***
Возмущение хоккеистов было вполне себе понятным, вот только все эти претензии стоило высказывать явно не мне. — Еще раз повторяю, освещение на площадке задействовано не в полную мощность. Весь дворец функционирует на резервном питании, поэтому принято решение о переносе игры на площадку "Металлиста". — Сергей Петрович, ну отец сказал, что к игре уже все починят, — попробовал переубедить меня Сеня. — Ни секунды в этом не сомневаюсь, Сень. Но решение принято на уровне федерации хоккея. Поэтому предлагаю этот вопрос закрыть и прения по этому поводу прекратить. — Зашибись, — никак не мог успокоиться Шмелев, нервно стукая клюшкой по льду, заставляя обратить на себя внимание. — Шмелев, я что, не по-русски говорю? — Извините, Сергей Петрович, просто обидно... — Мне тоже обидно, и в первую очередь за наших болельщиков. Слушайте, давай уже заканчивать с этим трауром, а? — мое терпение было на исходе, — Оденьте на лица рабочие настроения, а то стоите как на похоронах, — они тут же натянули улыбки до ушей, — Ну вот, уже лучше. — И потом, парни, — решил высказаться молчавший до этого Кисляк. Как показал пятый матч в серии, мы и на льду "Металлиста" можем их возить. Так что выше хвосты! Эти подбадривающие слова от Андрея разрядили напряженную обстановку хоть немного. Я еще ни разу не пожалел о том, что взял его работать вторым тренером.***
— Пап, ты же только совсем недавно приехал и опять уезжаешь? — канючили Пашка с Матвеем вечером, забравшись на нашу с Викой кровать в спальне, облепляя ее с двух сторон. Вика против ничего имела, убирая планшет, с которым она возилась уже полчаса, на тумбочку. Я вновь собирал сумку, закидывая побольше вещей, неизвестно, на сколько дней нам там придется задержаться. — Думаете, мне очень хочется вас бросать? Если бы все только зависело от меня. — Мальчики, мы с папой правда пытались сделать все, что могли, чтобы он никуда не уезжал, — погладила по волосам сначала Пашку, а потом Матвея Вика. А они, обнаглев, едва ли не улеглись на нее полностью, — Работа у нас такая. — Вот бы ты выбрал другую работу, тогда бы мы виделись чаще, — вздохнул Матвей, обнимая Вику за шею. Я застегнул сумку, кидая ее в шкаф, чтобы не мешалась. Все равно выезд только утром, и присоединился к "компании", усаживаясь на край кровати, потому что места для меня было уже маловато. — Малыш, я очень вас люблю, но и хоккей люблю тоже. Никакая другая работа мне не нравится. Вот так вот вам не повезло с отцом... Боже, какое возмущение поднялось в комнате после этих слов. И все втроем стали доказывать мне о том, каким прекрасным я был отцом, минут 10 распинались, а после полезли с обнимашками и щекоткой. Терпел стойко, отбивался от них как мог, правда мальчишкам надоело быстро и напрыгавшись, они слиняли в детскую, оставляя нас наконец-то с Викой вдвоем. Она и слова вставить мне не дала, толкая спиной, усаживаясь на меня сверху. Ничего лишнего в данный момент мы с ней позволить себе не могли, Пашка с Матвеем могли вернуться в любой момент, а Вика будто бы специально провоцировала. — Ты лучший человек, которого я встречала за последнее время. Поэтому никогда даже думать не смей о том, что с тобой что-то не так. Дети тебя буквально боготворят, а я каждый день благодарю вселенную за нашу встречу. От этих слов и ее горящих глаз у меня внутри все переворачивалось и затапливало нежностью по самую макушку. Любовь к детям была сама по себе естественной и даже не обсуждалась, но любовь к Вике... Ее я и никакими словами описать не мог, а если бы и мог, то их бы точно не хватило. — Спасибо, моя хорошая. Вик, я тебя тоже очень сильно люблю, — я прижался губами к ее ладони, а она улеглась мне на грудь, обнимая, обхватывая полностью руками. Это было даже лучше, чем любой самый потрясающий секс, — Давай сейчас просто полежим немного в тишине. Нужно отдохнуть. Вика была со мной согласна на все 100 процентов, прикрывая глаза. Спать сейчас не хотелось, хотелось только поглаживать Вику по спине и по волосам, прислушиваясь к ровному дыханию и стуку сердца, наслаждаясь этим моментом, пока мы вновь не утонули в водовороте бесконечных дел.***
