День страха

Треск маленького костра, зажжëнного совсем недавно, каких-то десять минут назад, убаюкивал после рабочего дня; а тепло разносилось по окру́ге и приятно грело ноги и руки, что так мёрзли в прохладной летней ночи. Разрешение на вот такую своевольность получить было ой как непросто, и некоторые воспитатели и более старшие вожатые явно показывали свою зависть и недовольство. Как так, какие-то юные, ничего ещё не мыслящие вожатые смогли выпросить себе целый отгул на всю ночь? Ещё и разрешение на разведение костра – где это видано? Тут на «свечках» то не всегда разрешают, чем сильно расстраивают детей и подростков. — Ну скоро они там? — Сарана уже начинала нервничать: всё-таки договор был на одиннадцать часов вечера, а сейчас время приближалось к полуночи. Она ходила кругами около костра и уже напевала себе под нос пятую корпоративную песню. — Им идти ближе всех, специально же такое место выбрали! — У них младший отряд, не забывай, — Гриша занимался самым важным делом: подкидывал маленькие веточки, собранные Лëшей, в кострище и не забывал ещё и отвечать какие-то мысли на уже тысячный рассказ Рахима о проведённом дне. — Проблемы может какие, кто их знает. Ответить Саране не дал приближающийся свет фонаря и тихий звук шагов в перемешку с тихими разговорами и смешками. — Всем привет, ребята, — всегда весёлая Куара первая поздоровалась с остальными. — Извините, что мы так задержались, один мальчик всё никак не хотел засыпать. — Ага, ещё и другим мешал, — погасив фонарь, Дарен присел на уже подготовленный плед у костра, возле Лëши. — Жуть, больше в жизни не соглашусь на младший отряд. — Ой, а где же Самир и Софрон? Не уж то не придут? — опустившись рядом с Дареном на плед, Куара протянула ладошки к костру. — Ага, их на дежурство поставили, детей сторожить, — всë-таки оторвавшись от своей истории про девочку, которая «пронесла каким-то образом жука в коробке и подложила его соседке по комнате под подушку», Рахим пересел по-турецки. — Ещё и в разные концы корпуса, ну вы представьте. Это же та-ак ску-у-чно. Вот я бы не смог. Мне когда Самир об этом рассказал, я ему ответил, типо... — Рахим, ну хватит, а, — резко перебил его Лëша, — ты опять будешь всю ночь рассказывать разные истории. Не наговорился ещё? — Да с тобой разговаривать как со стенкой! — и прижавшись к Гришиному боку, Рахим продолжил уже более ласково и, даже как-то, влюблено. — А тут Гришенька, он меня слушает и на разговор идёт. Не то что некоторые, пф. — Ой, да ладно вам, мальчики, — Сарана слегка похлопала ладошкой по голове Лëши: наглость, которая была разрешена ей и ещё паре-тройке близких людей, и присела на второй плед, с картинкой тигра, около Гриши, — ночь у нас не резиновая, а нужно ещё стóлько обговорить! Лучше расскажите, как кто готовился ко дну страха? — О, о! — оживился Рахим и, будто школьник, стал тянуть руку вверх. — Я расскажу, я! Короче, мы с Лëшкой осмотрели вдоль и поперёк шкафчик главного шутника отряда и нашли два паука на радиоуправлении и костюм пришельца! И как он его пронёс только? — он наклонился вперёд, да так сильно, что казалось, будто прямо сейчас языки пламени обожгут сначала нос, затем щеки, а после и всё лицо. — Это точно, я вот вообще не удивлюсь, если он ещё что-то припрятал, — Лёша зачесал уже порядком отросшие волосы назад. — Ой, а нам такие пугливые девочки попались! — Куара, усмехнувшись, больше по привычке поправила платок. — И таки-ие крикливые, что Дарен на первых порах уши закрывал, правда? — она ткнула локтем в бок Дарена и вновь засмеялась ещё громче, услышав недовольно-смущëнное «Да-да, хватит уже, Куара». — Так что, если услышите визги, то это пятый отряд, — Дарен облокотился на руки и посмотрел на небо. Редкие облака были такими тонкими, что сквозь них отчётливо просвечивались даже неяркие звëзды. Луна только начинала расти, поэтому светила приглушённо, не слепила глаз своим сиянием. — Какое небо красивое сегодня, загляденье. Прямо как в деревне. — О, а я сегодня на планёрке слышала от старых вожатых одну легенду про наш лагерь, — Сарана привстала и начала говорить как-то заговорщически. — Могу и