Перевернутый мир

на самом деле мне нравилась только ты, мой идеал и мое мерило. во всех моих женщинах были твои черты, и это с ними меня мирило. Глава 31. Мне даже после матча отдыхать было некогда, в больнице уже вовсю дожидалась Вика, а после стоило пойти погулять с пацанами. Мы настолько редко куда-то втроем выбирались в последнее время, что совесть изнутри жрала просто невыносимо. Но в тот момент, когда я вышел в холл и увидел скромно стоящую неподалеку от киоска с сувенирами Полину, понял, что планы сегодня явно придется корректировать. Не подойти и сбежать я тоже не мог, оказываясь замеченным. — Здравствуйте, Сергей Петрович, — она, сжимая в руках сумку, шагнула мне навстречу, задирая голову, глядя снизу вверх, — А я вот наконец-то смогла выбраться на ваш матч. Очень жаль, что проиграли, но это наверное ничего страшного, да? — Здравствуйте, Полина Юрьевна, — рад я ей совершенно не был, пытаясь выжать из себя что-то наподобие улыбки, — Не конец света, правда осадочек все равно остался. Полина за пару секунд стала вдруг невероятно серьезной, а после устало выдала: — Я увольняюсь, Сергей Петрович, и очень хотела бы с вами наконец-то поговорить. Что я в этот момент почувствовал, да абсолютно ничего... Нет, она была прекрасной воспитательницей и славной девушкой, не считая того небольшого конфликта с Викой, но мы были друг другу посторонними людьми, поэтому рвать на голове волосы, переживая, я не собирался. Но на просьбу ее все-таки согласился. — Здесь неподалеку есть кафе, там нам точно никто не будет мешать, идем? — Да, конечно, — Полина яростно закивала головой, соглашаясь, — Идем. Ее огненно-рыжие локоны рассыпанные по плечам ослепительно сверкали на солнце, да и в целом она была очаровательной, совершенно непохожей на других. Мое сердце, как бы это не звучало слишком пафосно, принадлежало Вике, а Полине я желал найти своего человека. Мы с Викой в этом кафе, находящимся буквально в пяти минутах от дворца, обедали довольно часто, можно сказать кофейне, небольшой, но уютной. Из-за низких цен и вкусной кухни народ не обходил это место стороной, а сегодня повезло и даже столик нашелся свободный. Полина расстегнула свою белую куртку, аккуратно вешая ее на спинку стула вместе с сумкой. — Вам что-нибудь заказать? — поинтересовался я у нее больше ради приличия. В отличие от Полины мне даже в меню не нужно было заглядывать, все и так помнил буквально наизусть. — Тирамису и чай зеленый, пожалуйста. Я же обошелся одной чашкой кофе, не поесть сюда пришел. Повисшая между нами тишина минут на 5, после того как официантка принесла заказ, начала порядком напрягать, в итоге я не выдержал первым. — Вы знаете, я тороплюсь, давайте ближе к делу. Полина, уткнувшаяся в свой десерт, даже слегка дернулась, вскидывая голову и будто бы очнулась. — Да, извините. Сергей Петрович... Вы мне очень нравитесь, я и сама понимаю, насколько это глупо звучит, но ничего не могу с собой поделать. Вы такой добрый, заботливый и Матвей постоянно говорит о том, как сильно он вас любит и очень гордится, я не смогла устоять, никто бы не смог... — она замолчала, прерывая свои взволнованные бормотания, сильно смущаясь, вновь опуская глаза в чашку с чаем. Я тяжело вздохнул, не зная, какие слова подобрать в ответ, чтобы ее не обидеть. А еще Полина очень сильно преувеличивала количество влюбленных в меня женщин. — Полина, вы еще очень молоды, это пройдет. Я в любом случае не подошел бы вам даже если бы был свободен. Мне 40 лет, я вдовец и поломанный хоккеист с двумя детьми, так себе перспектива... Мне крайне повезло встретить женщину, которая понимает, насколько сильно я люблю хоккей, которая подружилась с моими сыновьями, выдержала бы не каждая. Вы обязательно встретите хорошего парня, я уверен в этом. — Пройдет... Поэтому я и увольняюсь. А вот по поводу возраста не согласна, как там у Пушкина было: любви все возрасты покорны. — Всякое в жизни бывает, но это явно не наш с вами случай. В этот момент в кармане моей куртки раздалась трель звонка. Вика, которой я пообещал приехать через 20 минут, беспокоилась. — Вик, я скоро буду, не волнуйся, тебе в принципе сейчас это вредно. — Хорошо, жду, — и тут же отключилась. Полина, прислушиваясь к этому короткому диалогу, как то по детски облизнула ложку после пирожного и пришла к одному единственному умозаключению. — Вас можно поздравить? Я посмотрел на нее непонимающим взглядом, отправляя сообщение Пашке о том, что я задержусь. — С чем? — Судя по всему с очередным отцовством. — Ааа, если бы... На Вику напали какие-то отморозки прямо возле дома, теперь лежит в больнице с черепно-мозговой, хорошо, что задели по касательной, но все равно досталось. Полина моментально поменялась в лице, выражая неподдельный испуг. — Какой кошмар, а тех, кто на нее напал, уже нашли? — К сожалению нет, было темно, никаких свидетелей, попробуй там кого-то найти. Вы знаете, мне пора, — я отодвинул стул и положил пару купюр рядом с меню, — Удачи вам во всем и в работе, и в личной жизни. Она прощалась со мной, провожая тоскливыми глазами, поэтому я постарался смыться на улицу, как можно скорей. Облегчение - вот что я почувствовал, наконец-то можно будет спокойно водить Матвея в детский сад, без желания перевести его в другое здание.

