***
Луна разместилась на месте солнца. Сотни ярких звёзд составляли компанию небесному гиганту, иногда скрываясь за тёмными облаками. Стоял штиль. Только тяжёлые шаги раздавались по округе, заставляя спартанца внимательнее вслушиваться в окружение зелёного капкана, в который он попал. Иногда ветер усиливался, а веточки прогибались под напором, неприятно скрепя и щёлкая. Усталости Кратос не ощущал. Да и откуда она возьмётся во сне? Морфей... бог сновидений. Во время многочасовой прогулки, Призрак Спарты вспоминал и его. Мужчина никогда не видел его лично, как и большинство живущих в этом мире, оставляя личность этого божества в загадке. Но кто отменяет тот факт, что сын Эреба и Никты решил поглумиться над богоубийцей? Кулак Ареса прекрасно знал, что это существо могло изменять свой облик. А в сновидениях его силы были практически бесконечны. И тот факт, что такое могущественное существо, сумевшее много лет назад погрузить Грецию в сон, опустив на мир непроглядный туман, могло выжить, заставляло Кратоса задуматься. Ещё один перекрёсток из аллей. Призрак Спарты повернул на право, ступая на каменную дорожку, положенную в идеальной пропорции кирпича, между которыми даже зазора не было. Перед ним распластался круг, в центре которого был возведён большой фонтан, из которого вылетала потоком чистая вода из самой верхушки, уходя на нижние секции, напоминая кроны дерева или водопад. Из детского любопытства Кратос подошёл ближе, оперевшись руками об мраморные бортики, глянув на своё отражение. Клинки болтались позади. Журчание приятно обволакивало уши. На водной глади спартанец лицезрел всю красоту ночного небосвода. На дне образовалась зелёная слизь. Тяжело выдохнув, вода покрылась рябью. Когда-то воин также смотрел на красоту природы со своей женой, сидя на берегу пробегавшей мимо речушки. Первые месяцы знакомства. Обнаружив укромное место в зарослях, да притащив завалявшуюся вблизи потока корягу, это укромное место стало частым местом встречи. Скупая улыбка образовалась на лице Кратоса. Всё напоминало ему о прошлой жизни. Даже самые незначительные моменты и детали, на которые он раньше и не стал бы тратить своё время. Ведь леса были в огне, а вода в крови врагов и невинных. Но с приятными воспоминаниями всегда была и печаль. Пепел на теле и татуировка всегда преследовали мужчину. Карие глаза пересеклись взглядом с двойником. Взмах. Кровавая линия вылетала из ран. Удар. Зубы сомкнулись с треском. Огонь поглощает всех и вся. Веки прикрылись. Руки сжались. Кратос резко отпрянул от фонтана. Тишина сводила его с ума, оставляя наедине с безумием мыслей. Клинки Хаоса лежали на земле. Мирно. Сложно припомнить, когда они находились в таком состоянии продолжительное время. А когда такой момент и наступал, то в скором времени они снова загорались пламенем, а цепи пускали их со свистом в полёт. Призрак Спарты нервно дышал. Он никогда не боялся того, что будет его ждать в будущем. Но что ему делать сейчас? Воспоминания полные боли. А если и были хорошие, то и в них была скорбь. Они всегда лезут в голову, не оставляя солдата в покое. Сандалии всегда отмечали путь кровавым следом. Бледное тело было покрыто кровью. Клинки в натяжении и огне. Бесконечный цикл. Цикл страданий и мучений. Жалких попыток изменить всё в лучшую сторону. И даже сейчас, оружие Ареса пускало кровь. Небольшой холодок пробежал по телу воина. Оглянувшись по сторонам, мужчина обнаружил, что некогда зелёные растения начали прямо на глазах гнить. Листья падали, оголяя сухие ветки, превращаясь в бесформенную массу. Ночное небо окутали тучи, заслоняя собой луну. Тьма опустилась на землю, погружая сад в ещё большие потёмки. Подозрительно рыкнув, Кратос подтянул к себе клинки, крепче сжав рукояти. Вдалеке были слышны хлопки крыльев улетающих птиц. Из-за углов