***
Тяжело шагая, пробираясь через огромные и глубокие сугробы, отражающие своей белизной солнечные лучи, пыхтя как могучий и гигантский лось, мужчина неспешно шёл, утаскивая за своей мускулистой спиной два мощных и широких клинка, оставляющих ровную дорожку на снегу. Клинки намотаны к предплечьям цепями, идущими от рукоятей. Такой груз ему был уже привычен. Из его ноздрей выходили клубы пара, развивающееся резкими ледяными порывами. Глаза были потускневшие, уставшие и опечаленные, будто смотрящие в безграничною пустоту. Лицо было расслабленным до такого состояния, что точно определить эмоцию на лице невозможно. Он был высок. Широкие плечи, мощные руки, грубые мозолистые пальцы, которые уже не были сжаты в вечный кулак, готовый обрушится на любого, кто посмел встать на его страшном и невыносимо трудном пути. Толстоватые на первый взгляд, но по-настоящему крепчайшие и стойкие ноги, державшие опору, давящего в прошлом, Крона, уже бессильно дрожали. На его прессе вырисовывался чуть кровоточащий шрам, оставленный на память его самым ненавистным всем сердцем богом... олимпийцем... Зевсом. Стоит только промелькнуть одному жалкому воспоминанию о нём, разум странника обуревает ярость, заставляющая его вонзать себе ногти в кожу, позволяя течь багровой и теплой крови. Уж слишком много терзаний и боли даровал ему Верховный Бог. Пепельная кожа скрывала шагающего между стволами многолетних деревьев и кустарников в белоснежном лесу. И только красная татуировка, которая с годами походила на бордовую, создавала яркий контраст на фоне пейзажей. От его мускулистого и поджарого тела исходил жар, раздражающий воздушное пространство. Мелкие порезы и ушибы украшали фигуру, даже превосходящую Аполлона. Это был он... легенда, о которой слышал каждый грек. Человек, сумевший убить самого Ареса и воссесть вместе с олимпийцами на трон нового Бога Войны, а затем и вырезать весь пантеон... Это был Кратос. Призрак Спарты. Кулак Ареса. Любимчик Афины. И просто... Спартанец. Мужчина ненавидел эти прозвища. Ненавидел своё прошлое. Ненавидел себя самого... Его сознание затуманили ярость, безумие и жажда мести. Мысли были лишь о богах, которых он ненавидел и презирал больше всего на свете. Но теперь, когда он был наедине с собой, когда вокруг бескрайняя природа, он не знал, куда себя девать. Его жизнь, его существование: всё это больше не имело никакого смысла. Если бы у него была возможность, вернее всего он покончил с этой проклятой и никчёмной жизнью. Вздёрнув верхнюю губу от злости, мужчина кинул взгляд через своё плечо, наблюдая, как клинки Хаоса попрыгивали под неровностью снега. Он хотел избавиться от этих оков, на которых виднелись струйки высохшей крови, но не мог... Они преследовали его, как и пепельная кожа, не давая долгожданного покоя. Ведь он проклят с того самого дня... Не в силах закончить свой кровавый путь собственной смертью, не в силах выбросить чёртовые клинки куда подальше, злобно вдохнув свежий зимний воздух, Кратос, невзирая на ужасную усталость и голод, просто продолжал шагать. Спартанец давно не ел. С последней попытки избавления из своей жизни клинков, выкованных в глубоких кузницах в самом Царстве Аида, океан отклонил незапланированной дар, ответив полубогу страшнейшим штормом, уничтожив в опилки судно, выбросив мужчину со своим подарочком от Ареса на северные берега... Обессиленный, изголодавшийся, весь в ранах, которые так и ныли от боли, Призрак Спарты продолжал свой путь без какого-то явного смысла и цели, пока неожиданный свист за спиной война не разрушил его умиротворённое состояние резкой болью в лопатке, от чего тот яростно рыкнул, упав на одно колено. Кратос был слаб. Стойкость тела покинула его, ведь уже несколько недель он никого не убивал. А клинки Хаоса давали ему жизненную энергию убитых, заполняя ей жилы