Только успели приехать в гостиницу да поесть в столовой, как у Геннадича тут же нарисовалась проблема. Что-то там связанное с онкологией у знакомого в Москве, не отпустить я его, естественно, не мог. Да и Фролов был суперпунктуальным, обещая быстро вернуться. Антон с Олей ходили будто варенные мухи и не разговаривали друг с другом, обходя за километр, видимо и правда все было очень плохо. Я больше к ним не лез, сами разберутся, лишь бы на матче это все никак не сказывалось. Матч, кстати, в этот раз получился крайне тяжелым. Закончилось основное время, Бондарев травмировался, я практически сорвал голос, и все дошло до того, что мы дотянули аж до 10 периода, силы у хоккеистов уже были фактически на исходе, но они не сдавались. Победили на каком-то даже не втором дыхании, а сотом. Мы все, кажется, впервые в жизни в раздевалке на этот раз не орали и не прыгали от счастья, выглядя едва живыми. Уже после догнал в холле поспешно уходящего Качалова. — Иван Андреевич... Он обернулся, останавливаясь на месте. — Согласитесь? — я протянул ему ладонь для рукопожатия, — Это была рулетка. —Почему рулетка? — Ну, потому что просто повезло. К концу овертайма все уже ползали. — Знаешь, вы ползали лучше, чем мы, поздравляю. Было видно, что Качалов очень устал, а еще расстроен. — Спасибо, — поблагодарил я его от всей души. — Не за что. Все решится в 7 матче. — Да уж, осталось только восстановиться. — Да, и все должны быть на равных. — Всего доброго, — в очередной раз пожали друг другу ладони, и я помчался к автобусу. Нужно было позвонить Вике и детям, они там тоже наверняка вымотались, а Пашка с Матвеем наверняка уже даже спали. Сейчас поедим, а утром наконец-то домой.***
Автобус к дворцу прибыл рано, в семь, поэтому на этот раз меня никто не встречал. Полусонные, еще не до конца восстановившиеся хоккеисты с радостью хватали свои сумки, разбредаясь кто куда. Забежал в тренерскую, чтобы переодеться, натыкаясь в коридоре на Фролова. Он добирался своим ходом, потому что были дела. — Привет. — О, Геннадич, здорова, — протянул ему ладонь, — А ты уже из Москвы что-ли? — Да, вот только приехал. — Быстро ты... — А че там сидеть? Узи сделали, биопсию получили, вроде все нормально. Серег, мне надо с тобой поговорить. Мне это выражение не нравилось никогда, и каждый раз оно подразумевало за собой что-то дерьмовое. Плавали, знаем. — Говори. — Может, лучше у тебя? Геннадич кивнул головой на дверь тренерской. — Хорошо, — я вздохнул, вновь поворачивая в замке ключ, — Давай у меня. Он начал без предисловий, стоило только зайти и включить свет. — Я в этой онкологической клинике видел Качалова. Почувствовал, как сердце пропускает пару ударов, и тут же задал Фролову один из глупых вопросов, давя в себе закрадывающиеся подозрения. — И что он там делал? Геннадич отвел в сторону глаза, пытаясь подобрать нужные слова, а у меня уже начал подступать к горлу нехороший комок, такой, что бывает при тошноте. — Короче, Серега. Там заведующим отделением работает мой очень хороший друг. Он, конечно, прекрасно понимал, что это врачебная тайна, в общем, у Ивана Андреевича большие проблемы. Счет идет на месяцы, а то