Exodus/Исход: (Пост Золотое Утро: Worm/BH6)

Хотелось бы Хиро сказать, что он не чувствовал ничего, кроме решимости, когда начался бой. Хотелось бы ему сказать, что он воспринял воцарившийся хаос стоически и спокойно. Но он бы солгал. Правда заключалась в том, что когда во все стороны начали лететь пули и весь мир вокруг него словно превратился в поле боевых действий, он чуть не застыл на месте. Четыре года героической деятельности отнюдь не смогли подготовить его к происшествиям такого масштаба, к такому уровню насилия. Его инстинкты кричали, тысячи приоритетных задач теснились в его голове. Его команда, окружавшие их люди, гражданские, наёмники, злодеи, солдаты. Его глаза метались по полю боя, голова вертелась в разные стороны, прежде чем голос, подозрительно похожий на голос Тейлор, прозвучал в его голове, прервав панические, изматывающие его мысли. Реши проблему, которую видишь перед собой. Верно. Начать можно с простого. Усилием воли он отключил магниты, позволив себе рухнуть вниз, словно мешок кирпичей. Его ботинки врезались в мраморный пол внутреннего двора Агентства, разбивая плитку под ногами. Магниты в его перчатках загудели. Пули теперь не столько застывали в воздухе, сколько всасывались в магнитный колодец, который он создал перед собой — огромная сила, приложенная к маленьким кусочкам свинца и меди, сплющивала их в металлический диск достаточной прочности, чтобы бронебойные патроны вязли в нём, и по мере того, как всё больше и больше пуль дробилось, ломалось и прилипало к постепенно расширявшейся поверхности, та росла, образуя собой шар из деформированных патронов. Солдаты ПЛИА бросились вперёд, открыв огонь, который он пропустил сквозь невидимый заслон магнетизма. Наёмники рухнули на землю — кто от ран, кто в попытках укрыться от стрельбы. Короткая передышка позволила Хиро сменить фокус внимания, отбросив вращавшийся в воздухе шар из остатков пуль, посыпавшийся по полу свинцовыми шариками, после чего он подался вперёд. Его визор засветился, когда он сосредоточил внимание на всём оружии, которое его сенсоры обнаружили в радиусе своего действия. По мысленной команде и взмаху рук Хиро наёмники внезапно были вынуждены отпустить оружие, иначе их бы просто утянуло вслед за ним из их укрытий. Винтовки заскользили по воздуху к центру магнитного колодца, а шеренга солдат ПЛИА, строем шедшая навстречу летящему оружию, с таким же успехом могла представлять собой стену крепости. Некоторые наёмники пытались убежать, другие — схватить оружие. В этих стреляли либо резиновыми пулями, либо электрошокерами, либо они получали старыми добрыми полицейскими дубинками и спецназовскими щитами. Некоторые сдавались, но это была только одна огневая точка из многих, всего тридцать или около того человек — оставшаяся сотня всё ещё пыталась вырваться из ловушки. Глаза Хиро начали метаться по округе. — Королева. Приоритет?! Он говорил не в радиопередатчик, поэтому не удивился, когда ответ последовал не из него. — Трейсер, — послышалось шипение. — Момокадзе. Моргнув, он активировал функцию отслеживания на своём визоре, и перед глазами загорелась маленькая точка, которая обозначала трекер костюма Гого, точно показывая, куда ему нужно идти. Он полетел прямо по направлению к этой точке. Момокадзе всегда была опасным противником. Как и они, она не была плюс-человеком, просто невероятно умелой обычной женщиной. Акробатика, боевые искусства, гимнастика и, без преувеличения, высочайший технический уровень её костюма, который мог посоперничать с любым из их костюмов. Либо потому, что она также, как и он, сама разрабатывала свой костюм, либо потому, что у неё было достаточно денег, чтобы купить для себя самое высокотехнологичное снаряжение. Она даже пошла на дополнительные траты, чтобы защитить себя от его магнитных сил, либо используя в костюме альтернативные материалы, такие как алмазное напыление, либо какую-то технологию экранирования, которую он ещё не нашёл, как взламывать, чтобы добраться до её костюма. Обычно Гого была единственной, кто мог сравниться с ней в скорости, но никто из них никогда не чувствовал себя комфортно, сражаясь против Момокадзе один на один. Низко пригнувшись, он нырнул под наружный балкон, где множество агентов ПЛИА проводили свои обеденные перерывы или перекуры, обнаружив признаки боя между Трейсер и наёмницей. Разрезанные пополам столы, выбоины на стенах, разбитая мраморная плитка, следы ожогов от ударов электричеством и сломанные стулья. Рой насекомых кружился вокруг него, образуя перед ним жужжащий туннель, который вёл его прямо вперёд и одновременно скрывал его же приближение. Когда он наконец-то увидел этих двоих, их фигурки в его глазах выглядели едва различимыми пятнами. Пятно оранжево-жёлтого костюма Гого, похожее на молнию, резко контрастировало с холодной