Сломанная кукла

      Дождь все шел и шел, а я сидела под навесом около заброшенного дома на краю деревни.       Мыслей никаких не было, и я ощущала невероятную потерянность — вроде и была цель, но... после слов Тёдзи будто что-то надломилось.       И я не понимала что.       Оробаси не прерывал думы. Но и излишнее молчание стало сильнее давить.       Может… тогда стоит идти к Храму? Раз тут не нужна наша помощь? — растерянно предложила я.       «И ты ос-ставишь этого ребенка в одиночес-стве, чтобы в с-следующий раз эти отс-ступники завершили начатое?» — спокойно прозвучал голос змея.       А я недоуменно вскинула брови после такого вопроса.       Нет, наверное. Я бы… не хотела, чтобы с Тёдзи что-то случилось… но он ведь сам сказал, что не хочет видеть меня и… чтобы я уходила, — понурая мысль, и опустила взгляд на глубокую лужу перед собой.       «Как я уже с-сказал, он дейс-ствовал на эмоциях. Нужно переждать и дать ему время. Как и тебе», — объяснил Оробаси.       Вот как…       Время…       «Вам надо ос-стыть и обдумать произошедшее. Ес-сли он мальчик умный, то он с-сможет правильно проанализировать с-ситуацию», — змей продолжал объяснять, но я все равно терялась в этих непонятных чувствах. — «Ес-сли же нет, то тебе не с-стоит давить и на него. У каждого с-своя С-судьба».       Может быть. Я… не знаю, — тяжело вздохнула, смотря перед собой.       «Уже позднее утро», — спустя некоторое время снова заговорил змей. — «И… мы с-снова не одни. Вчерашний наблюдатель вернулс-ся».       Я нахмурилась и сжала колени, которые обнимала.       Почему-то вспомнились слова тех бандитов, что нас кто-то сдал. Уж не этот ли наблюдатель?!       «Хм-м, не думаю. От… него не тянет с-скверной Татаригами. Он с-силен и опас-сен, но… не в отношении к нам», — задумчивый ответ удивил.       Тогда зачем он все это делает? И почему преследует меня? Почему не подойдет и не поговорит?       Я просто недоумевала.       «С-скорее он изучает тебя. С-собирает информацию и анализирует», — пояснил собеседник. — «Это нормально, в некоторых с-случаях».       А мой случай… он нормальный? — слегка напрягаясь, поинтересовалась у змея.       «Вполне», — такой ответ принес облегчение. — «Он… на крыше этого дома».       Что? — я чуть не подскочила, чтобы проверить и уже понять, чего хочет этот наблюдатель, раз он сам так близко подошел.       «Тёдзи вышел из дома», — но следующие слова Оробаси заставили оставаться на месте, как и напрячься. — «Он ищет тебя».       А следом я услышала приближающийся крик.       — Аи!.. Ты здесь? Аи!       Наверное, надо было отозваться и выйти? Чтобы он не метался под дождем, заглядывая в каждый пустующий дом, в улочки или сараи, пытаясь среди теней разглядеть меня, надеясь, что я все-таки не ушла и задержалась в деревне?       Но рассуждения прервал сам же мальчик, как и огонек фонаря.       — Аи! — с облегчением выдохнул ребенок, обнаружив меня под навесом.       Тёдзи поставил фонарь на каменное ограждение вокруг дома и перелез во двор, приземлившись в лужу. Но чем ближе мальчик подходил, тем неуверенней были шаги, и он вцепился пальцами в край рубашки, а весь вид говорил о печали.       — Аи, я… — он не дошел, остановившись в паре метрах и опустив взгляд в землю, пряча лицо под полой соломенной шляпы. — Я хотел извиниться перед тобой. Я… виноват и не должен был на тебя кричать, — он вздохнул и посмотрел на меня с вопросом. — Я был очень расстроен и зол, и я обидел тебя. Прости меня, пожалуйста! — и Тёдзи низко поклонился, чуть не уронив шляпу в грязь.       «Он очень с-сожалеет. И ис-скренен», — произнес змей, а я не понимала, зачем мальчик наклонился. — «Традиция в Инадзуме. Называется одзиги. Но с-сейчас не время изучать инадзумс-ский этикет».       