***

Вике о том, что я встречался с Полиной сейчас знать было совершенно необязательно, она расхаживала по палате, жалуясь на безумную скуку и лезла обниматься. — Может быть ты чего-нибудь хочешь? Только скажи, я мигом сбегаю. Теперь каждое утро я гонял курьеров с доставкой, чтобы Вика могла наслаждаться вкусным кофе с выпечкой, а не только больничной кашей. Но все-таки как мне казалось этого было совершенно недостаточно. Мои руки скользнули по Викиной талии, сминая пижамную шелковую рубашку, прижимая ее чуть ближе. — Хочу, — она провела носом по моей шее, запуская горячие ладони под джемпер, и это было слишком опасно, учитывая то, сколько времени мы не занимались сексом, — Тебя. Но Алексей Михайлович попросил меня воздержаться еще как минимум 1.5 недели, а я скоро взорвусь. — Думаешь, мне легче? - несмотря на спортивную выдержку и то, что до встречи с Викой я 2 года каким-то образом обходился без женщин, сейчас, уже привыкнув к хорошему, терпеть было невероятно сложно. А ее пальцы всё блуждали по моему прессу, добираясь до груди, чертово возбуждение моментально дало о себе знать. Я прикрыл глаза, прохрипев, — Вик, я не железный, давай не будем друг друга провоцировать, пожалуйста? Вика тут же остановилась, и не без сожаления вздохнув, перестала меня да и заодно себя мучить, убирая руку. — Прости, сил моих уже не осталось находиться здесь. — Все хорошо, я понимаю, — я поцеловал ее в висок, приобнимая за плечо, — Сначала лечение, а потом остальное. — С Алексеем Михалычем наобщался? Он говорит мне то же самое, слово в слово, — Вика, вывернувшись из моих объятий, вновь забралась в кровать, — А, да, мне кстати Пашка звонил, представляешь? — Какой Пашка? - я застыл посреди палаты статуей, сверля Вику непонимающим взглядом. — Ну, приехали, сын твой. И номер где-то раздобыл, очень хорошо пообщались. — Если честно, то я в шоке. О чем разговаривали, если не секрет? Я ему твой номер точно не давал. — Попросил помочь с математикой, не волнуйся, я не сказала ему о том, что в больнице. Новость о том, что Пашка самостоятельно за моей спиной решил налаживать контакты с Викой, удивила меня даже больше, чем новость о тренере Качалове. — Я думаю, он бы отреагировал гораздо спокойней Матвея. То, что ты помогаешь моему сыну с уроками конечно неплохо, но если он вдруг начнет наглеть, сразу говори мне. Пашка в целом, как говорит его классная, способный и не глупый, только ленивый. — Сереж, — Вика сжала мою ладонь своими пальцами, — В случае чего я смогу найти к нему свой особый подход, не переживай. Я не переживал, а еще ни капли не сомневался в том, что она сможет и дикого тигра сделать ручным, не то, что с Пашкой подружиться. С сыновьями после больницы прогуляться мне в очередной раз не удалось, потому что наша няня прекрасно справилась с этим сама. Устали до безумия и уже в девять расползлись по кроватям. Но долго радоваться не пришлось, ночью у Матвея подскочила температура и мы с Пашкой бегали вокруг него с лекарствами, пытаясь сбить 38.1. Совсем недавно же все было нормально, откуда и что взялось не понятно. В итоге уставший и красный от жара Матвей уснул только в четыре, благо наступил выходной. — Пап, можно я посплю сегодня с тобой? - попросил зевающий Пашка шепотом. — Конечно, пойдем. Еще заразишься и тоже свалишься, а днем нужно будет вызвать врача. — Тогда в школу не нужно будет ходить, — мечтательно произнес сын уже в коридоре. — Кому что... Паш, а ты где достал Викин номер? Он засопел, останавливаясь на месте, а после признался, виновато опуская голову, изучая глазами пол. — Залез в твой телефон, а там не было пароля, ругаться будешь? Я на это заявление только вздохнул. — Паш, ругаться не буду, но ты мог просто попросить. — Прости, мне нужно было очень срочно решить задачу по математике, а Вика так давно к нам не приходила, вот я и не придумал ничего другого... Пап, вы же с ней не расстались? — Нет сын, не расстались, — успокоил я Пашку, а потом решился, он в отличие от Матвея был уже слишком большим, — Понимаешь милый, Вика на самом деле сейчас лежит в больнице, ты только брату не говори, сам знаешь, как он к ней привязан. Кто-то напал на нее прямо возле дома, но ты не переживай, с ней все хорошо, идет на поправку и возможно скоро выпишется. У Пашки кажется даже лицо вытянулось от этой неожиданной информации. — Я ничего не скажу Матвею, клянусь. Передавай ей привет, пусть выздоравливает и еще... я соскучился. Пашка удивлял меня сегодня все больше и больше, но вместе с тем и радовал. Все-таки мы с Викой встречались уже не один день, и сын в конце концов должен был к ней привыкнуть. — При следующей встрече обязательно все передам, — я потрепал его по волосам, — А теперь пойдем уже спать.

