Нортон Огнев

— Что с тобой происходит?! — Василиса криком вырвала его из раздумий. Они сидели на кухне дома Огневых, который был расположен не так далеко от Астрограда, в его пригороде - Чаинки. Насколько хорошо помнил Нортон, Нира и её семья выросли здесь. Тихий уютный райончик с хорошей местностью. В одну сторону - оживлённые улицы, торговые ряды, суета. В другую - небольшие домики и просторная равнина на несколько десятков километров, где-то там, прерывается и сменяется на песок... Нортон поднял свой взгляд на дочь. Она искренне не понимала его, в васильковых глазах застыло отчаяние. — Что. С тобой. Происходит?! — вновь выкрикнула она, последнее слово уже еле сдерживаясь, видимо, чтобы не выкрикнуть что-то похуже. Нортон смотрит сквозь Королеву Времени, на окно, в котором видит чистое небо, ни одного оболачка... Он не знает ответа на вопрос. А если и знает, то не хочет его принимать. Василиса устало и яростно опускает голову на руку и вновь говорит. — Что? — уже как-то обессиленно. — Что не так? Я не понимаю... Ты же... У тебя есть семья. Чего тебе ещё надо? Почему? Почему ты так ко всему относишься будто бы другим легко?! — очередной крик, горло сорвёт себе. Только Нортон возражать не собирается, она смотрит на него так, что, кажется, глазами сейчас испепелит. Нортон еле слышно вздыхает. Всё казалось таким глупым, неправильным, словно жизнь протекала на страницах книги, а он сам - персонаж, и им крутят, как хотят. Делай он выбор своей судьбы самостоятельно, может быть все было бы намного проще. Его же дочь сейчас отчитывает его как провинившегося мальчишку, смешно даже. Надо ли кому-нибудь знать, что, когда Василиса его зачасовала, он надеялся прожить хотя бы затерянным. Или, в конце концов, встретить Лиссу, к тому моменту она уже была... Неважно. Но никак не продолжать жить. Он даже не думал о том, что может вновь вернуться в эту параллель, хоть и искренне желал счастья Норту, Дейле, Нире и, конечно же, Василисе. Так почему? Миракл сказал: "Для хорошего протрезвения следует хорошо напиться". Не пора ли поменять теорию на практику? — Я хотела всем вам счастья, особенно Николь, чтобы хотя бы она выросла в полной семье. Она с судорожным вздохом отворачивается и незаметно вытерает глаза. Нортон сжимает зубы, ещё чуть-чуть и их сведёт от неприятного скрипа. — Ты хоть знаешь, чем я пожертвовала? — тихо прошептала Василиса, таким ошеломленным голосом, кажется, сама до сих пор не верит в то, что сделала. — Извини, не оправдал ожиданий, — само собой резко вырывается. И она это чувствует, потому что отвечает тем же тоном: — Не у меня прощения проси! А у всех остальных, кто из-за тебя страдает. Внезапное молчание оглушает. Василиса передёргивает плечами, словно стряхивая с них невидимый груз. Она коротко кивает ему на прощание, как официально, ваше величество. К видениям он постепенно привык. Жизнь в двух разных мирах уже не была такой странной, но сегодня он все изменит или хотя бы попытается. В этот раз замок Чернолют, Лисса сидит на софе и читает очередную книгу. Сам входит в залу с теми чувствами молодости, затем будто бы вспоминает, зачем он здесь и, нарушая всë воспоминание целиком, говорит: — Уходи, — в один миг превращаясь во взрослого себя, впивается взглядом в гостью. Лисса листает книгу и мельком оглядывает Нортона. — Нет, Нортон, не я должна уйти. Я давным-давно покинула тебя, а ты этого не понял? Это ты должен отпустить меня, — печальная улыбка трогает её губы. Злость вспыхивает внутри. Он должен?! — А кто, если не ты? — усмехается девушка, качая головой в неодобрении. Нортон медленно подходит к софе. Гнев испаряется, оставляя после себя лишь опустошение. — Не могу. Устал, — бормочет он, — устал притворяться, что счастлив. — Не притворяйся. Будь таким в самом деле. — пожимает плечами Лисса, отрываясь от книги. — Нортон. А что ты хочешь, сам знаешь? Или ты просто, как говорится, существуешь? Мужчина обводит взглядом комнату. Он знает, чего он хочет. Но он понимает, насколько это будет наплевательски звучать. Что он хочет того, что сам же отверг, а после потерял. — Да знаю. Умереть я хочу. Лисса удивлённо на него смотрит, а затем хмурится. — Идиот что ли? — фыркнула она. — Прекрасно. Когда-нибудь твоё желание исполнится в виде кирпича на голову. — её голос преобретает мрачные нотки. — А что такого? — уже нервно смеётся Нортон. Ему уже просто плохо от всего этого мира. — Скажи, Лисса, что такого в том, что я ... Люблю тебя? — разводит он истерично руками. — Представляешь, какой сюрприз? Я, сам дурак, поверил в ту ложь Астрагора и теперь расплачиваюсь по самое не хочу. Я действительно это заслужил. Но может быть я хочу, чтобы у моих детей была счастливая жизнь? Но это, как оказалось, без меня невозможно! У Нортона нервы сдают. Он уже то ли плачет, то ли смеётся. Хотя нет все же плачет. Слезы текут по щекам, а на губах искажённая улыбка. — Нортон... Я не могу ничего посоветовать в этой ситуации. Не было ли бы проще всё забыть? И попробовать по-настоящему полюбить, иначе можешь потерять ещё одну семью и так же раскиваься, — под конец у Лиссы свосем голос силу теряет. —Да как я могу забыть, если то там, то тут, как проклятье, появляешься ты?! — кричит он, — да я бы с радостью забыл все, что было! Стёр бы себе память, чтобы ни черта не помнить ни о тебе, ни о том, что с тобой связано! Нортон не понимает, что он испытывает. Ярость? Ненависть? Печаль? Обида? Или отчаяние так играет на нём? Лисса почему-то спокойна. — Как будто бы я виновата в том, что ты не можешь забыть. — ворчит она, снова утыкаясь в книгу. Но Дух слышит ее прекрасно. — Нет, — тянет он, — Нет. Не виновата. Тишина давит на них обоих. Неужели ночь во снах действительно такая длинная? — Тебя ждут там, Нортон. Да, наверное, ему пора. В их разговорах всегда оставались недосказанные вещи, не так ли? Хотя теперь это не особо играет роль: в той параллели самого Огнева не существует, фактически конечно, а Белая Королева - на поле Старочасов. К чему теперь стены?