Сломанная кукла

      Тёдзи выдал отрез ткани, чтобы обтереться после дождя, и старую потертую юкату светло-зеленого цвета, чтобы на время переодеться, пока мои одеяния не высохнут.       Сидя за ширмой в закутке, пока маленький хозяин разогревал поздний ужин и заваривал чай у очага в центре единственной комнаты в домике, я задумчиво разглядывала одежды, в которые была до этого завернута.       Они… казались знакомыми.       Звучит странно, ведь как бы с самого пробуждения ходила в них, но… что-то царапалось в голове, там, за туманом…       Я вздохнула.       Многослойное светло-лиловое кимоно с широкими рукавами из… шелка? Материал был гладким и приятным. Под низом еще одни одежды, что-то вроде длинной рубашки с разрезами по бокам и тесьмой бледно-розового цвета с узорами в виде лепестков цветов, и короткие кружевные шорты. Широкий красный пояс с цветочной вышивкой, и с тонкой темной веревочкой, повязанной бантом. И… шаль. Нежно-розового цвета, которая покрывала голову и длиной доставала до щиколоток.       Ноги были обуты в некогда белые носки и что-то вроде деревянных сандалий.       На голове была красивая заколка с розовыми и лиловыми цветками. И даже мои злоключения, как и погода, совсем не испортили ее чистый серебристый блеск.       Но больше вопросов возникло, когда я разделась и…       С телом было что-то не так. Я подсознательно ощущала это, но никак не могла зацепиться за изъяны. Все казалось таким холодным и ненастоящим. А странная печать на животе из линий и незнакомых символов пугала. У меня женская форма, но я не девушка до конца в этом смысле. Если вообще анатомия имела ко мне отношение…       Что я?..       Чужой голос не спешил отвечать на этот вопрос.       Я тяжело вздохнула и отложила в сторону использованную ткань, которой обтерла тело и кое-как копну темных волос, которые струились ниже спины и были очень густыми. Простая тряпка мало в чем помогла с ними, но хоть как-то. И чтобы волосы не мешались, заплела их в тугую косу и обвязала веревкой, что была на поясе.       Мокрые одежды старательно развесила на балках, и пришлось даже подпрыгивать, чтобы перекинуть через перекладину кимоно и шаль. Укутавшись в немного большую для меня юкату, я осторожно прошла в комнату и села у очага, наблюдая за стараниями ребенка.       Он разложил по чашкам рис, а на тарелки вареную рыбу. В чашечках еще горячий чай.       Посмотрела на скромную порцию, понимая, что голода как такового все еще нет. Так же, как и ощущений тепла от пылавшего очага.       — Не стесняйтесь, угощайтесь, — проговорил мальчик и натянуто улыбнулся. — Так-то я никого не пускаю в гости, но… вы ведь жрица, из Храма.       Сказал он так, будто это решало все проблемы.       Я вежливо кивнула и переключилась на еду, чтобы еще сильнее не смущать ребенка односторонним разговором.       И… была очень удивлена, ощутив вкус еды. Хоть рис и рыба были пресноваты, но… я чувствовала еду! Как и горький от крепости чай.       Это было… поразительно. Но почему? Почему я не могла ощутить холод или тепло, боль или усталость, а вкус еды — да?..       Когда мы закончили с пищей, я благодарно кивнула мальчику, который поспешил забрать грязную посуду и сложить ту в деревянный таз с водой.       — Сейчас уже поздно, а завтра много работы на шахте, — тихо сказал ребенок, когда закончил с уборкой. — Я постелю вам у очага.       Согласно улыбнулась — все равно большего не могла сделать, а так хоть какая-то ответная реакция.       Мальчик уснул быстро, а я, укрытая тонким одеялом, лежала и смотрела в потолок, слушая шум дождя и обдумывая произошедшее за этот долгий день. Или несколько дней. Я… не могла определить время, проведенное в пути и затраченное на овладение телом.       Уснуть я тоже не могла.       Но в какой-то момент будто погрузилась в дрему, или пограничное состояние. Чутко слышала, что происходило вокруг, но сознанием… будто была далеко.       Я… хотела докопаться до памяти, продраться сквозь застилавший ее туман, серый, с черными прожилками, и… будто попала в него, окунувшись с головой.       За ним что-то было, я это точно знала. Чувствовала. Но он как граница, непоколебимая, но мягкая по сути.       Кто ее навел. Что ее навело.       И я провалилась в своих поисках так далеко, что оказалась в бесконечном бирюзовом пространстве. За спиной простиралась серая дымка, а небо и горизонт тянулись в вечность. Зеркальный пол отражал окружение, и, смотря под ноги, я… видела себя. Но какую-то другую.       Просто понимала, что это я. Но… не внешне.       — С-словно бабочка, угодившая в нити паука, — раздалось со стороны, и я вздрогнула, отшатнувшись.       Там застыл гигантский белый змей с рогатой короной на голове. Молочно-белые глаза с алыми зрачками. И его длинное тело терялось в тумане, не давая полностью оценить размеры. Что еще заметила, в отличие от меня, под ним не было отражения на полу.       Он… не выглядел враждебно. Просто глянул на меня и перевел взгляд вперед.       — Это… ты тот голос? — догадалась я.       Мне ответили кивком.       — Мое имя… Оробаси но микото. Архонт Океанов. Некогда я был богом народа Ватацуми, пока не проиграл в чес-стном поединке Электро Архонту, — заговорил он и двинулся вперед по бесконечности. Я поспешила следом за ним. — Мой дух был запечатан на ос-строве Ясиори. И когда началась война, мои… пос-следователи уничтожили обереги и выпустили темную энергию, извес-стную как Татаригами, тем с-самым отравляя ос-стров и людей. Мой дух метался по ос-строву, пока… я не нашел сей с-сосуд глубоко под землей. И не вс-селился в него. По некоторым техническим причинам я не с-смог полностью взять его под контроль. Поэтому и… разбудил тебя.       Он остановился и скосил взгляд на меня.       Я хмуро слушала.       То есть… я — одержима духом бога?       — Но… кто тогда я? — недоуменно прижала ладонь к груди и с вопросом глянула на змея.       — Ты — кукла. С-сосуд, который создавался под определенного владельца, — вздохнув, ответил Оробаси.       Я свела брови и уставилась под ноги. Отражение девушки в белом саване с такой же мрачностью следило за мной.       Кукла. Сосуд.       Это… как?       — Смотри, — отвлекая от мыслей, позвал змей.       Вскинула голову, натыкаясь взглядом на… иллюзию, которая разыгралась перед нами.       Я? Должно быть я. Головой лежала на коленях женщины, чем-то похожей на меня, но… я была чуть младше на лицо. Мы были укрыты розовыми лепестками, которые еще и падали из пустоты на нас. Незнакомка провела ладонью над моим лицом, закрывая безжизненные фиалковые глаза и горько вздохнула. Затем из ее рук ударил фиолетовый туман и мелкие молнии в мою сторону.       — Спи, Аи… — тихо прошептала она.       И видение рассеялось розовыми искрами.       — Что это было? — под впечатлением спросила единственного собеседника.       — Твое пос-следнее вос-споминание, — пояснил Оробаси и обернулся. — Рядом с тобой с-сидела Электро Архонт, правительница этого королевс-ства.       — Вот как, — задумчиво пробурчала, отмечая, что хоть имя узнала.       Аи.       — С-судя по всему, ты не должна была прос-снуться, — сказал змей, вырывая из мыслей и заставляя тем самым поднять на него взгляд.       — Что ты хочешь этим сказать? — я удивленно вскинула брови.       — Ты ведь уже должна была понять, что ес-сли бы я не разрушил твою печать, то ты бы никогда не прос-снулась, — отметил он важную часть.       А ведь и вправду.       Я пораженно моргнула.       — И сколько же так я… проспала? — рассеянно пробормотала.       — Много веков.       Много… веков?..       Мой взгляд лихорадочно заметался по пространству, пока в голове роем носились мысли. Отчего-то стало больно и тоскливо, когда казалось, что лучше бы смерть, а не… забытье.       Вечный сон.       Я не могла точно и полностью описать ту горечь и непонимание, которые охватывали меня. Разные противоречия и сомнения, которые не могла толком выразить и истолковать.       Что со мной было не так? Из-за чего от меня отказались?       Что значит быть «сосудом», предназначенным для кого-то?       Кто я и в чем моя роль?       Змей наблюдал в молчании за моими метаниями, как я обхватила себя за плечи и закусила в беспомощности губу. Но вскоре он резко перевел тему, отвлекая, пока я не погрузилась в пучину эмоций до конца.       — Нам надо добраться до Храма Наруками, чтобы твое тело очис-стили от моего духа, — спокойно говорил он, а я снова потерянно уставилась на Оробаси. — Мой дух разрушает тебя, что, в конце концов, приведет к твоей гибели. Ты умрешь и тело будет сломано, а мой дух с-снова будет скитаться по ос-строву.       В сознании что-то заскреблось наравне с неуверенностью и сомнениями в словах змея. Но я не могла понять, что именно. Ведь впереди маячили мысли, что умирать не хотелось.       — Сколько… мне осталось? — первое, как считала, самое важное спросила у него.       Ведь неизвестно, сколько может занять дорога, и с какими трудностями мы столкнемся, учитывая, что шла война.       — Хм-м, — змей задумчиво прикрыл глаза, и спустя недолгое время снова посмотрел на меня, готовый дать ответ. — Я еще не знаю, сколь разрушительна моя энергия для твоего тела. Обычный человек обезумел бы и вс-скоре погиб, не имея с-сил вынести мощь и волю божес-ства. Тот, кто одарен милос-стью богов, имеет больше шанс-сов перенести одержимос-сть. Но ты… твоя природа… завис-сит от многих факторов. Так что мне потребуютс-ся наблюдения для более точного ответа. Но… твое разрушение уже началос-сь.       Кивнула, сжимая от волнения кулаки.       По крайней мере, теперь имелась цель, ради которой надо постараться.       До конца не осознавала, что такое смерть, но опять же, откуда-то изнутри шло понимание, что это страшно, что повторения не хотелось.       Я беспокойно прижала ладонь к груди, сминая ткань одеяний, и наткнулась взглядом на отражение. Девушка в ответ мрачно смотрела на меня же, повторяя все жесты.       Внешне… мы не похожи, но было понимание, что это — я. Темные, почти черные глаза смотрели с проницательностью, остро. Ниже плеч темные распущенные волосы, и бледная, сероватая, словно от болезни, кожа. Девушка выглядела истощенно, измученно, вызывая сочувствие.       — Видимо, больше вос-споминаний не будет, — оглядевшись, отметил змей, отвлекая от изучения отражения.       Казалось, что он просто не замечал то.       — Следует возвращаться, — посоветовал Оробаси.       Я поджала губы, но кивнула.       Странное чувство уверенности не покидало — я нутром чуяла, что воспоминания еще есть, но… просто доступа к ним пока не было. Этот туман…       Взглядом окинула серую полосу с черными прожилками.       Он что-то делает.