Драбблы. Сборник. Виолетта.

- Леон, Леон, - кричал Макси, пока бежал по коридору к шатену. В руках он держал какой-то листок. – Леон! - Ну что тебе? – раздраженно спросил парень, прекращая играть. У него не было никакого настроения уже неделю, с тех пор, как он увидел Виолетту и Томаса вместе. Увидел их поцелуй. И жалкие попытки Вилу оправдаться, прикрываясь тем, что не она, а Томас полез целоваться. Как будто это что-то меняет! Леон стал замкнутее, раздражительнее. Все происходило так, как предсказывала Людмила. Эта девушка вечно совала свой нос, куда не следует, и говорила то, чего не следует. И постоянно мешала всем. Именно Людмила подтолкнула Томаса к Виолетте, говоря, что желает Леону только счастья. Именно эта блондинка портила всем жизнь. Но без нее студия была бы не такой. Леон даже усмехнулся. Он даже и подумать не мог, что вспомнит о Людмиле что-нибудь хорошее. - Письмо, - запыхавшись сказал Макси, останавливаясь и протягивая лист парню. - От кого? – удивленно взлетели вверх брови Леона. Он взял свернутый листок и повертел в руках. Нигде не было подписи. - Не знаю. Мне только что его Нати передала, сказала, что тебе. - Спасибо, Макси. Леон сел и развернул лист. Он был исписан таким знакомым почерком. И этот легкий аромат духов. Все это могло принадлежать только одной девушке. «Лайон. Мой милый, глупый Лайон. Знаю-знаю, ты сейчас поморщился, читая мое обращение. Но ведь это так мило. Ну ладно, это было вступление. Я долго не решалась на этот шаг, но, как в лучших мелодрамах, ну, или худших, пишу тебе. Я побоялась звонить, хотя мне бы хотелось услышать твой голос, не скрою. Он такой замечательный. Ай, Лайон, сейчас ты, должно быть, скривил лицо, изображая меня. Я знаю тебя очень хорошо. Впрочем, вернемся к письму. Опять же, сюжет до боли заезженный, но я улетаю сегодня. Мне предложили контракт, и я согласилась. Это ведь такой шанс, такой успех. Знаю, сейчас ты усмехнешься и вспомнишь про недавнюю мою глупость, про поросенка. Мне и самой забавно это вспоминать, но это совсем другое. Я просто безумно счастлива, что мой, безусловно, лучший талант сверхновой заметили и пригласили на прослушивание, а теперь утвердили на роль в мюзикле. Лайон, только не обижайся, что не тебя выбрали. Но, в общем, я не поэтому тебе пишу. Не для того, чтобы похвастать, хотя не скрою, мне это нравится. Я давно тебе хотела сказать, но не решалась – ты все время был занят Виолеттой, это вертихвосткой, которая бегает от тебя к Томасу и обратно. Да, ты считаешь меня гадиной, врединой или еще кем, потому что я постоянно мешала вашим отношениям. Как думаешь, почему? Нет, не потому, что мне нужен был Томас, я вредила Виолетте. Нет, мне он совсем не нужен был. Меня раздражало, что ты влюбился в нее. Меня это задевало, ранило, но я не подавала виду. Ведь мы расстались, и ты решил быть с ней. Но тогда я не знала, не понимала, что на самом деле очень люблю тебя. Отсюда все мои пакости. Я хотела, чтобы ты вернулся, но у меня не получилось. И вот этот контракт как раз вовремя, я не увижу, как ты в очередной раз простишь эту «бедняжку» Вилу, которая со слезами на глазах будет тебя благодарить. Нет, не хочу больше на это смотреть. В общем, пора заканчивать, Нати нетерпеливо переминается с ноги на ногу, а мне нужно ехать в аэропорт. Прощай, Лайон. Люблю тебя. Твоя Людмила». Леон еще раз перечитал письмо, не в состоянии поверить в эту откровенность. Он скомкал письмо и бросился на поиски Нати. Девушка сидела на скамейке возле студии вместе с Макси. - Нати, это правда? – посмотрел он на нее. Но все было понятно и без слов – девушка плакала. Значит, не смотря на свою грубость, Людмила многое для