***
Осознав, какой опасный мир находится рядом с ними, Джон хотел, вопреки предостережениям Миссури, требованиям Бобби и наставлениям пастора, отвезти детей к родне. Ближней, дальней — значения не имело. И отправиться на поиски монстра, погубившего его семью. Но, как ни странно, близкой родни со стороны Мэри он не нашёл. У более дальних родственников в семьях был такой разлад, что оставлять мальчишек у них было опасно. Кроме того, приходилось избегать заботливых доброжелателей в виде полицейских, врачей или работников социальной сферы: «Ах, какие детки. Чудные мальчики. А вы откуда? А где мама?». Джона настораживало практически всё. Ему казалось, что его детей хотят у него отнять. А может, не казалось… Когда заканчивались деньги, приходилось приостанавливать это путешествие и, сняв домик, нанять нянечку и приниматься за любую работу, которая подвернётся. Далеко не всегда эта работа хорошо оплачивалась. А Бобби намекал… Но принимать как должное, что, начав охоту, с честной жизнью придётся попрощаться, не хотелось. Кроме того, и с ним, и с машиной в последнее время начало твориться что-то непонятное. То кто-то из окна выбросит какую-нибудь тяжёлую дрянь, чудом не попав в Джона. Или он сам чудом минует падения в открытый колодец, увернётся от внезапно опустившегося подъёмника. А то и едва проснётся поутру от алкогольного, а возможно, и не только, отравления. С Импалой, несмотря на то, что он следил за машиной, тоже творилось что-то странное. Происходило это, когда в машине не было мальчиков. Во время движения не клинило только сиденья: то рулевое, то колёса, то западали педали. Только опыт вождения спасал ему жизнь. Вот и сейчас Джон тщательно осматривал машину, когда в гараж вбежала зарёванная малышка.***
Кто и как выловил его, Дин не помнил. Нагоняй от отца забылся очень быстро, так как после этого происшествия Джону пришлось уделить сыну гораздо больше внимания, учить плавать. И Дин был в восторге, так как с того самого дня тренировки разнообразились, к ним добавилось купание, как мальчик это называл. Джон возился с ним, как с Сэмом в купели, и Дину совсем не хотелось отпускать рук отца для самостоятельных заплывов. Винчестер-старший списывал это на страх, после того, как мальчик едва не утонул. Но Дин был более чем способный ученик. Держаться на воде и более-менее плавать он научился быстро. А также усиленно притворяться, что у него ничего не получается. Так хотелось, чтобы папа был с ним подольше. Но Джона было не обмануть. И однажды, раскусив капризы Дина, безжалостно зашвырнув мальчика со злополучных мостков в воду, Джон, не оглядываясь, направился на берег. Крики, всплеск. Стоило больших усилий не оглянуться. Достав сигареты, Джон закурил и только после этого повернулся лицом к реке и, присев на корточки, смотрел, как его сын неуклюже плыл к нему. Кое-кто курил намного чаще. Очень и очень хотелось курить, но осталось довольствоваться иллюзией, которая злила. И чем дольше с этой семейкой на Земле, тем больше возрастала злость и желание курить. Приказ был чёток и ясен: «их» ребёнок должен получить соответствующее воспитание. Значит, ни о какой семье и речи быть не может.***
Развлечений у малышни было немного. Но их радовал каждый день. А новые игрушки, несмотря на запрет родителей, становились общими. Вот и в этот раз Джефри, такому же сорванцу, как и Дин, соседу Ребекки, дядя привёз воздушного змея. Тонкий, яркий, с глупой, как у клоуна, улыбкой, он вертелся над головами ребятишек и не хотел подниматься вверх. Чуть Джефри отпускал верёвку подлиннее, змей зарывался носом в траву и не летел, а полз. — Можно мне? Дин носился вместе с ватагой ребятишек. Он не был уверен, что друг доверит ему змея, но тот уже изрядно выдохся и, протянув Дину катушку, помог змею стартовать, придержав за края. Дин быстро сообразил, что поднимает змея. А потому, сменив направление, побежал навстречу ветру, аккуратно стравливая верёвку. Змей поднимался всё выше. Дин остановился лицом к водонапорной башне. Змей поднялся уже выше неё. — Дай, дай. Джеф, видя успехи Дина, потянулся руками к своему сокровищу. Дин вернул ему катушку. Словно почувствовав перемену, змей завилял и начал описывать опасные дуги: то ныряя к земле, то с трудом набирая высоту вновь. — Ну-у, — Дин, как и все, с досадой наблюдал, как змей зацепился за край купола водонапорной башни. Дети столпились у лестницы. Подняться на такую высоту никто не решался. Джефри был готов разрыдаться. — Я сейчас. И Дин