Драбблы. Сборник. Виолетта.

Я бегу по длинному коридору, которому, кажется, нет конца. Темный коридор, с лужицами воды на полу… Нет, такого же не может быть. Я же уснула на своей кровати. Теплой, мягкой кровати. Рядом с любимым. Откуда же столько ненависти в этом смехе, раздающемся со спины? Этот смех преследовал, заставлял бежать все дальше и дальше, искать выход из этой темноты. Вижу свет, немного света, но что-то. Выбежала. Котельная. Старая заброшенная котельная, где горят огни, полыхают очаги, стоит запах подожжённой древесины. Страх, до этого зарождающийся где-то в самом укромном уголке моей души, всполохнул огромным костром, как здесь горели дрова. Скрип и смех. Вместе с треском дерева все это создавало не лучшее впечатление. Хочу назад, домой, в кровать. А, собственно, где я? И снова этот смех, такой противный и тягучий. Обволакивающий и устрашающий. Куда бежать? По лестнице? Нет. Не пойдет. - Иди ко мне, Вилу, я жду тебя, - и снова смех. И скрип. Чем он скрипит? Чувство страха гонит меня дальше, искать выход отсюда. Сбежав по лестнице, потому что назад было нельзя, а впереди только она, я забегаю в маленькую комнатку. Все. Тупик. Выхода нет. А следом раздаются тяжелые шаги, сопровождаемые смехом. Встав в угол, я постаралась притвориться как можно более незаметной. И едва не закричала, когда сзади меня схватили чьи-то руки и вытащили из этой комнаты. Открыв глаза, я вижу твое встревоженное лицо и взгляд, полный заботы. Твои руки нежно обнимают меня, ты целуешь меня и спрашиваешь: - Снова этот кошмар? Откуда ты знаешь про кошмар? Я же никому не говорила. Смотрю в твои глаза, но там лишь сочувствие. А в мыслях все еще звенит этот смех. Такой противный, но такой родной. Всегда задаюсь себе вопросом, кто же гонится за мной. И ни разу ты мне не дал досмотреть мой сон до конца. Почему? - Спи, любимая, я буду охранять твой сон, - нежно шепчешь ты мне, и я послушно закрываю глаза, устроившись в твоих теплых объятиях. И снова я в этом коридоре. Только смех уже ближе. И присутствие ощутимее. У меня побежали мурашки по коже, сразу стало жутко холодно, хотя тут была жара. Да, я уже знала, что мы находимся над котельной. Знала, что ждет меня дальше. Но я не хочу бежать. Хочу посмотреть на тебя. Спросить, как долго ты будешь преследовать меня во снах, как долго не будешь давать спать. Ты подходишь, физически ощущаю твое удивление, почему же я не бегу. Твое лицо скрыто в темноте. Ты прикасаешься к моей щеке одной рукой, вторую прячешь за спину. Твоя рука немного грубовата, но я не дрогнула. Мне все так же любопытно увидеть, кто ты. - Вилу, детка, я так долго этого ждал, - прохрипел ты. И почему какие-то нотки в твоем голосе заставляют меня думать, что я тебя знаю? - Кто ты? – я должна была задать этот вопрос. Иначе, для чего я тут стою, вдыхая этот воздух. Такой омерзительный, если быть честной. - Я тебе покажу, кто я. Ты срываешь с себя капюшон, закрывающий твое лицо, одновременно резко вонзаешь в меня нож, который ты держал за спиной. Вонзаешь прямо в сердце. Я падаю. В моих глазах отражается немой вопрос: «За что?» А в ответ лишь твой смех. Вот почему он был таким знакомым. Это ведь ты. За что ты меня так ненавидишь? Пытаюсь проснуться. По идее, я должна была это сделать давно, сразу, как только ощутила боль в груди. Почему не просыпаюсь? Сказала это вслух, потому что ты садишься рядом, поправляешь мои волосы и говоришь: - За все твои измены. Думала, я ничего не знаю? Не знаю, как ты бегала к Леону, стоило только мне уехать в командировку? Или к Томасу, говоря, что ты, якобы, задерживаешься на работе? Виолетта, я не такой дурак, как тебе казалось. – Ты встаешь и добавляешь, с насмешкой: - И, да, ты не проснешься. Это сон наяву. С моих губ слетает последний вздох, я закрываю глаза, из которых скатывается последняя слезинка. За что ты так со мной? Парень встает с кровати и смеется. Он это сделал. Наслал на нее сон, стал преследовать ее в кошмарах и, наконец-таки, убил. Осторожно вытерев руки и нож, Диего бросает последний взгляд на кровать с окровавленными простынями, где лежала некогда его любимая. С ней все кончено. Пора уходить. Напоследок рассмеявшись, парень растворяется в ночи. Лишь смех еще витает в воздухе, подобно улыбке Чеширского кота.