и на недели. Я не знал, что сказать, не мог в это поверить, ощущая, как глаза начали наполняться слезами, потому что этого просто не могло быть. И заметался по крошечной тренерской. Геннадич не пытался меня успокоить, понимая мое состояние. — Может это ошибка какая-то? — Какая ошибка, Серега? Качалов Иван Андреевич, глиобластома головного мозга, 4 степень. — А по русски? — Это рак - Серега, — выплюнул Фролов озвученный приговор и замолчал. Воздух в тренерской будто бы в одну секунду закончился, да и в легких тоже. Я не ревел при Геннадиче, как мальчишка, только потому, что не хотел до конца потерять лицо. — Подожди, ну неужели ничего нельзя сделать? — На этой стадии он неоперабелен. А он все добивал меня и добивал. Кисляку удалось привести меня в чувство на целую минуту, сообщая по телефону о том, что Костров в городе, и так как он все еще числился в "Медведях", то смог бы сыграть на матче вместо Бондарева. Голова моментально начала раскалываться и даже после того, как я вышел из дворца, решая прогуляться на свежем воздухе, не проходила. Вокруг жизнь текла своим чередом, и до моих проблем никому не было дела. А я так много не успел сказать этому человеку... *** Вика, у которой рак отнял самую главную ценность в жизни, не донимала меня расспросами, говоря о том, что все будет хорошо. Только обнимала молча, без слов, целуя прямо в прихожей. Хорошо, что мальчишек не было дома, а то начались бы расспросы, а у меня сил на на них не осталось. — Я сейчас заварю нам чай, очень вкусный, с жасмином, только вчера купила. Мне через час нужно быть на работе, а тебе стоит поспать. Вика, уже полностью переодетая в деловой костюм, суетилась на кухне, открывая шкафчики, доставая оттуда все необходимое. — Не знаю, усну ли я после таких новостей? — я присел на стул, наливая себе в стакан воду из графина, — Можешь принести из спальни таблетку от головы? По вискам долбит. — Конечно, — она, взволнованно взглянув на меня, бросилась в комнату, притаскивая аптечку. — Спасибо. Таблетка, естественно, не дала результата через пару секунд, поэтому я просто ждал, прислонив ладонь к голове. — Так, все, — не выдержала Вика, убирая чай обратно в шкафчик, - Иди и ложись в кровать. Вечером обо всем поговорим, и даже не спорь. Сейчас позвоню Эмилии Борисовне, пусть заберет Матвея из детского сада. А я и не спорил, добираясь до спальни под строгим Викиным взглядом, и даже не переодевшись, рухнул на кровать, проваливаясь в темноту через минуту. *** Все налаживалось, генератор починили, претензий к нам больше никаких не было. Доигрывали самый последний, решающий матч за выход в КХЛ и во всю готовились к Пашкиному выпускному, хоть и 4 класс, а все-таки прощались с начальной школой. — Матвей, как там твоя свадьба с Дианой? Полюбопытствовал я, выходя с сыном из детского сада. Тема была ну очень животрепещущая. Он сегодня превзошел сам себя. Новые штаны, купленные неделю назад, умудрился порвать, футболку испачкал, но при этом выглядел невероятно довольным. Воспитатели частенько говорили, чтобы мы не одевали детей как на показ мод, именно вот из-за таких вот случаев. — Свадьба отменяется, — расстроенно ответил Матвей, хватая меня за руку, — Ей понравился Витя. — Малыш, и такое бывает. Но у тебя этих девочек будет еще целая куча, поэтому не стоит из-за этого так сильно переживать. Он вздохнул, неосознанно копируя мое поведение. — Я знаю, пап. Не такая она уж была и красивая, да и колесо я тоже умею делать. Может купим по мороженому? — Ну что с тобой поделать? Пойдем в магазин, будем поднимать настроение. Но только мороженное, никаких шоколадок и конфет. Слышишь? — Хорошо, пап, — заорал