Свет бесценной свободы

      Лиза только недавно вернулась из Сумеру, блестяще закончив Академию, заслуженно получив звание лучшей выпускницы за последние века. Получила свой Глаз Бога — маленький, с крылышками и шипами дорогого сердцу Мондштадта. Получила много опыта, знаний и опасений от владения этих самых знаний.       В родном городе её тепло и радостно встречали, проводя бесчисленное количество разговоров. Минчи уже устала повторять одно и то же разным людям, но ажиотаж улегся быстро, на её радость. Хотя, не хватало только одной личности, которая тоже вытащит из неё все подробности, хитро сверкая глазами, смеясь и вечно твердя "А я говорила". За два года отсутствия рядом с собой энергичной Кабирии, Лиза соскучилась. И даже признавала, что была бы рада присутствию девушки в Академии. С её-то различными идеями и экспериментами на тему "А что будет, если я сделаю так". Правда, вряд ли бы кто-то без травм пережил этот энтузиазм, но право слово, такие мелочи.       Так вот, искомая особа, оказывается, свалила куда-то ещё за месяц до её приезда и ни кто не знал когда она вернётся. Катерина сказала, что та полезла добывать какие-то цветы на границах Мондштадта, где были резкие перепады всего, что можно. Лиза считает это самоубийством, а родители Кабирии, которые могли вправить инстикт самосохранения, и сами ушли в экспедицию, не зная куда полезла их обожаемая дочурка. Конечно, переживала не только она, но и их друзья, но что-то сделать не могли - минимальный срок выполнения поручения, как сказала Катерина, был три месяца. А прошло уже почти два. Только по прошествии ещё одного её кинутся искать. Конечно, там была куча оговорок, что влезть в чужое задание можно и ранее минимального срока, но Кабирия была достаточно сильна и умна, чтобы избежать проблем и, соответственно, того, чтобы влезали в её работу*. И это признавали все. Другое дело, что она любила проблемы создавать, причем сама того не зная.       Впрочем, инстинкты, или чуйка, у неё работали отменно - через неделю та предстала перед Лизой уже отдохнувшая, в простой одежде, а не её походной. И сейчас они сидят в Доле Ангелов и, где Минчи издевается над подругой, произнося простую по сути фразу — где училась, на кого и названия других направлений обучения. А у Кабирии глаза заволокло туманом после первого слова на Сумерском диалекте. Она, кажется, пыталась то ли повторить, то ли понять что ей тут только что высказали с самым серьёзным видом, на какой были способны, учитывая обстановку и игривое настроение.       — А теперь ещё раз и желательно медленнее, — как-то совсем уж обреченно и беспомощно просит, что аж хочется посмеяться. Но Минчи лишь вновь повторяет фразу опять наблюдая как ускользает осознанность в чужих глазах.       — В Бездну твою Академию! — очень эмоционально восклицает Каби, взмахивая руками. — Я даже прочитать по слогам это не смогу!       Лиза не видит в этом трудности, хотя да, звучит чудовищно непривычно. Первое время.       — Из всего этого я поняла только «Академия», «Сумеру», несколько глаголов и могу сказать «даршет», но даже не представляю что это такое и с чем это едят, не говоря уже о твоем «Спатамад»!       Подруга замолкает, что-то обдумывая, а потом переваливается через стол, склоняясь к бывшей студентке, говоря заговорщеским шепотом:       — А мы случайно никаких тварей Бездны этой белибердой не призовем?       Туше! Лиза прикрывает рот ладонью, засмеявшись. Никто ещё никогда не говорил такого про обычные слова. Совершенно невинные, между прочим! Мудрецы Академии точно схватились бы за сердца на такое оскорбление. Хотя несколько студентов, с пылающим энтузиазмом в глазах, могли бы опробовать эту новоявленную теорию, доводя всех вокруг.       — "Спантамад", а не "Спатамад". Если бы ты поехала учиться со мной, то прекрасно могла и понимать, и говорить, — отсмеявшись, Минчи мелко упрекает Кабирию. Та показательно кривиться, нормально садясь, щедро отпивая из бокала. Сегодня они взяли вино, отмечая встречу. Раньше, в силу возраста, им не продавали алкоголь, а теперь и повод есть, и возраст подходящий. Мелкий тоже рад этому — все время пытается залезть в бокал своей любопытной мордашкой, но Каби каждый раз вовремя его перехватывает, сажая на место. И так по кругу.       — Спасибо, не хочу. Мне школы хватило. А если я захочу что-то узнать, то буду или в библиотеках, или в экспериментах. Ну, еще может быть, заявляюсь к Тимею или Альбедо, претендуя на лабораторию. Они мне не откажут, — и довольно так улыбается, но быстро становиться серьёзней. — К тому же, в Академии должны знать цену знаниям. Мне бы там было... тесновато, в некотором смысле.       Лиза вопросительно поднимает бровь, легко подцепляя вилкой кусочек сыра и отправляя тот в рот. Она сама много поняла и стала действительно опасаться. И поэтому Минчи уйдёт в простую и не опасную профессию библиотекаря, не смотря на весь потенциал, о которой ей твердили все исследователи. Но вот откуда такие опасения, если она правильно поняла, у её подруги?       Кабирия всегда была смышленой и даже в школе ей было скучно - она быстро училась и запоминала. Интерес мог вызывать только учитель истории. Ни сложные задачи, ни трудности правописания и литературных оборотов. Девочка интересовалась прошлым. Но не с маниакальным блеском в глазах, как у некоторых в Академии, а с простым любопытством. Впрочем, Каби знала много и в других сферах - библиотеку посещала исправно в поисках того, что её заинтересовало, да и не брезговала проверить лично свои теории. Оттого Лиза и не понимала почему такой любопытный и открытый к экспериментам человек отказался от такой перспективной вещи, как обучение в престижной Академии Тейвата.       — Сложно объяснить, но знаешь, есть такая поговорка "Меньше знаешь - крепче спишь". Думаю, она как раз про то, что некоторая информация бывает слишком опасной. А я могу излишне увлечься и кто знает, чем поплачусь за свой интерес, — Кабирия ковыряет вилкой в своей тарелке, смотря исключительно в стол, не замечая как напрягается Лиза и как Мелкий перестаёт лезть в бокал.       — Ты права, — Минчи встречает тяжелый взгляд подруги твердо, уверенно, но не может удержаться от более ехидного комментария. — Ты слишком увлекаешься. Я помню как ты умудрилась смешать слизь пиро и дендро слайма. И как из-за этого долго горел лагерь хиличурлов, которые, вот бедняжки, решили выбраться из леса впервые за несколько веков.       Кабирия краснеет, совершенно смущенная, что ей напомнили о довольно большом косяке в экспериментах. Вся серьёзность и напряжённость быстро уходит, оставляя после себя лёгкость - они прекрасно поняли друг друга, в том числе, общую осведомленность и опасения. Это приятно грело в груди. В Академии её понять смогли далеко не все и за спиной осуждали уход. От того понимание близкого проходилось теплотой, закаляя уверенность в правильности своих решений.       Что же, если её уход приняли так плохо, то, возможно, если она всё-таки бы пошла учиться, Кабирию провожали бы ещё большим обсуждением напополам с радостью. Всё-таки, из девушки вышел бы действительно интересный исследователь.