***
Александру удалось устроиться сразу же после переезда в Нижний Новгород. Контора ему нравилась: сплоченный жизнерадостный коллектив и вменяемый шеф. Но стоило ему неделю походить на работу, как Лизу перевели. Тогда они решили, что несколько километров — это не так много, но позже, когда один-два превратились в триста пятьдесят, Александр занервничал. Лиза жила в казарме и приезжала к нему на несколько своих выходных в месяц. Для них обоих это стало неотъемлемым ритуалом жизни, каждая встреча — глотком свежего воздуха. Эндельсы как будто снова переживали конфетно-букетный период отношений. В остальное время Александр работал, играл с командой любителей в драконбол, тусовался с друзьями. А ещё убирал, готовил, стирал и всё остальное, что делает человек, живущий один в съёмной квартире. В принципе, жизнь его устраивала. Тот рабочий день начался как обычно и также обычно продолжался вплоть до вечера. Перед ужином Серафим, его коллега по столу, с женой Мирой пригласили Эндельса прогуляться по парку. Он не очень понимал, зачем им третий лишний, но все равно пошёл. Оказалось, что у пары была годовщина, и Александра позвали как общего друга. — А потом мы прямо в свадебных костюмах сели на воздушный шар, — улыбаясь, рассказывала Мира день их свадьбы. — Только вот оказалось, что о-он, — ткнула она пальцем в мужа, — боится высоты! И все два часа провел на полу корзины! Серафим спрятал лицо в ладонь. — Я там чуть коней не двинул, а ты смеёшься, женщина! — Смотри — колесо обозрения, пошли прокатимся? Девушка залилась смехом, и он ткнул её в бок пальцем. Эндельс улыбнулся. Где-то внутри разлилась печаль, что он с Лизой вряд ли когда-нибудь сможет вот так просто прогуляться. Теперь вряд ли. Александр так увлёкся мыслями, что едва не грохнулся, выйдя на лестницу. Знакомую черную лестницу. Подняв глаза, он невольно содрогнулся. — Саш, что замер, пошли, — позвал его Серафим, они уже спустились на пролет. — Может, вы сами, а я вас здесь подожду…? — Неужели тебе не интересно узнать судьбу? Пойдём, — Мира схватила его за руку. — Уже знаю… Чёрная лестница вела к чёрному дому, с чёрными окнами и дверьми. Всё как в детской страшилке. Но пугало Александра отнюдь не это. Серафим коротко постучал. Дверь открыла очаровательная старушка с густо наштукатуренным лицом и седыми волосами, покрашенными в синий. Местная гадалка, всё ещё думающая, что она в пубертатном периоде. — Добрый день, расскажете судьбу? — улыбнулась Мира и протянула ей купюру. Гадалка тщательно посмотрела бумажку на свет, и лишь тогда выпустила их внутрь. В доме, как в церкви, воздух пах ладаном. Пол под ногами ужасно скрипел, а пыль садилась на рабочие костюмы и чистые туфли. Эндельс постарался отогнать воспоминания подальше. — Три, — неожиданно сказала гадалка и ткнула в Серафима с Мирой, те даже не успели сесть. — Три ребёнка. У бедного парня челюсть упала так, что любой стоматолог восхитился бы. Потом медленно перевёл взгляд на Миру. — Я не беременна, — быстро сказала она. — Не сейчас. Потом будешь, — отмахнулась гадалка и перевела взгляд на Александра. Нахмурилась. — Спасибо, я знаю, — остановил он её. — Ничего ты не знаешь. Тот, кого ты лю… — Разделит со мною смерть, в курсе, слышал, — перебил ее Эндельс. Гадалка недовольно скривилась. — Не первый раз это. Когда гадания повторяются, они точнее всего. Александр вздохнул. Да, конечно, только этого ему в жизни не хватало. Он перевел взгляд на притихших друзей: — Ну что, пойдём? Поднимались обратно они в тишине. Как-то не рассчитывали так быстро и в лоб получить краткую экскурсию по жизни. — Саш, не верь ты ей, мало ли что старухе в голову взбрело, — попыталась утешить его Мира, погладила по плечу. Александр мило улыбнулся ей. — Всё в порядке. — Да уж, — запустил в волосы руку Серафим. — Странная женщина. Они разъехались по домам, когда солнце склонилось к закату. Александр пользовался такси, несмотря на все уверения Лизы, что он может ездить на машине её отца. Эндельс зашёл в магазин, чтобы пополнить запасы; за этот короткий промежуток времени пошёл дождь. «Да уж, чудный денёчек», — подумал он. Квартира Эндельсов на верхнем, девятом