Драбблы. Сборник. Виолетта.

Одинокая стройная фигурка стояла у окна, глядя на огни ночного города. В комнате не было света, с некоторых пор девушка предпочитала темноту. И на фоне окна, откуда лились огни от фонарей и вывесок, девушка казалась более призрачной в длинном светлом платье, с длинными волосами, шелком струящимися по плечам. На ее лице застыло обреченно-спокойное выражение. Чуть-чуть наклоняясь к стеклу, девушка выдыхала на него и тонким пальчиком, приоткрыв рот от усердия, вырисовывала незамысловатые узоры. И так снова и снова, пока все стекло, до которого могла девушка дотянуться, не было в узорах. В очередной раз, выдохнув на стекло, девушка, увидев все свое творение, улыбнулась. В ее глазах появился бешеный огонек, в горле клокотал смех, вырывающийся наружу. Обхватив себя руками, девушка закружилась по комнате, теперь уже позволяя смеху литься из ее измученной души. Она так и кружилась по комнате, пока не упала, обессиленная, на кровать. Но смех продолжал звучать в этой темной, мрачной комнате. Смех, который стал ее единственным избавлением от прошлого. Смех, который стал ее единственным спутником. Смех, который стал проводником в будущее. Хотя она сама не знала, чего от него ждать. Дверь в комнату скрипнула и отворилась. Луч яркого света из коридора попал как раз на девушку, лежавшую на кровати. Взвизгнув, девушка подскочила и скрылась в темном углу комнаты. Сев в угол, девушка подняла колени к лицу, обняв их руками. Длинные светлые волосы растрепались и теперь в хаотичном порядке закрывали лицо девушки. Ее безумную улыбку. И взгляд, полный боли и страха. Она что-то нечленораздельно бормотала, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Парень, вошедший в ее комнату с подносом в руках, странно посмотрел на девушку. Пора бы уже привыкнуть к этой странной девушке, похожей больше на привидение, нежели на человека. Радует, что она хотя бы не кричит по ночам, лишь громко смеется, кружась по комнате. Поставив поднос на небольшой столик у стены, украшенной фотографиями девушки, молодой человек тихо сказал, осторожно приближаясь к ней: — Сеньорита Ферро, пора ужинать. — Ответом послужили лишь непонятное мычание и глупая улыбка. Парень медленно подошел к ней и взял за руку. Он не отрывал от нее глаз. От этой девушки можно было многое ожидать. Но она спокойно встала, стоило ему потянуть девушку за руку. Сеньор Сенсалес осторожным и ласковым движением откинул волосы девушки назад. И кто знает, что с ней произошло? Она поступила в эту клинику всего пару месяцев назад и даже сначала не улыбалась, а просто лежала на кровати и плакала, уставившись в потолок. Врач ничего не говорил, лишь пожимал плечами, сказав персоналу, что девушка не опасна. Серхио даже любил возиться с ней, как с маленьким ребенком. Она была похожа на его сестру, которую постоянно нужно было уговаривать. Усадив за столик, он начал кормить ее. Девушка, неожиданно, выхватила у него ложку и начала есть сама. Серхио лишь стал наблюдать за ней, чтобы девушка ничего с собой не сделала. — Расскажешь, что случилось? — предпринял он попытку. — Нет, — кратко и лаконично ответила белокурая девушка, доедая ужин. Уже позже, лежа в кровати, как обычно уставившись в потолок, девушка перестала улыбаться. Ночь – самое страшное, что было с ней. Она любила темноту, но не ночь, когда все вокруг замолкало. Когда она начинала ощущать себя лишней в этой звенящей тишине комнаты. Когда все, чего она хотела – отправиться за ним. Именно за такую попытку отец запихнул ее в клинику для душевнобольных, не думая, что девушке нужна была другая помощь. Так и хотелось крикнуть – я не сумасшедшая. Но не было смысла. Ее не слышали. И снова слезы потекли из глаз, падая на подушку. Девушка даже не собиралась останавливать поток слез, таких бессмысленных и таких желанных. К нему. Для него. О нем. Светловолосая девушка и темноволосый парень склонились над телефоном, отвечая на звонок подруги Людмилы. Нати уехала в Испанию, но постоянно звонила. — Как вы там без меня? Не ругаетесь? — Нати весело засмеялась. — Как видишь, нет, — так же бодро ответил Федерико и обнял Людмилу. Девушка счастливо рассмеялась и поцеловала парня в щеку. — Нати, мы очень-очень счастливы и скучаем все по тебе, возвращайся скорее, — Людмила улыбнулась подруге и отправила ей воздушный поцелуй. — Я буду… — девушку перебили крики. — Отходите, — вопил, что есть мочи, прохожий, — отходите, машина несется сюда. Федерико и Людмила подскочили со скамейки и увидели огромную машину, несущуюся прямо на них. Машина уже была очень близко. Девушка закричала, Федерико успел ее оттолкнуть, сам же попал под машину, не хватило времени отпрыгнуть. Хруст костей, треск – все стояло в ушах девушки, которая упала на колени и продолжала кричать. Машина, врезавшись в дерево, остановилась. Но для Федерико жизнь остановилась на несколько мгновений раньше. Людмила даже не успела сказать ему «Люблю». Чьи-то теплые руки подняли ее и увели прочь от кошмара, но ей никогда не удавалось его забыть. Открыв глаза, девушка поняла, что стоит полнейшая тишина. Тихо встав, так же тихо выбравшись в коридор, она проскользнула мимо поста спящей медсестры в самый конец коридора. Туда, где всегда было раскрыто окно. На этом этаже не было буйных больных, и почему-то окно оставляли раскрытым. Встав на подоконник, хрупкая фигура в белом длинном платье, смахнув одинокую слезинку, в последний раз посмотрела на пустой коридор, медсестру, уткнувшуюся лбом в кипу документов. И подняла взгляд в небо. С тихим «Жди, любимый» девушка спрыгнула в звенящую тишину ночного города.