Нортон Огнев

Нортон знал, что нужно гордиться свой дочерью и быть благодарным ей. И он это делал. Он действительно не мог описать словами то, насколько же сильно любит свою дочь, готовую всегда помочь человеку в беде, отказаться от своих мечт ради родных, даже когда готов сам себя задушить за мысль о жизни получше Он был рад, что у нее есть друзья. Да и сам он поможет, стоит ей только обратиться. Он ей теперь безвозвратно должен. Хотя бы за упущенное нормальное детство. Нортон должен быть счастлив здесь. У него есть трое детей. Жена... Но каждую ночь ему сниться другая. Чьи волосы цвета позднего мёда и поздних яблок, чьи глаза, как два наверное самых глубоких в мире океана, с той затаенной печалью и знаниями. Нортон готов был утонуть в них без сопротивления и подачи сигнала sos. Его уже давно не спасти. Он знал всё прошлое Белой Королевы. Ещё каких-то пятнадцать лет назад на Эфларе, планете, которую считают чуть ли не раем для любого часовщика, охватывали массовые восстания против фейр, мастеров. И, конечно, Лиссе мало повезло, учитывая её весьма необычный цвет волос. Дети слушали родителей и боялись подходить к ней, а кто был посмелее задирали. Без родителей, сирота без палочки. Никто никогда не ждал от нее многого. На Часовой войне служила в качестве разведчика большую часть проведённых на поле боя лет. Он скорее всего никогда не забудет ее смех и улыбку. Настоящую улыбку. Дурацкая привычка сохранившаяся с малых лет как способ защиты: улыбаться, даже когда всё идёт по наклонной. Скрывать свои чувства она умела несмотря на обретенный дар. Она привыкла идти напролом, защищая тех, кто ей дорог. Почему-то столько множество воспоминаний лезут в голову.... Что сердце ноет . Разум твердит : опомнись! Как ты можешь, неблагодарный идиот, получить вновь шанс на жизни и думать о том, как тебе плохо! Но если честно он был бы рад, если бы Нира изменила ему. Он нашел ее на обрыве. Она,завороженная, сидела, смотря на закат красного солнца. Летняя погода была теплой. Даже на вертится, что где-то там за горам идёт война, и где-то могут умирать люди. На ее губах застыла лёгкая полуулыбка. Нортон осторожно сел рядом, хмуро поглядев на то, как она свесила ноги вниз. Но все же повторил позу рыжеволосой. — Ты что меня избегаешь? — в лоб спросил он. Несколько дней назад, Нортон и сам не знает, как так получилось, он поцеловал ее. Лисса сначала была повержена в нокаут, а потом резко увернулась и видимо разозлилась. И что он только сделал? — Нет. Просто пытаюсь защитить от ошибок молодости, — спокойно проговорила девушка. Нортон вскинул бровь и фыркнул. — От каких таких ошибок молодости а, старушка? — насмешливо сказал он. Говорит будто все знает. А может так и есть? Впрочем сейчас это не было интересно. Он прото хотел понять, почему она отказывается принимать его чувства. Нет, конечно, она имеет право не отвечать взаимностью, но они столько уже прошли вместе. Вот почему, было несказанно обидно, что он все ещё остаётся названным "братом" хоть таковым и не является. —Нортон, я не глухая и не слепая. Стараюсь тебе же лучше сделать. Тем более Черная Королева не одобрит этот союз. Ты же знаешь, она хотчет выдать тебя за более... — Лисса неопределенно махнула рукой, — влиятельную особу. — закончила она, улыбаясь. Нортон нахмурился. А затем вернул себе прежний беззаботный вид. — Ты лезешь в бой в перед паровоза, бросаешься во все огни и воды мира и сказать, что боишься мою мать? Нортон закатил глаза со страдальческим вздохом. — Я этого не говорила, — бробурчала Лисса, — просто я и так вызвала не самые радостные эмоции своим появлением у Огневых. И зато, что я жива, не хочу лезть в ваши семейные отношения. Как только мне исполнится восемнадцать, уеду в Змиулан. А ты! Нормально построишь себе жизнь, а то я постоянно рядом вон и не получается, — со смехом добавила она последнее. А вот Нортон ещё больше помрачнел. Надо ли говорить, что ему совершенно не хотелось, чтобы Лисса куда-то уезжала. — Если тебе так плохо у нас...