этаже, оказалось открытой. От неожиданности Александр замер, обратился в слух, но, увидев на вешалке пальто, поспешил войти. Внутри царила бурная деятельность. Лиза ходила по комнате взад-вперёд, собирала вещи. Александр обомлел второй раз за вечер. Девушка случайно бросила взгляд на дверь и вздрогнула. — Тьфу ты, напугал. Она быстро чмокнула его в губы и вернулась к своему занятию. — Ты от меня уходишь? — поинтересовался парень. По пружинистым шагам он понял, что настроение у Лизы весёлое. — Да, — она театрально опустила уголки губ. — Так часто перед глазами маячишь, сил моих нет. Как ни приду домой — вечно пристаешь со своими поцелуями. Какая девушка выдержит это три дня в месяц? Переезжаю в заброшки к брутальным обкуренным хамам! Александр тихо посмеялся. — А серьёзно? — А серьёзно — меня повысили, — она повернулась на пятках к нему лицом, снимая платье с плечиков. — Теперь ты женат на генерал-майоре. — Ничего себе! — просиял он и раскинул руки, не оставив ей шанса убежать, заключил в объятья. Внутри разлилось тепло. Но Лиза все равно вывернулась, положила последнюю вещь и захлопнула чемодан. — Есть ещё новость, — кокетливо сказала она. — Я возглавлю новый отдел ОМОНа в Москве. В это раз Александр скрепил руки на её спине в замок и увильнуть у девушки не получилось. — Ал, ну отпусти, я не успею все собрать! — В Москве говоришь?.. — приподнял он бровь. Всё остальное, что Эндельс хотел сказать, Лиза додумала сама. — Сначала я хотела предложить поехать со мной, все-таки это столица, — честно призналась она, сгребая со своего ящика все документы, — Но потом пришла к выводу, что ты и сам достаточно умен, чтобы дослужиться. В таком случае, тебе не придётся выбирать между двух огней. Александр хмыкнул, да, он бы предпочёл именно такой вариант. Вот и как можно иметь дело с девушкой, которая знает все твои решения наперёд? — По контракту у меня есть сорок пять суток отпускных, я могу их взять разом, а могу разбить. Получится либо полтора месяца, либо по четыре дней каждые две-три недели плюс семь дней подряд. Я подумала, что второй вариант нам предпочтительней, верно? — Да, — и что он говорил? — А то такое домашнее животное, как ты, помрёт со скуки, — ткнула она его в бок, пока Александр перетаскивал чемодан к двери. — Или найдёт себе кого-нибудь другого. Он снисходительно улыбнулся. Лизины фразочки уже давно его не колыхали, она ими стрелялась на автомате, не намереваясь зацепить. Держала в тонусе, можно сказать, чтоб не расслаблялся. — Не найду, — заверил Эндельс и привлёк её к себе. На этот раз Лиза не сопротивлялась. — Миледи, будь там осторожна, пожалуйста. Она улыбнулась. Он видел затаившуюся грусть в тёмных глазах, но просто не мог этого не сказать. Хоть и понимал: если нужно будет рисковать, Лиза раздумывать не станет. Их губы соприкоснулись на прощание.***
Эндельс временно остановилась в отеле. Прошло три недели с того момента, как её утвердили в должности. Бумаги, перевод и переезд заняли больше времени, чем ожидалось, поэтому Совушкин предложил ей сначала познакомиться со всеми на Совете, проходящем в начале месяца, а потом уже приступать к обязанностям. К тому же, в её части примерно в то же время будет объявлен общий смотр, где она сразу всех увидет. Поэтому целая неделя у Эндельс выдалась свободной. Первый день Лиза посвятила самому замечательном человеку — себе любимой. Купалась, наносила все возможные скрабы, маски, кремы и другие предметы женского туалета на тело. Девушке казалось, что тем самым она смывала с себя грязь Новгорода. Это неплохой город, но, попав в Москву, вновь пройдя по вымощенной плиткой площади, Эндельс почувствовала себя недостаточно чистой. Словно все это время она валялась где-то у бабушки на пыльном серванте, а сейчас её неожиданно поставили прямо на праздничный стол. Нужно было срочно вернуть самооценку на место и заткнуть отражение в зеркале, шепчущее не самые приятные слова. На второй день Лиза, опять же в чисто женской манере, отправилась по магазинам. Не в ЦУМ, конечно, не в это место высоких цен и качества подделки. В простые магазины. Накупила себе нарядов, соответствующих должности начальницы, и