Дочь хранителя маяка

Впервые за всю жизнь ее обнял мужчина. Не ada и не командир, который был ей как отец, но мужчина, от чьего взгляда сердце ее трепетало и начинало стучать быстрее, перегоняя разгоряченную кровь.  Так нежно, так бережно. Он держал ее, словно статуэтку, и эти мгновения стали счастливейшими для Этель. Она не знала как быть, не понимала природу этих чувств, но была уверена в одном: ей хотелось быть рядом с ним. Даже если это «рядом» означало лишь ответственность капитана его корабля.  Этель вернулась в свою палатку, куда почему-то так никто кроме нее и не был поселен, и быстро уснула. О назначениях мореходов оповестили на следующий день. Корабль Орофера должен был идти в середине процессии, и они с сыном предсказуемо выбрали разные суда. Также поступили Амдир и Амрот: разделились, чтобы в случае гибели одного корабля командование принял другой. Этель содрогалась при одной мысли о том, что нужно разделяться именно по этой причине. Один заменит другого. Наследник - Короля. Король - Наследника.  Последний вечер в лагере был на удивление спокойным. Эльфы сидели у костра, Ангрод доедал похлебку, Найрон по привычке начищал шлем до блеска. Этель наблюдала за танцующими бликами от огня, отражающимися в блестящей стали и время от времени зевала и подрагивала, обхватив себя руками. В низине было прохладно. Вдруг чьи-то руки опустили на ее плечи плащ: - Замерзла? - тихо спросил принц, и, кивая эльфам, сидящим у костра, поднял ладонь в предупредительном жесте, разрешая не вставать согласно этикету.  Этель улыбнулась: - Немного… спасибо. - Не помешаю? - спросил принц, обращаясь к сидящим. - Что вы, Ваше Высочество! Садитесь, - пригласил Ангрод, внимательно наблюдая за действиями принца и реакцией на них Этель. Трандуил сел рядом с эллет и спросил: - Ангрод, вашему отряду что-нибудь нужно? Доспехи? Дополнительное вооружение? Ангрод учтиво произнес: - Благодарю вас, аранен, но Владыка снабдил нас всем необходимым.  Трандуил улыбнулся: - Если вам что-то понадобится, обращайтесь прямо ко мне. - Спасибо, принц, - склонил голову Ангрод. Они сидели у костра еще около часа, говорили обо всем, что ожидает их в пути. Ангрод дивился открытости и простоте принца: он ничем не выдавал своего благородного происхождения, наравне с остальными рассказывал истории и слушал их, смеялся над веселыми шутками, подбрасывал в костер дрова, каждый раз прося прощения у Этель за то, что тревожит ее, поднимаясь с бревна, на котором они сидели. Ангроду очень хотелось поговорить с ним наедине, и вскоре случай действительно представился: начал накрапывать дождь и эльфы стали расходиться по палаткам. Этель обернулась к Трандуилу: - Пожалуй, я пойду к себе. - Я провожу тебя, - принц подал ей руку, помогая встать, - где тебя поселили? - Вон там, - она указала рукой на скопление палаток. Принц вздохнул. Никаких различий между воинами и остальными сопровождающими войска - мореходами, лекарями, поварами и другими - никто не делал. Все жили в равных условиях. Он едва сдержался, чтобы не предложить ей проследовать в просторный королевский шатер, где при желании можно было бы уложить спать два десятка воинов. Но понимал, что смутит девушку, да и отец будет в гневе, ведь он…Он не знает… Отвлеченный мыслями, Трандуил не заметил, что они уже дошли до нужной палатки. Этель вдруг осторожно тронула кончики его пальцев и тихо сказала, смотря ему в глаза: - Мне пора, мой принц. Она понимала: это последняя мирная ночь, последнее спокойное время в этом шумном лагере посреди низин, тумана и мелкого моросящего дождя. Принц вдруг привлек ее к себе и осторожно обнял: - Береги себя. Держись рядом со мной в пути. Я прошу тебя, - проговорил он, поглаживая ее по волосам. Она несмело обняла его в ответ и прошептала: - Я буду рядом, Трандуил. Он помог ей забраться в палатку - узкую, низкую и неудобную. Эллет сняла обувь и размотала одеяло, готовясь накрыться им: - Ну все, - улыбнулась она ему.  