Маленькие друзья

Um, take a picture, The gallery is all covered with you. When I come in, you quickly run my way And scratch my legs every day © Onewe — Love me

— Ну и что ты можешь сказать в своё оправдание? — Донмён стоит, уперев руки в бока и сверлит виновато прижавшего уши Ёнхуна сердитым взглядом. — Это был мой любимый свитер! Тебе игрушек мало или что? Что ж ты за несносный пёс такой! Щенок издаёт тихий скулёж и поднимает на Донмёна грустные глаза, но тот, привычный к подобным махинациям, на это не ведётся. — Мало тебя ругали, скажи мне? Мало тебе было, когда ты сгрыз барабанные палочки Харина? Или порвал любимого покемона Гиука? Хотя погодите: конечно же, мало. Ведь никто в этом доме больше не занимается твоим воспитанием! На последних словах Донмён повышает голос настолько, чтобы его было слышно в остальных комнатах. Он чувствует себя в полном праве злиться. Остальные действительно позволяют щенку слишком многое, не в силах на него ругаться, когда видят милую мордашку. Так, Донмён прекрасно знает, что Харин подкармливает его со стола, хотя он сто раз говорил так не делать, а Хёнгу разрешает залезать на кровать, потому что «Ну разве это не уютно, когда он лежит рядом?» Донмён, на самом деле, давно уже устал бороться со столь детской позицией, но сегодняшний случай стал действительно последней каплей. Этот свитер был идеальным. Его любимым. В меру свободным, в меру облегающим, достаточно тёплым для того, чтобы в нем не было холодно без куртки, но и не настолько плотным, чтобы истекать потом в помещении. А теперь он валяется разорванным на клочки на полу его комнаты и заставляет глаз Донмёна с каждой секундой дергаться всё сильнее. — И кто тебя вообще сюда пустил? Ты бы сам дверь точно не открыл. — Прости, хён! — Гиук первым прибегает на его крик и замирает рядом, глядя на учинённый беспорядок. — Это я виноват: заходил днём к тебе в комнату и, видимо, плохо запер дверь. Не ругай Хуна. Он берёт щенка на руки, прижимая к груди, и смотрит на Донмёна не менее виноватым взглядом. Отлично, теперь этих грустных пар глазок две. Донмён вздыхает. — Может, и это тоже ты? — он кивает на остатки ткани. — Нечего его выгораживать. Донмён фыркает и выходит из комнаты, намереваясь прогуляться. В любое другое время он бы непременно взял с собой Ёнхуна — они все так делают, когда идут на улицу. В ближайший Старбакс, магазин или ещё куда-то — Ёнхуни всегда их неизменный спутник, и это к лучшему: чем больше у того возможности выплеснуть энергию, тем проще для всех. Но сегодня Донмён явно не в настроении, он всё ещё злится за испорченную вещь, но даже несмотря на это его сердечко ёкает, когда он слышит медленное цоканье по паркету, а повернувшись, видит за собой Ёнхуна с зажатым в зубах поводком. И Донмён, если честно, почти готов сдаться, но чем он будет лучше других, если тоже позволит себе пойти на поводу у собаки? — Нет, — отрезает он, надевая куртку. — Никаких тебе сегодня дополнительных прогулок и вкусняшек. Не заслужил. Пойдёшь вечером с Харином гулять, понял меня? И на секунду ему даже кажется, что Ёнхун и правда понял: щенок как-то разом сникает и, бросив поводок прямо в прихожей, идёт к своей лежанке. Вот, поджимает губы Донмён, может же быть умным, когда хочет. Он захлопывает за собой дверь с сожалением и даже не слышит привычного скулежа себе вслед. Ладно, может быть, пункт насчёт вкусняшки он к вечеру всё же пересмотрит.