вернулась обратно. В новом статусе ей отчасти предстояло вернуться к кабинетной, бумажно-волокитной работе. Последующие дни Эндельс пыталась развеяться, продумать планы дальнейшей работы, цели на жизнь. Ведь до этого её просто бросали в очередную часть, где давали полный набор инструкций, а тут предстояло повести за собой людей. За панорамным окнами простирался переливающийся огоньками ночной город. Глядя на них, Лиза затосковала. Почему этот волнительный момент жизни никто не мог с ней разделить? Не имелось ни друзей, ни подруг, ни братьев или сестёр. Лишь Александр, но и он сейчас был далеко. Задумчиво покрутив на пальце обручальное кольцо, Лиза распахнула дверцы шкафа. «Пора напоследок оторваться», — решила она. Путь лежал в ночной клуб, где сегодня играла одна из её любимых рок-групп. Белое платье из плотной материи с короткими рукавами и вырезом на ноге дополняли крупные украшения. Оно было вполне приличным — без декольте, по колено — и Лизе показалось подходящим. Цель «завоевать чье-то внимание» она не ставила. Такси доставило девушку к большому современному клубу, музыку из которого было слышно на улице. Близилась полночь, все желающие встряхнуть костями притягивались к заведению, как магниты. Мило улыбнувшись охранникам на входе, Лиза прошла внутрь, сразу к бару, где заказала лёгкий коктейльчик. Из того разлива, что в теле появляется лёгкость, но мозги остаются ясными. Молодые девушки и парни дрыгались на танцполе под бой барабанов, бармен в весёлых очках демонстрировал ловкость в наливании напитков. Эндельс лишь сидела и наслаждалась музыкой. В какой-то момент к Лизе подсело две подружки-студентки, с которыми она на удивление быстро нашла общий язык. Болтали не много, но метко, подшучивали над подвыпившими ухажёрами, посылавшими им напитки. В какой-то момент коктейль пришёл и к Эндельс. — От мужчины в чёрном, — улыбнулся ей бармен и отчалил. — О, Лизка, твоя очередь, — посмеялась одна. — Учитесь, пока я жива. Лиза покрутила бокальчик за ножку, а потом лениво повернула голову в сторону, куда указывал бармен. Её поклонника можно угадала среди друзей сразу: молодой, очень красивый парень в водолазке и модных штанах чёрного цвета, на шее которого висела пафосная цепочка с крупными звеньями, а на запястьях — кожаные браслеты и солидные часы. Он не отрывал от девушки глаз. Лиза оценивающе осмотрела его своими пугающими глазами, а потом закатила их и отодвинула от себя стакан. Прозрачный намёк. — Мне кажется, он сейчас лопнет от негодования, — хихикнула одна из подружек. — Конечно. Он ведь уверен, что неотразим. А какая-то неизвестная особа его отвергла. Думаю, парень не привык получать отказы. — Вряд ли он со своими жертвами разговаривает, — хихикнула вторая. — Разве что языком страсти. Вскоре девушки ее покинули, оставив номера на случай, если Лиза захочет снова с ними встретится. Тогда-то отвергнутый принц в черных доспехах попытался снова. — Чем же я тебе не понравился? — спросил он, изящно усаживаясь рядом. Эндельс подперла щеку рукой и рассмотрела его поближе: черный у парня присутствовал во всем — волосы, глаза, татуировка, выглядывающая маленьким кусочком из-под водолазки. — Не мой типаж. — И дело не в обручальном кольце? «Какой внимательный», — насторожилась она. Но сказала лишь: — Отчасти. — Думаю, узнав меня получше, ты поменяешь свое мнение, — ухмыльнулся красавчик и представился, — Кристофер. А твое имя? Его голос почему-то напомнил Лизе мурлыканье Грома. — Вряд ли ты уже сможешь что-то исправить, — призналась она, отставляя пустой бокал. — Ты не так оригинален, как думаешь. Попробуй поднять самооценку за счёт кого-нибудь другого. Соблазнить легкодоступную красавицу ПТУшного разлива. Сам знаешь, их в постель затащить проще, а тебе только это и надо. Зачем связываться с тем, чье IQ больше твоего? Тем более когда выбор столь велик. На американских мальчиков спрос большой ныне. Она поднялась с барного стула и отправилась к выходу. Ошалевший на мгновение парень остался позади. Но он был не той масти, чтобы оставить последнее слово за девушкой. Такси Лизу ждало позади здания, где были свободны парковочные