Весомая причина вернуться

«Так это все я? Это с меня началось?» Джоанна шла к общежитию на ватных ногах. В голове был клубок спутанных мыслей, и девушка никак не могла найти их начало. Та модель, которая все это время — с выписки из больницы — была в ее голове, сегодня рухнула. А казалось, все так просто: она любила Кристиана, он ее, но не так сильно, он изменил, а она попала в аварию, пока искала его. Все было ясно, как прямая линия. А сегодня выяснилось, что совсем не прямая — где-то в ее середине оказался огромный провал, и если Джоанна его не заполнит, то просто сойдет с ума! Холод щипал ноги в капроновых колготках — дернул же ее черт нацепить эту дурацкую юбку! Уши тоже уже отваливались. Хотелось добраться до своей комнаты, не раздеваясь нырнуть под одеяло и накрыть голову подушкой. Может быть, тогда в ее ушах перестанет звучать крик Кристиана. «Это ты, ты меня сломала! И теперь не помнишь этого!» Она так долго нянчила свою обиду, а про боль Кристиана и не знала. Что же такое случилось между ними? О чем промолчали ее подруги? Сегодня она должна была это выяснить! Зайдя в комнату, она первым делом бросилась к телефону. — Ну же, возьми трубку. Возьми трубку! Возьми эту чертову трубку!!! — Что? — раздался в ответ возмущенный возглас. — О боже! Извините! Это я не вам! Мадам Жирар? — Да… — Это Джоанна, подруга Элен. — А… американка… — протянула мадам, будто это объясняло грубость Джоанны. — Да. Извините еще раз! Позовите, пожалуйста, Элен. — Ох, они сейчас немного… — Мадам!.. — Джоанна вложила в это слово-выдох все свое умение убеждать. Хотя нельзя было сказать, что это было как-то особенно трудно: в свое время в Техасе она смогла убедить брата отдать ей свою счастливую бейсбольную перчатку, с которой он разве что в кровать не ложился и в ванну не ходил, — если она смогла убедить этого упрямого американского мальчишку, французская мадам точно сломается… — Мадам, — еще раз повторила Джоанна, — поверьте, это вопрос жизни и смерти. Позовите Элен! — Хорошо. В трубке послышался шорох, а потом — быстрые шаги и взволнованный голос подруги: — Джоанна, что случилось? Тебе плохо? — Плохо, Элен! Мне очень, очень плохо! Американка сама не ожидала, что заботливый голос Элен пробьет трещину в плотине ее чувств. После побега Кристиана она держалась, не давая себе плакать, но стоило ей услышать этот напуганный голос, как слезы сами покатились по щекам одна за одной. — Мне ужасно плохо… — Что произошло? Опять голова? Какие симптомы? Кружится? Кровь из носа? — Нет, мне не больно! — она утерла слезы, понимая, как всполошила подругу. — Это другое, внутри… Послышался облегченный вздох. Но тон француженки остался таким же участливым: — Что случилось, Джоанна? Это из-за Кристиана, да? — Да. — Конечно! Из-за кого еще она смогла бы так убиваться? — Мне нужно кое-что узнать, Элен. Пожалуйста, ответь мне честно. — Хорошо. В голове казалось, что это будет так легко, но стоило дойти до дела, как собственный язык показался девушке пудовым, неподъемным. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы наконец смочь это сказать: — Скажи мне. Я изменяла Кристиану? Стало очень тихо. Будто Элен пришлось побороться со своей совестью, и данное секунду назад слово все же пересилило. — Да. Один раз. Вернее… какое-то время. — Боже!.. Джоанна даже зажмурилась. Все оказалось гораздо хуже, чем она думала. Какое-то время! Получается?.. Она тоже притворялась? Встречалась за его спиной? Целовала Кристиана при встрече, а потом тайком — другого? Обоим говорила «люблю»? Во рту появился кислый привкус. Что за черт тебя дернул, Джоанна? Как ты могла? — Ты начала вспоминать? — спросила Элен все тем же похоронным голосом. — Нет. Мне Кристиан рассказал. Вернее, сказал, что «я его сломала». А я просто угадала, что он имел в