спартанца, возобновляя силы мужчины. — Гра-р! — взревел полубог, рывком кувыркнувшись назад. Он чувствовал, как из его мышцы торчал железный наконечник, как горячая кровь стекала и падала на белоснежный снег. Скрывшись за стволом дерева, вырвав из раны стрелу, на конце которой был небольшой кусок плоти, Кратос выбросил её, подтянув цепями клинки к себе. Холодная и шершавая кора дерева прилипала и тёрлась о рану. Но это его не беспокоило. Он был полностью сосредоточен на мысли, что сейчас придется пустить в ход свои клинки, которые и так принесли много страданий и боли. Чуть шипя от боли, Кратос пытался разглядеть того, кто это сделал сквозь зимнюю вьюгу. Но снег летел прямо ему в глаза, заставляя щуриться всё больше. Неожиданно, мимо лица мужчины, с громким свистом, снова пролетела стрела, чуть поцарапав его щёку, оставив ярко-красную ниточку крови. Рыча от ярости, он поднялся с колен, к которым прилип чуть красноватый снег. — Кто здесь, чёрт возьми?! — закричал Призрак Спарты, словно издавая раскаты грома. Из-за снежной пелены стали проявляться высокие и крепкие мужские силуэты, закутанные в шкуры животных и держа в руках внушаемых размеров мечи. Впереди этой толпы стоял самый высокий и громадный из них. Медленно снимая с себя капюшон, мужчина обнажил множество шрамов на лице, проходящих на губах, в районе глаз и лба. Его выражение лица явно не излучало хороших намерений. — Кто ты такой и что ты забыл на наших землях? — опуская меч, грозным тоном произнес разбойник. Кратос смотрел на него, сдвинув свои густые брови. В голове у него возник такой же вопрос к самому себе: кто он такой и что он хочет найти? Что привело к тому, что он вынужден скитаться по этой снежной пустыне? — Отвечай! — снова раздался голос главаря, который уже явно терял терпение. Тут же он повернул голову в сторону своих приспешников и слегка кивнул, отдавая команду. Кратоса тут же стала окружать шайка разбойников, облачённых в шкуры лесных животных, непонятные тряпки и лохмотья. Обнажив свои мечи, бандиты начали медленно приближаться. Кратос ещё раз взглянул на главаря, твёрдым голосом продолжив: — Я всего лишь странник, который пытается найти пристанище, — произнес полубог. — ничего вашего мне не нужно, лучше отправляйтесь дальше, куда шли! — он не хотел вступать в бой. Не хотел снова окунуться в ту пропасть кровавого безумия и агонии людских криков. Но он был спартанцем. Воином Спарты, бывшим полководцем! И если боя не избежать... он не отдаст свою жизнь даром. Разбойники по-прежнему окружали его, становясь уже совсем близко. Но главный разбойник смотрел явно недоверительно, скривив какое-то непонятное выражение лица. Чего таить-то... даже сам Призрак Спарты на его месте не стал бы верить словам одинокого незнакомца. — Ты смеешь указывать мне, псина подстреленная?! — разъярённо воскликнул мужчина, выпучив свои глаза от наступающей злости. — Явился на мои владения, да и смеешь дерзить открыто?! — люди окружали Кратоса, поблёскивая острыми концами мечей. На их лицах царила отвратительная ухмылка. Спартанец бывал в подобной ситуации много раз за всю свою жизнь. Он не боялся боли. Не боялся смерти, ведь пару раз выбирался из самой Преисподней. Едва ли чем-то ещё можно было напугать бывалого полководца в принципе, после всего пережитого ужаса и страданий. — Я не хочу конфликта, — в последний раз обратился Кратос к главному из отряда, крепче сжав рукоятки клинков Хаоса. Он прекрасно знал, каков будет ответ и что за ним последует. Но Кратос терпеливо ждал... — А я хочу. Прикончите подонка, а мечи его ко мне! — воодушевлённо вскинул свою руку разбойник, предвкушая простую добычу. Люди разом кинулись на одинокого спартанца, запрыгивая на его могучую спину, оттягивая рельефные руки в стороны, пытаясь повалить на белый снег. Кто-то умудрился обхватить