Матвей и вырвавшись, убежал вперед. Это пока что у меня были сыновья, и я более менее спокойно спал, но Вика в любой момент могла обрадовать меня новостями о дочери, и вот тогда я стану постоянным покупателем аптеки, скупая успокоительное коробками. *** Качалов стоял в холле дворца и задумчиво смотрел в окно. Болельщики, обмотанные красными шарфами, валили толпами, чуть меньше было синих, но и они приехали. Матч с "Металлистом" начинался через час, сегодня даже Пашка с Матвеем решили поддержать команду, все равно были выходные. Вика забрала их к себе в кабинет, чтобы не путались под ногами. Подошел к Ивану Андреевичу со спины, стараясь его не напугать. В голове все еще не укладывались мысли о раке, смерти и том, что мы больше никогда с ним не встретимся. А еще было безумно стыдно... Решил съездить в гости к Лидии Сергеевне, поддержать, все-таки в таком возрасте подобные новости переносились еще тяжелей. Кто же мог знать о том, что она даже ни о чем не догадывалась. — Иван Андреевич, добрый день! — Добрый... Он даже не повернул головы в мою сторону. — Я бы хотел перед вами извиниться. — За что? — Так вышло, что это я случайно проболтался вашей жене. Ну, про... — никак не мог произнести это жестокое слово - рак. Качалова явно мало тронуло мое признание, поэтому он поинтересовался: — Ты лучше скажи, откуда узнал? Мне под землю хотелось провалиться в данный момент. — Не могу. — Понятно, — протянул Иван Андреевич, — Подтверждение того, что весь мир большая деревня. Я усмехнулся. — Это факт. Вы скажите... — он договорить мне не дал, перебивая, и наконец-то повернулся, глядя прямо в глаза. — Что сказать? Убедительная просьба, моя жена последний человек, которому ты проболтался. — Я понял, — кивнул ему виновато головой, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. — Иди, готовься, — Качалов бросил взгляд на часы, — Через час момент истины, желаю удачи. И бросив эти сухие слова, ушел, оставляя меня одного. Мне бы не хотелось, чтобы мы расстались вот так, с обидами и болью, я после матча должен был к нему обязательно подойти. Второго шанса у меня не будет. Не в этой жизни точно. Побрел, витая в своих мыслях в тренерскую, как вдруг услышал со стороны звонкое и громкоголосое: — Здравствуйте, Сергей Петрович! Глазам не поверил... Царев, Бондарь, оба Щукиных, Васильев, Пономарев, Назаров и прочие ребята стояли прямо тут, вот это был сюрприз, я бы даже сказал сюрпризище. Обрадовался им до безумия, сколько же лет мы не виделись? — Ну ничего себе, — я развел руками в стороны. — Вот "старая гвардия" решила поддержать "Медведей" в решающем матче, — объяснил улыбающийся Кисляк, который тоже выглядел счастливым, увидев давних приятелей. — Ну что? Здорова "старая гвардия"! — обнял каждого по очереди, будто бы они все были моими еще одними сыновьями, — Ты как их всех собрал то? — не мог не поинтересоваться я у Кисляка, находясь в приятном шоке. — А я то че? Сами слетелись на запах меда, — отмазался Андрей, заставляя парней засмеяться, — Все хотят подержать в руках кубок вышки, а? — Так, — притормозил я Кисляка, — Он пока еще не у нас, но с такой поддержкой, чем черт не шутит. Спасибо, мужики, честно тронут. Извините, щас нет времени расспросить кто? где? как? Но я думаю, что еще пообщаемся? Андрей, нам пора. — Сергей Петрович, а может парни с нами? Ну, в таком составе вперед, "Медведи", вперед к победе, прозвучит более убедительней. Он все шутил, поэтому мне пришлось подгонять разошедшегося Андрея едва ли не силой. И настроение появилось, и боевой дух.***