виду. Получается… — Еще один глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду. Как в Гудзоне. Весной. А она-то думала, что все трудное уже позади. — Кристиан тяжело это воспринял, да? — Мягко сказано. Он исчез на несколько дней. Потом вернулся вдребезги пьяный. Угрожал Николя ножом. Это было ужасно! Никогда его таким не видела. — Выходит, не врал. — Когда? — Когда говорил, что любил меня? — Он наконец признался? — в голосе подруги послышалась усмешка. — Да. Это было до чертиков романтично! Джоанна даже прикрыла глаза, воскрешая образ Кристиана в кафе. Его обращенный в сторону взгляд. Тихий вкрадчивый голос. Боже!.. Не удивительно, что она влипла в него по уши. — Я всегда знала, что он тебя очень любит. Мы все знали. Только не понимали, почему он так боялся это показать. — Он думал, что я смеюсь над ним. Что я не серьезно. — Она вздохнула. Как же все это глупо! — Элен, почему я это сделала? — Не знаю… Ты всегда была очень импульсивной. Тебе нравились красивые мальчики, нравилось флиртовать, но мы-то знали, что это несерьезно, что ты любишь Кристиана. Но вот с Джоном… все зашло слишком далеко. — Понятно. — Что будешь делать, Джоанна? — Не знаю. Наверно, лягу спать — от всех этих мыслей голова идет кругом. — Спокойной ночи, Джоанна. — И тебе. Поцелуй от меня Николя, хорошо? — Обязательно! В трубке раздались гудки, и Джоанна снова почувствовала себя очень одинокой. Вот бы Элен была здесь. Или Лали. Или Кати… Джоанна даже не поняла, что только что вспомнила немного из прошлого. Ей казалось, она всегда знала, кто такая Кати — та таинственная брюнетка с одного из фото в ящике. Американка просто скинула куртку, погасила свет и забралась под одеяло. *** — Ну конечно! Джоанна вскочила с кровати и включила лампу. Потом наклонилась и шарила под тумбочкой, пока не нашла то, что искала — сигаретную пачку. Некоторые люди никогда не меняются. Теперь-то все встало на свои места. Ночь была просто адовая, Джоанна крутилась в калейдоскопе сна, а мимо нее проплывали и проплывали картинки: они с Кристианом в белых комбинезонах, выпачканные бежевой краской, гоночный трек, бал-маскарад и ребята в белых балахонах ангелов — вся ее парижская жизнь в быстрой перемотке промелькнула перед ее закрытыми глазами. И проснувшись, Джоанна — нет, не вспомнила, — поняла, что знает каждую вещь, которую она видит. Будто и не забывала никогда. Она достала фотографии из ящика и узнала каждый момент, прожитый в кадре. И свою любовь к Кристиану ощутила со всей ее полнотой и горечью. — Кри-Кри… — прошептала она, поглаживая его лицо на фото. Что же они оба натворили? Дальше так продолжаться не могло. Джоанна надела куртку. *** Кристиан проблуждал по Парижу всю ночь. Он бродил по улицам. Смотрел на Сену. Заходил в еще открытые бары, чтобы немного погреться, а потом шел дальше. Раз его даже остановили полицейские, но предъявить парню было нечего, поэтому его отпустили, посоветовав скорее идти домой. Но Кристиан боялся возвращаться. Он боялся оказаться в своей комнате один и нос к носу столкнуться с необходимостью что-то решать. Что делать дальше? Пытаться остановить Джоанну или дать ей улететь? Продолжать надеяться, что она вспомнит свои чувства к нему, просить начать с чистого листа или просто перелистнуть эту страницу? Кристиану казалось, что он пережил свою обиду из-за ее измены — и на тебе! Сердце так и не отболело. Что-то внутри требовало прекратить эту пытку, сказать самому себе, что между ним и Джоанной все навсегда кончено, но Кристиан понимал, что в тот момент, когда Джоанна сядет в самолет и улетит, чтобы больше никогда не вернуться, сам Кристиан просто прекратит существовать. С такими невеселыми мыслями парень подошел к общежитию и поднял глаза к пустым окнам своей комнаты. Там что-то темнело. — Да быть не может! Он подбежал к