Масс Эффект. В бездну

      Соединяя точки VI Я верю       Алкоголь обжег его горло, промчался по пищеводу в желудок, и привычное тепло распространилось по телу, после чего он закрыл глаза и медленно выдохнул. Аленко горько усмехнулся про себя, зная, что, вероятно, выглядит ужасно. «Ну, это не проблема. Если бы они только знали, что я на самом деле чувствую. Он не должен был умирать — это было неправильно. Это было несправедливо. И то, что произошло с тех пор…» Он тряхнул головой прогоняя мысли которые обычно приводили его в ярость или к очередной бутылке.       Кайден Аленко испытывал только одно чувство, на протяжении почти всего прошлого года, с тех пор как «Нормандия» взорвалась в космосе, высоко над Алкерой. В последовавшей за этим эвакуации Шепард погиб, его тело так и не нашли. После быстрых поисков, его просто списали как погибшего в бою, провели похоронную службу, а его команда разбежалась еще до того, как пустой гроб отправили на Землю в мемориал.       Поэтому одно чувство преследовало его.       Вина.       Он покачал головой, чувствуя, как горечь снова поглощает его душу. Аленко все еще не мог поверить, что, несмотря на потерю Шепарда, человека, за которым его спутники решили следовать, искренне веря в угрозу Жнецов, он получил повышение в Альянсе. Коммандер написал о нем блестящий отзыв во время их совместной службы. Он давно рекомендовал его для самостоятельного командования.       Аленко также полагал, что повышение в звании было залогом его молчания, средством для того, чтобы он перестал бить в барабан об угрозе Жнецов. Совет провел, по крайней мере последний год, отрицая существование Жнецов, снова и снова заявляя, что наращивание сил и последующая атака на Цитадель были делом рук Сарена, и что Властелин был всего лишь дредноутом гетов, невиданным ни до, ни после этого. Аленко не мог припомнить более нелепого засовывания головы в песок.       «Глупцы! Слепые, заблуждающиеся глупцы. Сколько еще доказательств им нужно, чтобы понять, степень угрозы всем живущим ныне?»       Команда, с которой Аленко так тесно сотрудничал во время службы на «Нормандии», распалась вскоре после похорон. Он почти не знал, о местонахождении остальных. Джокер вероятно, получил новое назначение, хотя он помнил, что пилот остался разбитым человеком, потеряв и корабль, и командира. Ходили даже слухи, что его посадили под домашний арест. Тали должна была вернуться на Мигрирующий Флот — Аленко помрачнел, вспомнив похороны. Что касается остальных, он мог только предположить, что Лиара, Гаррус и Рекс вернулись домой. Все они верили в коммандера, но теперь, когда его не стало, им предстояло вернуться к своей собственной жизни.       Аленко наблюдал за толпой, занимавшейся своими повседневными делами, сидя в баре на Цитадели — чудесном местечке, которое он когда-то открыл вместе с Шепардом, во время одного из их коротких отпусков с «Нормандии», когда они преследовали Сарена по всей галактике. Он почти смеялся над ними, совершенно не осознающими смертельной угрозы, которая маячила тенью на горизонте. Он был весьма рассеян погрузившись в раздумья, что едва заметил человека, который занял место рядом с ним. — Аленко, — сказал мужчина глубоким голосом. — Советник, — ответил Аленко, повернув голову, когда Андерсон посмотрел на него. Бывший капитан значительно постарел взвалив на себя бремя Советника от человечества, с тех пор как был выбран Шепардом после битвы за Цитадель. Этот пост человечество получило в награду за свою жертву при защите Цитадели от Сарена, гетов и Властелина. Его некогда темные волосы поседели, а на лице появилось больше морщин. Аленко знал, что Андерсон как и он верил в угрозу Жнецов. Он также знал о дружеских отношениях, которые когда-то связывали его и Шепарда, и понимал, что тот страдает не меньше других. Если не больше… — Ты чертовски не похож сам на себя, Аленко.       Он издал еще один горький смешок, потирая небритую щеку. — Это так очевидно, сэр?       