Чего же не сбежала? —проворчал он, раздосадованный новостью о том, что придеться расстаться. — Не злись, — миролюбиво сказала Лисса, — вот увидишь, все будет хорошо. Женишься на какой-нибудь там ... Елене. И Лисса засмеялась. Нортон пытался сохранить равнодушнее, дабы не испортить свой вид разочарованного человека, но не смог сдержать улыбку. — Ну или королеве. Только представь, сколько светских вечеров ты посетишь. Нортон смотрел на нее и все больше осознавал, что влюбляется. Вот только она. Он не знает, что она чувствует к нему. Неужели он действительно для нее как брат? Не может же этого быть на самом деле? —Лисса, скажи ... Если бы мы забыли на минуту о том кто мы и где мы. Ты бы изменила свой ответ? Секунду девушка смотрит на него как-то сосредоточенно, словно пытается прочесть его мысли. А затем поддается вперёд. Их лица слишком близко. Нортон сам не замечает, как сменилась обстановка, но он ждёт ответа. Ему почему-то очень важно. Если она скажет, то все равно бы не смогла ответить на его чувства. Нортон бы понял. Возможно они остались бы друзьями. А может их дружба бы рухнула. И он сам виноват в этом. —Да. Было прознесенно твердо. В следующую секунду Лисса сама касается его губ своими... Красное солнце уже почти ушло за горизонт. Теплые ветра сменяются прохладным дуновением. Золотое небо становится темно-синим. Завтра у них новое задание. Они снова будут вести себя так, будто ничего не произошло. Но Нортон определенно поймет, что влюбился безвозвратно. Мужчина устало выдохнул. Сколько ему тогда было. Лет девятнадцать, двадцать? Как давно это произошло? И сколько всего поменялось. Нортон бы соврал сам себе, сказав бы, что плевать уже хотел на жизнь Лиссы как Белой Королевы. Но Нет. В голову услужливо лезло ещё одно воспоминание. Не такое давнее как вечер, проведенный на обрыве с полным поражением перед чувствами. В Чародоле всегда было лето, Нортона это ужасно раздражало. Но сегодня он даже не обратил внимание на этот фактор. Он прибыл сюда только для того, чтобы убедиться, что с Лиссой все в порядке. После битвы с Астрагором от нее нн слуху ни духу. Даже на сегодняшнее собрание она не явилась, сославшись на плохое самочувствие. Однко кто бы то ни был, тот кто писал это письмо определенно не в курсе, что Лиссу волнует любая информация о ключниках и всей ситуации в целом. И сейчас, послав все свои принципы куда подальше, он явился в Чародол, чтобы узнать, в чем собственно проблема. Что повелительница фей не явилась на собрание, где обсуждались дальнейшие действия ключников. Заранее предупредив Диару Дэлш о своем визите, Нортон Огнев вошел на территорию Белого Замка. А значит все его действия отныне контролируются. Как было хорошо, пока Лисса не пришла править. Владения фей были разрушены и разорены. Охраны и безопасности никакой. Страна самая маленькая по экономическому развитию и почти уже утерянная. А тут. На тебе. Такой сюрприз. Передернув плечами, мужчина вышел в светлый зал, где встретился с советницей Белой Королевы. — Прошу прощения господин Огнев. Но ее Величеству сегодня нездоровится, — прищурившись, произнесла