стал шустро подниматься наверх. Без проблем. Лазанье по деревьям, верёвкам и лестницам так же входило в обязательную тренировку. Правда, отец в любом случае страховал его. Но и без него мальчик был в себе уверен. Забравшись на самый верх и сняв змея, Дин, не глядя вниз, начал осторожный спуск. Джон, в это время подъезжавший к дому, краем глаза заметил толпу ребятишек. Остановил машину и, выйдя из неё, пригляделся к тому, за кем наблюдали дети. Дин. Джон был почти уверен в сыне. Должен справиться… Почти уверен. Почти. Ступенька. Ещё одна, ещё. Змей сильно мешал. Спускался Дин медленнее, чем поднимался. Неудобно. Вдруг удар в грудь. Нога соскользнула. Захват не был достаточно крепким, и пальцы мальчика разжались. Дин зажмурился, приготовился к сильному удару спиной. Треск. Мальчик стоял в углу. Он чувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Не за то, что полез, а за то, что не справился и подвёл друга. Сильные руки отца подхватили не только его, но и злополучного змея в последний момент. И Дин спиной переломал змею все планки, порвав тонкий материал. То, что Джефри будет выпорот, это Дин знал точно. Насчёт себя уверен не был. Он прислушивался к шагам отца за спиной. — Дин. Мальчик, услышав голос отца, неуверенно повернулся. Краски, какой-то очень тонкий материал, клей, кисточки, нитки, палочки. И два часа, как показалось Дину, работы. Измученный, с трудом найдя в себе силы отмыть клей и краски, Дин рухнул к себе в кровать и забылся счастливым сном, представляя, как вернёт Джефри новенького змея. Засыпал он счастливым, но смутная тревога разбудила его ночью. Как-то сами собой сопоставились события этого месяца: толчок в спину, удар в грудь. Дин лежал и смотрел в потолок. Толстячок Сэмми посапывал в своей кроватке. Папа в соседней комнате спал в кресле. Рядом валялась бутылка. Как так? Всё же закончилось хорошо? Зачем папа пил? Дин сполз с кровати и выглянул в окно. В соседнем доме в комнате Ребекки горел свет. Значит, не спала. И мальчик, проскользнув на улицу, камешком в окно вызвал подругу. — Тебе чего? — Дай зеркало посмотреть, кто ходит. Пожалуйста. — Ускользнёт. Надо в коридор из зеркал. На чердаке или в подвале. — Где мы столько зеркал найдём? Девочка рассмеялась: — Нужно всего два. И соль. «Кажется, я знаю, для чего соль», — подумал Дин и с этого момента полностью доверился девочке. Они забрались на чердак дома, где в настоящий момент проживал Дин с отцом и братом. Как призналась девочка, в подвале ей страшно. Девчонки, что с них возьмёшь. А Дину было всё равно. Два зеркала друг напротив друга. Одно большое, второе поменьше. И пара свечей по сторонам. — Если зажечь, то будет коридор. Попадётся, — пояснила Ребекка, — Как войдёт, зажжём свечи. — А как узнаем, что вошёл? — Ветерок подует. Дин озадаченно посмотрел на окна. Закрыты. Какой ветерок? Откуда? И вдруг он почувствовал, что стало зябко. Ребекка тут же зажгла свечи. И Дин увидел. Он увидел её. «Красивая», — хотел прошептать он, но губы не слушались, так как красота сменялась на ужас. То леди, то монстр и обратно. Неизвестно, чего именно испугалась Ребекка, так как в тот момент, когда она завизжала, в люке чердака показалась голова отца Дина. Приготовленная соль полетела в разные стороны. Упали, погаснув, свечи. Дина кто-то прихватил за шиворот, как котёнка. И он знал, кто. Не радовало. Ребекка выскользнула из дома быстрее белки. С подзатыльниками Дин долетел до своей комнаты и вжался в бортик своей кровати, ожидая очередной затрещины. Но её не последовало. Значит, утром будет непростой разговор. После ночного происшествия и утреннего отчёта сына о нём, Джон сам отнёс змея соседям, а Дину велел собираться в путь. Вот и наказание — новый переезд. И с новыми друзьями даже попрощаться не получиться. Но Ребекка пришла. — Зачем ты рисуешь на моей куртке? Дин попытался затереть корявый рисунок на своей одежде, но чернила въелись быстро. Джон внимательно посмотрел на прощающихся детей и вздрогнул от слов девочки: — Это талисман. От сглаза. Видишь — глаз. Чтобы духи за тобой не следили. «Конечно, — подумал Винчестер-старший, — талисманы. Нужно снова связаться с Бобби». Девочка уверенно чмокнула Дина в щёку. — Как же ты мне надоела, маленькая дрянь! Она раздражённо разгоняла дым. Только это был не сигаретный дым. Рисунок сработал, и демонесса реагировала на него, как внезапно потерявший очки близорукий человек. Импала снова отправилась в путь, а малышке Ребекке оставалось жить меньше суток.