вам рассказать, если хотите. — Очень хотим, Сараночка, — Куара радостно хлопнула в ладоши, чем взбодрила засыпавшего Дарена: всë-таки младший отряд знатно выжимает последние силы. — Ой, да ты ж первая визжать начнёшь, — Дарен потянулся, издав при этом тихий писк. — Я тебя опять за ручку не поведу до комнаты. — Неправда! Не испугаюсь я ничего. Кто сегодня паука у девчонок в комнате убирал? — она легонько ткнула пальчиком Дарену в кончик носа. — А кто-то, очень смелый по рассказам, под шумок сбежал на ул... — Ну Куара, — Дарен аккуратно положил руки на плечи девушки, — мы поняли, можно без подробностей. Под общий смех, Сарана взяла в руки фонарь. Дождавшись, пока все успокоятся, а Рахим прекратит спорить опять о чём-то с Лëшей, она начала свой рассказ: — Кхм-кхм, внимайте каждое моё слово, мои дорогие слушатели, — Сарана резко перешла на громкий шёпот, что добавило некую атмосферу страха и загадочности, — иначе пропустите самые важные детали. Отмахивается от недовольного Гришиного «Ну прям распушилась, вы гляньте на нее» и оглядывает присутствующих: проверяет, все ли слушают. — Давным давно, лет так шестьдесят назад, на бóльшей части территории лагеря располагалась психбольница закрытого типа. Все, кто попадал в неё были полностью умалишёнными, — она покрутила пальцем у виска. — там, шизофрения последней стадии, ещё какие-то больные. Все те, кто представлял опасность для окружающих, вот. Но это была не простая больничка, в ней проводили опыты над людьми: резали без наркоза, проверяли на то, как же отреагирует тело на резкие смены температур, прокалывали тела иглами и многое-многое другое! — У-у-у, — Рахим поднял руки вверх, скрючив пальцы, — страшно-о-о. — Не смешно, Рахим, — Куара грозно взглянула в его сторону. — Ну что там дальше, Сараночка, что дальше? — ей не терпелось узнать, что же будет дальше. — Так вот, вы наверное задаëтесь вопросом: разве не было тех, кто сбегал? Отвечу вам на него сразу – такие были, но сбежать было невозможно. Забор был со всех сторон окружён колючей проволокой, а по территории бегали злые собаки. Каждого, кто хотя бы пытался сбежать, ловили и отводили в подвал. Сарана резко замолчала, а резкий, непонятно откуда взявшийся ветерок колыхнул огонь. На земле на мгновение проявились разные тени: деревьев, пролетающей птицы и собравшихся около костра. Ухнувшая где-то вдалеке сова, заставила поежиться, а её громкие взмахи крыльями слышались будто со всех сторон. — Мне страшно, — Куара прикрыла рот рукой, сжавшись в комок. — Трусиха, она ещё ничего не рассказала толком, — Дарен, в попытке успокоить, немного приобнял девушку. Кого-кого, а вот Куару он готов защищать любой ценой, даже если её страхи выглядят ну максимально нелепо. — Продолжай, пожалуйста, Сарана. — Ага, слушайте дальше. А вот из подвала выбраться уже было нереально, никто не знает, что там делали с людьми, но явно что-то ужаснейшее. Поговаривают,что их тела до сих пор находятся там. Кстати говоря, этот подвал находился и находится под главным корпусом, — подмигнув Лëше и Рахиму и поставив руки в бока, Сарана довольно улыбнулась, ожидая реакцию. Эмоции у всех были разные: Гриша был всё таким же невозмутимым; Куара крепко держалась за Дарена, который, в свою очередь, придерживал её и успокаивал поглаживаниями по спине; Лëша сжался весь, а Рахим как обычно сиял ярче солнца – ему явно нравились такие истории. Тени от костра прыгали по траве, а с каждой подкидываемой веткой, он вспыхивал ещё сильнее. Рядом стояла большая баклажка с водой, чтобы в случае чего потушить разгоревшийся донельзя огонь. Всë-таки пожара никто не хотел. — Так к чему это я, — Сарана вновь заговорила, — поговаривают, что на день страха неспокойные души покойников выходят из подвала и забирают одного из вожатых. Каждый год и именно в этот день. — Ой, ну завралась так завралась, — Гриша усмехнулся, не верил он во все эти глупости. — Призраки, покойники... Собрала байки лагеря и радуешься. Подвал этот твой уже давно зарыли бы, а тела вытащили. Тут дети всë-таки бегают. — А вот и правда! — топнув ногой, Сарана сжала ладони в кулаки. — Я сама видела, между