Дэлш, оглядывая с презрением гостя. — Настолько, что она не может повидать старого друга? — Насмешливо выгнул бровь Огнев, усмехнувшись. Признаться, ему нравилось доводить госпожу первую советницу до белого каления. Диара Дэлш осталась беспристрастной к его реплике. — Тебе здесь делать нечего, Огнев. Ещё раз повторю для особо одаренных. Она не может с тобой сегодня поговорить. У него недовольно заходили желваки. Его уже откровенно начинала выводить эта ситуация. Мужчина подумал, что вообще зря приехал сюда. Ну на кой черт ему вздумалось ломиться в столицу фей? Если ей нездоровится, значит все нормально. А он ещё тут бегает. —Итак. Вы говорите, что все хорошо, да? Значит я не могу даже просто поговорить с ее величеством? Чем же она так сильно заболела, что уже сама не может говорить?— голос так и источал сарказм. — Вероятно я действительно не вовремя приехал, раз меня настолько сильно выпирают из замка. А то мало ли ещё сильнее захворает. Терпение феи видимо подошло к концу. Потому что она сжала зубы, а затем процедила: — Без сознания она лежит! Доволен? Тишина повисла в воздухе. Нортон задумался. — Так повторяю свой вопрос, — уже более спокойнее начал часовщик, — я могу увидеть ее? Диара Дэлш долго смотрела на него, видимо оценивая что-то. А затем резко ответила: — Нет. Это невозможно. Нортон шумно вздохнул. Что делать? Ему бы хотя бы просто убиться, что причина, по которой Лисса лежит без сознания не столь опасна. — Госпожа Диара Дэлш, поймите и меня тоже. Я не просто так тут бегаю между границами, у меня мало времени. И я вас как человек человека прошу дать разрешение мне увидеть Белую Королеву. Всё останется между нами. — Нортон уже устало посмотрел на фею. В послнее время его сильно выматало. Он занимался вместе с Мираклом разбором схем Расколотого Замка, исследовал вероятности перевоплощения Духа Осталы, налаживал защитные сети над Черноводом и, самое важное, следил за Василисой и Фэшем. А рано утром переговорил с Роком Драгоцием. Его также сильно волновал бой Лиссы с Астрагором. Ведь теперь он имеет полное право убить ее. А сейчас узнает, что она лежит, и он даже не в курсе ее состояния. Когда же можно будет спокойно выдохнуть? После ещё непродолжительных пререканий с Диарой Дэлш она наконец-то ршилаль его пустить. Зайдя в довольно просторную светлую комнату, он сразу же обнаружил лежащую Лиссу на кровати. Нортон подошел к ней тихо, скорее из-за привычки. Ее лицо было необычайно бледным, на виске заметная рана. Одеяло было натянуто до плеч, поэтому он мог видеть выступающие бинты на плече. Мужчина сел на краешек кровати, смотря на усталое лицо. Какая-то тоска поселилась в его груди. И захотелось просто побыть рядом. Может быть забыть старые обиды, но гордость взяла вверх. И убедившись, что с ней ничего не случится, он покинул Чародол. Зря он тогда не остался - подумал сейчас Дух, глядя в темный потолок. Может им бы даже удалось поговорить. Последняя их встреча случилась незадолго до шестого июля. Тогда на собрании Зодчего Круга она предупреждала о том , что их план имеет множество недочётов. Что они не смогут ничего доказать. Но получив ответ: «Вокруг будет выставленная лучшая защита»- никто больше не слушал предостережения. От человека который знает почти стопроцентное будущее с иронией проскользнула мысль. Могло бы закончиться все раньше, услышь они ее? А потом она ... Ее зачасовали. Возвращаясь в эту параллель, он знал, что это должно было случиться. Но глухая боль заставляла думать, что он мог бы всё исправить. Мог бы спасти. Если бы поверил ей. Он