нее значила. – Она улетела? Куда? Надолго? Почему не сказала? - В Америку, Леон. Вылет уже скоро, - всхлипывая сказала девушка. Макси погладил ее по плечу. – Мне… мне будет ее не хватать. Мне тоже, - вдруг пронеслось в голове Леона. Ему будет не хватать Людмилы, этой противной блондинки. Ее смеха, ее пакостей, которые, как оказалось, были во имя любви, ее вечных придирок. Он должен с ней попрощаться, спросить, надолго ли она. Побежав в сторону дороги, он остановил такси и поехал в аэропорт, подгоняя водителя. А в голове сменялись картинки, связанные с Людмилой, одна за другой. Как они впервые поцеловались, оба такие неловкие и неопытные, стукнувшись лбами. Как они долго над этим смеялись, постоянно вспоминая. Как она искренне подшучивала над всеми, хотя люди и обижались. Но потом Людмила всегда признавалась, что не хотела никого обижать, и сама расстраивалась как ребенок. Как девушка в первый раз исполнила сольный номер, дрожа от страха сначала и блестяще улыбаясь в конце. Как они впервые танцевали, не по заданию студии, а на дне рождении Нати, наступая друг другу на ноги. Как всегда были вместе, как Людмила сжимала его руку, боясь отпустить его и потерять. Как доверчиво она смотрела в его глаза, верила каждому его слову. Леон улыбался, сидя в машине. Ему всегда казалось, что Людмила не любит его. Но сейчас, вспоминая ее, он был уверен, что она написала правду. Каким же он был дураком, что приревновал ее к Томасу, решил отомстить ему и начал крутить с его девушкой. Каким же он был идиотом, когда решил, что Кастильо лучше Людмилы. Хотя, всем так казалось: Людмила вечно придиралась к девушке, а та, в свою очередь, делала все исподтишка, строя из себя всеми обижаемую сироту. И даже он, Леон, парень, который всегда хвалился тем, что видит людей насквозь, поверил Виолетте. Чем больше он думал об этом сейчас, тем больше ему хотелось догнать Людмилу и никуда не отпускать. Вытряхнуть из нее всю глупость, всю ревность, и заставить снова ему поверить. Она нужна ему. Он любит ее. Озарение, от которого стало трудно дышать. Вспышка, поразившая его мозг, заставляющая сожалеть. Он ее догонит. Обязательно. В аэропорту он услышал, что заканчивается посадка на самолет до Нью-Йорка. Да, Людмила всегда мечтала попасть в Нью-Йорк, этот город привлекал ее, манил, тянул раскрыть увлекательные тайны. Не стоило и сомневаться, что она летит туда. Он побежал к 14 выходу, возле которого и велась регистрация на этот рейс, в надежде увидеть знакомую фигурку со светлыми волосами. И он ее заметил. Одинокая блондинка шла к выходу, тянув за собой чемодан. Не узнать ее было сложно. Этот образ всегда хранился в сердце парня. - Людмила! – громко крикнул он, ожидая, что девушка обернется. Он хотел было побежать за ней, но его не пустили. – Людмила, это Леон. Не улетай! Прошу тебя! – кричал он. Людмила вздрогнула, когда услышала этот знакомый голос. Голос, который всегда придавал ей сил. Но она не обернулась, зная, что Леон все равно вернется к Виолетте, что это всего лишь минутный порыв. А там ее ждала новая жизнь, в которой она навсегда распрощается с Леоном. Вздохнув, девушка скрылась в переходе. И через пять минут Леон, плача и ударяя кулаками по стеклу, смотрел, как взлетает самолет, унося с собой его любимую. Самолет, который он не мог догнать или остановить. Самолет, который разрушил его мечту – быть с самой единственной девушкой на свете. С той девушкой, которая верила в него. С той девушкой, в которой был уверен он. С единственной девушкой, которая не боялась показывать себя, не боялась быть честной, пусть порой и до грубостей. С той девушкой, которую он любил. Сильно. Надолго. Навсегда.