места. — Стой, — властно сказал он и неожиданно добавил, — пожалуйста. — Сейчас голос напоминал рев льва. Лиза бы и ухом не повела, если б от этой фразы ее воля не дрогнула. «Он маг», — пришла догадка. Подавив защитные инстинкты, Эндельс позволила взять над собой верх и остановилась, как вкопанная. Подождала, пока он подойдёт. Внутри кипела злость, принуждение — самый низкий вид магии. Маг, у которого есть хоть капля чести, никогда не будет использовать его. Заколдовать человека — это одно, это перенаправить его волю, а принуждение — прогнуть под себя. Лиза, признаться, ожидала худшего — что парень попытается полапать ее или придется сесть в машину с ним. Но Кристофер придерживался границ, если не моральных, то хотя бы законных. Он обошёл её и изучающе всмотрелся в лицо, словно пытаясь запомнить детали. Сама она ничего, кроме отвращения и гнева, не испытывала. — Стой, — повторил он уже тише. — Представься. Лиза попыталась врезать ему в живот. У парня оказалась потрясающая реакция — он тут же схватил ее руку, ухмыляясь. От такой строптивой особы этого следовало ожидать. Но не второй удар, который прилетел ему точно по носу. Судя по хрусту костей, носа там уже не было, лишь каша. Кристофер согнулся пополам, схватившись за лицо, на асфальт упало несколько капелек крови. — Смотрю, ты не так уверен в своих силах, раз используешь принуждение, — горячо прошептала она. — Мой тебе совет: завязывай, пока не нарвался на того, кто за такое оторвёт яйца, бесчестный ублюдок. Последнее, что уловил парень были белые бархатные туфли. Когда он разогнулся, Лиза уже уехала.***
В понедельник Совушкин прислал Эндельс пропуск в здание совета и адрес. Лиза вышла из отеля к парковке и села в новенький Мерседес. Только вчера она поговорила с Печорским, поделившись новостями о повышении, и потребовала одолжить ей машину. Оформлять на неё строго запретила: девушке нравилось лелеять мысли, что когда-нибудь она заработает на такую сама. Здание Совета было в лучших традициях Кремля: кирпичное, всего в несколько этажей, с приятными глазу тонами. Парковочного места в разгар рабочего дня не нашлось, и пришлось оставить машину рядом с парком, который находился в пяти минутах ходьбы. Весну в мае уже вовсю теснило лето. Лиза пожалела, что накинула куртку — в одной рубашке было бы вполне нормально. Парк вблизи государственного учреждения являлся самым ухоженным на районе: деревья ровные и подстриженные, как солдаты в строю, газон яркий и ровненький, цветы ковром закрывали клумбы. Всё выглядело так, словно недалеко прошёлся какой-то генерал, отдавая громкие приказы: «цветите», «пахните», «ровнее растите». Всё так-то слишком… идеально. — Эндельс, — услышала она знакомый голос и обернулась. Евгений Аксик, засунув руки в карманы брюк, медленно поднимался к неё. — Аксик, — искренне обрадовалась Лиза и коварно добавила: — Вы все ещё живы! Лицо генерала свело судорогой, которая служила ему улыбкой. Они пошли по парку рядышком. — Не дождёшься, — ответил он. — Хотя, видимо ты решила снова попытаться свести меня в гроб. — Вы тоже в Совете? — Да. Контролирую солдатиков, в том числе и специальные подразделения. — То есть вы снова мой начальник? — Не совсем, к счастью, — усмехнулся Аксик. — Ты не обязана передо мной отчитываться, просто в случае аварийных ситуаций я могу эксплуатировать твоих людей. — Давно здесь? — Сразу же после Питера переехал. Всё-таки генерал Кириган не только твой друг. Слышал, он и тебя пристроил. — Ага, ещё как! Я училась на полицейского, а попала в солдаты. Так ещё потом, как шарик из пинг-понга, скакала по частям. — Но в итоге-то оказалась здесь. — Это удачное совпадение. — Хочешь сказать, что я зря голосовые связки надрывал, уговаривая взять тебя на это место? — А вы надрывали? — Пф, не для того столько нервов потратил, чтобы выбрать кого-нибудь другого, — процитировал Аксик сам себя. Лиза вздохнула. В памяти всплыла давняя история с Аланом По. Пускай все уже прошло, а дело об убийстве погребено в архивах, иногда в кошмарах она снова видит, как стреляет в По. Её первое убийство. Такое не забывается никогда. Пускай девушку и оправдали, она не могла перестать глубоко