синевой доспеха наёмницы. Они сталкивались друг с другом и расходились только для того, чтобы снова ринуться навстречу друг другу в сопровождении невыносимого визга металла, сталкивавшегося на скоростях, которые могли сплющить любой легковой автомобиль. Однако несмотря на всю скорость, которую выжимала из себя Гого, Момокадзе, казалось, была сегодня на другом уровне. Её ножи буквально прыгали в её руках, создавая впечатление телепортации, а крошечные лезвия вдоль её рук и ног продолжали разрезать тонкие нити шёлка, которыми Тейлор пыталась обернуть её конечности, и какая бы технология не использовалась в шлеме злодейки, она помогала ей видеть сквозь рой, позволяя ей не отвлекаться от битвы. Зная Тейлор, это наверняка выводило её из себя. Что означало, что они, вероятно, должны были закончить с наёмницей побыстрее ради неё самой же, пока битва не затянулась на ещё больший срок. Он не знал, насколько хорошо рой скрывал его присутствие, поэтому не стал утруждать себя хитростями. Подчиняясь взмаху его руки, ранее разрубленный металлический стол поднялся, устремляясь вперёд, чтобы врезаться в бок наёмницы. Или, скорее, он должен был врезаться в бок наёмницы — Момокадзе повернулась и крутанулась вокруг себя, прежде чем запрыгнуть на поставленный вертикально край стола, сохраняя равновесие благодаря своей кошачьей грации. Повинуясь движениям его пальцев, стол перевернулся, и злодейка просто спрыгнула с него, сделав кувырок в воздухе, прежде чем громкий скрежет металла сообщил ему, что ещё один из брошенных Трейсер дисков был отклонён или разрезан пополам настолько быстрым движением, что глаз не успевал его зафиксировать. Он усилил напор — скамейки, стулья, ещё больше столов, даже подносы для еды устремились вперёд, заполняя собой весь воздух, и всё это медленно начало брать её в окружение, вращаясь по постепенно сужавшейся орбите. Но Момокадзе не была ни глупой, ни новичком в этом деле. Резко повернувшись, она бросилась прямо на Трейсер. Руки Героя двинулись следом, и между наёмницей и его товарищем по команде образовалась прочная металлическая стена, когда все металлические вещи, которыми он управлял, прижались друг к другу настолько плотно, что повисший в воздухе монолит можно было назвать сплошным. Одно движение меча, до этого висевшего у Момокадзе за спиной, и металл был разрезан надвое. Внезапное нарушение структурной целостности частей, которые он сжимал в стену, заставило его программу откорректировать расчёты. После повторной калибровки стена попыталась сойтись вновь, но было уже слишком поздно. Плечо Момокадзе врезалось в отверстие, проделанное её мечом, и она протолкалась сквозь сделанную в стене дыру. Однако Гого, поняв, что происходит, воспользовалась кратким моментом, когда она оказалась вне поля зрения Момокадзе, чтобы обратить эту её атаку себе на пользу. Удар по наёмнице прошёл, он мог видеть это только по тому, как она пошатнулась. Лезвие в её руках поднялось слишком поздно, и опустилось ещё позже. Трейсер была начеку. Удар Момокадзе прошёлся по её плечу, и броня и плоть приняли удар, прежде чем Гого ответила ударом кулака с прикреплённым к нему электрошокером в живот наёмницы. Развернувшись, она добавила коленом по внутренней стороне бедра Момокадзе, лишив ту равновесия из-за болезненности удара, что позволило Гого добавить локтем по горлу наёмницы. Это должно было вырубить её, но либо её доспехи, либо сама Момокадзе были сделаны из более прочного теста, потому что она с криком дёрнула головой назад, долбанув Трейсер по её визору, и широко замахнулась, нанеся удар предплечьями с нанесёнными на них работающими лезвиями, оставив ужасные следы на нагруднике брони Трейсер. Героиня пошатнулась, и когда меч начал двигаться, поднос с едой внезапно обвился вокруг предплечья Момокадзе, дёрнув руку назад и сжимая запястье до тех пор, пока из её пальцев не выпал нож. Его лезвие вонзилось в мраморный пол рядом с ней. Женщина обернулась, отыскав его взглядом сквозь рой насекомых и металла, и потянулась к кобуре, чтобы метнуть в его сторону нож. Или, по крайней мере, она попыталась это сделать, прежде чем поняла, что нож, все ножи, были замотаны клубками паутинного шёлка, будучи намертво привязанными к самой кобуре. Хиро не слышал её, но мог представить, как она выругалась, мысленно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Только для того, чтобы очень тяжёлая труба врезалась ей в затылок. Женщина рухнула на пол, словно марионетка, у которой перерезали ниточки. Трейсер стояла позади неё, пытаясь отдышаться и делая глубокие, тяжёлые вдохи. — Вставьте сюда остроумную шутку, — услышал он её тяжёлое дыхание по радиосвязи, прежде чем металлическая труба выпала из её рук, с грохотом свалившись на пол. Герой моргнул. Верно, а теперь… — Королева, — позвал он. — Следующая цель?

