Любовь до потери памяти

Вечер одного из моих обыденных дней. Я разглядываю пустое небо в окне, а Володя лежит и изучает потолок, витая в своих мыслях. Порой мне становится стыдно, что все своё свободное, а порой, и рабочее время он проводит в этих стенах, с не самой лучшей собеседницей. — Володя, - обращаюсь к нему, рисуя узоры на окне, - А мой телефон нельзя починить? — Нет, наверное, - задумывается, - Я куплю тебе новый со дня на день. — Нет, мне пока нет надобности, - тяжело вздохнув, стираю всё, что нарисовала - Думала может что-нибудь найду там....вспомню. — Есть только один кулон. Кажется, ты его никогда не снимала. — Навряд ли он настолько значим, чтобы хранить воспоминания - предполагаю, пожав плечами. Моросит дождь и все вокруг покрывается туманом. Во дворе не остаётся никого, и город превращается в одно сплошное одиночество. Погода за окном будто описывает моё душевное состояние..... И я нахожу в ней единственного своего соратника. Я слышу, как Володя встаёт с дивана, а вскоре ощущаю его присутствие сзади. Его руки касаются моих плеч, а губы - шеи. Моя рука медленно сползает вниз по окну и упирается о подоконник. По телу пробегает холод, а в глазах начинают рябить слёзы. Мне тяжело понять, от чего мое тело так отстраняется от мужа, но я не могу противиться своим чувствам. От чего схожу с ума. — Знать бы, о чём ты думаешь - шепчет он тихо и медленно, разворачивая меня лицом к себе. Без слов становится ясным желание Володи. И хоть на душе витает тревога, я не осмелюсь отстраниться от него. Хочу почувствовать привкус его губ, в надежде, что что-то зародится в сердце. Он не заставляет себя долго ждать и, проведя руки к волосам, притягивает меня к себе, а после заключает в поцелуе. Но увы, лишь смятение и отторжение зарождается в моей груди. И это совсем не то, что я ожидала почувствовать. Я стою неподвижно и пытаюсь заставить себя насладиться собственным мужем. Но, вместо этого, в голове всплывает образ безликого мужчины из сна, и я вижу синие пронзительные глаза и улыбку, позволяющую разглядеть ямочку на правой щеке. И сердце начинает отбивать одно лишь имя : «Кирилл». « - Я всегда буду рядом, Вера - звенит в ушах незнакомый мужской голос. - Ты моя и это никто не из....» Испугавшись таких воспоминаний, я спешу отвести голову в сторону, чтобы избавить себя от нежеланных губ. — Прости - молвлю следом и стремительно направляюсь к своей постели. Я задыхаюсь от всего происходящего, мне хочется кричать от эмоционального истощения. Все сведения кажутся слишком реалистичными, далеко не похожими на сон. И подобное не на шутку меня пугает. Сев на край кровати, я смотрю на Володю, который внимательно наблюдает за мной, а после приходит и приседает у моих ног : — Что мне сделать, чтобы ты улыбалась чаще? — Ты и так делаешь достаточно, - произношу виновато. - Володя, у меня есть друзья, подруги? Те, с кем я бы близко дружила? — У тебя есть двоюродная сестра Нелли. Не знаю насколько правда, но кажется, вы были близки. Его слова звучат слегка странно, но я решаю не преподавать этому значение. — Я бы очень хотела с ней пообщаться... — Хорошо, - нехотя отзывается он, - Я постараюсь завтра договориться, чтобы её пустили к тебе. Я расплылась в улыбке и, вновь почувствовав вину перед ним за свои мысли, убираю взгляд в сторону. — Ложись, поспи. Мужчина помогает мне устроиться поудобней на постели, укрывает одеялом и, поцеловав в лоб, приходит к своему месту на диване. Я боюсь уснуть, боюсь сомкнуть глаза и увидеть вновь эти синие глаза, что принадлежат не мужу....Глаза мужчины, имя, которого не выходит теперь из моей головы. «Кирилл...»