коридоров начал выходить плотный и густой туман, державшийся земли. Отдающий синим оттенком, в воздухе завеяло гнилью и серостью. Солдат внимательно окинул взглядом все четыре прохода. Территория среднего размера, но фонтан ограничивал возможные пути перегруппировки и тактического манёвра. Напасть могли со всех сторон. Копыта. Эхом разошлось цоканье об камень и гранит, а за ним протяжное козлиное блеяние. Призрак Спарты напрягся, так как точно определить позицию противника не мог. Металлический свист с острыми нотами прошёлся по ушам мужчины, снова расходясь по коридорам сада. Тишина. Кратос мог услышать даже своё сердцебиение. Но за спиной неожиданно раздались быстрые шаги и мощный звериный рёв, от которого спартанец оскалился. Клинок с разворотом пустился в полёт, освещая центр пламенем, попав во что-то твёрдое, с искрой и лязгом отскочив в сторону. Во тьме существо отпрыгнуло назад, заставив плитку на секунду засветится от прикосновения. Массивные копыта, волосатые ноги, человеческое туловище, на плечах которого красовался золотой наплечник и шлем, с прорезью для глаз и ноздрей, из которых выходил пар. Длинная пара острых рогов. В худощавых руках оно держало копьё, один конец которого был с широким лезвием, а другой с расписным крюком. Набедренная повязка скрывала гениталии. Сатир. Полузверь. Кровожадное и крайне хитрое создание, который отличался жестокостью и невероятной проворностью. Прекрасные акробаты, способные без проблем разобраться с отрядом опытных мечников или копьеносцев. Под могуществом божественных сил, сатиры начали прислуживать олимпийцам в качестве опасных воинов и стражей, умеющих напасть тогда, когда цель этого не ожидала. На своём пути Кратос встречал их редко, но каждое сражение было сложным и опасным. Яростно заревев, сатир раскрутил своё оружие, замахнувшись им за спину. Справа послышались ссыпающиеся камушки. Державшись свободной рукой за верхушку фонтана да стоя на кончиках копытцев на верхнем ярусе, вторая тварь наблюдала с высоты за спартанцем. Заметив краем глаза приближающуюся тень, Кратос совершил кувырок назад, почувствовав, как земля сотряслась. Это сатир попытался обрушить на бывшего олимпийца своё копьё, спрыгнув с архитектурного памятника. Швырнув левый клинок в противника, цепь вздёрнулась, затянувшись на предплечье. Зазубренное лезвие мигом дотянулось до торса полузверя, вырвав кусками твёрдую и горячую плоть. Рыкнув от боли, тварь лишь вздёрнулась от удара, на что спартанец повторил атаку другим клинком, наступая вперёд. Взмах левым. Раскалённый металл разорвал диагональю грудь, выпустив струю крови. Широкий и резкий удар правым. Цепь изобразила полукруг, на что сатир взревел, не успевая среагировать на молниеносные атаки Кратоса. Ноги мужчины быстро и чётко меняли положение корпуса. Напарник врага не стал терять времени, быстро сократив расстояние между меченным воином в пару прыжков, вот-вот собираясь нанести выпадающую атаку. Но спартанец пустил клинок вперёд, разжав красную от температуры цепь, заблокировав другим близнецом остриё копья. Меч вонзился в обескураженного козла, от чего тот начал метаться из стороны в сторону, ощущая, как адский металл сжигал всё внутри. Спартанец с тяжестью зарычал, ощущая на себе давление. Правая рука дрожала от напряжения, когда сатир начал с усилием пытаться побороть Кратоса. Другая ладонь вцепилась в цепь, таща её на себя. Ошибка стоила всего. Слюни и тёплое дыхание зверя попадало на лицо. Но сатир резко прыгнул, оказавшись в воздухе прямо над головой спартанца. Острый крюк вцепился в мясо, разукрасив пепельную кожу Кулака Ареса в кровавый. Не ожидая подобного финта со стороны противника, спартанец оказался на земле, чувствуя обжигающую рану. Яростно вскрикнув, воин вскочил на землю, подтянув клинки к себе. Скривив губы и сомкнув