внутри винить себя за убийство. — Память — та ещё стерва, — неожиданно заметил Аксик. — Как бы ты её не гнал, все равно догонит и ударит в самое больное. — С каких пор вы в философы подались? — фыркнула Лиза. — С тех пор, как никто не спрашивает с меня, что там подорвали мои подопечные! Они дошли до элегантных дверей, цвета слоновой кости, по толщине которых можно было предположить, что между красивыми фанерками располагается сантиметровая сталь. Как только Лиза перешагнула порог, куртка с её плеч исчезла. — Всё автоматически переносится в гардероб, — разъяснил Аксик. — А если б на мне не было верхней одежды? — Было бы неудобно, — ответил он и, посмеявшись над её перекошенным лицом, исправился, — ничего бы не случилось. Он повёл ее вверх по лестнице, занимающей весь холл. Один этаж, второй. Они шли только прямо, из чего Лиза сделала вывод, что здание имеет вытянутую форму. Перед первыми ступеньками третьего пролёта их окликнули.***
Июльцев распахнул окно, выходящее на задний двор, и затянулся. Вид со второго этажа открывался неплохой. В здании курить запрещалось, но уж очень ему приспичило. Что поделать, плохие привычки цепляются к людям, как вагоны друг к другу: крепко и посредством заинтересованного третьего лица. — Тебе снова пены в рот набить? — гневно раздалось в боковом коридоре. Злой Совушкин схватил со стены огнетушитель. Июльцев швырнул окурок из окна и быстренько соскакивая с подоконника. Он в примирительном жесте вскинул руки, но Совушкин уже почти выдернул кольцо. — Сдаюсь! Миру мир! — Успокойтесь, — послышался тихий и размеренный голос. Перепалка привлекла внимание поднимавшихся по лестнице Сои и Ханли. Последний выглядел неважно: половина лица у него занимал фиксирующий лейкопластырь, хотя от предыдущего он избавился буквально неделю назад. — Этот увалень снова дымил! — пожаловался Совушкин начальству. — Признаюсь, — выпалил Июльцев и виновато улыбнулся. — Водиться грешок, но я осторожно, выдыхал на улицу. — А если б сигнализация сработала, чтобы ты делал? — не отставал тот. Соя все терпеливо выслушал и вынес свой вердикт: — Сигареты в мусорник. Огнетушитель на стену. Он повернулся на каблуках и хотел было идти дальше, как увидел, что лестница не пустовала. Стояли двое: Аксик в своём обычном виде с рубашкой навыпуск и штанами не в цвет и молодая девушка. Красивая, аккуратно одетая в классический стиль, с огненно-рыжими, почти красными волосами, губами, накрашенными в тот же цвет, и чёрными очками. В общем, меньше всего подходившая на роль ученицы Аксика. И всё же мужчины догадались, что это и была Елизавета Эндельс. — Господа! — воскликнул Совушкин, выходя вперёд. Он быстро осознал свою ошибку и исправился. — И дамы! Лиза позабавило такое волнение генерала. — А вот и наш составчик, — вставил Аксик. — Здравствуйте, — Лиза подняла очки и протянула руку, но не кому-то конкретному из трех мужчин, а в воздух. — Добрый день, — медленно проговорил Соя, брезгливо принимая рукопожатие. — Соя. — Июльцев, обеспечиваю армию, — мужчина буквально перехватил её руку и с чувством потряс. — Я видела вас на Бакшеевском болоте, — вспомнила Лиза человека в жёлтом костюме. Весёлое лицо Июльцева дрогнуло, он кинул быстрый взгляд на Сою. — С этим мы потом разберёмся, — процедил тот. — Ну, мы уже представлены, — просто сказал Совушкин. — Лучше познакомьтесь, Кристофер Ханли, глава Московского отделе… Лиза только сейчас заметила четвёртого мужчину, повернула голову и встретилась со взглядом тёмных глаз. Которые она уже видела. Всякую доброжелательность с неё сдуло, лицо стало холодным, убийственным. Такое же было и у Ханли. Совушкин замолк, не договорив. Он буквально увидел, как между Эндельс и Ханли натянулись струны. Если любовь с первого взгляда проявляется интуитивными искрами, то ненависть, злость, отвращение — струнами. Чем толще они, тем больше люди ненавидели друг друга. Между этими двумя вибрировали альпинистские тросы. — Знакомы, — голос девушки привёл бы в ужас простых людишек. — К сожалению, — в тон ответил Ханли и, презрительно закатив глаза, взлетел по лестнице. Аксик и Совушкин быстро переглянулись. Идеальный план дал трещину.