- это имя эхом звучит в каждом уголке души.... Володя сдерживает своё слово, и уже на следующий день ко мне в палату входит Нелли. Я не помню её, так же, как и остальных, но рядом с ней мне хочется много улыбаться и смеяться. Она вызывает тысячу положительных эмоций, от чего совсем не думается о том, что я не помню её лица и нашей с ней дружбы. Мы долго общаемся с ней, сидя на диване, когда она, осматривает комнату, делает замечание : — Смотрю, мы и розы полюбили - ухмыляется, смотря на букет, стоящий у дивана. — А я их не любила раньше? — Больше скажу, ты их ненавидела. Я просто улыбаюсь в ответ, не удивляюсь подобному ответу, ведь и сейчас они вызывают у меня негативные эмоции. Я решаю скрыть своё отчаяние от сестры, но начинаю сходить с ума от мысли, что о моей ненависти к розам не знает Володя. Неужели мы были настолько далеки друг от друга? Нелли оказывается той ещё болтушкой и за пару часов успевает мне рассказать чуть ли не все, что было в нашей с ней жизни. И мне радостно от того, что благодаря её рассказам, я что-то вспоминаю и сама. Но меня волнует совсем другое. То, что преследует мне с первых дней моего пробуждения. И за чашечкой чая, я не удерживаюсь и интересуюсь у неё самому главному : — Нелли, а кто такой Кирилл? Девушка замирает, застыв со стаканом в руке у рта. Глаза начинают бегать, и я сразу понимаю, что в моей жизни, и в самом деле, есть такой мужчина.... Я подбираюсь и с настороженностью ожидаю ответа сестры. — А что? Ты что-то вспомнила? - с запинкой отвечает сестра. — Получается, есть что вспомнить? - продолжаю игру "вопросом на вопрос". — Откуда ты помнишь это имя, объясни?! - сестра отодвигает стакан в сторону и всё свое внимание устремляет на меня. — Все эти дни я вижу сон с одним лишь мужчиной. Нелли, сны настолько реальные, что порой я теряюсь во времени. Я здесь не ощущаю себя так хорошо и счастливо, как во сне. А вчера это имя всплыло в моей голове и не покидает меня. Сестра начинает беспокойно двигаться на своём месте и прятать от меня свой взгляд. Её растерянность очевидна, и это ясно даёт мне понять, что с этим мужчиной связана история. — Кто он? - спрашиваю снова, так и не дождавшись её ответа. — Вера... Может не стоит сейчас ворошить свою жизнь? Тебе нужен покой - отвечает неуверенно. — О каком покое идёт речь? - её слова выводят из себя. - Я не помню своей жизни! Я не помню родных людей! И я не нахожу себе места из-за этого! А эти сны... Они и вовсе сводят меня с ума. Каждый божий день я вижу одного и того же человека и понятия не имею, кто он такой. Ты серьёзно думаешь, что так намного легче? — Просто, - замолкает, взвешивая что-то, - Просто может быть хуже. — Нелли, пожалуйста, просто скажи, кто он такой? — Вера, мне наотрез запрещено говорить тебе о плохих вещах. Просто скажу, что ты его любила, - запинается. - Или любишь... — А он? - хмурю лоб. — По твоим рассказам и по тому , что я видела, казалось, что это взаимно. Сначала её слова заставляют меня расплыться в улыбке, но после я вспоминаю Володю... — Получается, я изменяла Володе? - закусываю губу, желая совладать от стыда от такого осознания. — Вера, всё намного сложнее, чем кажется. Говорят, память потихоньку возвращается к тебе. И память о Кирилле тоже вернётся, со временем, - она прикасается к моей руке и крепко сжимает её, - Потерпи, родная. Но я не могу терпеть. Хочу понять и вспомнить сейчас. Как можно сидеть, сложа руки, когда знаешь, что-то, что ты испытываешь изо дня на день во сне, когда-то было реальностью? Как можно не желать узнать, почему я замужем за мужчиной, которого не люблю, когда где-то находится тот, кому принадлежит моё сердце? — Я должна с ним увидеться - произношу уверенно. Это самый верный способ вспомнить хоть что-то. Именно увидев человека, прикоснувшись к нему, ко мне приходят воспоминания, даже самые незначительные! — О нет, Вера, - девушка начинает отрицательно качать головой. - Это плохая идея. — Так, слушай, - успокаиваю её, - Просто попроси его приехать ко мне, скажи, что это очень важно. А я сумею... — Постой, Вера, - перебивает меня, - Остановись. Он не сможет приехать, даже