужно? — С какой стороны смотреть, — ответил парень. — Для решения глобальных вопросов нет, но чтобы навести страху и опровергнуть или подтвердить слухи… — Помериться стволами, коротко говоря. Монте подавился кофе, его щеки слегка заалели. — Можно сказать и так, — попытался спрятать он улыбку. — А что ты думаешь о Салливане? — Не обращай на него внимания. Его наглость заканчивается там, где начинаются серьёзные деньги и люди. То есть за дверями конференцзала он будет белым и пушистым. — Я не про это. Как такого человека вообще простили? Он же преступник. — Вроде у него контракт и какие-то данные, что помогло избежать тюрьмы. — Жаль. — Почему? Если его талант может помочь, то почему нельзя его простить? Может, этим он спас больше людей, чем убил сам. — Расскажи это родственникам жертв. Или жертвы, она только одна? — Да. Сам он говорит, что действовал в состоянии аффекта, — Пьер отложил столовые приборы. Лиза только сейчас поняла, что такие разговоры не способствуют аппетиту. — Прости. Французик махнул рукой. — Думаю, пора будить нашего представителя, — сказала Лиза и распрощалась с Пьером. Он снова поцеловал ей руку. Сергей не открывал, что ни капельки не удивляло. У него, должно быть, крепкий сон! — Эй, шеф, вставайте! — прикрикнула Эндельс на русском. За дверью стояла тишина. Оглядевшись, Лиза пробормотала заклинание и прошла сквозь дверь спиной вперёд. Картина в номере была живописнейшая, просто ставь мольберт и зови художников. Сергей, этот большой взрослый мужчина, сидел в дальнем углу на полу, поджав ноги под себя, и невидящим взглядом пялился куда-то в комнату. Уже чувствуя ужасный железный запах, Лиза осторожно заглянула за стенку. На кровати Огудраба лежал, раскинув руки в стороны, труп Йора Гамельтона, американского представителя. Эндельс вздохнула, подошла к тумбочке и набрала ресепшен. — Здравствуйте, пришлите, пожалуйста, охрану к номеру триста пятнадцать и вызовите полицию. Что случилось? В номере моего начальника труп. Елизавета уже давно заметила, что даже слово «пожалуйста» не так волшебно, как «труп». Стоит людям его услышать, как тут же всё начинает работать и суетиться. Всё что сломано — починиться, а что цело — поломается. Первым в комнате явился Андерсон, он едва взглянул на тело, бросился к шефу. Почти сразу же за ним появилась толпа охранников с первого этажа. Потревоженные представители и их свита выглядывали в коридор. Лиза помогла Гансу поднять Сергея, и он отвел его к взволнованной девушке с ресепшена. — Освободите помещение, — потребовал один из охранников басом. Лиза скрестила руки. — В номере могут быть секретные данные моего шефа, предлагаете оставить все это вам? Тем более, раз мы находимся в его номере, убийца скорее всего охотился именно на русского представителя, а этот просто оказался рядом. Поэтому нет, я не уйду. — Ещё аргументы? — с железным лицом спросил он. — Вам точно нужны проблемы с… В комнату ворвался Салливан. Увидев шефа на кровати, он взревел, наткнулся взглядом на Лизу и, сложив два и два, бросился с кулаками. Девушка этого ожидала и легко ушла от атаки, Джейк перелетел через диванчик, на него тут же набросились охранники и вывели из комнаты. Эндельс успела подметить, что на шефа он больше не взглянул. — А кто убил-то? — пришёл в голову ей вопрос, который почему-то отошёл на второй план. Было ясно, что шеф сам впустил этого человека или людей в номер. Сергей в жизни никого не убил бы, что подтверждает наличие третьего лишнего. Лиза подошла к трупу поближе и осмотрела его. Шея перерезана. Глубокая, ровная рана, значит, явно нанесена ножом сильным, уверенным человеком. — Где у вас технический корпус? Андерсон хочет посмотреть камеры видеонаблюдения, начиная с вчерашней ночи, часов с десяти, и