Драбблы. Сборник. Виолетта.

А ты заставь меня поверить… Эти твои слова раскаленным железом вонзились в мое сердце, заставляя забыть на несколько минут о том, как нужно дышать. В глазах потемнело, грудь сдавило, я решил, что что-то внутри меня оборвалось. Сломалось. Рухнуло. Исчезло и растворилось в твоей лукавой улыбке. Минуту я стоял и смотрел, как ты уходишь, весело смеясь со своими подружками. Как ты поправляешь волосы в отражении витрин и слегка подпрыгиваешь от радости. Ты права, тебе не из-за чего страдать. Твоя жизнь подобна жизни бабочки, когда ты паришь с места на место, забывая обо всех. Ты — это ты, и тебя не изменить. А ты заставь меня поверить… Эти слова с легкостью сорвались с твоих губ, обнажив ровный ряд белоснежных зуб. Твои глаза сверкали, в них светилась издевка надо мною. Ты никогда не считалась с чужими чувствами. Всегда любила только себя. Даже в твоих отношениях с ним, я не видел твоей любви и искренней заинтересованности. Ты открыто заявила, что не веришь в любовь. А ты заставь меня поверить… Я сижу в парке, неподалеку от твоего дома. Знаешь, это уже вошло в привычку — наблюдать за тобой. Сначала пятнадцать минут, теперь хоть весь вечер. Это похоже уже на одержимость, но мне нравится. Нравится взять в руки журнал и тихонько перелистывать его, разглядывая картинки. Нравится подходить к твоему дому совсем близко, чувствовать аромат твоих духов, слышать твой смех из раскрытых окон. Друзья давно уже говорят, что я помешан на тебе. Что стал похож на маньяка, выслеживающего свою жертву шаг за шагом. Собирающим крупицы информации. Да, я такой. Я схожу с ума от одной мысли, что ты не со мной. Я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты была рядом. Но ты ведь этого не оценишь. Слишком эгоистична. Поднимаю голову и вижу, что свет в твоей комнате погас. Ты точно не ложишься спать, для тебя это слишком рано. Значит, выйдешь на улицу. Чуть ли не бегом отправляюсь к твоему дому, чтобы увидеть тебя. Ты выходишь одна. На небольших каблучках, негромко постукивающих по асфальту, в простых джинсах и темной куртке, накинутой на плечи. Волосы заплетены в косу. Все, что выдает тебя — это яркий браслет на руке. Переливающийся в свете слабо мерцающих фонарей. Ты никогда не могла отказаться от него. Это был подарок. Мой подарок. И в этом вся ты. Но мне это нравится. В любой толпе тебя всегда можно заметить, ты привыкла оставаться на виду, быть выше всех. Ты знаешь, что ты лучшая, и тебе от этого легче. Иду за тобой легкой походкой, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. Впрочем, сгущающиеся сумерки позволяют мне это сделать, а темная одежда придает мне вид тени. Загадочной тени, неотступно следующей за тобой. Ты абсолютно не переживаешь, не боишься потеряться в этих сумерках. Считаешь, что сможешь скрыться. Но ты даже и не знаешь, какая угроза таится в темноте. Не представляешь. Какой механизм ты запустила своими словами. Не знаешь, какие мысли в моей голове. И даже если бы узнала, тебе было бы все равно. Ты умеешь только прикрываться маской сочувствия и понимания, пытаясь скрыть свой эгоизм. Ты такая же, как и она, сколько бы ни пыталась отрицать. Ты заворачиваешь за угол, оглядываешься, словно кого-то ждешь. Дождешься, обещаю. Поправив ворот рубашки, я крадусь следом, останавливаясь возле стены. Еще шаг и я поверну за угол, чтобы увидеть тебя. Я знаю, что из этого переулка нет выхода, но не понимаю, для чего ты туда свернула. Желание увидеть твое искаженное от страха лицо сильнее всех чувств, что были. Дикое желание схватить тебя за шею, прижать к стене и спросить: «Веришь ли, что я смогу убить тебя, свернув тонкую шею»? Ты ведь просила заставить тебя поверить. Поверишь? Я иду за угол, ты стоишь с телефоном в руках, пытаясь дозвониться. Судя по нахмуренному лицу, с тобой не хотят разговаривать. Мне это только на руку. Тихонько подхожу сзади, протягиваю руку и выхватываю твой телефон. Короткий испуганный возглас тонет в звуках разбитого о стену телефона. Я слышу только твой облегченный вздох. — Это ты, — ты напугана, но пытаешься улыбнуться. — Напугал, — ты и не скрываешь своих эмоций. Молча приближаюсь к тебе, без тени улыбки, только пристальный взгляд глаза в глаза. Вижу, как на твоей шее пульсирует вена, ты шумно сглатываешь, от чего эта вена еще больше выпирает наружу. В глазах — страх. Тяжело дыша, ты медленно отходишь назад, пока спиной не упираешься в стену. Не отводишь взгляда от меня. А я приближаюсь все ближе. Заставляю тебя нервничать. Упиваюсь твоей беспомощностью. Сейчас ты такая, которую я тебя запомнил при первой встрече. Не та самоуверенная и наглая девчонка, которой стала в последнее время. Такую тебя даже немного жаль. Но вспоминая то, как ты посмеялась надо мной, вся жалость и сочувствие к тебе испаряются. Ты недостойно этого, недостойна. Приближаюсь совсем близко, так, что чувствую твое прерывистое дыхание, чувствую твой страх. Он стал совсем осязаем, как ты. Легко улыбаюсь и наклоняюсь. Сейчас, я имею полное право поцеловать тебя. Всего лишь легкий поцелуй, который скрасит остаток моих дней, проведенных в ненависти к самому себе. Ты закрываешь глаза, решая, что проще сдаться, чем сопротивляться. Чуть помедлив с поцелуем, я все-таки касаюсь твоих губ. Чтобы потом услышать твой сдавленный хрип, потому что я схватил тебя за горло. Твои глаза стали еще больше, зрачки расширились от ужаса, губы что-то несвязно шептали. — Заставить поверить? Легко, — шепчу я, глядя на тебя. — Гораздо легче, чем заставить разлюбить, — во мне уже давно нет сочувствия к тебе. Ты сломала меня. Уничтожила. Отпускаю тебя, смотрю, как ты медленно оседаешь по стенке, хватая жадно воздух и держась за горло. Сейчас ты слишком жалкая, чтобы тронуть тебя хоть пальцем. Но я слишком давно ждал этого момента, а ты теперь слишком будешь меня бояться. Я должен покончить с этим, раз и навсегда. Избавиться от мучений и избавить мир. От тебя. И от этого есть средство. Достаю из кармана нож, который уже слишком давно там лежит. Словно знал, что пригодится. Ты, увидев блеск холодной стали, пытаешься встать и убежать, но один короткий толчок заставляет тебя удариться головой о стену и упасть. Так даже не интересно. Присаживаюсь на корточки, беру тебя за подбородок. От удара ты потеряла сознание, а изо рта теперь текла тоненькая струйка крови. В тебе больше нет эгоизма, превосходства, нет смеха. Сейчас ты больше похожа на куклу. Безжизненную тряпичную куклу. У которой еще есть немного шансов выжить. Ты медленно открываешь глаза, в которых стоит лишь немой вопрос: «За что»? Нож находит свое предназначение, оказавшись прямо в твоем сердце. И пока ты медленно закрываешь глаза, отпуская душу, я шепчу: — А теперь ты веришь?..