(X)

— Слева от тебя… — Он не падает! — …семеро раненых, четверо несовершеннолетних, трое в тяжёлом состоянии. Мне срочно нужна медицинская бригада, высокий приоритет! — Пожар распространяется по офисному зданию на северной стороне! — Пристрели эту херню, мать ег… Пока Королева Улья расставляла фигурки героев на поле боя, словно на шахматной доске, директор Уилсон сидела в командной рубке, слушая сотни различных каналов связи и крики из динамиков во время проигрывания множественных сообщений с высоким приоритетом. Она наблюдала за происходящим с помощью с помощью 27 обычных камер наблюдения, 58 камер, встроенных в костюмы её солдат, и четырёх выпусков новостей, показывающих всю картину маленькой войны, разразившейся на метафорическом заднем дворе её Агентства. Она не стала отменять приказы, отдаваемые членами самой команды, поскольку у них перед ней было преимущество кого-то, кто, очевидно, чувствовал себя в таких боях как рыба в воде. Но она достаточно быстро училась тому, что могла делать она. — Командир Морган… Кадры с камеры наблюдения агента внезапно наложились на другие, когда она увидела, как он дёрнулся, прячась за укрытие от теплового луча, чуть его не задевшего. — Мэм, — рыкнул он. — Сосредоточьте усилия на наёмниках противника, я хочу, чтобы вы отстали от Химеры, оставьте его Шестёрке. — Я думал, план состоял в том, чтобы быстро его убрать, мэм. — Его сила это адаптивная эволюция, агент. Если ваше оружие не вырубило его сразу, оно не сработает и сейчас, зато вы рискуете сделать его сильнее и быстрее. Сосредоточьтесь на наёмниках, затем возвращайтесь к оказанию помощи гражданским и сосредоточьтесь на Хаймс на северо-восточной стороне. Возможно, у нас ещё есть время до того, как её сила наберёт обороты. — Вы здесь босс, мэм. Не дожидаясь дальнейших подтверждений, она отключила его приоритетный канал связи, снова пробежав глазами по экранам, осматривая вдоль и поперёк поле боя. В данный момент было пять основных зон, где велись боевые действия, и в большинстве таких зон её люди побеждали противников, но существовала одна точка с быстро обострявшейся проблемой. Она перевела взгляд на поле боя с Хаймс. Уилсон уже могла видеть первые признаки холода, расползавшиеся морозными узорами по металлу автомобилей, явные признаки значительного похолодания температуры, заставляющей замерзать металл и стёкла даже под изнуряюще жарким полуденным солнцем. Хаймс уже была с ног до головы покрыта толстым слоем льда, и хотя у неё ещё не было ледяных копий, которые она могла метать, словно сверхзвуковые дротики, её броня делала её невосприимчивой к физическому урону. Тем не менее, насекомые из роя Королевы почти полностью её поглотили. Она включила свой коммуникатор. — Королева, ты сможешь вырубить Хаймс? Помимо Химеры она была самой большой головной болью на нынешнем поле боя. Теоретические пределы сил что её, что Химеры, были либо им неизвестны, либо их в принципе не существовало. Чем дольше она пробудет на поле боя, тем более опасной она станет. — Пытаюсь, — коротко ответила Королева. — Лёд прижат к её коже. Холод мешает моим насекомым. И ей, видимо, не требуются глаза, чтобы видеть. — Откуда ты это знаешь? — Потому что если я продолжу жалить её в лицо и дальше, она их вообще потеряет. Верно… Директор открыла рот, потом закрыла. Она переключилась на другой канал связи. — Команда на крыше слушает. — Если ваша команда получит шанс нанести удар по Хаймс… воспользуйтесь им. Она предпочла бы не убивать женщину, по многим причинам, но будет лучше сделать это в случае необходимости, и будет лучше, чтобы это сделали обученные солдаты, а не… команда детей, которые не должны таким заниматься. — Понял вас, мэм.