если захочет - произносит тише. — Почему? — В силу сложившихся обстоятельств. — Каких? Нелли нервно встаёт с места и хватает сумочку. — Зря я тебе вообще что-то сказала! Не надо было, - начинает корить себя. - Мне пора, сестрёнка! — Нет, стой! - я вскакиваю за ней и хватаю за руку. - Это очень важно для меня, прощу тебя! - глаза невольно наполняются слезами, и я стараюсь усмирить их. — Ты для этого, да, меня позвала? Хотела просто узнать про Кирилла? - тяжело вздыхает. Я виновато смотрю ей в глаза и не пытаюсь соврать. — Ясно, - усмехается с грустью. - Вера, пойми, то, что ты услышишь может принести тебе вред, поэтому я не хочу говорить тебе ни о чём. — Рано или поздно я все равно узнаю об этом. Так помоги узнать мне чуть раньше положенного срока! Ты ведь понимаешь, что я теперь буду думать только об этом? Девушка отходит от меня, подходит к графину с водой и начинает стакан воды. — Он в тюрьме - неожиданно произносит она и начинает возмущаться ко мне со стаканом воды. — Ч-что? - истерично усмехаюсь. Не такого ответа я ожидала услышать. Совсем не такого. Это было слишком неожиданно и шокирующе. — Он в тюрьме - повторяет свои слова девушка и протягивает мне стакан. Я присаживаюсь обратно на диван, понимая, что ноги могут меня не удержать. — Почему? - растерянно блуждаю взглядом по её лицу - за что он сидит? — Никто не верит, что он совершил подобное. — Во что не верите? - спрашиваю нетерпеливо. — В том, что он мог изнасиловать и убить девушку - говорит тише. От её слов становится дурно. Я чувствую, как от услышанного все внутри скручивается неприятным послевкусием, и меня начинает тошнить. Несколько минут я пребываю в шоке и не могу произнести и слова. Эта новость душила и обескуражевала. Как такое могло произойти? И если честно, я не знаю, что точно я имею ввиду под "такое". — В какой тюрьме он сидит? - интересуюсь, придя в чувства. — Не сходи с ума! Неужели ты решила в таком состоянии поехать к нему? — Ты бы поступила иначе? - поднимаю на неё взгляд, в надежде, что увижу в её глазах понимание. — Вера...меня убьют за то, что я тебе всё рассказала. — Нелли! — Нет, послушай! Не стоит сейчас ворошить свою жизнь. Она сейчас и так запутана, и я не уверена, что эта встреча пойдёт тебе на пользу. Возможно, всё запутается ещё сильнее. — А возможно многое встанет на свои места. Я тебя прошу. Мне просто нужно поговорить с ним. В итоге, я вновь убеждаю сестру сдаться мне. Она обещает, что поговорит с мужем, и он организует мне встречу с Кириллом. А я обещала самой себе придумать правдоподобную историю, благодаря которой, смогу сбежать из больничных стен на несколько часов. * * * Целую неделю я лежу и наблюдаю лишь за четырьмя стенами, а мысли мои занимает только Кирилл и то, что он находится в заточении. Не могу поверить, что способна была полюбить человека, способного на подобное преступление. От чего делаю выводы, что его неоправданно заточили в тюремные стены. «А может ты не хочешь принять тот факт, что постоянно думаешь и любишь человека, который способен на убийство?»- нарушают мой покой сомнения изо дня в день. Я чувствую, как начинаю потихоньку сходить с ума и что скоро эти стены сменятся на стены психиатрической больницы, если я не получу, наконец, ответы на свои вопросы! И вот, спустя неделю, Нелли приезжает за мной, и я, уговорив маму и главврача, получаю разрешение на прогулку в центральном парке с сестрой. Минуты тянулись, как часы, пока мы едем к тюрьме. Я тысячу раз прокручиваю в голове нашу встречу и, что я скажу ему. Предвкушаю свои эмоции при виде него и свои воспоминания, что должны проснуться. Я кажусь слегка обезумевшей, но я правда не вижу другого выхода, как поговорить с ним наедине и расставить все точки на i. И вот, пройдя сквозь ворота и десятиминутный контроль, меня провожают в помещение с мрачными серыми стенами, где находится десяток столов, и