Принц вдруг присел на колени, легко коснулся ее ног, одетых в походные штаны и теплые шерстяные носки и тихо спросил: - Позволишь мне укрыть тебя? Она кивнула, смутившись. Трандуил легким движением уложил ее ноги на шкуру и основательно закутал ее целиком в одеяло, подоткнув его с каждой стороны и придирчиво убеждаясь, что ни одного непокрытого участка не осталось. Тепло окутало Этель, а прикосновения принца - невесомые и едва ощутимые - подарили умиротворение и спокойствие. Она почувствовала себя защищенной. - Спи, душа моя, - неслышно для нее, одними губами проговорил принц и тихо вышел наружу. Ангрод ждал его неподалеку, и, увидев, что принц наконец вышел, направился к нему. - Аранен, - он учтиво поклонился, приближаясь, - мы можем поговорить? - Конечно, - принц кивнул в ответ, - отойдем от палаток? Они немного отошли, и Ангрод проговорил:  - Мой принц, не сочтите это за грубость, но я должен знать. Вы и Этель…Я чувствую ваше отношение к ней и вижу, как она отзывается. Она мне как дочь, и я переживаю за ее судьбу. Принц улыбнулся и вскинул голову:  - Я не обижу ее. И я обещаю, что она будет под моей защитой.  Ангрод пождал губы:  - Не пускайте ее в бой, мой принц. Я и мой военачальник готовили ее, но она не создана для войны. Вы видите, какая она… Принц кивнул:  - Я уже попросил ее ждать в трюме в случае нападений. Не переживайте, Ангрод. Я…я не оставлю ее.  Ангрод помолчал немного и спросил: - Ваш отец…Вы же знаете его ответ. Ее происхождение.. Трандуил перебил, покачивая головой: - Это не имеет значения, я поговорю с ним, как только закончится война. Доверьтесь мне, Ангрод. Этель спасла мне жизнь тогда, в буре, разыгравшейся у Гаваней той ранней осенью. Я был ранен тогда… Она так просто подошла ко мне тогда и попросила разрешения зашить мою рану, как будто она лекарь или целитель, веками совершенствующий свое ремесло. Она носила нам, промокшим до нитки и озябшим, воду, еду и сухую одежду под проливным дождем, и именно ее сигналы тогда не дали нам сгинуть в морской пучине. Ей было неважно кто мы - посланники владык, наследники эльфийских престолов или обычные путники. Я никогда не оставлю ее. Она…я чувствую, что она стала частью моей души… Ангрод слушал откровение принца и его переполняло светлое чувство. Спокойствие. Он не был хорошо знаком с принцем, и чаще слышал чужие суждения о нем от других. В рассказах его рисовали как величественного и гордого, похожего на отца, взявшего на себя бремя правления целым народом. Королевская стать, выучка, красноречие, сила - все это было в нем, это было правдой. Но сегодня Ангрод увидел в нем и нечто иное. Желание заботиться, а не обладать. Желание защищать, а не подчинять. Ему было отрадно наблюдать за тем, как Этель, смущаясь, принимает его внимание и не отстраняется. Сегодня Ангрод убедился: принц не обидит и не оставит ее. Он может доверить ему ее.  Эльф положил руку на плечо принца, нарушив этикет, но принц не сопротивлялся. Он понимал: у Этель нет семьи, а ее командир, заменивший ей отца, несет ответственность за ее жизнь. Он с готовностью принял эту ответственность от него и кивнул, рассеивая последние сомнения главнокомандующего:  - Я буду хранить ее.  *** Наутро они отплыли. Идти по Великой реке было непривычно: широкая, глубокая артерия разрезала далекие друг от друга берега. Это было не море - бурное и непредсказуемое. Река казалась Этель более податливой, мягкой, и править штурвалом было проще, чем в открытом море.  Несмотря на то, что капитаны на кораблях были из разных народов, войска между собой не смешивали. Этель впервые наблюдала Трандуила в роли командира. Часть его отряда превосходило по численности целое войско Кирдана, и легкость, с которой он принимал решения, восхищала и поражала эльфийку. Она стояла у штурвала, вглядываясь в горизонт, когда заслышала шаги за спиной. Эльфийка обернулась и замерла. Асвальд. Он здесь. - Вот уж не думал найти тебя здесь, корабельница, - с усмешкой проговорил он. Этель дернулась, повела плечами и проговорила: - Оставь меня. Я работаю. Он хохотнул: - Едва крутить да смотреть в одну точку деревянный круг ты называешь работой? Он приблизился, хватая ее за локоть. Эльфийка вырвалась: - Отойди! Не трогай меня! - А что ты так кричишь? Думаешь, принц прибежит спасать тебя? У него, в отличие от тебя, дел по горло, - хитро сощурился Асвальд. - Уходи отсюда, - эльфийка отвернулась от него. Он резко развернул ее, схватив за плечо. Рука, лежащая на штурвале, дёрнулась. Этель мгновенно поправила руль и оставила ручку штурвала, разворачиваясь к эльфу: - Что тебе нужно от меня? Оставь меня! Асвальд расплылся в хищной улыбке: - О, корабельница, ничего особенного, лишь пришел напомнить тебе о том, что наша договоренность не утратила силу. И к принцу тебе подходить нельзя. Этель гневно проговорила: - Я сама буду решать, что мне можно, а что - нельзя. И если ты еще хотя бы раз тронешь меня, я расскажу принцу, что именно ты тогда, в Гаванях, изувечил меня! - Так уж и изувечил! Пара синяков, - засмеялся тот, сильнее сжимая ее плечо. Она резко и неожиданно скинула его руку: - Не трогай меня! Мне не интересно, почему ты так относишься ко мне, но я не делаю принцу ничего плохого! - О, ты не права, корабельница. Ты закрадываешься в его мысли. Его отец никогда не позволит тебе даже подумать о нем, не то что прикоснуться. И я с ним солидарен: безродным не место рядом с благородными.  Этель не успела ничего ответить: раздался оглушительный рев боевого рога. Тревога! Асвальд скрылся мгновенно. За считанные минуты дышать стало нечем: густой едкий дым заволок пространство вокруг. Этель даже не понимала, что горит: казалось, сама вся земля по берегам вдруг оказалась объята огнем. Дышать было тяжело, и она внезапно осознала: если сейчас она не увеличит скорость, они попросту задохнутся.   Ветра, как назло, почти не было - корабль шел медленно, едва разводя под собой спокойные волны. Этель сжала кулаки. Перед глазами встала картинка из далекого прошлого: отец обнимает маму и показывает ей, как ветер несет легкие осенние листья по воздушной дороге - то поднимая, то опуская их. Родители смеются, папа целует маму в висок, а свободной рукой легко водит пальцами в воздухе. И кажется, будто именно он управляет потоками воздуха и заставляет ветер играть желтыми и бурыми листьями. Маленькая Этель смеется и пытается угнаться за ветром. Не выходит…. Не выходит.  Отец мог управлять ветром? Но…почему же в ту штормовую ночь он не смог, не справился и поддался страшной стихии? Осознание опустилось на Этель тяжелым обухом. Он мог делать это, и делал долгие тысячелетия, пока… пока мама была рядом. Ее близость, любимые глаза, душа и трепещущее сердце пробуждали в нем необыкновенную силу, и даже непредсказуемая стихия вдруг становилась к нему благосклоннее.  