вспоминат один из самых болезненных дней в его жизни. Астрагор не пришел. Просто открыл часовой переход через зеркальную гладь, молчаливо разрешая идти. Нортон сразу же перенёсся в Черновод, откуда собрался и спешно начал переходить в Лазорь, чтобы узнать, что случилось с очередной экспедицией в Расколотый Замок. Там его встретил Астариус, говоря что ещё ничего неизвестно. Но уже тогда он услышал слух о том, что Белую Королеву зачасовали. Нортон не хотел в это верить, желая самому убиться в правдивости информации. Когда он встретил Диару Дэлш та лишь покачала головой и произнесла: — Я сожалею... Нортон решил отправится в Чернолют, цепляясь за последнюю надежду. Она не могла. Не могла умереть. Он без стука ворвался в покои своей матери. Та, завидев его, прикрыла глаза. — Мне жаль, Нортон., — с горечью произнесла она. Нортон не знал чего ей жаль. Лиссы, его или своих собственных убеждений. Мужчина медленно садится на стул, и прикрывает лицо руками. Нужно возможно сходить поддержать дочь, но Нортон разбит и опустошен. Он не слышит, что говорит ему Черная Королева. Нужно придти в себя. А ехидный голос не хочет затыкаться: она наверное даже не жалела, что ее зачасовывают. Что-то кольнуло в душе... Одно лишь ему стало понятно. Потерял. Она умерла. Часовщик нашел в себе силы лишь для того, чтобы уехать обратно в свой замок, Он не смог бы говорить с дочерью. Просто из-за чувства вины . Он перед ней виноват. Перед многими. Жаль, что вернуть время вспять нельзя. Часовщик лежал в кровати. За окном уже начинало светлеть. А прошлое все не хотело отпускать. Или он сам его держал? Когда он был по-настоящему счастлив? Как назло сразу же всплывает фрагмент его жизни. Он поздно вернулся домой. Они уже жили в Черноводе некоторое время. Замок после долго отсутствия хозяина выглядел заброшенным, пыльным, но даже уборка не мешала всецело наслаждаться наступлением выходных и возможностью поспать подольше, чем обычно. Но долго лежать Нортон не собирался. Нужно ещё сделать некоторую работу, поэтому, чтобы освободиться на день, хотя бы для того, чтобы встретиться с Костей. Он решил встать сейчас. Одевшись более менее прилично, Нортон спустился вниз в столовую. Рыжеволосая девушка уже сидела там, читая утреннюю газету и попивая кофе, судя по запаху. Нортон подошел сзади, думая о том, как привлечь внимание, и не придумал ничего лучше, как взять кружку и отпить содержимое. Тем более, что аромат напитка буквально сам манил его. — И тебе с добрым утром. Это мой кофе вообще- то, — выгнула бровь Лисса, смотря на Нортона. Молодой человек лишь отмханулся. — Моего здесь нет, — с улыбкой произнес он, нахально допивая кофе. — М. Я заметила. Теперь моего тоже, — недовольно произнесла она, смирившись, глядя на пустую кружку в его руке. — Да брось, невелика потеря. С этими словами часовщик поставил кружку. А затем, наклонившись поцеловал Лиссу. Это утро было таким же как и другие утра выходных. Но каждый раз Нортон хотел, чтобы это повторилось ещё раз. То ли выходные так действуют ,то ли кофе, то ли сама Лисса. Но на его лице в виду благополучных обстоятельств могла не сходить улыбка целый день. А как давно он улыбался по утрам, а не засиживался за документами с утра пораньше. А самое главное для чего? Чтобы не видеть семью? А зачем? На эти вопросы Нортон не знал ответа. А если знал, не хотел принимать их. Потому что тогда придется разочароватсья в жизни ещё больше. За окном уже было почти светло. Сколько сейчас? Часа четыре пять утра. А он так и не уснул. Будет весь день потом ходить как затерянный. Мужчина