Андерсон не ответил, вместо этого встал и на мгновение исчез из виду, а затем вернулся с собственным фужером и бутылкой. Он налил себе янтарной жидкости, жестом попросил Аленко протянуть ему свой, что тот и сделал. Аленко поставил стакан обратно на барную стойку и просто уставился на виски, а Андерсон опрокинул свой одним махом, закрыв глаза, чтобы насладиться вкусом. Он поставил стакан обратно на барную стойку и вновь посмотрел на Аленко. — Как ты на самом деле? — спросил он. Кайдену показалось, что в его голосе прозвучало искреннее беспокойство. — Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, сэр… — ответил Аленко, прежде чем его прервал Андерсон. — Не говори мне эту чушь, Аленко. Ты едва ли похож на себя самого с тех пор, как Шепард погиб. — Что я должен чувствовать? Ты верил в Шепарда так же, как и я. Но все, что я сделал, когда нас атаковали, так это затащил свой зад в спасательную капсулу! — Ты выполнял приказ, Аленко. Как и должен поступать любой дисциплинированный солдат. — Но я мог что-то сделать! — И что бы ты сделал? Погиб бы тоже? Аленко… — Андерсон повернулся к нему, смягчив голос, — Кайден, ты не сделаешь ничего хорошего, если будешь и дальше погрязать в жалости к себе и позволять вине разъедать свою душу. Уверяю тебя, ничего нельзя было сделать, чтобы спасти Шепарда. Мы оба читали отчеты и знаем, что это были не геты. Так же, как мы знаем, что не только геты напали на Цитадель. — И все же остальные члены Совета ничего не делают! — почти крикнул он в ответ, стукнув кулаком по столу, отчего стаканы слегка подпрыгнули. Аленко тут же глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и продолжил более тихим голосом. — Единственное, чего добились остальные трое в Совете, — это уничтожение репутации Шепарда и очернение его имени, по крайней мере, в частном порядке, в отношении всего, что связано со Жнецами. Они выставили его сумасшедшим, сэр. Это неправильно. Это не тот способ, коим следует чтить его память. — Но мы продолжаем борьбу, Аленко. Уверяю тебя, я делаю все возможное в отношении Совета. Я постоянно борюсь за его интересы, но это проигрышное дело — они просто не хотят верить. И хотя я ценю то, что Шепард выдвинул мою кандидатуру, я все же не дипломат. Как бы я не относился к Удине, он был бы лучшим выбором. Он хотя бы знает, как играть в эти игры по крайней мере. Все, что я постоянно делаю, так это сталкиваю лбами остальных троих, по крайней мере, Спаратуса и Валерна. Тевос обычно довольствуется ролью миротворца, между нами, тремя, но могу сказать, что даже у нее мало времени для меня и того, во что я верю. — Так что же мне делать, сэр? Я верю в то, что я видел. Но, иногда мне кажется, что продолжать борьбу почти бессмысленно. Никто больше не осознает угрозу, особенно после смерти Шепарда. Это как кошмар и временами мне кажется, что я схожу с ума. — Делай то, что у тебя получается лучше всего, Аленко. Будь лучшим чертовым солдатом, каким только можешь быть. Это то, чего хотел бы Шепард. Он верил в тебя. — Я знаю, — тихо сказал Аленко, прежде чем повернуться к Андерсону, — как вы с этим справляетесь?       Андерсон на мгновение уставился прямо перед собой. Аленко мог видеть горе на его лице, в его глазах — даже спустя столько времени, он остался опустошен потерей своего друга. Стало легче… но ненамного. — Я помню, каким он был человеком, — тихо ответил Советник.       Они сидели в молчании, глядя на пейзаж Президиума, наслаждаясь покоем, пока он длился, не зная, сколько времени им осталось до того момента, когда мир окончательно разрушится. — У меня есть для тебя работа, коммандер, — заявил Андерсон, нарушая тишину, — совершенно конфиденциальная. В системах Терминуса, а также в Траверсе и вокруг него.       Аленко поднял бровь. — Системы Терминуса? Что Альянсу там нужно? — В этих секторах существует угроза, коммандер. Что-то кроме Жнецов и Альянс хочет начать защищать колонии, даже те, которые не желают становиться под наш флаг. Мы уже отправляем отряды в независимые поселения, усиливая оборону, чтобы обеспечить защиту всего человечества, особенно тех, кто остался без оной. — Можете считать, что я участвую, сэр, — Аленко кивнул, — Когда я начну? — Корабль, под твоим командованием отправляется через 48 часов. Технически, в твоем распоряжении будет небольшой отряд. Но большую часть работы, для сохранения секретности, ты будешь делать в одиночку.       Аленко кивнул головой, и за барной стойкой вновь опустилась тишина. — Знаешь, у Шепарда сегодня день рождения, — сказал Андерсон, его голос излучал грусть. — Я помню, — Аленко кивнул.       Андерсон снова взял бутылку и наполнил каждый стакан до краев янтарной жидкостью. Ополовинив бутылку, он поставил ее на место, передав один стакан Аленко и взяв другой себе.       Он поднял свой фужер в торжественном жесте. — За Шепарда. Упокой Господь его душу, — тихо сказал Андерсон, выпив виски одним чистым движением.       Аленко поднял свой стакан, — За Шепарда!