***

Воскресение выдалось тяжелым. У Матвея помимо температуры, которая к счастью за ночь немного спала, обнаружился кашель и платный педиатр, приехав к нам буквально через час после вызова, констатировал грипп. Безумно боялся того, что Пашка заразится, поэтому попросил его не заходить в детскую без надобности. Что могло быть хуже одного больного ребенка в квартире? Только двое детей. Матвей отказывался от еды и слабый куриный бульон с обильным питьем в него пришлось запихивать едва ли не силой. Короче, на тренировку в понедельник благополучно сдав младшего няне и выгнав Пашку в школу, я шел куда более уставшим и вымотанным, чем был до этого. На улице светило яркое апрельское солнце, птицы пели, да и вообще весна шла в полном разгаре, а вокруг меня все болели и страдали. — Петрович! - окликнул меня находящийся за бортиком Фролов. Я прикрикнув на хоккеистов, добавляя им дополнительного ускорения, обернулся в сторону друга. — Что? — Читал? - он ткнул пальцем в обложку газеты под названием "Вокруг спорта" с изображением Качалова и надписью: Качалов снова в строю. — Нет, не успел еще. — Ты давно его видел? — Да, давно, лет 7 назад. Три дня прождал его возле дома, хотел поговорить, а он мимо прошел, как будто меня нет. Мне в данный момент жизни было совершенно не до моего бывшего тренера. Да и воспоминания оказались невероятно болезненными. — До сих пор не может простить? — Не знаю, — я только пожал на этот вопрос плечами. В эту секунду Горовой сшиб с ног Емельянова и тот покатился по льду кубарем, заставляя меня вновь повышать голос, останавливая тренировку. — Горовой, что это было?! — Соперника встречал, Сергей Петрович, — как ни в чем не бывало ответил подъехавший ко мне Сева. — То есть ты считаешь, что Емельянов нам на игре уже не нужен? — Ну, почему? Вы же сказали играем в полную силу. Или я что-то не так понял? — Работем дальше, потом поговорим! — рявкнул, отправляя его назад. Я в итоге еще и оказался во всем виноват! Если честно, то возиться с ним у меня не было никакого желания, как и времени.