Начали довольно резво, не медля ни секунды. Правда, "Металлист" свои обороты тоже сбавлять не спешил, но минут через 5 их вратарь все же зевнул, за что и получил от Емельянова целую шайбу. Стадион взревел, ликуя. Это было только началом... И Сеня, к сожалению, буквально через полторы минуты зевнул тоже, сравнивая счет. Парни в перерыве орали друг на друга, перекрикивая и не слыша самих себя. — Внимание! — мне пришлось орать еще громче, чтобы они меня наконец-то заметили, — Отдал, открылся, получил. Вот чего я не увидел во второй половине периода. Все меня услышали? Услышать то услышали, а вот то, что они будут выполнять установки, гарантии не было. Во втором периоде борьба началась куда более ожесточенней. Сеня на воротах сражался будто лев, отбиваясь от летящей в него шайбы, потому что в середине мы как-то уж слишком притормозили, Куницын за это нас очень быстро наказал. Нельзя было расслабляться, а они уже представляли, как держат в руках кубок и становятся игроками КХЛ. В еще одном перерыве мы вместе с Кисляком вставили им по первое число, поэтому в третьем на лед вышли совершенно другие игроки. Теперь уже "Медведи" нападали на "Металлист", не давая им продохнуть. Кострова я сегодня практически не выпускал по своим соображениям, но и его час настал. В конечном итоге сравняли счет, доводя игру до овертайма. Команды носились по льду, заставляя стадион сходить с ума от напряжения. Саня Костров, которого я так долго мариновал на лавке, поставил в матче финальную точку, а я едва не умер прямо там, на мостике, кажется, даже не соображая, что только что произошло. Только когда парни подняли над головой кубок, а Кисляк вместе с Геннадичем бросились мне на шею, начиная поздравлять с победой и выходом в КХЛ, очнулся. Нашел глазами вопящих детей и Вику, помахав им ладонью, Вика в ответ отправила мне воздушный поцелуй. А после команда подбрасывала меня в воздух, пресса атаковала вспышками и вопросами, даже Калинин приехал, бесконечно говоря спасибо за шикарный хоккей. Несмотря на то, что команда ждала меня в раздевалке, не подойти к проходящему мимо по коридору Качалову я не мог. — Иван Андреевич... Он остановился и протянул мне ладонь, улыбаясь очень тепло, по отечески. Я эту улыбку буду помнить до конца своей жизни. — Ну что, с победой. — Спасибо! — С Костровым ты меня здорово перехитрил. — Ну, это чистая случайность. — И тем не менее, — не согласился со мной Иван Андреевич. — Еще раз спасибо, — и все-таки я не выдержал... — Иван Андреевич, вы мне запретили на эту тему говорить, но не думать об этом я не могу. Качалов вздохнул в ответ, очень тяжело. — Сережа... Бывают случаи, в которых помочь может только господь бог, мой как раз из этих. Всего хорошего, тем более сегодня ученик превзошел своего учителя, это ли не счастье? Я не был сильно верующим человеком, но сейчас мне хотелось верить во что угодно, лишь бы случилось чудо. — Не знаю, — честно ответил я, чувствуя, как начал дрожать голос. — А я знаю, я счастлив, Сережа, — бросил он мне, уже уходя к своим хоккеистам в раздевалку, — И тебе того же желаю, будь. Долго смотрел Ивану Андреевичу в след, смаргивая очередные накатывающие на глаза слезы, которые меня сейчас буквально душили. Понимая, что это была последняя прозвучавшая в его жизни сирена. *** Пашку с Матвеем в раздевалку я не пустил, несмотря на то, что рвались они туда очень уж сильно. Хоккеисты орали как подрованные, обливались шампанским и ходили голыми туда сюда, этого моим сыновьям точно видеть не стоило. Только и успел прийти в себя да переодеться, зная о том, что Вика с мальчишками дожидались меня в холле. Домой совершенно не хотелось, а вот отметить праздник, заваливаясь в какое-нибудь кафе, очень даже. Я и