закрыл глаза и его почти сразу же унесло в сон. Вот только обычно такой сон называют кошмаром. Он медленно идёт по коридору Чародола. Все вокруг странное, расплывчатое. Голоса как будто доносятся из-под воды. А затем резко шум толпы прорывает эту толщину. Он приближается к толпе фей и фиров, что возмущаются и что-то обсуждают. Кто-то качает головой. Он проталкивается сквозь толпу. К объекту сборища. На полу кто-то лежит. Медные волосы окрасились кровью из-под спины. Рядом сломанная часовая стрела. Ужасное срелище, умирающего человека. У Огнева подкашиваются ноги. Когда какая-то фея. Вливает часове зелье Лиссе в рот. — Скажи нам свое числовое имя. Приказ. И Лисса что-то тихо шепчет. Сквоь звон в ушах Нортон не понял что. Но фея резко вскинула свою золотую стрелу и прочертила огненный крест. Дух смотрел со страхом. — Зря... Не поверил... Доносится до него слабый голос Белой Королевы. Огнев резко дёргается открывает глаза. Страхи прошедших лет. А ведь она уже давно зачасована. Давно. Что-то стаскивает грудь и душу отягощает какая-то горечь. Он должен быть счастлив. В который раз напоминая, что жив, что у него есть семья. Дочь Драгоций конечно наглеет. Но Нортон просто не хочет чтобы история повторилась. Он желает счастья Василисе в жизни. Второй такой королевы он не выдержит. Но Фэш вроде нормальный парень. Просто. Пусть знает, что не все так легко достается в жизни. Он должен доказать, что ему можно доверять. Нортон Огнев сидел в своем кабинете. Разбирал какие-то дела, накопившиеся за время. Хмурясь и ворча, расписывался на очередных бумагах, когда раздался стук в древь. Подняв голову, часовщик сильно удивился, увидев на пороге Остальсоке Время. — Здравствуйте, господин Огнев. Нортон только кивнул в приветствие. Что этот крендель здесь забыл? — Если можно, я бы хотел спросить... Не будете ли вы против, если мы уедем ненадолго в Зелёный Ларец? И откуда только такая вежливость? Неужто уроки этикета дают хоть какой-то результат. — Зачем вам, позволь спросить? — Нортон выразительно глянул на Фэшиара. В глазах короля на секунду промелькнула искра возмещения, чему Огнев не мог не порадоваться, пусть учится держать эмоции под контролем. — Ну, — Фэш вздохнул, — у нас выдаётся ближайший свободный, мы бы хотели отдохнуть все вместе... — И вы подумали, что раз вы так усердно учились, вы покажете свою прилежность и вам разрешат покинуть замок? А тебя отправили, чтобы я убедился, что ты стал таким хорошим и спокойным молодым человеком? — Нортон смотрел в глаза в Драгоцию. Фэш начинал злиться. Его руки сжимались в кулаки, он был готов высказал всё, чтобы перечеркнуло их поездку в Ларец. Нортон устало вздохнул, прикрывая глаза. Ладно, пора прекращать вести себя как ребёнок. — Хорошо, Фэшиар. Я погорю с Зодчим Кругом, вы можете уехать, но неналого. Может быть три-четыре дня. При одном условии: вы не влезете в очередные неприятности. Фэш, — Нортон строго посмотрел на парня, — я прошу думать о разумности ваших действий, хорошо? Протсо отдых без травм и опасностей. Фэш вдруг слегла улыбнулся — Конечно! Спасибо, господин Огнев, — слегка наклонил голову. Нортон безразлично снова кивнул. Собрания Зодчего Круга с некоторых пор вызывали у него не самые приятные ощущения... Собрание Здчего Круга. Очередное. Как раз на кануне дня рождения Василисы. Они вновь спорят. Всё превратилось в сплошную суматоху и суету. Опасность была близка, все это чувствовали, но никто не мог сказать, чего ждать. Они подготовились так основательно, как только могли, но казалось, что мелкие детали все время