шею война, вкладывая все свои силы в удушении мужчины. Но тот только яростно зарычал, отбросив всех врагов в разные стороны резким движением вверх, обнажив клинки. Ярость и ненависть снова закипели в венах Призрака Спарты. Он хотел крови. Хотел видеть, как головы слетали с жалких плеч отбросов! Хотел снова почувствовать свою силу и то, на что он способен. Клинки мигом загорелись божественным огнём истинного хаоса, переходя на цепи владельца, испуская жар, заставляющий таять снег на глазах под ногами. Вены вздулись, дыхание стало тяжёлым. Обжигающие пламя попадало на руки Кратоса, но тот даже не поморщился, ведь когда-то эти цепи были единым целым с костями спартанца. Противники с удивлением смотрели на странника, не зная, что делать, пока один из них, с яростным криком, не кинулся в бой. Взмахнув правым клинком по диагонали в смелого разбойника, цепь вздёрнулась в воздухе от натяжения, образовав огненный полукруг, вспоров брюхо человека, пустив кишки и кровь в сторону улетающего хаоса, после чего тот, не издав ни звука, упал лицом в ледяной снег, окрасив его в алый цвет. Раны спартанца мигом стали затягиваться, в мышцах начала проявляться бывалая сила, о которой был наслышан каждый кому не лень. И когда Кратос вёл свою армию в бой, противник всегда дрожал, зная, на что способен был Кулак Ареса. Спартанцы никого не щадили. Ни детей, ни стариков. Умирали все. Глаза полубога горели огнём. На лице стоял жуткий оскал. Он был в ярости, намереваясь вновь убивать и сокрушать всех, кто встанет у него на пути. — Идиоты! Он один! — возмущённо закричал главарь. — Давите его! — он по-прежнему стоял в стороне, со вздутыми венами на лбу, смотря на то, как его люди падают один за другим в ледяной снег с ужасом, застывшим на лице. Будто послушные собачки, люди кинулись на воина. Лучники отделились от массы, заняв заднюю линию фланга, вытаскивая из своих колчанов смертоносные стрелы, натягивая их на тетиву, вот-вот готовясь пустить в пепельное тело мужчины. Но Кратос, злобно рыча, молниеносно изобразил крест выпущенными цепями с правой стороны, как танцор на танцплощадке, выполняя пируэты и прочие финты, разбрасывая снег во все стороны. Покалеченные и изуродованные тела продолжали разлетаться по разным направлениям, выпуская в воздух кровавые брызги с сочетанием пронзительных криков. Кто-то умер на месте, а кто-то остался живой, но не в силах вести дальше бой, с отчаянием в глазах пытаясь уползти от Призрака Спарты, продолжающего раскручивать свои клинки, освещая всё вокруг смертоносным кругом. Никто не мог даже прикоснуться к спартанцу. Каждый, кто осмелился подойти на роковую дистанцию, жертвовал своей конечностью или жизнью. Кратос был безжалостен: если кто-то не успевал ретироваться с его пути, то мужчина буквально раздавливал хрупкие человеческие черепа в кашу, забрызгивая снег мозгами. Повсюду лежали расчленённые трупы. Кому-то отрубило голову, кому-то клинки отсекли половину туловища, отделив позвоночник и вывалив наружу свежие кишки, вздымающие тёплый пар. Но полубог продолжал выполнять феерические трюки, размахивая цепями с полного разворота, то с нижнего удара, отправляя клинки вертикально вверх, разрезая противника пополам, от чего тот, будто плавленый сыр, медленно рассоединился. — Во имя великого Всеотца Одина – бежим! — взревел от страха один из разбойников, бросая оружие на землю, сразу засверкав пятками как испуганная лань при виде свирепой стаи волков, устремляясь прочь в глубь леса. — Стоять, чтоб вас! — схватив одного из своих подчинённых за плечо, главный в шайке с злобой оттолкнул того обратно в сторону Кратоса прямо в сугроб. — Чтоб вы сгнили в Хельхейме, трусы! — вынул свой тяжёлый меч из ножны мужчина, с истошным рёвом кинувшись на полубога. Лучники, не выпустив даже жалкой стрелы, в ужасе стояли на одном