за каждым сидят люди, беседуя меж собой. У меня начинает спирать дыхание, и я судорожно ищу глаза того самого. Но его нет среди сидящих за столом. И дойдя почти до самого конца, я вдруг замечаю, как из двери выводят мужчину и разворачивают его лицом к стене для обыска. И хоть стоит он ко мне спиной, я узнала этот силуэт. Силуэт, что сниться каждую ночь... Найдя свой ориентир, я медленным шагом прохожу к нему. Но как только его разворачивают обратно, я замираю при виде его лица, его глаз, потеряв дар речи. Сердце начинает биться, словно сумасшедшее, а лёгкие сжимаются в маленький клубок, не давая мне возможности задышать полной грудью. Увидев меня, он меняется в лице. В его глазах читается тысяча эмоций, и не одна из них не напоминает мои. Замечаю, как сильно он напрягся, а жвалки на его скулах нервно зашевелились. Охранник проводит его к столу и отходит, а я спешу сесть напротив. От чего-то кажется, что между нами не было традиционного прощания и все оборвалось не так, как должно было. Он избегает зрительного контакта со мной, и от этого становится тяжело на душе. Хотя чего я ожидаю, я ведь замужняя женщина? Я медленно протягиваю свою руку к его рукам, скованным в наручниках, в надежде прикоснуться и почувствовать то, что я испытываю к нему в настоящем. — Не стоит - сухо произносит Кирилл, как только моя ладонь касается его. Я игнорирую его слова и сжимаю его руку в своей. Всё тело поддаётся легкой дрожи и хочется расплакаться. То ли от обиды происходящего, то ли от счастья, что я вспоминаю его... Но он грубо вырывает свою руку и опускает под стол, вернув меня с небес на землю. — Я сказал не стоит! – произносит сквозь зубы, продолжая избегать контакта со мной. — Я просто хотела вспомнить, прости, - чувствую себя слегка потеряно. - Почему ты здесь? — Тебе не сообщили? - с той же сухостью продолжает он. — Сообщили, но в подобное я отказываюсь верить. — От чего же? - наконец, он поднимает взгляд на меня, и я снова замираю, утопая в его глазах. — Наверное, не хочу верить, что ты способен на такое. — Придётся поверить! – делает небольшую паузу, изучая мою растерянность. – Зачем ты здесь? Хочу ответить, но уже не могу подобрать четкого ответа на его вопрос, поэтому просто пожимаю плечами. — Давай сделаем вид, что ты не приходила, ладно? – продолжает он. — Нет, не ладно. Расскажи, что между нами было – смотрю в упор в его глаза, но под натиском его силы сдаюсь и отпускаю взгляд. Кирилл рассмеялся и прислонившись руками на стол, потянулся ко мне. — Вера, возвращайся к мужу и постарайся не думать обо всём, что было между нами, – произносит тише, – Это была неудачная игра. — Игра? – в недоумении поднимаю на него глаза. – Что было игрой? — Мы с тобой. — Получается, – произношу с трудом. – Получается, не было у нас встреч на берегу и в Париже? — Были, – садиться обратно и, тяжело вздохнув, смотрит на меня уже сосредоточенно. – Просто забудь об этом всём и живи счастливо. — Забавно, – истошно усмехаюсь в ответ. – То есть мы были в Париже, мы были на берегу моря, однако всё было просто игрой, и ты мне сейчас говоришь забыть об этом? — Да, я говорю забыть и не думать об этом, чтобы лишний раз не провоцировать свои воспоминания. — В них есть что-то, что будет меня разочаровать больше, чем то, что ты играл мной? – поражаюсь его словам. — Да, Вера, есть. — Ну раз ты безразличен ко мне, то тебе ничего не стоит рассказать мне и об этом, не так ли? Каждое слово даётся мне с диким трудом. И мне кажется, что я не готова слышать и знать всей правды, но остановить себя и своё любопытство я не могу. — Ты точно хочешь, чтобы я рассказал тебе, как благородная Вера, колонная не сумела сбежать со мной перед свадьбой, чтя и переживая за чувства родителей, и в итоге сумея изменять мужу со мной? Его слова и усмешка беспощадно бьют по сердцу, словно молот, заставляя слезы накатываться на моих