представить себе не мог, какой сюрприз ждал меня внизу. И "старая гвардия", и нынешние "Медведи", Пашка с Матвеем, Вика и еще куча людей размахивали флагами, скандируя: — Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! — Ну ладно, ладно, — махнул на них рукой, заставляя угомониться, — Ребят, ну че за вторая серия? Вроде уже отпоздравлялись в раздевалке то... Пашка с Матвеем подбежали ко мне, обнимая с двух сторон. Они мной очень сильно гордились, я это видел по взглядам, и слова были не нужны. — Сергей Петрович, у нас здесь командный статистик, — кивнул головой Кисляк в сторону стоящей рядом улыбающейся Оли, — Так вот, она посчитала, что игра, которую мы сегодня сыграли, юбилейная игра "Медведей" под вашим началом. Мне казалось, меня уже ничем невозможно было удивить, но они смогли. — Ну, тогда позвольте узнать, какая страшная цифра скрывается под словом юбилей? — Не такая она уж и страшная. Например, руководство клуба считает, что это только начало, — ушла от прямого ответа Вика. Я отступать не привык, переспрашивая у них еще раз: — И все-таки? — 200, — с деланным безразличием пожал плечами Андрей. Цифра была немаленькой, и ведь время свое потратили, изучая все документы. И Вика молчала как партизанка, хоть бы намекнула. — Ребят, даже не знаю, как на это реагировать... Ура, что-ли? Ура, подхватили все вокруг, включая моих мальчишек, Матвей орал громче всех, ему только дай волю. Я хотел уже было забрать Вику с детьми, уезжая наконец-то туда, где мы бы спокойно могли провести время вчетвером, но сюрпризы естественно на этом не закончились. — Подождите, это еще не все, — разнесся Викин звонкий голос над толпой, — По инициативе ребят и при поддержке руководства клуба и лично Олега Ивановича Калинина, в общем от всей нашей большой семьи, мы решили сделать тебе подарок. Ребят, выведите к подарку. — Я прошу прощения, — вылез откуда то из глубины Бакин-старший с шарфом "Медведей", принимаясь завязывать мне глаза. Видимо подарок был и правда каким-то невероятным, иначе они бы так не старались. Выходил на улицу в полной темноте, бесконечно ворча, больше от неизвестности, вдыхая запах Викиных духов, она явно была совсем близко. А когда шарф все-таки сняли, я молча вытаращился на стоящий оранжевый ретро автомобиль и не знал что сказать. Сумасшедшие, по другому их назвать было нельзя. Вика довольно улыбалась, но с ней мы на эту тему поговорим позже. - Ребят, вы че, обалдели что ли? — Это подарок от клуба, от тех, кто все эти годы играл под вашим началом, — с благодарностью в голосе отметил Кисляк. Мне было так неловко, ну не умел я принимать такие дорогущие подарки. — Нет, ну это реально перебор ребят, я не могу, это слишком. — Папа, классная машина, давай ее заберем? — дернул меня за руку Матвей, заставляя всех вокруг рассмеяться. — Воот, ребенок дело говорит, — поддержал его Андрей, — А раз ему понравилось, то никакие возражения и возвраты не прнимаются, — И вручил мне ключи. Сомневался еще буквально пару секунд, а после отправился любоваться "красавицей", принимаясь нежно поглаживать машину по крыше, трогая дверцы и передний бампер. Только вот начальный тест-драйв не прошла, не заводилась и все тут, когда я забрался внутрь. Парни долго не думали и, мгновенно окружив меня со всех сторон, принялись подталкивать до тех пор, пока в конце-концов, машина все-таки не завелась, а я смог вырулить на шоссе, оставляя шумную толпу позади. Далеко бы все равно не уехал, возле дворца все еще ждали дети вместе с Викой. Буквально один кружочек, лишь бы не заглохнуть где - нибудь по дороге. Сегодня я был самым счастливым человеком, и это даже не обсуждалось.