месте, понимая, что перед ними не человек. Их глаза так и бегали по сторонам, а тела тряслись от ужаса. Спартанец, яростно рыкнув, кинул клинок в спину спасавшегося разбойника, проткнув тому грудную клетку насквозь, резко дёрнув цепь на себя, мигом схватив кричавшего человека за горло своими стальными руками. Мышцы напряглись до предела, вены вздулись, пальцы вонзились в грубую и холодную шею, сжимая её со всех сил. С сквозной раной, весь избитый и испуганный, человек, отчаянно пытаясь выбраться из оков Призрака Спарты, хаотично бил кулаками по руке спартанца, жадно хватая воздух. Кости трещали, слышался хрип, пока Кратос, не заревев как минотавр, в последний раз не сомкнул пальцы со всей силы, буквально разорвав гортань в фарш, окрасив ладони в алый цвет. Краем глаза, заметив яркий блеск от вражеского меча, Кратос, наплевательски бросив разбойника на землю, занёс свой клинок резким движением перед собой, развернувшись. Сотни искр мгновенно образовались, когда металл ударился об металл, не давая возможности противнику достичь его пепельного тела. Выпустив из носа горячий воздух прямо в лицо главному из отряда, спартанец стойко и легко держал давление на одну руку, наблюдая то, как человек, скривив своё лицо, пытался сопротивляться невероятной силе полубога. Но Призрак Спарты выбил свой клинок из западни, с яростным криком отбросив разбойника от себя. Тот практически сразу встал на ноги и ощутил, как раскалённое лезвие, пока он и моргнуть не успел, прошлось по его груди, разорвав шкуру на куски. Неосознанно упав на колени от ужасной боли, мужчина схватился свободной рукой за рану, крепко сжав её. Но Кратос одновременно пустил два клинка на встречу друг другу в шею человека, пройдя сквозь мясо так же, как нож через масло, выпустив кровь в форме лямбды, навечно сохранив на лице погибшего ужас. Тело грузно упало на снег, выпуская фонтан крови, а голова провалилась в сугроб. Кратос победил в очередной раз. Порыв ярости стих. Спартанец обессиленно опустил руки, бросив на кровавое побоище свои клинки Хаоса, выпуская из груди тяжёлый вздох отчаяния. Он никогда не изменится. Навсегда останется монстром, убившим свою семью, отца... сотни невинных. Смертным, который сумел погрузить Грецию во мрак и погибель. И его гнев будет с ним вечно, как наказание за совершённые злодеяния. Где бы он ни был, сколько времени бы ни прошло... он будет Призраком из Спарты... С толстого металла клинков на снег стекали десятки капель густой крови, которую тот поглощал в себя, словно губка. Везде Кулак Ареса будет нести разрушения и страдания. И каждый убитый, каждый упавший к его ногам будет напоминать ему тот самый храм и ту самую ночь. Круговорот, от которого Кратос устал. Он способен победить любого, кто встанет перед его целью и яростью, но одолеть самого себя ему не под силу... — Ты... — спартанец неожиданно услышал за своей спиной испуганный и осипший человеческий голос. Обернувшись, он заметил одного лучника. Последнего из живых перед его глазами. Тот стоял на месте, кое-как держав свой лук в руках. Его тело дрожало от ужаса. Испуганные глаза, покрытые кровавой пеленой, смотрели на него — Не подходи! Пощади меня, не убивай, мужик! — кинув в ноги Призрака Спарты своё оружие и колчан с десяток стрел, человек дал дёру в глубь ночного леса....Сжечь деревню! Никакой пощады! Убить их всех!...
Ужасы прошлого снова возникли в голове Кратоса, заставив того, стиснув зубы, просто со вздохом принять их. Покончить с ними он не в состоянии. А эти люди... он мог их просто ранить, а не убивать. Первые встречные в здешних лесах, которые могли хоть как-то направить полубога, превратились в кровавую кашу. Злобно рыкнув от злости на самого себя, что тот снова потерпел неудачу, мужчина смиренно поднял «подарок» разбойника, закинув за спину колчан и лук...***