челюсть, спартанец пошёл в нападение, размахивая клинками. Сатир выставил своё копьё для обороны, держась мёртвой хваткой за основание. Лязг металла и искры разрывали тьму. Кратос двигался быстрее, увеличивая обороты и силу. Неконтролируемый рык исходил из уст мужчины. Тварь держалась крепко, но от каждого отражённого удара ослабевала, не в силах сдерживать такой наплыв. Окончательно выйдя из себя, Призрак Спарты прыгнул вперёд, замахнувшись цепями за широкую спину. Клинки буквально засверкали от огня, нагревшись до безумной температуры. Обрушив парное оружие на землю, каменная кладка прогнулась и лопнула под безумной силой полубога, а пламя истинного хаоса вырвалось наружу, словно извергающийся фонтан. Один из сатиров успел отпрыгнуть в сторону, буквально промелькнув в глазах Кратоса из-за своей скорости перед клинками. Но второй, оказавшись самым раненым, попал прямо в эпицентр пламени, в мгновение обуглившись и отлетев на десяток метров, оставляя за собой кровавый след от изуродованного тела. Проскользнув копытами по земле, выживший полузверь злобно фыркнул, красными глазами взирая на яростного спартанца. Как дикие звери перед схваткой они не спускали с друг друга глаз, тяжело дыша. Струйки крови стекали по лицу спартанца, огибая каменные скулы. Губы скривились в безумии, а глаза почернели от захлебнувшейся ненависти. С громоподобным выкриком Призрак Спарты бросился в бой, пустив клинки в противника, рассеивая тьму. Сатир ожидаемо отпрыгнул от смертоносных цепей, на что Кратос продолжил натиск, сокращая расстояние. Протяжный свист мечей вперемешку с волнистым пламенем. Рычание полубога и полузверя. Не в силах ответить на атаку могучего воина Спарты, сатир отступал назад, не заметив стены. Секунда и длинный рывок к противнику. Мозолистые пальцы убийцы богов вцепились в копьё оппонента. Две глыбы столкнулись лицом к лицу, оскалив свои зубы. Горячее дыхание и вылетающая слюна, набухшие мышцы и забитая неконтролируемой злостью разум. Не давая сатиру сдвинуться, воин сшиб зверя с ног, отняв оружие. Тварь отчаянно заревела, собираясь вскочить на землю, но Кратос занёс копьё за спину, со всей силы обрушив острый наконечник прямо в грудь врагу. Кровавый фонтан окатил пепельное тело солдата, а павший олимпийский стражник перестал двигаться. Только нервная система давала сбой, пуская конечности в небольшой мандраж. Тяжело вздыхая, мужчина покосился по сторонам. Странный туман всё ещё окутывал его ноги, но вокруг царила гробовая тишина. Два трупа лежали в разрушенной площади, а стоял только один живой разъярённый спартанец, подтянувший к себе Клинки Хаоса. — ДОВОЛЬНО! — взревел Призрак Спарты. — Чёртовы трусы! Чумные крысы! Кто бы это не был, я больше не стану вашей пешкой! Этого всего больше нет! Олимп пал, всё живое погибло! — спартанец был на грани срыва. Сердце бешено билось в груди, а глаза широко раскрыты. Им игрались. Сколько прошло времени с начала пути? Это сводило с ума. Десяток тихих голосков доносились до его ушей, а за каждым углом лабиринта казалось, что кто-то только что скрылся за поворотом. Он старался абстрагироваться от всего этого, но толку? Он был вынужден драться. Был вынужден снова яростно бросаться в бой на противника, выпуская кишки на белый свет. Он пытался забыть. Пытался облегчить своё существование. Но всё возвращалось в самое начало, словно ничего и не происходило. Призрак Спарты. Кулак Ареса. Фаворит Афины. Раб. Убийца. Каждый раз всё говорило ему об этом, а пепельная кожа только подливала воды на угли. Но янтарные глаза заметили подозрительный тонковатый силуэт на мраморной арке, крадущийся в ночной глуши олимпийского сада. Гнев ненадолго утих, заставив мужчину прищуриться. Ещё одна галлюцинация? Замотав головой, некто встал в полный рост, а спартанец в очертаниях заметил что-то