Моя заминка на разговор с Оробаси была расценена по-своему Тёдзи. Мальчик медленно выпрямился и все больше выглядел напуганным и растерянным.       — Аи, я… должен поблагодарить тебя. Ты ведь спасла мне жизнь, а я… грубо обошелся с тобой, — он прижал ладонь к груди и помотал головой, зажмурившись. — Мама всегда говорила, что, если виноват, то надо обязательно извиниться перед человеком и рассказать, в чем была твоя ошибка, чтобы показать, что осознал, где был неправ. Я… а я, вместо того, чтобы сказать тебе «спасибо», обвинил тебя в том, что ты не прогнала кайраги и не сохранила мою мору и продукты. Я был не прав. Ты ведь все-таки... жрица.       Пока он говорил, я поднялась на ноги и вышла из-под навеса под дождь к Тёдзи. Увидев меня, он вскинул голову и резко притих, выглядя очень расстроенным и что-то ожидая от меня. Но потом резко спохватился и удивленно распахнул глаза.       — Так ты… всю ночь тут сидела? Под дождем? Одна? Я… — его голос дрогнул, а сам мальчик шмыгнул носом и натянул шляпу на лицо. — Я плохой хозяин. Я… прогнал гостью ночью под ливень. И…       «Будь ты человеком, вс-се дейс-ствительно могло кончиться плохо», — между делом сказал Оробаси.       Я вскинула брови, наблюдая за мальчиком.       «Прос-сто прими его извинения. И возвращайтес-сь в дом», — вздохнул змей с толикой усталости.       И как я должна это сделать? Я ведь не могу говорить!       Посмотрела на руки, а потом на ребенка, который мелко трясся и прятал лицо. Осторожно, чтобы привлечь внимание, коснулась его плеча, отчего Тёдзи вздрогнул. Мальчик вскинул голову, грустно смотря, на что я улыбнулась и кивнула.       Действительно. Как и говорил Оробаси — нужно только подождать и все разрешится, он придет в себя.       — Ты… — неуверенно заговорил ребенок и вытер ладонью лицо. — Ты не злишься на меня?       Я коснулась ладонью груди и прислушалась к себе — прошлых ощущений скованности и горечи не было, но будто узел развязался. Поэтому вскинула брови и помотала головой.       — И ты… не уйдешь? — с каплей надежды смотрел Тёдзи.       Я снова качнула головой.       У меня еще оставались здесь дела.       Мальчик повеселел и тоже улыбнулся.       — Спасибо, — выдохнул он, но тут же спохватился, как и схватил меня за руку, отчего я удивленно вскинула брови, а во вторую взял фонарь. — Пойдем скорее домой! Ты ведь совсем замерзла! Я согрею воды, и пока ты искупаешься, я схожу за дынями. Будем теперь их есть, эх, и рыбу, пока снова не придет день обмена. Надеюсь, те люди и в этот раз принесут еды. Только теперь стоит прятать мору, чтобы ее так легко не украли у нас! — он говорил и говорил, ведя меня за руку за собой, пока я растерянно спешила следом.       Проходя мимо дома, который стал моим укрытием на прошедшую ночь, посмотрела на крышу, где с темнотой сливалась тень сидевшего там человека. Его взгляд не казался уже столь раздражающим, но все еще не понимала, зачем в такую погоду он продолжал наблюдения.       Естественно, что после таких впечатлений и событий никто на работу не пошел. Сначала я с себя счищала грязь, потом вместе занимались скудной готовкой, и в конце привели дом в порядок, так как в прошлую ночь у Тёдзи не было сил разбирать переполох после вторжения.       Поэтому весь день и прошел довольно тихо, пока уставший мальчик не сел без сил у теплого очага, рядом с которым мы сушили почищенные вещи.       — Придется все начинать с начала, — с нотами грусти сказал он, глядя на висевший на треноге чайник, где грелась чистая вода для чая. — Но… те кайраги… они сказали, что мы зачем-то понадобились Васидзу, — хмуро пробормотал Тёдзи, а я внимательно слушала его. — Ну, это старейшина деревни Хиги. Только вот зачем он напал на нас?       «Возможно, он, как и те отс-ступники, подвержен Татаригами», — предположил в мыслях Оробаси. — «Только зачем ему похищать двоих детей? Хм-м».       Я тоже не понимала, зачем мы могли понадобиться им. Ладно, припасы и деньги. Но вот дети? Что могли дать дети безумцам?       «Они могут вернутьс-ся», — насторожил змей. — «Лучше будет уйти отс-сюда. Но мальчик вряд ли ос-ставит дом».       — Они ведь снова нападут на нас? — мрачно сказал Тёдзи, смотря в огонь, а после обхватил себя за плечи.       «Час-сто пользоваться моей с-силой ты тоже не можешь», — опережая мой вопрос, сказал змей. — «На крайний с-случай, конечно, придется ради защиты, ес-сли они все-таки нападут».       Я вздохнула.       Тогда медлить нельзя. Надо закончить с оберегом и уходить отсюда, забирая мальчика. Жизнь дороже.       Подхватила уголек, чтобы написать на камне об аметисте. Оробаси помог вывести незнакомый иероглиф, который Тёдзи прочел с некоторой растерянностью. И только спустя несколько минут он, кажется, понял, что я требовала от него.       — Тебе нужен… аметист? — моргнув, уточнил мальчик.       Я кивнула.       — Для оберега?       Снова.       — Хм-м, — он задумчиво нахмурился. — Я знаю, где он растет в шахтах. Покажу тебе.       Улыбнулась на его слова, а после наблюдала, как ребенок подхватил закипевший чайник и залил воды в другой чайничек, куда до этого бросил немного травы. Чая.       — Значит, завтра пойдем в шахты вместе, — приободренно заключил Тёдзи.       Я улыбнулась и кивнула.       Мне нравилось вот так сидеть в тишине у огня, ощущая приятные чувства и пить чай. Было в этом что-то простое и легкое. И не хотелось с этим чувством расставаться.       «Наблюдатель ушел», — оповестил Обораси.       Но явно вернется завтра.       Тёдзи зевнул и потер глаза, из-за чего я погнала его спать, указав на свернутый спальник, а сама убрала посуду. Когда дом окунулся в тишину и сон, и только дождь барабанил по крыше, я лежала и задумчиво смотрела в потолок.       А… кто такая мама? И папа? Тёдзи постоянно их упоминает. Кто эти люди, ради которых он так старается? — скользнули мысли.       Я хмурилась, пытаясь вытащить из памяти больше воспоминаний и упоминаний этих слов, но либо ничего, либо снова все разбивалось о туман. Было лишь понимание, что это кто-то близкий и важный, тот, кто присматривает и заботится. И что, бросив Тёдзи, они сделали плохо.       «Это пара, мужчина и женщина, которые являютс-ся родителями мальчика», — взялся объяснять Оробаси. — «Ес-сли проводить аналогию, то они с-создатели Тёдзи. Как тебя с-создала Электро Архонт, так и они — Тёдзи».       Удивленно распахнула глаза.       Получается… Электро Архонт — моя мама? А где папа?       Змей приглушенно посмеялся над моей наивностью.       «Боги… не размножаютс-ся, как люди. Не с-создают детей подобно людям. То, что с-сделала Электро Архонт… ты вс-сего лишь божес-ственное с-создание. Конс-структ. В тебе нет души, как в людях. Но богиня… наделила тебя с-сознанием. Личностью», — спокойно говорил змей. — «Только вот нельзя с-создать с-сознание из пустоты. Это нарушит Небес-сный Порядок».       Небесный Порядок?       Слова Оробаси заставляли замереть и внимательно прислушиваться. Но с каждым предложением вспыхивали новые вопросы, на которые хотелось бы знать ответы.       Сознание из пустоты — нельзя? Но… тогда откуда она взяла мое сознание?       Змей вздохнул.       «Поговорим об этом, когда ты лучше ос-своишься в мире. А пока… раз с-сегодня зашел разговор о традициях и этикете, то тебе с-следует изучить их. Они куда важнее для с-социализации»…