ускользает из-под носа. Чёрная Королева была недовольна большим количеством народа на празднике, Миракл заявлял о проверке всех защитных сетей, Нортон сам спорил с матерью. Белая Королева молчала в этот раз, сидя на краю дивана, подперев голову рукой и закрыв глаза. Астариус задумчиво сложил руки в замок на коленях, обдумывая что-то своё. — Так может быть мы придём в конце концов к окончательному выводу? — раздражённо обратилась ко всём Чёрная Королева, разводя руками. Её чёрная вуаль гневно покачнулась. Астариус глянул на неё из бод густых бровей, проводя рукой по бороде. — Если бы мы только знали, что свершится... Но думаю, нужно, чтобы Время само решило нашу судьбу, уважаемая. Чёрная Королева не ответила, за неё закатил глаза Миракл. Обстановка накалялась. — Да седьмое число даже может не наступить... С чего вы взяли, что Астрагор появится посередине дня. Когда он вообще действовал с шумом? — сказала Лисса. На неё обернулись все участники, так как вообще забыли о её существовании. — Да, отлично, предлагаю ждать его с утра до вечера, — саркастично произнесла королева. — Никто не сможет предугадать появление Духа Осталы, мы все узнали, что он коварен и опасен... Я почти уверенна, что твоя собачка Мортинова его личный шпион, — теперь обвинения были адрессованы Нортону. — Василиса в центре всего этого бедлама. Астрагор попытается отомстить через неё! — воскликнула она. — Не думаю, что он причинит ей вред, — туманно изрёк Астариус, — ему все ещё нужен ЧерноКлюч. Да и дар Василисы будет весьма полезен. Скорее всего он просто попытается переманить её на свою сторону... Только не понятно каким образом. — Все просто, напугает бедную девочку, а та, не веря своим собственным родственникам, сбежит к нему, — хлопнула руками Черная Королева. — Или будет манипулировать её знакомыми, — поморщился Миракл, — я же не один заметил её тесное общение с Захаррой Драгоций? А она теперь единственная ниточка, связываюющая Астрагора с Василисой. Да и сама она наверняка отправится в Змиулан на поиски Фэша. Нортон раздражённо вздохнул. Вечно эти подростковые игры заводят их в самые опасные места. Ей бы сидеть и не вылазить, но нет, пойдёт искать своего ненаглядного. Они долго ещё сидели там, обсуждая всё варианты развития событий, но ничего не смогли исправить или добавить. Оставалось лишь ждать. Как бы хотелось, чтобы всё прошло гладко, но почему-то уже в тот момент Нортон подозревал, что впереди только худшие времена. Зодчий Круг разошёлся уже за полночь. Нортон осмотрел кабинет, удивлённо приподняв брови, когда увидел, что один гость задержался. Белая Королева не изменила своей позы. Она уснула? Нортон фыркнул, откинувшись в кресле. Он ущипнул себе за переносицу носа, сон подкрадывался головокружением и темнотой в глазах. Надо бы разбудить её... Здесь так же была ночь. Прохладный зимний воздух покалывал лицо, снежинки тяжело оседали на ресницах, а горы большими тенями заслоняли половину горизонта. Эта была заставка Лиссы. Он повернул голову в знакомом направлении. Там в занесенной снегом горе виднелся деревянный домик с дымом, тянущимся из трубы. В окне горел свет. Вид оттуда был замечательным. Лес, горы, зима, разве такой вид может не завораживать? Правда он знал, что его ждёт разговор. Ведь это был Луночас. Нортон вошел в маленькую прихожую. Ее от главной комнаты отделяла непродолжительная стена. Раздевшись, так как он появился здесь в весьма теплой одежде, он увидел на вешалке другую тёплую курьку. Вопреки всем феям она любила холод. Нортон прошел в комнату, заставая ее сидящей