глазах. Меня начинает судорожно трясти от боли. И даже не его слова так больше разрезают душу, как его безразличие и сухость отношения. — Получается, ты хотел, чтобы я сбежала с тобой? – ухватившись за маленькую надежду, шепчу трясущимся голосом. — Когда-то возможно и хотел. Пока ты не вышла за него замуж, и не позволила мне завладеть твоим телом. Вскоре, я потерял интерес к этой игре с тобой и исчез – продолжает он, будто бы мне мало того, что я и так уже знаю. — Прекрати – срывается с уст. — Прекращаю, – говорит тише – Я слышал, что у вас сейчас всё хорошо. Пусть так будет и дальше. С глаз предательски начинают катиться слёзы, и я судорожно стараюсь вытереть их с лица, чтобы он не видел меня в таком состоянии. — К-кирилл... скажи, что это просто неудачная шутка – с трудом, сквозь ком в горле, произношу я, пока все мое нутро сопротивляется и отказывается верить его словам. — Уезжай. Мы изжили себя! – безразлично бросает он. От холода в его голосе внутри что-то больно трескается и разбивается вдребезги. В страхе услышать от него ещё хоть слово, я начинаю медленно вставать изо стола и, в последний раз взглянув на него в надежде, что он остановит меня, разворачиваюсь и ухожу.... Ухожу, так и не дождавшись ничего. Я думала, что больно – это, когда гуляешь в лабиринтах своей памяти, как чужестранец и не можешь вспомнить любимых людей. А оказалось нет... Больно вспомнить любимых, которое топчат твоё сердце с особой жестокостью.... Выбрвавшись за ворота, я позволяю боли вырваться наружу. Разрыдавшись прям у стены, я скатываюсь вниз на землю и, обняв себя за колени, начинаю лихорадочно пытаться забыть всё, что только что произошло. Неужели мои чувства однажды затуманили мой разум и лишили здравого смысла? Неужели я сумела ради человека с ледяным сердцем, забыть о гордости и чести, опозорив не только себя, но и собственных родителей и мужа? Мной играли; меня использовали; и в итоге, выкинули, – три факта, которые теперь навсегда останутся со мной, заставляя потухнуть маяк любви. . . * * * Тишина четырёх голых стен режет мой слух, но треск в голове быстро заставляет меня встрепехнуться и свернуться клубком в постели, пока сердце беспощадно продолжает кричать о своей неистовой боли, воспроизводя вновь и вновь слова Кирилла. Я лежу в больнице, "привязанная" к капельницам. Сколько прошло времени с той минуты, когда я потеряла сознание у ворот тюрьмы? День, два? Быть честной, я не знаю. Часы моей жизни остановились там, радом с ним. В миг, когда безжалостный взгляд любимого мужчины вынес мне смертельный приговор. Безразличие синих глаз покрыло льдом мою душу, остановив существование моей души. — Я забираю её оттуда! Я сам в силах позаботится о ней!!! – крики Володи за дверью заставляют меня на секунду, но отвлечься от своих мыслей. Голос мужчины подсказывает мне, что он рассержен. Знает ли он правду или просто злится, что моё состояние ухудшилось? Надеюсь на второе... Не хочу причинять ему боль. Он этого не заслуживает, а я не заслуживаю его. Хочется стать змеёй, скинуть с себя кожу, желательно с душой, выкинуть и стать новым "чистым листом". Возможно тогда, я бы смогла заново себя полюбить, зауважать и принять. А сейчас... Сейчас я чувствую себя ненавистной чужачкой в собственном теле. Не услышав, как в палату вошли, я вздрагиваю от страха, когда мужская рука прикасается ак моим волосам и нежно поглаживает по ним. — Всё хорошо, моя дорогая! Всё хорошо! Это Володя. И хоть он сдержан, сквозь маску спокойствия я замечаю, как в глазах его мелькает недовольство. И я чувствую свою вину за это. За все чувствую вину... — Поедем домой? – бережно спрашивает он. — К тебе – шепчу, убрав взгляд в сторону. — К нам! «К вам, Вера, к вам! Он твой муж. . .» – злостно вторит разум, доводя сердце до истерики. — Как скажешь, Володя. Мне все равно. . . « Все равно на все...» – продолжаю мысленно.