стене, по которой поднималась водосточная труба, и закричал: — Джоанна! — Кристиан! Черт возьми! Ну что в голове у этой американки? — Что ты там делаешь? — Я искала тебя. — Спускайся скорее! — Не могу! Я замерзла… Пальцами не пошевелить. Вот тут Кристиану стало по-настоящему страшно. — Сейчас я открою тебе окно. Держись… Никогда он не взбегал он лестнице так быстро. Толкнув дверь в комнату и включив свет, он увидел лицо Джоанны прямо на уровне подоконника. Из-за окружающей девушку темноты она казалась призраком, явившимся по душу Кристиана. В глазах у Джоанны был неподдельный страх. Казалось, она держится из последних сил. — Сейчас! — Кристиан открыл окно и с трудом просунул руку у Джоанны под мышкой. — Возьми меня за шею. — Я… я рук не чувствую. — Давай, потихоньку. Не бойся, отпусти трубу, я тебя держу. Девушка с трудом отцепила озябшие пальцы от металлической трубы и перекинула руку за шеей Кристиана. — Так, не торопись, осторожно, и… — Он втянул ее в комнату. — Фух ты! Садись, тебе нужно согреться. Он усадил Джоанну на постель Себастьена и закрыл окно. Накрыл девушку своим одеялом. Потом одеялом Николя. Принялся растирать ее плечи, ноги. — Боже, ты все еще в юбке? —Д-д-да… Парню захотелось дать себе пощечину. — Что случилось? — Я полезла по трубе, стучала в окно… Но тебя не было. А когда попыталась слезть, поняла, что не получится — труба слишком скользкая. Я бы упала. Так что оставалось ждать тебя. — Или спасателей. — Да. Если бы я дотянула до утра и меня бы наконец кто-нибудь заметил. — А зачем ты вообще туда полезла? — Мне нужно было увидеть тебя. Кристиан замер и наконец поглядел Джоанне в глаза. Казалось, это его сердце сейчас срывается и падает вниз, чтобы разбиться на тысячу осколков. Или оно уже раскололось в его горле. Может, поэтому он не может выдавить из себя ни звука? Он поднялся и вытер вспотевшие ладони о штаны. — Я… я поищу тебе что-нибудь горячее попить. — Кристиан, не уходи. Нам нужно поговорить. — О чем? — О Джоне Уандере. Всего два слова. А Кристиан не сразу вспоминает о том, что нужно продолжать дышать. Наверное, единственным плюсом всей этой истории с потерей памяти было то, что Кристиан не рисковал услышать снова это дурацкое имя — и на тебе! Хотя постойте! — Ты вспомнила? Он снова посмотрел на Джоанну и увидел, как ее глаза медленно наполняются слезами. — Да, Кристиан. Я все вспомнила. По ее взгляду, по скорбно сжатым губам, даже по наклону головы Кристиан понял, что это действительно так — перед ним его Джоанна. Она вернулась. Вот только представлял он этот момент совсем по-другому. — Вспомнила, значит. Забавно, ты вспомнила все, что нас связывало, и первое, о чем хочешь поговорить, — это о Джоне. От злости Кристиан пнул воздух. — Нам давно нужно было поговорить об этом, все прояснить. Но ты молчал. И я молчала. И в итоге мы оказались здесь. — Просто я не хочу об этом говорить. — Тогда не говори. Но услышь меня. Кристиан недовольно потоптался на месте, но все же сел на кровать Николя, боком к Джоанне. Смотреть на нее сейчас было выше его сил. — Слушаю. — Знаешь, тогда с Джоном… Я так и не поняла, что произошло. Я так любила тебя, Кристиан. Это слово — «любила» — в прошедшем времени, оно будто обожгло Кристиана. Парень вздрогнул, но не обернулся. — Это было как наваждение. Я бегала за тобой. Клянчила твое внимание. Внутри я знала, что ты любишь меня, но… и не была уверена тоже. Знаешь, мне хватало моей любви к тебе. Она переполняла меня. Я никогда не была так счастлива… Но все равно в наших отношениях будто была только моя любовь. — Это не так… — прохрипел Кристиан. — Теперь я знаю. Ты сказал. — Джоанна вздохнула. — Но тогда я этого не знала. Я не пытаюсь как-то оправдать себя, — взмахнула руками девушка, — я просто сама пытаюсь понять, что же тогда случилось. — Я