за столом с кружкой горячего чая. — Привет, Нортон. — Она повернулась к нему, кивая на стул напротив. — Присядешь? Мужчина коротко кивнул. Перед ним появилась так же кружка чая, от неё тянуло ароматом каких-то трав. — Ты о чем-то хочешь поговорить? —решил не тянуть часовщик. Рыжеволосая вздохнула, покивав. Они почему-то оба посмотрели в окно. — Завтра ночью Астрагор посетит вас. Его цель не Фэш, не Василиса, никто из ключников. Его цель – ты, — четко произнесла она и на последних словах повернула к нему голову, серьезно смотря своими синими глазами. Нортон молчал. Он был несколько ошарашен и не знал ,что говорить. —Значит, — усмехнулся он, — все с самого начала было зря? Лисса не ответила. Лишь вновь отвела взгляд к окну. — Получается так, — тихо произнесла она. А затем, словно на что-то решившись, нахмурилась. — Вы должны защитить ключников. Впереди тяжёлые времена. — А ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ? — Нортон не мог не задать этого вопроса. Он уставился на фею, взгядом ожидая ее ответа. Но та как на зло медлила. — Он тоже... Нортон. Скажи, ты действительно так боишься зачасования от руки дочери? Дух ни с того ни с сего взбесился, чуть ли не рыча: —Каково знать, что твой ребенок убьет тебя а? Лисса никак не среагировала. — Ты должен пообещать, что защититшь ее и Фэша. — А его с какой это радости, позволь спросить? — Они – наше будущее. Я спасала жизнь сереброключника не для того, чтобы Астрагор этим воспользовался. Василиса тоже шла к этому не просто так. Да хоть раз в жизни послушай меня! —воскликнула Белая Королева, смотря на Огнева. В ее взгляде была не только решительность, но все: усталость, ненависть, обида и боль. Нортон сжал зубы. Почему-то именно сейчач не хотелось спорить. Не хотелось что-то доказывть, а просто поверить и обещать. Он тоже устал. — Скоро все изменится. Вам нужно готовится к битве. Сделай нужный выбор в нужный момент. Я уже не смогу присутствовать, — не дождавшись пока удивленный Нортон что-либо спросит, она продолжила , — теперь я точно знаю. Видела свое зачасование. В самом ближайшем будущем. Но есть моменты, где я жива, правда мертва Василиса. Я не дам нашей дочери умереть. Сделай и ты так же. Хотя бы ради собственного достоинства. Ради будущего Эфлары и Осталы. — Лисса горько усмехнулась . Нортон сидел убитый. Он не знает,ьчто делать, теперь не знает. Почему так произошло? Лисса встала и заходила по комнате, затем, глянув на Нортона, что сидел со странным выражением лица, со вздохом подошла сзади и опустила руки на его плечи. — Если Астрагор придет за тобой, несопротивляйся и останешься цел. Часовщик медленно поднялся, чувствуя, как руки Белой Королевы покидают его плечи, отпуская. Он развернулся к ней лицом и чуть наклонил голову, все же Лисса была ниже его. — Я просто прошу, чтобы ты позаботился о безопасности —Хорошо, — произнес дух и неожиданно для самого себя обнял Лиссу. — Василисе нужно сделать правильный выбор... Расскажи Астриусу он введёт тебя в курс дела. Ты наконец-то будешь жить счастливо. Просто не забывай о Василисе тоже, пожалуйста. — Никто не умрет. Мы найдем выход. И ты, и Василиса, и другие будут жить, — сказал он. Тяжело ли ему было? Да. Как поверить в то, что все ещё любимый и дорогой человек умрет? Сколько раз Нортон не твердил сам себе, что это была ошибка. Но в следующие мгновения забывал. Понимал, что если это и ошибка, то самая лучшая. Они ещё долго пробыли в этом сне. С величавым горами, тихим домиком и невысказанными извинениями. Этот момент надолго отпечатается в памяти Нортона.