(X)

Аид проскользнул в двери магазина одежды. Химия гналась за ним, смешивая из химикатов то, к чему он определённо не хотел прикасаться. Внутри магазина было тепло по сравнению с быстро падающей температурой снаружи. Он не видел Хаймс среди всего этого хаоса, но знал, что она всё ещё сражается, поскольку видел десятки солдат, которые по прежнему атаковали её мощью в половину батальона, если он не ошибся в расчётах, только для того, чтобы в ответ получить быстро усиливавшееся понижение температуры. Но больше, чем изменение температуры, он отметил тишину внутри. Жуки снаружи, с их хлопающими крыльями, стрекочущими и жужжащими звуками, производили достаточно шума, чтобы, как ему казалось, затопить собой весь окружающий мир. Насекомые полетели вслед за ним, чтобы преследовать его и внутри, но постояв мгновение в дверном проёме он усилил исходящий от него жар, убивая стрекочущих существ, сжигая их без видимого проявления пламени. Их тела лопались, как проколотые гнойники, когда их кровь кипела, а хитин поджаривался снаружи и изнутри. Дверь закрылась и злодей уже мог слышать, как насекомые бьются о стеклянные окна, забираются внутрь через вентиляционные отверстия, пытаясь пробиться внутрь, и он осознал, что облегчение, которое он испытал от отсутствия адского шума, было лишь временным. Тогда он повернулся и продолжил бежать. Прежде, чем он успел далеко уйти, одно из окон лопнуло. Стекло покрылось слоем льда, прежде чем разбиться вдребезги, и та девушка, Химия, ворвалась внутрь со своими химическими смесями наготове. Магазин принялся заполняться всевозможными насекомыми. — Стой! — крикнула она, направив в его сторону дуло дозатора, присоединённого к ёмкости с химикатами. Аид действительно остановился, но не потому что подчинился её приказу… Его силы действовали довольно… прямолинейно. Он обошёл ограничения своих сил, начав использовать химикаты, но насколько эффективно будет их использовать против кого-то, чьей специализацией были эти самые химикаты? Ему всё равно следует попытаться. Выхватив химические бомбы из сумки на поясе, он бросил их в сторону героини. Тепловой экран вокруг его тела раскалился до адских температур, и он наблюдал за тем, как маленькие гранулы проходят сквозь слой перегретого воздуха, как химические вещества внутри оболочки мгновенно вскипают, воспламеняются и… Шлем Химии внезапно защёлкал — из каркаса под стеклянным козырьком вылезли пластины, закрывающие рот и нос, полностью закрывая голову и защищая от последствий взрывов газовых бомб прямо перед её лицом. Она ответила брызгами чего-то розового и вязкого. Аид не хотел дать этим штукам коснуться себя, чем бы они ни были, так что быстро нырнул под защиту вешалки с одеждой. Брызги упали на пол и одежду, насекомые жужжали над головой, кружась над ним, прежде чем полететь в его сторону. Даже мёртвыми они были опасны, их тела превращались во что-то, что могло заставить его поскользнуться — отвратительная густая мешанина крови и внутренностей скользкими бомбочками, облачёнными в хитин, шлёпалась на пол, пока он силился подняться на ноги. Аид зарычал под своим шлемом и протянул руку к длинной палке с крюком на конце, очевидно, предназначенной для того, чтобы снимать одежду с вешалок повыше, и с её помощью попытался подняться на ноги. А потом он услышал шипение роя… — Поворачивай. И когда он смог встать на ноги, он начал размахивать палкой с крюком так быстро, как только мог, воспользовавшись элементом неожиданности. Химия поднырнула под его замах, избегая удара, который в противном случае попал бы по её шлему сбоку, прежде чем снова распылила свою смесь. И снова он попытался увернуться, понимая, что сражается не с одним врагом и даже не с двумя, а скорее с сотней миллионов глаз, наблюдающих за каждым его движением и лишая его любого потенциального преимущества неожиданности или ловушки. Было ли распыление химиката слишком быстрым, или всё происходило слишком близко, или он сам был медлителен, но в результате брызги попали на его макушку и волосы. Он чувствовал покалывание на коже головы и ощущение онемения на той стороне лица, на кожу которой упало несколько капель. Паралитик? Он чувствовал, как его сердце начинает быстрее стучать под рёбрами, как кровь начала шуметь в ушах, когда покалывающее чувство онемения начало расползаться вниз, по левой руке, заставляя пальцы непроизвольно подёргиваться. Он всё ещё мог двигаться, но ей не требовалось проделывать слишком много работы, чтобы это изменить. Со своего места на полу он смог увидеть тень Химии, выглядывавшей из-за полок. К её чести стоит отметить, что когда она завернула за угол, она была на приличном от него расстоянии и с оружием в руках наготове, требуя от него поднять руки. Он метнул в неё палку с крюком, которую всё ещё держал в руках, словно копьё, пытаясь снова её ударить, только для того чтобы увидеть, как крюк запутался в почти невидимых нитях паутины между ней и им. Долбанные жуки! Химия, казалось, не удивилась этому и даже не вздрогнула, и он наблюдал за тем, как словно в замедленной съёмке она нажимает на спусковой крючок своего распылителя химикатов. — Су Вэй, — прошептал он. Вырвавшись из рюкзака за его спиной, маленькая девочка, за которой он присматривал, оказалась на свободе. Иглы, шипы и нити жидкой стали разлетелись веером и сцепились перед ним, образуя полноценный щит. Химическая взвесь попала на металлическое тело Су Вэй, пурпурно-розовая жидкость бесполезно стекала по хромированной поверхности, давая Аиду шанс спрятаться. Он потянулся к поясу и швырнул гранату через тело Су Вэй, как швыряют гранату из укрытия, и дёрнулся обратно под защиту живого металлического щита. Гранула была размером с клубнику, чёрного цвета. Он снова ощутил, как эта маленькая вещь проходит сквозь тонкий слой воздуха и тепла, подконтрольных его силе. Воспламенение… Реакция. Жуки бросились на снаряд, буквально сбивая его с траектории полёта своими телами, когда Химия бросилась в сторону. Взрыв сотряс весь пол, всех насекомых в воздухе вокруг заметно начало шатать в воздухе. Жужжание было достаточно тихим, чтобы он услышал крик боли героини и грохот от падения её тела, хотя он не стал задерживаться после, развернувшись и побежав так быстро, как только мог. Су Вэй обволокла его, словно плащ из жидкой стали, её тело светилось ярким вишнёво-красным светом, когда жар его силы начал нагревать металл её тела. Каждый из её быстрых ударов металлических конечностей-нитей убивал насекомых, а его сила поджигала одежду, мимо которой он пробегал, когда он делал температуру вокруг себя ещё выше. Огонь, дым и жар начали распространяться вокруг, и Александр очень старался помнить, что его неспособность дышать при виде огня была лишь плодом его воображения.