заканчивая нынешним мгновением, — распорядилась она охранникам. Те переглянулись, не сдвинувшись с места. — Ну, мы будем ждать, пока приедет полиция и преступник успешно скроется? Мужчины сочти это аргументом и велели следовать Гансу за собой. Эндельс осмотрела оставшихся четверых людей. Из коридора подглядывали Моне и его охрана. — Отойдите к дверям, — приказала она. Лиза прикоснулась к лицу Гамельтона. — Этот человек умер около двух часов назад, руки уже холодные, а тело ещё тёплое, — сообщила она своим наблюдателям. Лиза задумалась. — Я спала в соседней комнате, проснулась, — она посмотрела на часы, — полтора часа назад. Ни криков, ни битв не слышала. — У меня комната напротив, — влез Пьер. — Я уже не спал, но тоже ничего не слышал. — Значит, борьбы здесь не было, никто не жаловался ночью? Они могли встретиться задолго до смерти. — Нет, — ответил басом один из охранников. — Я был на дежурстве ночью. Швейцарец ходил в столовую перекусить, ваш коллега вернулся около двух, итальянец на рассвете вышел на пробежку. — Какие бурные ночи у людей, — сказала сама себе по-русски Лиза. — Что? — Больше ничего не было? Охранник задумался, покачал головой. Другой рядом с ним заговорил: — Этой ночью я патрулировал этот этаж… — Так что ж ты молчал, дурень?! — не сдержалась Лиза. — Что? — охранник понял, если не слова, то интонацию. — Что было? — Ночью слышимость хорошая, стенки здесь не очень толстые. Борьбы я не слышал, но вот в этой части ночью кто-то включал душ. — Смывал кровь, — кивнула Лиза. В голове её пронёсся вариант и про весёлые ночи местных мачо, но какова вероятность? — Где комната посла? Охранники переглянулись. Приняв, что теперь она стояла у власти, они провели девушку в другую комнату, которая буквально находилась через три от Огудраба. Девушка с ресепшена, уже более или менее пришедшая в себя, встрепенулась. — Позовите Салливана, — распорядилась Эндельс. — Зачем? — удивился охранник. Девушка вздохнула. — Потому что меня потом могут обвинить в хищении засекреченных данных, будет лучше если среди нас будет свидетель. Джейк пыхтел как паровоз, пока его под руки буксировали охранники. Все с той же яростью он посмотрел на Лизу: — Это все ты! Ты его убила! Такой безжалостной твари ничего не стоит перерезать человеку горло. Лиза жестом остановила девушку, подносящую магнитную карточку к замку. — Кто из вас проходил в комнату дальше края кровати? — обратилась она к зрителям, стоящим в коридоре. Охранники переглянулись, Пьер покачал головой, любопытные послы у своих дверей навострили уши. — Из-за чего умер посол? — спросила Лиза. — Перерезанное горло, — чопорно ответил один из охранников, Эндельс уже разобралась, что басистый был у них кем-то вроде главы. — Вы это сами видели? — Он же только что это сказал! — Вы сами видели перерезанное горло? — напирала Лиза. — Нет, — гневно ответил он ей. — Ты видел перерезанное горло? — спросила она у Пьера. Парень покачал головой. Эндельс посмотрела на Салливана. — Он правда так умер. Но раны со входа не видно, я её заметила лишь при осмотре. А ты откуда о ней узнал? Если мне не изменяет память, ты лишь несколько мгновений смотрел на него, а потом разозлившись, бросился на меня, — протянула девушка. Лицо Джейка посерело. Так глупо попасться! — Так, когда же ты узнал, как он умер? — почти пропела девушка, подходя ближе. — Наверное, когда убивал его. Готова поспорить, что сейчас придёт Андерсон и сообщит, что на камерах видно тебя или что записи пропали. А Сергей снизу придет в себя, как бы ты его не зомбировал, и все расскажет. Салливан дёрнулся и попытался скинуть руки охранников. Ещё двое набросились на него и прижали к земле. — Считайте это чистосердечным признанием, — Лиза довольно отбросила волосы назад. — Вот вам и убийца. Думаю, если полиция обследует его номер, то найдёт следы крови, мокрую рубашку, может даже орудие убийства. На лестнице послышалась ругань. — Похоже приехали, — пробасил охранник. — Их работа уже сделана. Думаю, миссис Эндельс можно отдать должное, — наивно улыбнулся Монте. Лиза не обратила внимание на его любезность — отправилась на первый этаж к своему перепуганному шефу.***
