Принцесса и Вор

– Значит он говорил с тобой о комете? – перекрикивая ветер, спросил Ястреб. Мы с ним летели к центральной больнице. Он держал Шигараки на спине. Тот все еще был без сознания. – Да. Видимо, она может представлять опасность для всех, но стоит ли верить его словам? Ястреб ответил не сразу. Он задумался и, кажется, пытался что-то вспомнить. – Пока не знаю. Нужно поговорить кое с кем. Я не стала лезть с новыми вопросами. Он герой, а значит, сможет найти тех, кто в этой ситуации разберется. Внизу показалось здание больницы. – Странно только, что он пришел один. Где Даби? Они расстались, разделились? Или он где-то неподалёку? – Ястреб звучал очень взволнованно. Мы приземлились. У входа в больницу нас уже ждали санитары и главный врач. Ястреб передал им Шигараки и перекинулся парой слов с главным врачом. Тот пару раз кивнул, что-то уточнил и ушел вслед за санитарами. – Он будет под стражей? – спросила я. – Разумеется. Нам еще многое предстоит у него выяснить. Начнем с того, действительно ли он лишился сил или это только уловка, – ответил Кейго. Он положил мне руку на плечо и ободряюще добавил. – Ты молодец, что позвонила мне. – Я хотела позвонить Старателю, но почему-то передумала. Наверное, посчитала, что у него будет слишком много вопросов, на которые я не смогу ответить. Меньше всего мне хочется видеть, как Старатель сомневается во мне. – Понимаю, – Ястреб потрепал мои волосы и предложил проводить обратно до академии. Я отказалась. Совсем рядом находился мой дом. Родители сейчас уже готовятся ко сну. Если они не изменили своим привычкам. – Ну, тогда будем на связи, – попрощался Ястреб и улетел. Фонарь напротив больницы, замигал, и стало не по себе. Этот чертов Шигараки вел себя так непринужденно во время разговора. Будто мы с ним старые друзья. Из-за него столько людей пострадало и погибло. Если он сохранил силы, ему ничего не стоило подойти и убить меня прям там на площадке. Уверена, если б он хотел, я была бы уже пеплом. Стоит ли верить его рассказу про комету? Возможно, это очередная ловушка, уловка. Он хочет усыпить нашу бдительность. Может, это было придумано уже очень давно? Еще до боя с Все-за-одного. Каковы шансы, что решение Шигараки выступить против своего покровителя, не было спланировано заранее? Хочет втереться в наше доверие, вступить в наши ряды, стать паразитом, что сожрет нас изнутри. Нельзя этого допустить. И нельзя, чтобы он вновь добрался до Того. Она только выбралась из под его влияния, стала мыслить самостоятельно. У нее есть все шансы начать жизнь с начала. Не позволю ему все испортить. В доме родителей все еще горел свет. Я подлетела к окну на втором этаже. Это был кабинет отца. Сейчас он работал в страховой компании и часто брал дополнительные задания на дом. Его стол был завален документами, на экране компьютера высвечивались таблицы и графики. Скорее всего, сейчас он писал очередной отчет. В детстве отец был тренером по борьбе. Тренировал брата. До меня ему не было дела. Он всегда так громко смеялся, когда я показывала ему, что выучила новую боевую стойку. Называл меня маленькой принцессой. Даже в пять лет меня это уже бесило. Сколько бы я не просила подарить мне на день рождения боксерские перчатки или хотя бы кроссовки, он покупал только банты, платья и кукол. «Ты девочка и должна такое любить» – твердил он. Я не могла с ним спорить, не в пять лет, и потому покорно принимала все эти подарки. Отец поправил стопку бумаг и отложил ее на комод. Он размял спину и вышел из комнаты. Травма все еще давала о себе знать. Отец не перестал прихрамывать. Он спустился вниз на кухню, где мама готовила еду на завтра. Сама она утром уйдет на работу раньше мужа, а потому не забывает подумать о завтраке для него. Ее лицо не выражает никакого удовольствия. Оно было уставшим от монотонной работы. Если, я правильно помню, после нашего с Эйджиро поступления в академию, она вернулась на работу. Мама была шеф-поваром. Видимо, постоянная готовка ей просто осточертела. Я не вижу блеска в ее глазах, радости и счастья от того, что у нее есть муж и дети. Почему она желала мне того же? Хотела поглумиться. Я страдаю, и ты страдай, так что ли? Или, может, она надеялась, что