(X)

— Хим! ХИМ! … — Я, я в порядке. Кашляющий, выплюнутый через силу ответ заставил меня вздохнуть с облегчением. Я словно физически ощутила, как тиски разомкнулись вокруг моей груди. — Я просто… оу. Оууууу. Я вывихнула запястье. Я кивнула, и моё внимание сосредоточилось на других боях, и затем сосредоточилось на убегающем Аиде. Его пузырь тепла убивал каждое насекомое, которое к нему приближалось, и сжигал все мои ловушки из шёлковых нитей. Не говоря уже о том, что пламя начало распространяться по магазину одежды. Огонь и дым ещё больше дезориентировали моих жуков. — Не преследуй его, — потребовала я. — Аид не один. Этот металл — другой плюс-человек, — одного имени, произнесённого шёпотом, было недостаточно, но я не собиралась позволять Хани охотиться за потенциальной парочкой плюс-людей, один из которых, по всей видимости, был невосприимчив к большинству её химических смесей. Я снова сосредоточила внимание на Аиде, вернее, пыталась это сделать сквозь быстро распространявшееся пламя. Он всё ещё был в магазине, но искал выход, способ сбежать вместо того, чтобы присоединиться к другим битвам. Необходимо было расставить приоритеты. Момокадзе повержена, Аид бежит с поля боя, Охотник за головами не собирается помогать плохим парням, так что остались только двое, те, которые могут эскалировать по экспоненте до невероятно опасного уровня. Который из… Грохот и взрыв позади меня словно подтвердили мои мысли, и я обернулась, чтобы выглянуть за край здания, на котором сейчас стояла. Химера взревел — теперь он был почти 12-ти футов роста, костяные пластины брони закрыли его объёмную плоть, мышцы вздулись, а на его голове, похожей на собачью, отсутствовали глаза. Вместо волос его кожа была покрыта чёрными иглами, топорщившимися словно зазубренная колючая проволока, закрывавшая собой вытянутую шею и жгуты мышц. Пальцы на руках заканчивались когтями длиной с меч, и вокруг него крутились Большой Красный, Герой и Трейсер, пытаясь сдержать монстра. Настала пора усыпить бешеного пса. Я начала идти в его сторону, на ходу рявкая приказы в коммуникатор. — Плазма, отступи от Хаймс, я разберусь с ней сама. Помоги остальным членам команды. Ты тоже, Хим, — я слышала и видела, как Хани неуверенно поднимается на ноги и заставляет себя двигаться. Хорошая девочка. — Отдышись, выходи из того магазина и направляйся в сторону Химеры, ты там понадобишься. Протиснувшись плечом вперёд через тяжёлую дверь, ведущую в переулок за ряд магазинов, я тихо направилась к бронированному ледяному танку.

(X)

Агент Сингер, коллега Моргана, считал, что он определённо знал на что подписывался, когда присоединился к только начавшей существование организации, в круг задач которой входили аресты плюс-людей, их поиск и отслеживание появления новых плюсов в Соединённых Штатах. В его обязанности входило противостоять неожиданностям и рисковать жизнью, и от него ожидали, что он сделает обе эти вещи с полным осознанием того, что он может умереть ради великой цели — защиты гражданских лиц от потенциально опасных или психически нестабильных личностей, наделённых сверхспособностями. До сих пор ему приходилось сражаться с людьми, которые могли метать огненные шары, двигаться достаточно быстро для того, чтобы нанести удар до того, как ты вообще это заметишь, и иметь дело с телепортерами и специалистами по скрытности. Но почему-то именно борьба с быстро растущим горилло-волком, покрытым чёрным мехом и швыряющим легковые и грузовые автомобили, словно дешёвые игрушки, в его глазах казалась чем-то, за что ему явно платят недостаточно. Эта штука отмахивалась от бронебойных патронов, словно от выстрелов обычной пневматики. Теперь Химера выглядел как настоящий монстр — был в высоту с два этажа и всё ещё продолжал расти. Теперь он был достаточно огромен, чтобы на равных бороться с Кайдзю и Большим Красным, двумя самыми крупными и физически сильными членами команды Героя. А ещё у него были когти, которые рвали сталь словно листы бумаги. Сингер видел, как он протянул руку и выдернул из земли фонарный столб, прежде чем метнуть его, словно копьё, в группу солдат, пытавшихся подстрелить его. Мужчины закричали, пытаясь убраться с траектории снаряда, но столб внезапно отлетел в сторону и врезался в пустую часть улицы, пробив асфальт так глубоко, что, Сингер был уверен, пробился до канализации под дорогой. Герой нырнул вниз, и отовсюду начали лететь полосы металла, врезаясь в монстра. На спине Героя открылись вентиляционные отверстия, из радиаторов вырвалось голубое свечение. Силовые линии по его костюму засветились ярким кобальтом, а магниты в перчатках громко загудели. Из окружающей обстановки вытягивалось ещё больше металла. Уличные знаки, фонарные столбы, рекламные