Этель обернулась, ища глазами принца. Она должна была попробовать. Это их последний шанс, и терять было уже нечего.  Принц, окруженный воинами, едва стоящими на ногах, тяжело дышал и кашлял, опираясь на борт и прижимая к губам смоченную водой тряпку.  Она прокричала:  - Всем лечь! Всем немедленно лечь на палубу!  Ее срывающийся голос услышали не все, и действовать нужно быстро. Она подбежала к принцу, обхватила его за торс и сказала:  - Поверь мне, ложись. Пожалуйста, ляг, Трандуил. Сейчас.  Он послушался и прохрипел:  - Этель, они подожгли лес, нам нужно отвести корабль, иначе мы погибнем.  - Я знаю, знаю, - говорила она, укладывая его, - послушай меня, ничего не говори и не спрашивай, делай как я говорю. Ты мне веришь?  Он кивнул и снова закашлялся, опуская голову на палубу.  - Возьми меня за руку, - она вдруг легла рядом и совершенно неожиданно для принца прижалась к нему, обвив своими ногами его ноги.  Принц опешил, но не дернулся. Он осторожно погладил ее по спине.  Этель почувствовала тепло его рук и выдохнула, закрывая глаза. Душа ее трепетала, и на пару мгновений она вдруг перестала чувствовать душную гарь. Только невероятное спокойствие и часто бьющееся сердце принца. Ей почудилось, что они уносятся прочь от этого места - далеко, там, где рождается ветер и живут облака.  Резкий порыв ветра надул паруса и корабль дернулся вперед. Этель очнулась и, вдруг поцеловала принца в щеку, шепча:  - Спасибо.  Она вскочила к штурвалу, стремясь удержать рвущийся вперед корабль, а принц, пораженный произошедшим, встал, еле оторвав взгляд от нее, и скомандовал:  - Боевая готовность! Наблюдать за берегами!  Ветер надул паруса всех кораблей так внезапно, что эльфы и люди, не сумевшие сориентироваться, попадали друг на друга и кое-где даже образовалась давка. Орки действительно подожгли лес - величественные сады жен энтов. Они даже умело выбрали безветренный день: когда корабли двигались медленно и шанс попросту отравить дымом целое войско был очень велик.  Этель чувствовала дрожь в кончиках пальцев и никак не могла унять ее. Это странное колдовство и порывистые действия теперь смущали ее.  Принц осторожно подошел к ней и положил руки ей на плечи. Она развернулась к нему и улыбнулась. Трандуил прошептал:  - Ты волшебница. Как? Как ты это сделала?  Этель смутилась:  - Я… я лишь вспомнила как отец делал такое когда-то давно… когда…когда мама была жива. Я никак не могла понять, что же давало ему сил и почему он больше не смог повторять это после ее гибели… Трандуил осторожно поднял ее голову за подбородок, и, наклонясь, погладил по щеке:  - Ты снова спасла нас. Все корабли. Ты вызвала ветер, Этель. Ты умеешь заговаривать погоду.  - Я… я не уверена, что смогу сделать это еще раз без…без твоего прикосновения, - она опустила глаза и покраснела, - прости меня, я не должна так говорить.  Принц не выдержал. Он встал вплотную к ней - тела почти соприкасались - и очень осторожно, едва касаясь ее лица, прошептал:  - Значит, я не перестану прикасаться к тебе, моя волшебница, - и вдруг коснулся ее губ. Его поцелуй был мягким, нежным, а уста - чуть обветренными, но такими желанными для нее. Она отозвалась, целуя в ответ.  Принц осторожно прервался и прошептал, беря в ладони ее лицо и соприкасаясь с ней лбом:  - Я должен идти сейчас. Помни: если нападут, ставь на руль помощника и иди в трюм. Я приду за тобой. Я приду, моя маленькая морская волшебница, - он еще раз порывисто поцеловал ее  - уже в лоб - и быстрым шагом направился к наблюдающим.