Конгресс, конечно же, перенесли. Местные власти в срочном порядке пытались стабилизировать ситуацию, успокоить гостей, утихомирить СМИ. Последнее не удалось от слова «совсем». Это Лиза поняла вечером, когда к ней девушка с ресепшена принесла телефон. — Вас начальство. Говорят, дозвониться не смогли. — Можете сказать, что меня нет, — взмолилась Эндельс. Девушка хлопнула глазками. — Но я уже… — Ладно, — протянула руку Лиза. Они сидели за круглым столиком на летней веранде. Они: россиянка, испанец, грек и француз со своими свитами. День выдался напряжённый, жаркий, после которого очень хотелось расслабиться. Их компания по сравнению с другими казалась образцом тишины и спокойствия. Красивый молодой греческий представитель развалился в свитере и модных штанах с подворотами, потягивал джин-тоник. Испанец раскинул руки по спинке кресла, обратившись лицо к фонарю сверху. Пьер остался в своём элегантном костюме, накинув лишь на плечи пледик, напиток он выбрал такой же скромный, каким был и сам — пепси. Лиза облачилась в новенькое белое платьице и бутылками заглатывала воду. Бедный Огудраб так и сидел в пижаме, укутанный в одеяло. Официантка заварила ему ядерный ромашковый чай для душевного спокойствия. Андерсон, который полночи гулял, а потом полдня разбирался с полицией, клевал носом и попивал минералочку от похмелья. — Здравствуйте, Аксик, — милейшим голосом произнесла Эндельс и предусмотрительно отодвинула от себя трубку на вытянутую руку. Как раз вовремя. — ЭНДЕЛЬС!!! — взревел телефон. Вопль был настолько громкий, что её соседи вздрогнули от неожиданности. — Вы же знаете, это не я, — протянула она в динамик и снова убрала руку. — А КТО?! — Вы что, новости не до конца смотрели? Это оказался охранник посла, может, помните такого — Салливана. В трубке что-то чиркнуло, в ответ раздался негромкий, но очень весёлый голос Ханли. — Так ты и там свои пять копеек внесла? Смотри, вряд ли за это заплатят. — Посадить в тюрьму урода могу и от доброты душевной. Хоть где-то пригодилось мое следовательское. Знаешь, как он оправдался за убийство? Состояние аффекта. Ничего не напоминает? Якобы напился и не сдержался, обиделся на какую-то фразу Йора. Не знаю, может он считает, что мы идиоты и не понимаем подставы? Он так глупо прокололся, но, видимо, времени не хватило замести улики. И все равно, Крис, я вывела его на банальнейшем обмане! За что его могли простить в прошлый раз, за какой гениально-полезный ум, не представляю. — Как там наш представитель? — Уже не трясётся, ромашку допьет, поспит и, думаю, будет, как огурчик. — Ладно, — успокоился Аксик. — Смотри мне, больше никаких скандалов! — А это разве я устроила? — Эндельс! — Хорошо-хорошо. Лиза отключилась и вернула телефон девушке. — Какое у тебя строгое начальство, — лениво произнёс грек. — Это он на эмоциях. — А что значит «как огурчик»? — поинтересовался Пьер. — Разве огурец у вас не овощ? Андерсон рассмеялся. — Могучий русский язык! Не тяни кота за хвост, шнурки поглажу, бить в баклуши, руки в ноги, ни в зуб ногой, зубы чешутся. Пьер взмахнул рукой, отводя взгляд. Его французский ум даже с переводчиком не выдерживал такой напор русских фразеологизмов. — О, у нас ещё есть пословицы, поговорки и замечательнейшие ругательства! — воодушевился Ганс, уже забыв про то, что несколько мгновений назад засыпал.