щиты, отломанные двери автомобилей и даже несколько пистолетов. Они врезались в чудовище со скоростью, которая превращала зазубренные куски металла в смазанные в воздухе полосы, после чего те обвивались вокруг него в попытке удержать монстра на месте. Большой Красный с грохотом вылетел из того места, куда его отбросило, и подобно красной комете врезался сбоку в голову Химеры со звуком ломающихся костей, звук, громкость которого была подобна пушечному выстрелу, пробившемуся даже сквозь шум битвы и перестрелки. Монстр взвыл от боли из-за раздробленной челюсти, и солдаты зааплодировали. Жуки тут же хлынули прямо в пасть монстра через теперь уже открытый рот, заставляя безглазое чудовище издавать сдавленные хрипы, даже когда то продолжило сражаться. Сингер перезарядил винтовку, на мгновение задумавшись, почему он так волнуется — большая часть наёмников уже сбежала или сдалась, а оставшиеся Хаймс и Химера… ну… было довольно очевидно, что эти битвы были определённо им не по силам. Сделав очередной выстрел, Сингер пожал плечами. Может быть, он делал это просто потому, что хотел почувствовать себя лучше, но по крайней мере он делал хоть что-то… Кайдзю неуклюже вывалился с соседнего переулка, и чудовищный ящероподобный механический зверь с рёвом врезался в заднюю ногу Химеры, заставив колено монстра подогнуться, прежде чем тот смог наброситься на Героя. Люди рядом с ним прекратили стрельбу — теперь они были слишком напуганы перспективой ранить героев, которые выступали на их стороне. Не то чтобы их усилия приносили хоть какую-то пользу. Зато в наступившей тишине — относительной — он по крайней мере слышал собственные мысли. — Готово! — услышал он внезапный выкрик, и бросив взгляд в сторону говорившего увидел Химию, прятавшуюся за обломками разрушенной колонны, с двумя химическими гранатами в руках. Мимо неё промелькнуло оранжевое пятно, и гранаты пропали. Трейсер, казалось, не двигалась — летела, когда лавировала между обломков и последствий битвы вокруг, едва видимая, когда он пытался отследить её взглядом. Химере, каким бы безглазым он ни был, очевидно, видеть не требовалось в принципе. Злодей нанёс удар, и его руки теперь были размером с полуприцеп, когда он, как казалось, собирался прихлопнуть её, словно назойливую муху. Возникший перед ним шторм металла и кобальтово-синего силового поля замедлил его удар настолько, что Трейсер смогла проскользнуть мимо и проехаться по инерции ещё немного вперёд, прежде чем развернуться и бросить обе гранаты во всё ещё открытый рот Химеры. Жуки расступились, чтобы позволить ей сделать чёткий бросок. Первая граната, чем бы она ни была, представляла собой какой-то газ, жёлтый и густой, завязший во рту Химеры и просачивавшийся сквозь его острые, как иглы, зубы. Вторая граната взорвалась липким, пенистым клеем. Челюсть Химеры, и без того ослабевшая от удара, который разбил её вдребезги и после получившая порцию насекомых в глотку, теперь и вовсе не позволяла ему дышать. Он видел, как монстр буквально задыхался на земле, его грудь дёргалась и сокращалась от инстинктивных спазмов, когда хриплый кашель застревал в горле, забитом трупами насекомых, пока ядовитый газ забивал его дыхательные пути. Герои не стали снижать напор, не останавливаясь ни на мгновение — Кайдзю выплюнул шарик какой-то чёрной, похожей на смолу жидкости, приклеив ноги Химеры к земле, металлический шторм Героя начал сковывать конечности монстра, а Большой Красный вдавливал Химеру в землю. Всё было кончено, или, по крайней мере, так должно было быть. Не было ни ощущения, ни предупреждения, ни тени мысли, когда монстр начал бороться с удвоенной силой. Секунду назад Химера был на последнем издыхании, а потом этот монстр просто взбесился! Крик, казалось, рвал его горло, мышцы и плоть заметно вздыбились. Окна завибрировали и начали разбиваться, и волна этого звука был сродни физическому удару. Жуки, газ, липкая жидкость — всё это с силой было вытолкнуто из его удлинившейся шеи, и мех, похожий на иголки и покрывавший теперь всё его тело, встал дыбом. — У него иммунитет к усыпляющему газу! Он не был уверен, был ли это вопрос или предупреждение, но всё равно услышал этот крик. — Всем назад! — услышал Сингер крик Героя, услышал его и своими ушами, и по линии связи, когда серебряный рыцарь взмыл в небо. Сингеру и другим парням не требовалось повторять дважды. Химера заставил себя подняться на ноги, асфальт, к которому он был приклеен, ломался под его движениями, хотя клей продолжал упрямо прилипать к его шерсти. Кусочки чёрной смолы и тротуара липли к его ногам, под его кожей росли новые, жилистые мышцы, теперь достаточно крепкие, чтобы оторвать ноги от дороги вместе с прилипшим к нему намертво асфальтом.

