Отголосок

Мама сразу заметила, что с ее девочкой что-то происходит. Она казалась взволнованной и растерянной, опустошенной и одновременно наполненной чем-то новым, какой-то новой энергетикой, новой силой, очарованием. Ее глаза были живыми, улыбка чарующей и одновременно какой-то детской, озорной. Маша светилась изнутри мягким, обволакивающим светом. Наблюдая за тем, как ее дочь, задумавшись, уходит в себя, видимо сама с осторожностью исследуя и как бы пробуя на вкус свой обновленный внутренний мир, или как украдкой заглядывает в телефон, немного краснея, женщина улыбнулась собственной догадке. — Ты влюблена, моя девочка. — Констатировала Наталья Ивановна, когда Маша в десятый раз за последние полчаса заглянула в телефон. — Не выдумывай, мам. — Маша, наконец, оторвалась от экрана и взглянула на мать своими ясными глазами, в которых, несмотря на все ее старания и профессиональное мастерство, как в открытой книге, отражались все переполняющие ее в тот момент чувства и эмоции. — Просто, ты понемногу выздоравливаешь, Ванька растет, работа есть. — Маша встала, подошла к матери и обняла ее со спины. — Жизнь как-то начинает налаживаться, слава тебе Господи. — Ты помирилась с Денисом? — Спросила мама, поворачиваясь к ней с надеждой и озвучивая тем самым свое самое жгучее и сокровенное желание. — Что ты, мам, нет, конечно. — Произнесла Маша, отпуская мамины руки и отходя к окну. — Тогда это кто-то третий. — Не унималась Наталья Ивановна, чувствуя смятение молодой женщины и понимая, что в жизни дочери что-то происходит прямо сейчас, сегодня, что-то новое, волнующее и явно связанное с мужчиной. Только вот с кем именно? — Мама, перестань. Ну, с чего ты этого взяла? — Маше удалось вполне правдоподобно изобразить искреннее недоумение. — Только потому, что у меня сегодня хорошее настроение и я не такая потерянная, как ты привыкла меня видеть последнее время? Только поэтому? — Ты вся светишься, Машка. — Улыбнулась Наталья Ивановна, мягко прикасаясь рукой к волосам дочери. — И потом, не забывай, что я тоже женщина и прекрасно знаю, как это бывает. — Ой, все-все. Хорош, мамуль. — Запротестовала Маша. — С тобой спорить бесполезно. Давай лучше чай пить. — Ты так и не скажешь мне, кто он? — Наталья Ивановна и не думала сдаваться, зная Машин характер и видя ее желание свернуть этот разговор и уйти от этой темы, как можно дальше. — Хватит, мам. Ну, правда, уже не смешно, ей-богу. — Мамин натиск уже изрядно вымотал Куликову, и она стала злиться. — Ну, не хочешь, как хочешь. Дело твое, конечно. — Наталья Ивановна все же решила остановить свои расспросы, и примирительно улыбнулась дочери. — Но, ты можешь хотя бы передать ему от меня большое, человеческое спасибо. — За что спасибо-то, мам? — За то, что вернул тебя к жизни. — Голос Натальи Ивановны предательски дрогнул, и Маша неожиданно увидела слезы в ее глазах. — Вдохнул ее в тебя. — Что, так и передать? — Маша подошла к матери и присела перед ее стулом, опираясь руками об ее колени. — Так и передай. — Кивнула Наталья Ивановна, смахивая слезы украдкой. — Ладно, мам, Это все лирика. Со мной и так все в порядке. Но я передам ему при встрече обязательно. — Маша поднялась с колен и села на свое место за столом. Не сговариваясь, они рассмеялись, как всегда понимая друг друга без слов. Маша сдалась, зная, что от материнских глаз ничего скрыть нельзя, а Наталья Ивановна улыбалась, получив, наконец, от дочери такое недвусмысленное подтверждения своих догадок. *** — Маш, тебя подвести? — Спросил племянник, когда она уже собиралась домой и надевала куртку, стоя у зеркала в коридоре. — Нет, не нужно, Сережа, спасибо. Я доберусь. — Быстро ответила Маша со смущенной улыбкой. — Так темно уже. Давай хоть такси вызовем. — Беспокоился молодой человек. — Да оставь ты ее в покое, милый. Не потеряется. — Наталья Ивановна стояла в дверном проеме кухни, наблюдая, как собирается младшая дочь. — А, потеряется, так найдут. — Ты