***

Вообще обязанность гулять с Ёнхуном действительно с самого начала легла на плечи Харина. Ни у кого больше просто не хватало энергии, выносливости и терпения наматывать с ним километры или в сотый раз объяснять, как взаимодействовать с тем или иным объектом на тренировочной площадке. Иногда им всё же удавалось уговорить сходить с ними Донмёна, и в такие моменты Харин напоминал гордого отца, со словами «Ну же, Хуни, давай покажем, чему мы научились» демонстрирующего успехи своего ребёнка. Ёнхун на самом деле и правда был довольно способным, хоть и слишком ленивым, когда дело касалось того, что было ему неинтересно. Именно поэтому Харин уже неделю бьётся, пытаясь научить его проходить через туннель. Он уже, честно говоря, близок к тому, чтобы залезть туда самостоятельно, потому что максимум Ёнхуна — это пройти на несколько шагов вперёд, покрутиться у входа и выйти — совершенно не с той стороны, с которой требуется. «Так он же гений! — восторженно воскликнул Гиук, когда увидел подобный номер. — Ты бы в здравом уме пошёл в какое-то незнакомое тёмное место, когда выход прямо перед твоим носом?» После этого довольный Гиук пошёл прыгать с Ёнхуном через барьеры, которые щенок проходил просто мастерски, пролезая под ними снизу. В такие моменты Харин понимал в очередной раз, что решение приходить на площадку в то время, когда здесь больше никого почти не было, оказалось самым правильным, хоть и не очень удобным. Но уж лучше он пожертвует своим расписанием, чем лицом, которое очень не хотелось потерять перед другими владельцами собак. Ну и вторая причина: Ёнхун был дружелюбным. Слишком дружелюбным. Настолько, что это порой становилось проблемой, особенно когда другая собака или особенно хозяин не разделяли его желания познакомиться. «Ему нужен друг, — заметил как-то Хёнгу, но никто тогда не придал этому значения. — Щенку просто одиноко, даже если он и принимает Гиука, судя по всему, за своего». Вариант взять ещё одну собаку они отмели сразу как несовместимый с сохранностью их квартиры, так что приходилось справляться собственными силами. — Хуни! Гулять! На этот крик, звучащий на всю квартиру дважды в день, реагировали все: и сами парни, с облегчением понимая, что у них есть как минимум полчаса, когда можно расслабиться и не дёргаться на каждый подозрительный звук, и Ёнхун, счастливо несущийся в прихожую, чем бы ни занимался до этого. Ни сон, ни игры, ни еда не могли сравниться в его глазах с перспективой прогулки. Хотя, разумеется, многое зависело от погоды: порой еда выходила всё же на первое место. Но сейчас за окном светило солнышко, ветерок был приятно освежающим вместо пробирающего до костей, и даже грязи и луж на дорогах заметно не было, что радовало в большей степени уже хозяев, а не щенка. — Ну что, пойдём с тобой покорять новые вершины? — довольно улыбается Харин, застегивая поводок, и треплет Ёнхуна по шее. — Мы ещё всем докажем, что ты у нас самый смышленый пёс, верно? Ёнхун счастливо тявкает в ответ.