(X)

Ей потребовалось слишком много времени, чтобы осознать опасность, исходящую от роя. Дело не в том, что она не знала о его опасности. Не в том, что она не слышала о Королеве Улья от почти каждого другого преступника или наёмника. У всех них было достаточно страшных историй, которыми они могли поделиться, и они с радостью это делали. Но одно дело было знать, а другое — по-настоящему понять и осознать, как это чувствовалось, когда сто миллионов пастей, лапок, жал и ядов нацеливаются на тебя. Нападают на тебя. Она закричала, почувствовав, как маленькие твари впиваются в кожу вокруг её глаз. Теперь Ребекка с трудом дышала из-за распухшего лица. Вероятно, холод её льда был единственной причиной, по которой отёк был уменьшен настолько, что она всё ещё могла это делать. Жуки обрушились на неё, как волна врезается в валун. Один только их вес мог заставить взрослого мужчину упасть на колени, а его крики заглушить громким жужжанием крыльев. Она тоже закричала, чувствуя, как они скользят по её броне, кусая, разрывая, жаля и царапая её открытую плоть, ту, до которой они могли дотянуться своими жвалами и острыми, словно иглы, жалами. Боль была невыносимой, даже когда она отстранённо отметила, что температура вокруг упала ещё больше. Её глаза были закрыты, а губы, казалось, обглоданы муравьями. Она заставила ледяную броню прилипнуть к её коже, полностью раздавив или заморозив насекомых, не давая им возможности двигаться и пробраться под неё вновь. Она запечатала себя в морозильнике, на ней сформировался единый, сплошной кусок льда, которым она активно манипулировала, изменяя его кристаллическую структуру просто потому, что иначе она не смогла бы в нём двигаться. Даже если двигалась она ломаной, шаркающей походкой, наполовину дезориентированная от боли и яда насекомых, она не могла позволить себе остановиться. Воздух поступал через маленькие отверстия во льду около её рта. Она позволяла себе дышать через замёрзшие губы, которые покалывало и жгло от соприкосновения льда, пока ледяной воздух царапал её горло. Ей просто нужно было продолжать двигаться. Продолжать идти. Скоро станет слишком холодно, чтобы они могли преследовать её и дальше. Слишком холодно, чтобы они могли рисковать жизнями мирных жителей или даже своими собственными. Слепая, страдающая от боли, едва дышащая — всё это не имело значения. Она просто должна была переждать всё это. Она чувствовала его. Она чувствовала холод. Он продолжал распространяться, продолжал расти снаружи, позволяя ей ощущать всё вокруг. Это были не идеальные чувства, она могла видеть лишь что-то, расположенное к ней достаточно близко, но это самое чувство позволяло ей видеть очертания, позволяло ощущать прикосновение ледяного воздуха к поверхностям вокруг неё. Позволяло ей сосредоточиться на чём-то другом, кроме её боли, её слепоты. Жуки в её чувствах выглядели туманным облаком, и те, что находились на внешних границах её «зрения», двигались гораздо быстрее, гораздо более организованно, чем те, что были расположены ближе к ней. Неужели на них так действовал холод? Она пыталась сделать так, чтобы стало ещё холоднее, ожидая увидеть, как их маленькие тельца замертво падают на землю от переохлаждения, изо всех сил стараясь ставить одну ногу вперёд другой. — Убирайтесь! — попыталась крикнуть она, но её голос превратился в невнятный вопль, а онемевшие губы вообще не могли шевелиться. В воздухе над её головой образовались ледяные копья и полетели в сторону солдат. Удары прошли мимо. Она не привыкла целиться без помощи глаз, и ей требовалось время, чтобы привыкнуть к непривычной подаче информации о мире вокруг. Выстрелы не прекращались, и к маленьким булавочным уколам присоединились удары молотов, когда бронированные грузовики с установленным на них крупным вооружением принялись поливать её огнём, концентрируя всё внимание на ней, теперь, когда многие другие цели были захвачены или бежали с поля боя. Холод распространялся всё дальше, и она изо всех сил пыталась найти те горстки очагов сопротивления, которые ещё оставались на поле боя, прислушиваясь к отдалённым звукам выстрелов. Александр исчез из её поля зрения, растворившись в жарком мареве того, что, как она могла только догадываться, должно было быть быстро разраставшимся пожаром. Она ощутила, как что-то новое оказалось в её поле видения, что-то большое, металлическое… на гусеницах? Звук был оглушительным даже с того места, где она стояла, а вспышка света подсказала ей, откуда именно исходил грохот, прямо как и удар, пришедшийся ей прямо на грудь, выбив воздух из лёгких. Она отлетела назад, врезавшись в припаркованную машину. Танк, потому что что это ещё могло быть, кроме него, неуклюже проехался вперёд, и его башня, всё ещё горячая от стрельбы, была сплошной полосой пустоты в её странном зрении. Поэтому она сосредоточила внимание именно на танке. На этот раз лёд послушался её