не хочу этого слышать! — кровь прилила к щекам Кристиана, застучала молотом в его ушах. Он встал и заходил по комнате. — Не хочу слышать, что между вами тогда случилось! — Но ты должен! Мы должны наконец поговорить об этом! — Зачем? Чтобы я снова почувствовал себя дураком? Как тогда? Хочешь знать, что тогда случилось? Ты позвонила мне, Джоанна, и я чуть не умер, услышав, какой грустный у тебя голос. Я скорее побежал к тебе навстречу, даже не переоделся, как идиот в этом дурацком костюме! Я был готов сделать что угодно, лишь бы помочь тебе, защитить тебя, а ты… сказала, что спала с Джоном. Даже тогда ты не была настолько жестока, но хочешь добить меня — давай! — В ярости он схватил Джоанну за плечи и встряхнул. — Расскажи мне, что у вас там было с Джоном, во всех подробностях. Чем он оказался так хорош? — Он видел меня… Он… не отворачивался от меня. Не смеялся, не морщился, не называл «американской дылдой». И я вспомнила, то существует что-то, кроме моей любви к тебе. Что есть не только ты, но и я. Кристиан помертвел и отпустил Джоанну. Наверное, так бы он выглядел, если бы она его ударила. — Теперь я поняла, что да, ты не говорил мне о любви, но любил меня… Но тогда… я этого не знала. — Если бы говорил, то сейчас был бы вдвойне дураком. — Так поэтому ты встречался за моей спиной с Бене? Чтобы отомстить? Чтобы доказать себе, что ты не дурак? — Я встречался с ней, потому что с ней было проще! — снова вскричал Кристиан. — Что? — Потому что я не любил ее. Я смотрел на нее и видел, какая она красивая, и добрая, и мягкая. Но внутри меня ничего не менялось. Я оставался Кристианом, оставался собой. — А со мной ты разве становишься кем-то другим? — Джоанна не могла сдержать обиды и отчаяния — что это Кристиан говорит? — Да! Я не принадлежу себе, Джоанна! Я несу какую-то чушь, я груб. Напуган. Я так боюсь тебя потерять, что мне проще оттолкнуть тебя, чем признаться в этом. Потому что если ты уйдешь сама… Я даже не знаю, что со мной будет, — едва выдохнул он последние слова. — Бене вернулась к Жозе — а мне ни горячо ни холодно. Но если уйдешь ты, это разрушит меня. Да когда ты потеряла память, мне умереть хотелось от твоего безразличия! Джоанна осторожно подошла к нему. — Тогда перестань гнать меня, Кристиан, — тонкая ладонь легла на его щеку, а парень испуганно посмотрел на Джоанну. — Однажды… я не знаю, каким чудом я понравился тебе, но это пройдет, и ты увидишь, какой я на самом деле, Джоанна. И ты отвернешься от меня… — Какой же ты идиот, Кристиан, — Джоанна рассмеялась и прижалась лбом к его лбу. Наверное, она смогла бы разглядеть себя сейчас в его темных глазах. Неужели так же всегда ее образ был высечен на его сердце? — Я ведь забыла тебя, все забыла… И все равно влюбилась в тебя снова. Перестань уже бояться. — Ты… — Кристиан не верил услышанному. — Ты простила меня? Мы снова вместе? — Знаешь, я думаю, нам просто никуда друг от друга не деться. Кристиан почувствовал, как его затапливают эмоции. Они были такими сильными, что хотелось кричать, плакать, бегать по комнате — всего этого было слишком много, и он спрятал лицо в сгибе шеи Джоанны, чтобы прямо сейчас не распасться в ее руках на части. А потом он поцеловал Джоанну так, как хотел уже очень давно. Ему казалось, что он уже никогда не сможет перестать ее целовать. *** Николя и Себастьен сидели в гараже и меланхолично перебирали струны гитар. Они играли одну из своих песен, но без поддержки барабанов и синтезатора она звучала совсем незнакомо. Оба не решались заговорить о том, что они увидели, когда вернулись после каникул в университет, но при виде пустого шкафа Кристиана они ощутили общую тревогу. Хорошо хоть барабанная установка еще стояла в гараже, а то ребята совсем уж перепугались бы. Шаги за порогом заставили их встрепенуться. — Я