Доктор в мире Наруто

Работа целителя – это медленные, приятные дни, когда нет пациентов; и дни, наполненные стрессом, злостью, дрожью. Сегодня был из последних. Перед самым рассветом ее разбудил стук в дверь: жена сапожника собиралась рожать на месяц раньше срока. Юи только собрала подмастерьев и припасы, как вбежал другой фермер, взволнованный тем, что его брат попал под топор. По дороге в поле она узнала, что глаз Хироши, скорее всего, инфицирован. - Сэн, иди с Акио и помоги с родами. Я присоединюсь к вам после. Эйджи, проверь Хироши еще раз. Дай ему асалик и проверь, нет ли жара. – Они оба кивнули и направились в разные стороны, а она последовала за фермером на его поле. Как только она увидела его брата, Юи поняла, что дело плохо. Топор перерубил ему подколенную артерию, и, хотя у него хватило ума наложить жгут, было уже слишком поздно. Пульс менее шестидесяти ударов в минуту, дыхание прерывистое, и он потерял сознание. Ладони Юи покрылись ярко-красной артериальной кровью, когда она отчаянно пыталась закрыть рану; его конечности стали холодными, а кожа липкой. Дыхание замедлилось. Юи чувствовала, как его пульс слабеет, слабеет и, наконец, останавливается. Фермер поблагодарил ее сквозь слезы и отчаяние, что заглушали его слова. По сравнению с этой тупой, незаслуженной благодарностью, Юи предпочла бы гнев и обвинения. Это то, что она заслужила. На поле пришли его друзья и родственники, и они тихонько отвели его от тела. Вскоре после этого Юи ушла. Мёртвым помощь не нужна. Пока она медленно шла к деревне, у нее была только одна мысль: а если бы… Если бы только Юи обладала тем богатством, которое помнила из другого мира, как, например, переливание крови, антибиотики и современные инструменты… если бы у неё были те чудесные технологии, что она порой видела в своих грёзах... если бы только она помнила больше о том, как и из чего их изготавливают. Да, некоторые её пациенты умерли бы независимо ни от чего. Но конкретно сегодняшний мог бы выжить. Жизнь в этом мире, в этом времени – штука странная и зыбкая. Она напоминала ветренную девицу, что по прихоти своей могла в любой миг уйти от любого человека, и как бы ни пыталась Юи, она ничего с этим не могла сделать. - Я должна продолжать пытаться. – Сказала Юи вслух. – Я должна. Она творила добро. Она спасала жизни, распространяла знания, даже пыталась привнести в мир лекарства, до которых нужны десятилетия развития: те самые антибиотики, в которых она нуждалась. (Этого никогда не было достаточно) Юи дошла до двери и толкнула ее. День только начался, но она уже устала. Она вымыла руки в ведре с мылом; забавно, ладони были такими же холодными и липкими, как у мертвеца. Юи закрыла глаза и взяла волю в кулак. Ей еще предстояло принять роды, позаботиться о деревне и приготовить лекарства. Она могла сделать это. Но не хотела. Юи выбросила окровавленные иголку с ниткой в корзину и огляделась в поисках свежих. В клинике их не оказалось, и она поспешила в сарай. Открыв дверь, внезапно увидела Сэна, сидящего в углу с опущенной головой. - Сэн? – Она моргнула. – Я думала, ты... Юи замолчала. - Они не выжили. Ни мама, ни ребенок. Преждевременные роды. Ребенок... он был мертворожденным, а мама истекла кровью. – Он поднял голову: глаза красные, на щеках дорожки от слёз. Но голос совершенно спокойный, а взгляд – равнодушный. – А как твой пациент? Юи покачала головой. Она села рядом и притянула его ближе. Он не протестовал и не жаловался, вместо этого прижался к ней, положив голову на плечо. Сэн задрожал, и Юи поняла, что он пытается сдержать слезы. - Плакать — это нормально. – Прошептала она, и он начал всхлипывать. Юи позволила ему выплакаться, нежно поглаживая его волосы, пока он пытался собраться с мыслями. - Ты должна была быть там. – Задохнулся он, и его слова были подобны удару льда. - Что? Он грубо смахнул слезы. - Я недостаточно хорош. Если бы ты выбрала лучшего ученика, или если бы Эйджи пошел туда, или если бы это был просто не я, то они бы выжили. - Сэн... - Я не такой, как ты или Эйджи! Я не настолько умный и вообще медленно соображаю! Я не могу быть хорошим целителем. Да какой там хорошим… даже нормальным. – Его всхлипывания становились всё громче, а из глаз вновь покатились слёзы. Слёзы ярости, бешенства, ненависти к самому себе и своей слабости. – Я не справился. Я не справился, и теперь они мертвы! Это несправедливо. Они не должны были умереть! - О, Сэн... – Он так долго держал это в себе. Как она не заметила этого? Юи обняла его крепче. – Это не твоя вина... - А вот я чувствую, что именно моя, понимаешь? Она замолчала. - Да, понимаю… это всегда так. – Призналась Юи. – Мы знаем, что не всесильны. Но всё равно виним себя. Я не исключение. – Она прислонилась затылком к стене. – Я чувствую то же самое по отношению к каждому пациенту, которого я не смогла спасти. Иногда я вижу их лица, и мне хочется... - Ты? Но ты же идеальна! – Промолвил он. Парень настолько удивился её словам, что на секунду забыл о своей истерике. – Единственные люди, которых ты не можешь спасти, это те, которых невозможно спасти! Ей захотелось рассмеяться, но она слишком устала, чтобы выдавить хоть слабенький смешок. Если бы он только знал... - Я тоже совершала ошибки. Мне всегда кажется, что если бы я была лучше, то спасла бы больше. – Юи зачесала назад его волосы и вздохнула. – Сэн, возможно, теория дается тебе не так просто, как Эйджи, но зато ты усерднее работаешь. И у тебя лучше получается практическая часть, и, что еще важнее, ты хорошо ладишь с людьми. - Как будто это помогает. – Пробормотал он. - Помогает. Ты лучше разбираешься в людях, чем я. – Откровенно сказала она. – Людям нравится, как ты с ними обращаешься. Ты знаешь, что сказать, чтобы они почувствовали себя лучше, а это одна из самых важных вещей. – Она опустила взгляд. – Сэн, независимо от того, насколько мы хороши, люди будут умирать. Это одна из самых жутких истин работы целителя. Не будь так строг к себе, хорошо? - Но... - Хорошо? - Хорошо. – Он выдохнул и тупо уставился в стену. Больше не было всхлипов, лицо стало статичным, но из глаз по-прежнему срывались слезы. Юи даже знать не хотела, какого это, будучи подростком, пусть и закалённым суровыми реалиями средневековья, держать на руках мёртвого младенца, а затем наблюдать, как умирает мать ребёнка. И всё это под взглядами остальных членов семьи. - Сестренка... это пройдёт? - Да. Грусть и воспоминания останутся с тобой навсегда. Но не переживай, время всё притупит. Пока снова не случится нечто похожее. - Снова? То есть так будет каждый раз? - Да. - Это… как будто ночной кошмар. Только проснуться не получается. - Я знаю. – Она закрыла глаза. – Я знаю.