я стану лучшей версией ее? Мне этого никогда не понять. Я простояла под окном еще пару минут, слушая их тихие переговоры, звон посуды и звук воды, бьющейся о раковину. Воображение нарисовало мне картину счастливого семейства. Мы с братом рассказываем родителям о своих успехах в академии. Они радуются. За нас обоих. Поддерживают. Нас обоих. И мама, и папа верят в меня. Говорят, что я смогу стать настоящим героем, смогу стать примером для многих таких же девочек, как и я. Мама обнимает меня и говорит, что желает мне только добра, что верит в мои мечты. Папа называет меня маленькой героиней, а не принцессой. Слезы покатились по щекам. В горле так защипало, что стало тошно. Легкие сдавливались от желания разреветься во весь голос. Я вытерла лицо и постаралась сделать медленный глубокий вдох. Сейчас, там за окном, не моя семья. Это не мои родители. Я не хочу, чтобы эти люди были со мной связаны. Хочу найти себе новую семью, новых родных людей. Воображение нарисовало образ семьи Тодороки. Тот ужин в честь повышения Фуюми. Простой семейный ужин в кругу друзей. Все счастливы. Никаких поучений, споров, даже несмотря на напряжение между некоторыми членами семейства. Все очень гармонично. Вот о таком я мечтаю. Чтобы меня принимали такой, какая я есть, не желая исправить или переучить. До академии я добралась, когда уже было совсем темно. Многие ребята разбрелись по комнатам, кто-то уже спал. Я пропустила ужин, но Момо приберегла для меня немного риса и темпуры. Очень заботливо. – Ты еще не спишь? – прозвучал голос в дверном проеме, когда я села за стол, чтобы поесть. – Я только вернулась. Были дела, – кратко ответила я и взяла палочками горсть холодного риса. Монома сел напротив. – Ты бы погрела, – посоветовал он своим снисходительным тоном. Он даже указал мне на микроволновку, будто я не знала, где она находится. – И так нормально. Не хочу шуметь, – отмахнулась я и запихнула в рот целую креветку в кляре. Холодная она неприятно заскрипела на зубах. Нейто сощурился и стал с неподдельным удовольствием наблюдать за этим представлением. Мне не понравился его взгляд, и я поспешила заговорить. – Ты, видимо, тоже недавно вернулся. – Да. Киноко использовала на мне свои грибы. Исцеляющая Леди потратила пару часов, чтобы все почистить, – Монома покашлял и похлопал себя по груди. – Какие-то частицы еще остались. Сейчас он так легко говорил об этом, будто произошедшее было пустяком. Но я видела, как ему было больно. Будь все по-настоящему, он мог погибнуть. – Монома, – заговорила я, не зная, что хочу сказать. Стоит ли извиниться, что сомневалась в нем? Или лучше, спросить о его самочувствии? – Я… – Знаю, что ты хочешь извиниться, – перебил меня Монома. Он встал, отобрал у меня тарелку и запихнул ее в микроволновку. Машина быстро начала нагревать еду. – Мы заняли четвертое место. Какой позор! – драматично схватился за голову парень. У меня вырвался смешок. – Нет, я не собиралась извиняться за это. Четвертое место – вполне хороший результат, – для первого раза, хотелось добавить. – Ну-ну, типичные слова выходцев из вашего класса. То есть, неудачников, закончила я его высказывание в своей голове и фыркнула. – Думай, как хочешь, но я довольна результатом. Он достал нагретую еду и поставил передо мной. Теперь я смогла почувствовать аромат. В животе заурчало. – Но извиниться я, правда, хотела. Мне было сложно поверить, что ты сдержишь слово и останешься на базе. У меня был запасной план на этот случай. Но потом я просматривала записи для отчета и видела, как на тебя напали. Буду честной, в тот момент, я подумала, что ты бы мог этого избежать, если бы ослушался меня. Я же предположила, что у Комори преимущество в лесу, но не додумалась до такой атаки с ее стороны. Из меня вышел плохой лидер. Чувства, что я чуть не выплеснула под окнами своего дома, вновь просились наружу. Пальцы сжали палочки. Я зажмурилась, чтобы не предстать перед Мономой в самом ужасном ключе. Не хочу, чтобы он посчитал меня плаксой. Парень обошел сзади и запрокинул мою голову назад, чтобы я видела его лицо. Он наклонился и улыбнулся. – Не переживай, из тебя вышел очень хороший лидер, – с этими словами он поцеловал меня в переносицу и ушел.