чего, ба? — Сережа повернулся и удивленно посмотрел на бабушку. — У вас тут заговор что ли? — Так все. Я побежала, завтра на работу рано. — Быстро подытожила Маша затянувшуюся прощальную сцену. Поцеловала маму и послав воздушный поцелуй остальным членам семьи, подхватила свою сумку и выскользнула за дверь. *** Она попала в его объятия, еще не доходя до машины. Несмотря на то, что пройти ей нужно было всего один квартал, она успела замерзнуть без перчаток и шапки. Окунаясь в уже родные теплые руки, Маша благодарно улыбнулась ему, за то, что он решил встретить ее на полпути. — Ну, как все прошло? Как мама? — Спросил Максим, согревая в своих руках ее озябшие пальцы и обнимая ее, по пути пряча ее ладошку в свой карман. — Все хорошо. Маме уже гораздо лучше. — Сказала Маша, засовывая свою вторую руку ему под локоть. — Прекрасно. Я очень рад, ласточка. Правда. — Не сговариваясь, они ускорили шаг, стремительно сокращая оставшееся расстояние до машины. — Мама велела переедать тебе привет и вселенскую благодарность. — Маша хитро улыбнулась, прижимаясь сильнее к его плечу. — Мне? — От неожиданности Максим притормозил и посмотрел на нее с удивлением. — Да, тебе. — За что? — Спросил Макс, открывая перед ней пассажирскую дверь. — За меня. — Маша юркнула на сидение, жадно впитывая в себя тепло еще не остывшей машины. — Боже, как здесь классно. — А, что же это я тебе сделал такого замечательного? — С улыбкой уточнил Аверин, бросая куртку на заднее сидение и садясь за руль. — Жизнь спас. — Пояснила Маша, усаживаясь поудобнее, и поворачиваясь к нему лицом. — Ого. Ничего себе. — Максим завел мотор, и машина плавно тронулась, и практически бесшумно заскользила вдоль малолюдных улиц воскресной столицы. — Ну, да. — Так я герой?! — Он посмотрел на нее, улыбаясь и будто ища подтверждения своему выводу. — А, то! — Согласилась Маша. — Так может быть мне чего-то полагается, за спасенную жизнь-то? — Он не мог перестать шутить даже в такой момент, решил воспользоваться ее прекрасным расположением духа и выторговать для себя преференции на будущее. — Бонусы там какие-нибудь? — Какие? — Маша хитро прищурилась, понимая, что он уже начал игру. — Ну-у… Благосклонность там разная, понимание, участие, слова ласковые. — Начал перечислять Макс желаемые для него поощрения. — А что разве женщины тебя не понимают? — Очень искренне удивилась Куликова. — Или они не радуют тебя своей благосклонностью? — Знаешь, радуют, конечно, но не все и не всегда. — Он на мгновение стал серьезным. — И кто же тебя не всегда радует, стесняюсь спросить? — Маша сделала вид, что не заметила его серьезности и задала свой вопрос с видом полной беззаботности. — Ты. Ты черствая. — Ну да, А ты у нас милый, чудесный ласковый мальчик с ранимой душой, неспособный причинить боль черствой бесчувственной женщине, да? Максим понял, что здесь его пресловутое обаяние может не справиться, и что он имеет дела с женщиной с хорошей памятью, и решил перевести разговор в другое русло. — Вот твоя мама, хорошая женщина, она бы меня поняла и оценила. — Подхалим. — Маша рассмеялась и легонько стукнула его по затылку своей мягкой ладошкой. — А что мы будем с тобой делать сегодня вечером? Чем займемся? Ты ужинал? — Будем общаться, разговаривать, налаживать контакт, так сказать, взаимодействие. — Не отрывая глаз от дороги, Максим приподнялся на сидении и вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть место для парковки своего автомобиля. — Это для роли полезно и для нас с тобой. — Так что насчет ужина-то? — Не унималась Маша, застегивая куртку. — Ты ел? — Нет, я не ел. Тебя ждал. — Ответил Макс, выключая двигатель и вынимая ключ из замка зажигания. — Но ужин я приготовил. Он повернулся к ней и, притянув ее к себе, легонько поцеловал в нос и отпустил, — Пойдем? — кивком головы он указал на дверь, тем самым приглашая Машу выйти из машины. — Пойдем. — Произнесла молодая женщина, разворачиваясь и открывая пассажирскую дверь.