прочим. Он в дальнем углу второй кладовки с вещами находится, — поспешив перебить ещё одно замечание, она добавила. — И когда я попросила ключи от двери, охранник не хотел мне их давать, вот так вот. И как тут не поверить? — её лицо было довольным, будто она выиграла большое дело в суде, а не просто привела свои доводы. — Ну так правильно, ты же простая вожатая, кто бы тебе их дал. — Алëшка, Куара, вы чего, испугались что-ли какой-то истории о привидениях? — слишком уж громкий шёпот Рахима будто поставил жирную точку в споре. Сейчас было зрелище по-лучше: Лëша и Куара вжимались в бока Дарена. Эта картина была до того странной, что даже не вызывала смеха. — Я?! — Лëша резко отпрянул, что чуть не врезался головой о подсевшего ближе Рахима. — Ничего я не испугался, просто давно не виделся с Дареном, да, — он нервно усмехнулся, вновь зачесав волосы назад. — Братские силы, любовь там, всё такое, да. — А я и не испугалась, — Куара сложила руки на груди, тоже нервно усмехнувшись. — Я ж смелая и никаких призраков выдуманных не боюсь. Мне просто это... холодно стало, вот. А Даренка у нас же тёплый постоянно, вот и пригрелась. — Ну-ну, — Рахим перевёл взгляд за их спины, — а кто это у вас за спиной стоит? Момент – и Дарен вновь цыкнул, зажмурив глаза: в него опять вжались Лëша и Куара. Громкий хохот Рахима, смех потише Сараны и Гриши – были до того шумными в ночной тишине, что даже пришлось прикрыть рот, в попытке заглушить: никому не хотелось будить пятый отряд, который находился неподалёку. Из-за смеха Рахим даже не сразу услышал звонок телефона и в миг стал более серьёзным: всех всегда удивляло это – вот он смеётся чуть ли не до коликов в животе, а сейчас рассуждает на философские темы с каким-то важным человеком, и никакой смешинки уже нет. — Да, Лизка. Нет, мы недалеко, а что? Серьёзно что-ли... — последнее было сказано так недовольно, что все даже как-то насторожились. — Сейчас прибежим, ага, давай. Ну что, Алëшка, идём обратно, — он вздохнул. — В комнатах девчонок сколопендра и таракан огромный, а у пацанов привидение. Мои подозрения, что это проделки Димки. — Ой, а вы же в главном корпусе, да? — Сарана усмехнулась, намекая на свою историю. — Вы осторожнее там, мало ли, подвал окажется открыт. — Пойдём, Алëшка, — Рахим закинул на Лëшину шею руку и повёл за собой вперёд, обратившись к оставшимся: — Всем до утренней зарядки! Не дал попрощаться резкий крик, даже скорее сборище криков и плача из домика... пятого отряда. — Солнышки! — Куара подскочила и побежала прямиком к домику следом за Дареном, который успел кинуть быстрое: «Встретимся на зарядке». — Даренка, подожди, дай руку, мне страшно! Шипение костра от падающих в него капель воды из бутылки было таким уютным, каким-то родным и в тоже время далёким, что хотелось подольше послушать этот звук, встретив рассвет, и не ложиться спать. — Думаю, и нам пора, — Сарана сложила один плед в маленький портфель и зажгла фонарик. — Наши детяточки тоже могут что-то учудить. — Нашим детяточкам по пятнадцать лет, а то и больше, — Гриша вылил из баклажки воду прямо в огонь и, напоследок перемешав остатки, пошёл следом за Сараной. День обещает быть весёлым. День страха или же ужасов, кто как привык называть. Старшие рассказывают страшилки младшим, средние вызывают духов и смеются над пугливыми малышами, но фонарики на телефонах всё же оставляют включёнными на ночь. Вожатым же остаётся только успокаивать расплакавшихся деток младшего возраста и следить за порядком в своих отрядах: мало ли кто удумает подшутить над другими. И на зарядке они все вновь встретятся: вновь невыспавшиеся, вновь одетые в фирменные футболки лагеря, и вновь будут выслушивать громкие рассказы Рахима в перерывах между упражнениями. Вот только погодите, и почему же Лëша ходит весь день и оборачивается? Даже в первых рядах на море пошёл, а не остался в... главном корпусе. Да и Куара на удивление уж слишком часто держит Дарена за руку, отпуская в крайних случаях. День ужасов, который оставит в сердцах многих детей приятную радость и хорошие воспоминания, а вот у вожатым и воспитателям добавит новые седые волоски.