напоминающее полукруг в руках. Лук? Яркая вспышка мигом устремилась в Кратоса, на что тот на автомате выставил свой клинок перед собой, почувствовав, как объект отскочил от божественного металла в небо с сотней искр. Стрела! Противник в тени бросился вперёд, прыжками преодолевая стены лабиринта сверху, на что Призрак Спарты раздражённо сжал клинки. Какой смысл был бросаться в погоню, если это всё спланированно? Была бы за спиной кобура для мечей, то спартанец наплевательски закинул бы туда свои клинки, продолжая свой бессмысленный поиск выхода. Но лучник в момент своего прыжка совершил ещё один выстрел, на что Кратос в последний момент успел увернуться. Сила, с которой была выпущена стрела была монструозной. Обычному мертвецу или человеку о таком можно было и не думать. Скорость, реакция, мастерство. Стрелы вылетали из тетивы одна за другой, словно играя в салки. Но Кратос чётко парировал выпущенные снаряды, иногда уклоняясь. И вот, одна из стрел просвистела мимо его уха и вонзилась в фонтан, от чего тот разошёлся трещинами по всему основанию. Спартанец уже потерял из виду стрелка. В него стреляли с разных сторон. Проворный и грамотный лучник, которого он заметил в первый раз абсолютно случайно. Впопыхах солдат выдернул стрелу, от чего по рукам прошёлся холодок. Бронзовые. Изящная и искусная гравировка с узорами, которые помогали ей преодолевать воздушную массу с невероятной лёгкостью. Но чего мужчина не мог ожидать, так это того, что предмет в руках засветится ярким голубым свечением, буквально испарившись на глазах. Магия Олимпа? Чудеса сада Геры? Кратос этого не знал, но резкая боль в лопатке сразу заставила того взреветь от острой боли. Стоило на секунду отвлечься. Яростно сомкнув челюсть с треском, Кратос развернулся, снова начиная закипать. Силуэт снова промелькнул на фоне луны, но на этот раз остановившись. Спартанец хрипло прорычал, чувствуя жар от раны. — Призрак из Спарты, какого это быть загнанным в угол зверем? — обратился к мужчине неизвестный. От услышанного голоса у Кратоса ненадолго потерялся дар речи. Приглядевшись получше, бог войны заметил, что перед ним был вовсе не лучник, а лучница. Зеленоватые ткани, уверенно затянутые на узкой талии, которые также играли роль импровизированного капюшона. Ладони замотаны, на ногах эндромиды. Они виделись крайне редко на Олимпе, сохраняя холодное и безразличное общение. Дочка Зевса и Лето. Артемида – богиня охоты. — Артемида... — удивлённо произнёс имя богини спартанец, не веря своим глазам и ушам. Богиня скинула ткань с головы, из-за чего длинные волосы принялись развеиваться на ночном ветру. За спиной высовывался небольшой колчан с торчащими из него оперениями стрел, а также массивная рукоять. Кратос совсем не ожидал снова увидеть богиню охоты воочию. По телу прошёлся небольшой холодок и мурашки, а женщина в пару длинных прыжков приземлилась на скользкую плитку, чуть ли не проскользнув по ней. Длинные ноги, яркие желтоватые глаза. Своей грацией и изящностью она походила на хищную кошку. Но он не боялся её. Артемида встала в полный рост, приблизившись к непонимающему спартанцу. Он уже давно потерял грань реальности и лжи. Всё казалось явью. Ледяной взгляд удосужился оглядеть его с ног до головы, но стрела была натянута тетивой, в любой момент готовясь отправиться прямиком в череп. Два бога смотрели друг на друга, не спуская глаз. Призрак Спарты раздражённо опустил голову. От непонимание хотелось разорваться на сотни частей. Боли он уже не чувствовал. Клинки дрожали, а цепи бились друг о друга. — Где я? — прошипел Меченный воин, подняв свои янтарные глаза на молчащую олимпийскую богиню. Это всё был чёртов сон. Галлюцинация или мираж. Он это знал. Понимал. Иначе не могло быть. Выпущенная сила была направлена смертным, а не Афине. От Олимпа остались