же говорила, что они будут здесь! — сказала Лали. Вслед за ней вошла Элен. Вид у девочек был ничуть не радостней, чем у парней. — Мы не смогли до вас дозвониться и решили, что вы здесь. — Что-то случилось? Казалось, Элен могла читать по лицу Николя как по раскрытой книге. Она сразу заметила, что ее любимый опечален. — Мы не знаем, где Кристиан. — И он тоже! — воскликнула Лали. — Мы не знаем, где Джоанна, — поспешила пояснить Элен в ответ на непонимающие взгляды парней. — И Бене не отвечает. — А мы и не подумали позвонить Жозе. — Что же могло случиться? — подумал вслух Николя и приобнял подошедшую к нему Элен. — Да все и так ясно! — сказала Лали, плюхнувшись на диван. — Они окончательно переругались, и Джоанна вернулась в Америку. Элен, ты говорила, что Джоанна и Кристиан поспорили из-за этого Джона Уандера? — Да. — А как же Бене? — Казалось, Себастьен надеется найти какую-то нестыковку в гипотезе Лали, но было видно, что и сам он думает примерно то же, что и его девушка. — Ясно как день: Кристиан психанул и уехал с Бене. Это стало последней каплей для Жозе, он снова начал менять девушек как перчатки, сейчас, наверное, отсыпается в кровати одной из них. Ох, лишь бы не Натали… Лица друзей сделались совсем мрачными. И зачем они уехали, оставив и без того плохо ладящих ребят одних? Было же ясно как день, что Кристиан и Джоанна сидят на пороховой бочке! Николя даже понадеялся, что его друг уехал куда-то с Бене, ведь если Джоанна правда вернулась в Америку, все может оказаться намного, намного хуже. Вынырнуть из невеселых мыслей его заставил чей-то веселый смех: — О! А тут, оказывается, уже кто-то есть! С возвращением! На пороге стоял ухмыляющийся до ушей клавишник и, к всеобщему удивлению, он обнимал за плечи Бене. На секунду девушка наклонилась, чтобы поднять что-то с пола, но в следующее же мгновение сама обняла парня за пояс. — Всем привет! Давно они не видели Бене такой счастливой! — Что?.. Что происходит вообще? — Вы о чем? — Жозе явно веселился. — Жозе, вы что, снова вместе? — Конечно нет! Мы просто обнялись, чтобы позлить Кристиана! — выждав пару секунд и насладившись шоком друзей, он расхохотался: — Ну конечно вместе! А как еще должно быть? Надеюсь, Кристиан тоже вернул себе обратно Джоанну, а то так страдал, бедный. Кто-нибудь что-нибудь слышал о них? Мы его давно не видели. Вот теперь и оптимистичный клавишник забеспокоился, ведь его друзья замотали головами, а Николя сказал: — Он собрал свои вещи. В комнате пусто. — И у Джоанны тоже. Стало тихо. Но через секунду рассмеялась Бене: — Вы что, это совсем не читали? Она потрясла листком бумаги, найденным на полу. — Что это? — Дайте посмотреть! — Это почерк Джоанны. Записка. — Наверно, она приклеила ее на дверь, но скотч оторвался. — «Наши дорогие друзья!» — начал читать Николя, и все притихли. — «Вы будете в восторге, когда узнаете, что память ко мне вернулась. И мы с моим любимым Кри-Кри снова вместе! Рассказывать долго, но вы обязательно узнаете все в подробностях, когда мы вернемся из небольшой поездки к моим родителям. Нам с Кристианом нужно время, чтобы побыть вдвоем. Любим вас, Джоанна и Кристиан». — Там еще постскриптум. — Да. «P. S. Мой гениальный Кри-Кри уже почти дописал новую песню о любви. С ней вы точно станете известны. Так что не теряйте времени — больше репетируйте. Готовьтесь стать звездами. Еще раз целуем». — Неужели… наконец-то все хорошо? — Лали с трудом сдерживала слезы радости, и Себастьен чмокнул ее в висок. — А ты что об этом думаешь? — спросила Элен у Николя. — Я думаю… Что нам точно нужно репетировать. Или любимый Кри-Кри сожрет нас живьем, когда вернется. — Да… — усмехнулся Жозе. — Если раньше его не сожрет его Джоанна. И так, с чувством покоя в сердцах, ребята взялись за инструменты. Гараж наполнила музыка.