III.2
12 ноября 2022 г. в 12:26
Акт третий, сцена вторая
— Ну и как тебе Галя?
— Ты же на ней женишься, а не я.
— Но ведь ты же моя мама!
— Главное, чтобы ты это помнил после женитьбы.
«Ирония судьбы»
Занавес открывается.
Звуковым фоном – тема из к/ф «Служебный роман».
На сцене – башня Келембримбора, уютный захламлённый кабинет
Людмилы Прокофьевны Галадриэль, когда-то выдвинутой на общественную работу по поимке главного злодея Средиземья, и так и не задвинутой обратно.
С робким стуком пяткой в дверь, в фартуке кузнеца и очках а-ля товарищ Новосельцев, входит Халбранд.
Халбранд – Галадриэль, незаметно наколдовывая за спиной два бокала вина – красного или белого, белого, но можно и красного:
— Вызывали, Галина Финарфиновна?
Галабриэль – Халбранду, грозно потрясая свитком с только что изученной родословной королей Южных земель:
— Вызывала, товарищ Саурон!
Разоблачённый Саурон – Гале:
— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел! Мозги эльфам не до конца запудрены, колечки недовыкованы, процент от прокрутки сериального толерастического мракобесия недополучен…
Галадриэль – Саре:
— Подождёт ваша куча. Отвечайте: вы – Саурон? Я так и знала, с самого начала, что вы –
бывший двое… Гортаур!
Саурон, незаметно за спиной переколдовывая бокалы вина в рюмки водки и хмыкая «Знала она!» – Галадриэль:
— Оставим в покое моё тёмное прошлое. Вы, Галина Эндорфиновна… грибы собирать любите?
На слове «грибы» из-за кулисы высовывается обгаженная синичками борода Радагаста:
— Грибами, молодой человек, интересовались?
Игнорируя Радагаста, Галадриэль, переигрывая и строя рожи, которые должны, по мнению американской поклонницы школы Станиславского, сойти за душевные страдания (ужасная мимика!), хватается за сердце:
— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и Саурон!
Саурон, довольно лыбясь:
— Да, я крепкий орешек! Будьте моей королевой, а?
Радагаст из-за своей кулисы настаивает:
— Так что там по грибам? Мухоморы? Бледные поганки? Возьмём, к примеру, опята. Они растут на пнях. Если придёшь в лес и тебе повезёт с пнём, то можно набрать целую гору… пней… ой, опят… Короче, брать будем?
Из-за шторы высовывается рука Гэндальфа, тянет Радагаста за бороду:
— Пойдём-ка, опятовед, со мной в Лихолесье! Там как раз кусты конопляные закончились, а авторы никак второй сезон сериала не допишут!
Оба волшебника исчезают за кулисой.
Галадриэль, тем временем, подбирается поближе к Саурону, доставая из-за спины любимую маникюрную пилочку брата:
— Вы утверждали, что я чёрствая!
Саурон, растерянно:
— Почему? Мягкая!
Галя:
— Бесчеловечная!
Саурон:
— Человечная! Тьфу ты! Эльфичная!
Галя:
— Сухая!
Саря, теряя терпение:
— Мокрая!
На этих словах, не сдержав чёрного юмора, тёмный майя наколдовывает ушат морской воды с парой рыб, который и переворачивается на Галадриэль.
Получившая «лещей» от карасей Галя кашляет, шипит, как мокрая кошка (опять эта ужасная мимика!), сквозь слёзы обиженно выдавливает, швыряя рыбину высунувшемуся из-за кулисы Голлуму:
— Ничего не скажешь, вы – настоящий современный мужчина!
Саурон – Галадриэль, негодуя:
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!
Галадриэль, в очередной раз переигрывая (эх, Станиславского на неё нет!), переживает острейший момент душевного терзания (а по внешнему виду – приступ острой зубной боли), мечется по сцене, думая думу: колечко-то хочется, чего уж!
Саурон, понимая, что тут ему ничего не светит, запевая «Моей душе покоя нет...» исчезает за кулисой, бросив на прощание:
— Самодура!
Свет гаснет. Занавес.
Конец второй сцены