лишь руины и стойкая гора, крах которой, символизировал гибель всего. Но Артемида промолчала, продолжая испепелять взглядом спартанца. Бог войны от подобного тяжко выдохнул, а тело задрожало от нахлынувших эмоций. — ГДЕ Я?! — прорычал на богиню спартанец, от чего Клинки Хаоса загорелись пламенем, окутывая цепи и предплечья прожигающим огнём. Женщина отскочила назад, нацелившись на бушующего мужчину. — Ты не изменился, спартанец, — спокойно констатировала факт Артемида. — Что тогда, что и сейчас. — Хватит говорить загадками, женщина! Отвечай на вопрос, если ты не плод моего больного воображения! — А что я должна говорить тебе, бывший бог войны? Посмотри вокруг! Всё умирает из-за тебя! Ты такой же больной ублюдок как и Арес! Сколько раз я просила тебя не трогать мои леса, моих зверей и нимф? И не сосчитать! — с огнём в глазах проскрежетала Артемида, натянув тетиву с такой силой, что крепчайших лук, созданный Гефестом, затрещал. Но стрела не была выпущена, а спартанец не кинулся в бой. Охваченный огнём хаоса, мужчина прикрыл свои глаза, пытаясь утихомириться. Нет. Он не такой, каким его видит богиня. Если это очередное испытание, на котором его проверяют, то он не пойдёт проверенной тропой. Раскалённые цепи испускали жар, а языки пламени падали на землю. Пальцы разжаты, широкие мечи с грохотом ударились об плитку. — Мне жаль... — с тяжестью произнёс мужчина, отвернувшись от охотницы Олимпа. Спартанец не искал прощения. То, что он сотворил, ничем не перекрыть и не затмить. Арес хотел получить идеального война? Ну что ж, он его получил. Количество убийств и разрушений, которые нанёс Кратос Греции было сложно представить. Человек, чьё имя произносили с ужасом и опаской. Имя, олицетворяющие безграничную жестокость и ярость. Убив одного монстра, тот стал другим, заняв место предыдущего. Месть была всем. Она отупляла разум. Спартанец ей жил. Он и был олицетворение и синоним этого. — Тебе жаль? — скептически отнеслась к заявлению спартанца женщина, неосознанно расслабив натяжение. — Ты хоть представляешь, что ты... — Да. Представляю. Он пытался посмотреть ей в глаза, но не мог. Он был тем, кто на тропе войны с отцом зарубил охотницу, вставшую на его пути. Теперь она стояла перед ним живая. Не в астральной форме. Весь его мир лежал в руинах собственного самолюбия и беспечности. — Я не ищу искупления. Надежда давно покинула меня, когда я убил Зевса. Я был... глупцом, идущим на поводке своих эмоций. Я не должен был этого делать. Не должен был убивать Зевса. И теперь я страдаю. Оракул был прав. Это клеймо будет вечно преследовать меня, как напоминание того, кем я являюсь. Моя кожа, оружие, воспоминания... Я не ценил свою жизнь, пока не остался стоять там в одиночестве, на вершине Олимпа. Мне правда жаль. И я продолжаю платить за совершённые ужасы, не в силах это прекратить. Мужчина выпустил глубокий вздох. — Ты этого хотела услышать? Да, я страдаю. И буду это делать до самой смерти, пока окончательно не сойду с ума. Ты можешь меня пристрелить, Артемида. Но даже это меньшее, чего я заслуживаю. Женщина окончательно опустила оружие, внимательно слушая своего сводного брата. Убрав лук за спину, богиня приблизилась к погружённому в свои мысли спартанцу. — Даже если и так... Простить тебя я не смогу, Кратос. Убивать тебя я не стану, хотя и в глубине души хотела бы. Но этот порочный путь надо прекратить. Хоть я больше и не богиня Олимпа, но... Всё же приятно бродить здесь. Тут спокойно. — Но из-за меня здесь всё... — Да. Умирает. — Я не знаю, что сказать. — Ничего не говори. Мой путь закончился здесь, а твой... ещё нет. — Но где я? — Это неважно. Я всё поняла на счёт тебя. Прости за выпущенную стрелу. Но тебе уже пора, Кратос из Спарты. Надеюсь, что не встречу тебя здесь в ближайшее будущее. А теперь......Проснись...
***