***

Собственная музыкальная студия была давней мечтой Гиука, и все об этом знали. Он собирал её буквально по кусочкам, находя нужное оборудование, мебель и всякие мелочи для создания атмосферы: вроде фигурок покемонов или какой-нибудь милой канцелярии. Другими словами, это была святая святых, куда зайти можно было исключительно в присутствии самого Гиука. Поэтому о том, чтобы пустить туда животное, тем более щенка с так и не прошедшей привычкой пробовать на зуб буквально всё подряд, не было даже и речи. Но когда однажды они оказываются перед выбором оставить собаку дома или отправить её с Гиуком в студию, решение оказывается не настолько очевидным. На одной чаше весов — помещение с кучей дорогой техники и инструментами, на другой — щенок, предоставленный сам себе в пустой квартире с утра и практически до самого вечера. Выбор из двух зол всегда непростой, но в конце концов Гиук разводит руками и решается. — Ладно, друг. Пойдёшь со мной сегодня на работу. На самом деле, это всего лишь помещение, которое Гиук арендует у одного из своих друзей, так что с наличием животных не должно быть особых проблем, но он всё равно переживает. Однако, к его удивлению, Ёнхун ведёт себя настолько спокойно, что впору насторожиться. Он даже не пытается удрать, чтобы изучить каждый угол в коридоре, и послушно заходит за Гиуком в комнату и садится на пол, дожидаясь, пока хозяин закроет дверь и подключит аппаратуру. Но стоит Гиуку загрузить компьютер и открыть нужную программу, как Ёнхун проявляет неожиданный интерес, упираясь лапами ему в ноги и повиливая хвостом. — Что? — Гиук, едва приступивший к работе, хмыкает. — На колени тебя взять? А на стол не посадить, нет? Ты собака или кот вообще, а? Но, в противовес собственному усталому вздоху, он всё же наклоняется и поднимает Ёнхуна к себе так, чтобы тому было видно, что происходит наверху. Щенок какое-то время ещё переступает лапами, устраиваясь удобнее на его коленях, но в конце концов затихает, следя за происходящим на экране. — Тебе это правда так интересно? — смеётся Гиук, удивлённый поведением Ёнхуна. — Или просто огонёчки на экране нравятся? Ёнхун в ответ лишь лижет его в нос, и Гиук довольно морщится, решая не уточнять, что это значит. — Знаешь, пока что ты самый приятный гость из всех, что у меня здесь были. Все бы проявляли подобное уважение к творческому процессу, как ты, — Гиук хмыкает и разминает пальцы, намереваясь доредактировать проект. — Но если станет скучно — ты говори. Прогуляемся нам за обедом. Разумеется, потом, когда он будет рассказывать остальным, что Ёнхуни спокойно просидел весь день в студии, не мешая ему и не отвлекая, ему никто не поверит, но Гиук, угощая щенка заслуженной вкусняшкой, и не станет настаивать. Это будет только их с Ёнхуном секрет.

***

Ёнхун не терпит закрытые двери. А ещё не выносит одиночества. Поэтому Хёнгу почти сразу пришлось отказаться от привычки запирать дверь в свою комнату. Конечно, первое время он чувствовал себя некомфортно без возможности защитить своё личное пространство, но вскоре привык. Тем более что парни, находящиеся в таких же условиях, и не пытались его нарушать, а единственный пушистый нарушитель не очень сильно напрягал своим присутствием. То ли знал, что Хёнгу — не тот двуногий, кто станет играть с ним в активные игры, то ли объявлялся, уже наигравшись, но факт оставался фактом: каждый раз, когда Ёнхун приходил к Хёнгу в комнату, в квартире наступала тишина. Остальные привыкли к этому не сразу и первое время заходили проверить, всё ли в порядке, а Донмён ещё и поругаться, что Хёнгу снова тащит животное в кровать, но кто был Хёнгу такой, чтобы согнать животное с тёплого одеяла и мягкого матраса? Да и зачем, если можно сесть рядом, взять книжку и погрузиться в чтение? Ёнхун почти всегда устраивался либо у него под боком, либо клал голову ему на колени, преданно заглядывая в глаза или тычась влажным носом в страницы. — Что, почитать тебе вслух? — посмеялся как-то Хёнгу, но довольно скоро это перестает быть шуткой. — Поразительно, — изумлённо вздёргивает брови Донмён, увидевший подобную картину. — Он действительно тебя слушает? — Искусство не знает пола и гендера, — хмыкает Хёнгу, одной рукой перелистывая страницу, а другой почёсывая Ёнхуна между ушей. — И видовой принадлежности. А даже если не слушает, он, по крайней мере, не засыпает в процессе чтения. В отличие от некоторых. Донмён фыркает в ответ на шпильку в свой адрес и показывает язык, закрывая за собой дверь с обратной стороны. Ёнхун в ответ на это недовольно кряхтит, но признаков беспокойства не проявляет, целиком устраиваясь на чужих коленях. Рядом со своим человеком не страшно.