ещё быстрее. Копья формировались в воздухе, так много, что она не беспокоилась о том, что какие-то из них могут промахнуться. Когда ледяные копья устремились вперёд, они пронзили броню танка, словно мокрый картон. Одно копьё ударилось в перед машины, пришпилив её к земле, словно булавка бабочку. Внезапно жуки пришли в движение. Постоянно движущийся туман клубился и вертелся, падая на пятно машины подобно живому облаку, образуя собой нечто похожее на косяк рыб, плавающий в воздухе. И теперь она не могла видеть сквозь этот косяк рыб. Отдалённо в её сознании всплыл факт, который она проходила ещё на курсе биологии, о том, что тела насекомых выделяли тепло. Она видела живую сферу, крутившуюся и изменявшую форму. Тельца насекомых изнутри сферы вылетали наружу, те, что были снаружи, залетали внутрь, и всё это двигалось по направлению к ней всё ближе и ближе. Всего на мгновение она задавалась вопросом, что происходит, а потом её внезапно осенило. Королева Улья была там. И судя по тому, что шар из жуков был активен и организован даже после того, как вступил на территорию Ребекки, она была права. Она уже узнала, как можно противостоять моей силе? Как?! Никто до сегодняшнего дня не мог придумать способ противостоять ей! Слова Пророка прозвучали в глубине её сознания, предупреждение, сейчас казавшееся куда более реальным, когда она вживую столкнулась с этим… существом, что к ней приближалось. «Мы бы не пережили следующую неделю». Она закричала, и рой насекомых внезапно оказался окружён со всех сторон острыми, словно бритва, осколками льда, которые начали врезаться в массу насекомых, словно скальпели в плоть. Расчленённые тельца жуков падали на землю, замерзая ещё в полёте, но облако насекомых всё равно продолжало двигаться, продолжало приближаться. Она была так зациклена на приближавшейся к ней опасности, что не обратила внимание на вооружённых солдат, пока не стало слишком поздно. Ракетный снаряд промахнулся, но ненамного — ракета взорвалась прямо у неё под ногами, и взрыв поразил как её саму, так и покорёженные останки машины, в которые её отбросил первый выстрел танка. Дело было не в жаре и не в силе взрыва, и даже не в дезориентирующем головокружении, когда её тело подбросило в воздух последовавшим за этим взрывом. Всё дело было в звуке. Звук сам по себе был ударом, он врезался ей в грудь, сотряс её кости, вышиб воздух из лёгких, заставляя её задыхаться в собственной броне, сосредотачиваясь только на том, чтобы вскрыть костюм и глотнуть немного воздуха. Она едва ощутила удар собственного тела об асфальт, её разум и мысли заполонили картинки пережитых старых кошмаров, всплывающих в голове в этот момент, словно хищники, почуявшие кровь жертвы. Жар пламени, удушливый запах дыма, широко раскрытые глаза Пророка и его хриплый голос. Звук взрыва, что поглотил её тогда целиком. — ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!

(X)

— Что теперь?! Уилсон была не из тех, кто обычно кричит на подчинённых — криками мало чего можно было добиться кроме того, что люди начинали нервничать, а нервничая, люди часто совершали глупые ошибки. Но в данный момент она была готова сделать исключение. — Плюс-человек Хаймс и Плюс-человек Химера всё ещё активно сражаются на поле боя, вероятность применения нелетальных методов сдерживания быстро понижается, — сказал один из её координаторов, не отрывая глаз от экрана и держа руку у коммуникатора. — Мэм. Лейтенанты боевых групп просят разрешения отступить. — У нас нет сил, способных пробить её броню, а Химера приближается к тому состоянию, когда единственным, что сможет его прикончить, станут авиаудары, — услышала она, как начальник её службы безопасности пробормотал себе это под нос. Вероятно, он не хотел, чтобы она его услышала, однако она его услышала. Он не ошибался. Она открыла линию связи. — Герой. — Директор, — его голос звучал напряжённо, как будто он пытался отдышаться. — Ситуацию ещё можно спасти, или мне придётся эвакуировать штаб? Прежде, чем она успела получить ответ, раздавшийся крик заставил её сердце пропустить удар. — Приближается! Она вздрогнула, её разуму потребовалась целая секунда, чтобы услышать и переварить сказанное, прежде чем она повернулась к младшему офицеру связи. — Приближается?! Что приближается?! Под её требовательным взглядом мальчишка побледнел, мямля и спотыкаясь о собственный язык. — Я, эм, я не зн… Ответ, каким бы он ни был, очень скоро был чётко и ясно дан. Уилсон едва увидела это на экране. Вот Химера был готов обрушиться на её отступающих солдат и команду Героя, а в следующую секунду что-то вбило его в землю, прямо в асфальт, в полуразрушенную канализацию. Облако пыли закрыло ей обзор. — Кто-нибудь, скажите мне уже хоть что-нибудь! — сегодня она кричала довольно много… Затем через её открытый канал связи она услышала очень отчётливый и очень сердитый голос. — Держись подальше от моих детей!