Чума

      Женщины в палате рассказывали о мужьях, одна рожала уже в третий раз, остальные – впервые. Анька о себе ничего не рассказывала. Женщины, видимо, почувствовали неладное в ее жизни, и одна из них не выдержала:       - А кто из тех, кто приходит, твой мужик? Анька еле сдержалась, чтобы не покрыться пунцовой краской, но ляпнула, что тот, что светленький, с милой улыбкой – Пчёла.       - А правду говорят, что он у тебя сам роды принимал? Анька, скрипя зубами, коротко поддакнула. Оставалось только надеяться, что любопытные бабы не прилипнут к окну, чтобы наблюдать священный обряд принятия «отцом семейства» своего чада на руки. Но все так и вышло. Когда Катерина пришла за девушкой, принесла синенькое одеяльце для мальчонки и объявила, что друзья уже ожидают у порога роддома, Анька принялась упаковывать в конвертик сына, женщины, будто стервятники, кружили вокруг, сюсюкались напоследок, желали счастья-здоровья, а сами уже изнывали от нетерпения увидеть, как эту молоденькую девчонку будет забирать ее паренек. Космос и Витя едва не опоздали к назначенному времени. Около порога родильного дома уже ждали Влада и Фил со Светкой – как положено с букетами цветов и коробкой конфет для медперсонала. «Девятка» буквально ворвалась во двор, пацаны спешно выскочили из машины и трусцой побежали ко входу.       - Я же говорила, успеют, - улыбнулась Влада, поочередно обняв каждого из парней.       - Мчали на все двести, - закивал Космос.       - Твой «девяток» столько не выжимает, - хмыкнул Валера. Витя расправил целлофан, в который были завернуты хризантемы.       - Ага, а по ощущениям – чисто торпедой летели. Наконец, двери распахнулись, и на порог вышла Катерина, осторожно придерживая за плечи Аньку. Синий кулек в ее руках тихо извивался и попискивал.       - Ну, друзья мои, принимайте своих красавцев! Компания радостно завопила, кинулась с объятиями к Аньке, ребеночка девушка на полных правах передала в руки Вити. Пчёла, вовсе не сдерживая счастливой улыбки, отодвинул краешек одеяла, и на него уставились поразительно глубокие синие глазки.       - Крестным будешь? – улыбнулась Анька, подойдя к нему поближе. Космос хлопнул друга по плечу, отдавая дань уважения.       - Настрадался, заслужил! Фил усмехнулся, глядя на друга:       - Теперь Пчёла может вписать в графу своих талантов и умений «принимаю роды в полевых условиях без медикаментов». Такого акушера с руками и ногами оторвут! Витя только отмахнулся:       - Да пошли вы… На вас посмотрю, когда ваши барышни рожать будут! Светка, расслышав особенные нотки в его голосе, сложила руки на груди, заговорщически заулыбалась, внося свою лепту:       - О, а ты нашу Анютку уже как свою барышню воспринимаешь? Надеюсь, намерения серьезные?       - Самые, что ни на есть, серьезные! – Космос поднял указательный палец вверх, продолжая спектакль по подкалыванию летающего насекомого. – Где ты видала, чтоб пацан роды у абы кого принимал? Влада тоже засмеялась и одобрительно произнесла:       - Герой! И только Пчёлкин с Анькой молча переглядывались. Оба как-то неожиданно, неловко и синхронно покрылись румянцем.       - Как назвала-то? – Светке, как и всем остальным, уже не терпелось узнать. Анька улыбнулась, опустив глаза.       - Витей. Среди компании пронесся одобрительный гул, пацаны затрясли с обеих сторон Пчёлкина. Тот на автопилоте прижал ребенка крепче к груди, боясь, что любое резкое движение может ему навредить.       - Да вы чё, орангутанги! С мелким-то аккуратнее, человек же настоящий уже! Анька не узнала комнату в общежитии. Вместо казенных занавесок подруги повесили ситцевые шторы в красивый яркий орнамент. И комната стала светлее. На журнальном столике, явно недавно покрашенном и покрытом лаком (запах лака еще чувствовался), стоял новенький телевизор «Горизонт».       - Откуда телевизор? – удивилась девушка.       - Так, из леса вестимо, - уклончиво отозвались пацаны. В углу комнаты стояла детская коляска, совсем новая, на рессорах, с литыми резиновыми шинами на колесах.       - Ребята, да вы с ума сошли! – ахнула Анька. – Она такая дорогая! Космос внес в комнату ванночку для купания малыша и под общий смех поставил на стол ночной горшок, который Влада поспешила убрать, и они со Светкой начали накрывать на стол. Мальчонку пора было кормить. Парни дружно отвернулись, помогая своим девчонкам с сервировкой, и Космос не удержался, чтобы снова не подначить Пчёлу:       - Ну ты можешь и не скромничать, жук, это не самое деликатное, что тебе приходилось видеть.       - Косматый, еще одно слово, - Витя угрожающе схватился за горшок, - и это навечно будет твоей второй головешкой. Наконец, когда все расселись, Космос взял роль тамады на себя.       - Предлагаю выпить за нового москвича! Виктора… как по отчеству-то будет? По наступившей тишине он понял неуместность вопроса, оглянулся на Владу, надеясь, что она придет ему на помощь. Но Анька ответила спокойно:       - Васильевич. По моему отцу.       - За Виктора Васильевича Павлова, – обрадовался Холмогоров. – За нового москвича! Ура! Они тихонько чокнулись.       - Кстати, про недо-папашку, - откашлялся Витя, - его в известность надо поставить. Он обещал отстегивать тебе каждый месяц что-то типа алиментов. Анька нахмурилась, задумчиво покрутив пальцами стакан с соком.       - Мне от него ничего не надо. Сама подниму своего сына.       - Э, не, мать! – запротестовал Космос. – Так дела не пойдут. Зря, что ли, Теофила шугал его по всем углам? Этот Карлсон должен ответить за несанкционированное использование своего пропеллера. Влада закивала:       - Он должен нести ответственность, поэтому засунь-ка свою гордость подальше и просто сообщи ему.       - Или мы сообщим, - подмигнул Павловой Пчёла. – Тогда он точно не забудет, звезда во лбу будет гореть пожизненно. Говорили они в полголоса, боясь разбудить заснувшего Витюшку. Потом начали планировать, как провести остаток лета с пользой перед новым учебным, трудным годом. В конце августа, в последние выходные, было решено всем вместе выехать на природу, да и мальчонке свежий воздух был необходим. Затем принялись распределять обязанности по уходу. Конечно, все ложилось по большому счету на плечи девчонок, но парни заверили сразу, если случатся трудности, они найдут способ помочь. Валера, несколько раз услышав из уст Космоса матерные словечки, отвешивал другу легкий подзатыльник, пока в итоге не решился на радикальные меры:       - Так, Космодром, с этой минуты за каждый мат – смачный щелбан.       - Точно-точно! – подхватил Пчёла, запихнув в рот добрый кусок бутерброда. – Давно пора!       - Ах ты жучара полосатая, - протянул не без обиды Холмогоров, - сам как сапожник последний!..       - А вот не надо ля-ля! – потряс указательным пальцем Витя. – В обществе дам – никогда. А теперь еще мелкий, ты чему его учить собрался?       - А мне идея нравится, - подхватила Влада. – Иногда тебе бы не мешало подрезать язычок, - и лукаво поглядела на возлюбленного. Космос округлил глаза.       - И ты, Брут, да? Она засмеялась, наспех чмокнув парня в надутые губы.       - Я только из лучших побуждений, моя космическая любовь.       - Граждане, ало, - откашлялась Светка, - наворкуетесь еще, имейте совесть!       - А тебе тоже никто не мешает, - поиграл бровями Кос, - колени Филыча скучают и плачут без тебя.       - Ну вообще оборзевшие, - нарочито укоризненно покачал головой Пчёлкин, - у нас тут вообще-то сеанс «Детям до 16-ти»! Дите мне не портьте! Фил скрыл смеющийся рот сжатым кулаком.       - Моралист проснулся, нам хана. Малыш благополучно сопел и не реагировал на возню и громкий шепот взрослых. Ребята засиделись почти до полуночи, пока в комнату тихо не постучалась Антошка. Ее голова просунулась в проем двери и поинтересовалась:       - Господа хорошие, не помешаю? Пацаны сразу потянулись к бутылкам, но Антонина Петровна только цыкнула и отмахнулась, входя в комнатку.       - Не утруждайтесь уж, сегодня, так и быть, можно, - она приблизилась к Аньке, заставляя ее подняться, протянула ей шоколадку «Аленка» и приобняла за плечико: - поздравляю, Павлова! Поглядеть можно? Все переглянулись – видимо, у Антошки сегодня был день послабления строгости и тоталитаризма, на смену им пришло простое человеческое понимание. Анька улыбнулась и закивала. Комендантша наклонилась к кроватке, легонько погладила тепленький животик малыша.       - Красавец какой. Витя решился предложить:       - Антонинушка Петровна, - она обернулась и увидела, как парень качнул бутылочкой вина, - может, с нами? За ребенка-то – святое дело!       - Да вы что, молодежь! И так вам поблажки делаю, и вообще меня здесь не было!       - А мы никому не скажем, - подмигнула ей Светка. Наконец, заметив усталые глаза Аньки, ребята стали закругляться и собираться по домам. Витюшка, как назло, завозился и заплакал. Анька подбежала к сыну, взяла его на руки и тихонечко закачала. Малыш почувствовал материнские руки, кричать перестал, но засыпать даже и не думал.       - Эй, роднулькин, - Влада склонилась к его личику и нежно погладила ребенка по головке, - баю-бай, засыпай, видишь, темно на улице?       - Да-да, так он тебя и понял, - тихонько посмеялся Пчёлкин, осушив свой стакан, и приблизился к девчонкам, - что, тезка? Не спится? А надо, малыш. Так, дайте крестному бате мелюзгу.       - Головку, головку… Анька, почти не дыша, передала сына в крепкие руки, и Витюшка во все глаза уставился на Пчёлу. Тот подмигнул ему и медленно закачал его на одной руке.       - Спи, моя радость, усни, в морге погасли огни…       - Палыч! – шикнула Влада.       - Тс-с-с, он все равно не понимает смысла. Главное – интонация! Наконец, спустя всего пять минут малыш начал жмуриться, снова зевать, а потом прикрыл глазки. Космос, склонившись через плечо друга, довольно хмыкнул.       - У тебя талант, - улыбнулась Анька, мягко коснувшись светлого пушка на затылке сынишки.       - Не-а…       - Да не скромничай, - тихо хохотнул Кос. – Ты все-таки что-то от нас скрывал все эти годы. Валера подкатил с другой стороны и поддакнул:       - Тут мастерство на лицо. Колись, сколько незарегистрированных мелких пчелок уже летает по нашей столице? Витя покосился на него исподлобья и одними губами произнес: «Пошел на хер». Космос прыснул и хлопнул друзей по плечам.       - Ладно, детки, пора по люлькам. Одуванчик, идем, проводишь нас. Ребята отошли, и Пчёла аккуратно переложил мальчика в кроватку, подоткнул одеяльце и накрыл ладонью худенькое плечо Аньки.       - Спасибо тебе большое, Вить, - искренне, с чувством выдохнула девушка. – Просто не представляешь, как я тебе благодарна. Ты же по факту спас нас.       - Да ну перестань, - Пчёлкин сам удивился, как его смутила эта благодарность, - главное – теперь с вами все в порядке. Ты родне-то собираешься говорить? Анька неопределенно пожала плечами.       - У меня только тетка… Мы с ней не очень хорошо общались последние годы, она мне давно не писала. Да и страшно говорить ей что-то. Она буйная немного…       - Рано или поздно придется. Ладно, не парься пока, - он легонько стукнул кулачком по ее плечу. – Тебе сейчас важнее отдохнуть и вон, малышню кормить. Улыбка отказывалась сниматься с Анькиных губ, но девчонка не могла не улыбаться. И главная причина, конечно, была в том, что человек, который ей нравился вот уже полгода, стал одним из самых близких. Чувство стыда за то, что он видел даже больше, чем нужно, нахлынуло сразу, как только отступила боль после родов, и Аньке было страшно – как теперь смотреть в глаза Вите? Но оказалось, так просто.       - Можно я тебя обниму? Пчёла, отапливая ее сердечко одними глазами, распростер руки, принимая девчонку в свои объятия. Тонкий аромат одеколона с дубовыми нотками и запах сигарет смешались в какую-то волнующую симфонию, заставив Аньку расслабленно прикрыть глаза.       - Еще раз поздравляю, - шепнул ей на ухо Витя и легонько поцеловал в висок. – Я побежал. Пока Светка в душевой домывала посуду, а Валера вытирал тарелки полотенцем, Влада и Космос спустились вниз и стояли на крыльце. Кос, обхватив обеими руками девчонку со спины, уткнулся подбородком в ее макушку и поглядывал на небо. Еле-еле сквозь яркий свет фонарей, убегающих в темноту, проглядывала Большая медведица.       - Да, загородом вид вообще волшебный, - прошептала Влада, проследив за его взглядом.       - Обещаю, что скоро еще съездим.       - Ну да, мы же договорились, в последние выходные…       - Нет, - перебил ее парень, - вдвоем еще съездим. Найду время – и съездим.       - Это типа свидание? Кос улыбнулся, коснувшись губами ее блондинистых волос, которые пахли цветом яблони – едва уловимый в воздухе аромат, но такой прекрасный.       - Типа да.       - Тогда типа можно.       - Тогда типа круто. Они замолчали, а затем синхронно рассмеялись. Ее смех лился чистым, звонким ручейком, вызывая неописуемую нежность в груди Холмогорова. Руки обняли еще крепче ее плечики, пальцы мягко погладили открытые участки кожи.       - Кстати, сегодня ровно семь месяцев и семь дней, как мы познакомились, - вспомнила вдруг Чумакова. Космос удивился:       - Ты что, считала?       - Ну, это было не сложно, сочельник, шестое число, а сегодня тринадцатое. А ты что, забыл?       - Такое забудешь! Влада снова засмеялась.       - Да уж, я так испугалась, когда увидела, что сапог тебе прямо в лобач прилетел, ну, думаю, хана мне!       - Она испугалась, - фыркнул Кос, - я вообще чуть не об… Короче, был шокирован. Ты мне такой дурой показалась…       - Эй!       - Да ладно, это же не так, ты же знаешь. Просто в тот вечер я продрог, как скотина, эти чудики приняли на грудь морозу во устрашение, а я за рулем катал их задницы полдня то на пруды, то по домам, а перед тем, как сюда приехать, на меня еще одна сумасшедшая напала…       - Надеюсь, непоправимого не случилось?       - Нет, меня не обесчестили, но очень хотели, видимо. А тут еще и ты со своими ботинками…       - Бедненький, - Влада состроила печальную, сострадающую мордашку и погладила Холмогорова по щеке, - если бы я знала, какие страдания ты претерпел, я бы кинула тебе сапог в голову, чтобы наверняка – быстро и без мучений.       - Зараза ты, Одуванчик.       - А я и не отрицаю. Еще секунда – и он закрывает ее смеющийся рот долгим, крепким поцелуем. Ее руки тянутся к его шее, пальцы задевают смольные волосы, такие мягкие. Космос отстраняется, а Влада еще несколько мгновений стоит с закрытыми глазами. Что-то теплое и приятное шелестит между ребер, прямо в солнечном сплетении, мягкими дрожащими волнами окутывает легкие, будто вдыхает в них какой-то новый, свежий, такой необходимый глоток.       - Знаешь, что? – его голос – низкий, с нотками грозового неба – заставил распахнуть глаза.       - Что?       - Мне кажется, я тебя люблю. Чумакова вскинула бровки, а глаза забегали по его лицу.       - Кажется или любишь? Холмогоров смущенно ухмыльнулся. Сам не поверил, что сказал это. Никогда в своей жизни даже не мог об этом помыслить, а здесь язык будто сам разомкнул губы и выдал его самую сокровенную тайну. Сколько девчонок было до Владьки? Достаточно, чтобы было с чем сравнить. Но ни одна не вызывала желания признаться в своих чувствах. Наверное, потому, что никто этих чувств и не вызывал.       - Люблю, - Космос обвил ладонями личико девчонки и уткнулся лбом в ее лоб. Она поджала губки в улыбке, выскальзывая из его крепких рук, прокрутилась и прижалась к колонне, подпирающей козырек над входом в общагу. Кос последовал за ней.       - Так, давай отвечай ему быстрее, и шагом марш спать! – пробасил вдруг Пчёлкин. Он вышел на крыльцо, чиркнул зажигалкой и перекатил в зубах фильтр сигареты. – Косматый, отпускай Мандаринку, поехали уже…       - Не, сам там сюсюкался, тянул время, а щас как черт из табакерки выпрыгнул! – недовольно парировал Холмогоров.       - Давай не гуди, как трансформатор, - Фил хлопнул его по спине. – Люди занимались полезно важными делами, пока ты тут звезды считал.       - У меня было не менее важное дело!..       - Да мы заметили, - хохотнул Витя и сгреб Владу в охапку, - давай, Мандаринка, не скучайте, на днях приедем. Если что – звони. Валера тоже на прощание приобнял Чумакову, и двое парней потянулись к «Девятке». Космос потер шею, выжидающе глядя на девушку. Та шагнула к нему, мягко обняла за шею и поцеловала в щеку.       - А ты так ничего и не сказала, - театрально вздохнул Холмогоров. – Эх… Ну да, ну да, пошел я на хер.       - Если свидание пройдет удачно – услышишь все, что я хочу сказать, - Влада переплела их пальцы и поддела носиком его подбородок. – Спокойной ночи.       - Сладких снов, - Кос оставил поцелуй на ее макушке и поспешил к машине.       Первая неделя оказалась совсем непростой. Девчонки ходили в институт, относили заявление Аньки на перевод на заочное обучение, затем ездили, искали работу для Светки, закупались продуктами, а Анька оставалась один на один с малышом. В такие минуты девчонка плакала. Конечно, рядом всегда была поддержка в виде друзей и подруг, но перспективы будущей жизни не радовали. Мать-одиночка в свои девятнадцать, из родни – только тетка, лишней копейки просто так не присылала и не пришлет. А говорить о ребенке рано или поздно придется. Ой, мамочки, какой же скандал тогда будет!.. Видеть Сашу не хотелось. Принимать от него деньги после всего того, что он сотворил и наговорил ей, - тем более. Но ребята были правы – ребенок не виноват, что его биологический отец оказался конченным идиотом и козлом, ему нужны эти деньги – на будущие пеленки-распашонки, на прикорм, да на все на свете! Оставалось только позвонить и поставить перед фактом… Но рука так и не решалась поднять трубку и набрать злополучный номер. Анька достала две чистые пеленки, байковую и хлопчатобумажную, и положила на другом конце кровати. Потом взяла под мышки сына и переложила его на чистое. Но не успела она его завернуть, как ребенок снова замарал чистую вещь. Скинув грязные пеленки на пол, Анька на их месте расстелила ещё две чистые. Но теперь так просто ребенка не переложишь.       - Ну чего ты все плачешь, Витька? – девушка подмыла малыша и приподняла его над головой. – И поел, и пописал, и покакал. Чего же ещё-то надо?.. Ребенок замолчал и, почмокав беззубым ртом, икнул. Обрадованная повисшей тишине, Анька повторила процедуру переноса на чистые пеленки, быстро запеленала сына и села рядом. Возле кровати лежала целая гора грязных пеленок. Надо было идти и стирать, а как же сын? Брать в коляску и тащить ее в душевую? Витюшка опять заплакал.       - Сына, ты издеваешься? – и Анька заплакала сама. Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась Влада.       - И чего ревем, Анютик? Павлова подняла на нее красное лицо и всхлипнула.       - Я не могу его угомонить, не знаю, что ему надо.       - Ты его кормила?       - Кормила. Он уже все сделал, а все равно плачет… Влада взяла сверток и заглянула в личико мальчишке. Тот на минуту прекратил плакать.       - Ну что, красавец, уже с младенчества женщинам сердце рвешь? Ну, бабы, держитесь, скоро он вам даст прикурить! Витюшка опять заплакал.       - Ути-пути, и чего это мы так плачем? А? Давай-ка мы тебя посмотрим… Чумакова положила мальчонку на кровать и стала разворачивать пеленки.       - Так… Мы сухие, животик у нас мягкий. А чего же мы тогда плачем? А? Кушать, наверное, хочется, да? Сейчас мы тебя покормим. Ну-ка, мамулька, покорми ребятёнка.       - Владь, да у меня молока с мышиную пипиську. Боюсь, совсем пропадет.       - Тогда надо прикармливать…       - Чем? Влада взглянула на часы. Ехать в центр было уже совсем поздно.       - Н-да! Придется сегодня обычным молоком покормить, водичкой только разбавим, - она вышла в коридор и гаркнула: – Эй, у кого есть свежее молоко? Молчание.       - Ну тогда наш Виктор Васильевич всю ночь вам спать не даст! А я гитару возьму и песни орать буду! – пригрозила Чумакова. Молоко тут же нашлось. Витюшку накормили, и он уснул. Анька была безумно рада установившейся тишине. Наконец, заявилась и Светка. На фоне уставших подруг она, несмотря на насыщенный день, казалась вполне оживленной.       - Ну, как у вас тут? – с порога спросила она, швырнула сумочку на кровать. Достаточно громко, что девчонки синхронно покосились на спящего мальчишку и также синхронно шикнули на подругу. – Пардонте! – понизила голос Светка и тихонько скинула босоножки у порога. – Еле уложили?       - Он нам сегодня водный аттракцион устроил, - Влада кивнула в сторону висящих пеленок на балконе. – Еще у Аньки молоко, кажется, скоро кончится…       - А ты бы вот меньше по ночам ревела, - посоветовала Павловой Светка. Та сделала недоумевающий вид, но подруга только поморщилась, - давай не надо мне тут такие глаза делать, не глухие, все слышим…       - Анют, мы же рядом, всегда поможем, а ребята наши? Позови только и…       - Ну что мне теперь, их по каждому поводу гонять? – нахмурилась Анька. – Скажут, беспомощная овца какая-то.       - Так, мне это самобичевание ни хре… - Светка вспоминал священный завет «Стоп, мат!» и откашлялась, - очень не нравится. Ты Отелло своему звонила, как договаривались?       - Позвоню… - буркнула через губу Анька.       - «Позвоню», ага, знаем мы тебя. Все мнешься, нервы себе портишь и на ребенка все передается. Короче так, я ему позвонила сама сегодня, все рассказала… И не надо на меня так смотреть, мадам! Ты бы не позвонила, даже если бы рак на горе весь альбом Цоя просвистел! Завтра тебе привезут деньги…       - Он? – ужаснулась Анька.       - А мне по барабану, он или его дружки, но Валеру я сегодня предупредила, у него завтра вроде как выходной после соревнований, он приедет к обеду, так что ничего не бойся. В любом случае, если что, вон горшок, - Светка кивнула под кровать, - соберешь все прелести сыновьи и прям этой муди… редиске на голову выльешь. Девчонки, ярко представив эту картину, рассмеялись. Светка облегченно выдохнула и поднялась, хлопнув себя по коленям:       - Ну вот, хоть поржали, а то сидели с постными минами – аж тошно! Все, я в душ.       - Плыви, Русалочка! – хихикнула Чумакова.

***

      Следующий день Анька была как на иголках. Время тянулось тягучей смолой, и пять минут казались вечностью. Интересно, неужели Саша сам заявится сюда или не решится и пришлет кого-то из своих дружков? Что одно – дрянь, что другое не лучше. Тягостное ожидание разбавил стук в дверь. Анька, прижимая малыша к груди, открыла. На пороге с двумя пакетами яблок и апельсинов и литровой бутылкой гранатового сока стоял Пчёлкин.       - Привет молодым мамам и тезкам! – улыбнулся он и шагнул в комнату. – Я это… решил, что тебе витамины нужны, а гранатовый сок восстанавливает кровь и все дела, тебе, в общем, полезно будет.       - Спасибо, Вить, - радостно выдохнула Анька.       - Да мелочи, - отмахнулся парень. – О, что это у тебя на лице? Девчонка машинально провела рукой по щекам.       - Что?       - Вон на лбу написано: «Сос! Нехватка кислорода!». Давай, собирай мелкого, пойдем прошвырнемся… Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.       - Я бы с удовольствием, Вить, но не могу…       - Чего так? Ждешь, что ли, кого-то? Анька уложила сына в кроватку и покачала ее.       - Деньги должны привезти.       - Дон Жуан? – Витя ухмыльнулся и присел на кровать, закинув ногу на ногу. – Отлично, подождем вместе.       - Еще Валера должен приехать…       - Теофилёнок? А, страховка. Светка постаралась? Анька кивнула.       - Вообще чудесно! Так, шуруй мыть яблоки и приступай к их употреблению, а я пока тезку покачаю… В этот раз пять минут не казались вечными, зато за это время успело произойти несколько событий. Когда Анька вернулась с тарелкой фруктов обратно, она наглядно убедилась, что значит картина Репина «Не ждали» - в комнате уже находилась троица парней. Узнать Сашу даже со спины было несложно. Он повернулся на ее шаги и скривился:       - А вот и звезда программы.       - Хлеборезку завали, - буркнул Пчёла, закрывая собой кроватку. – Деньги на стол клади и шуруй на выход. Фил стоял возле шкафа, ближе к Аньке, скрестив руки на груди. Кулаки сами собой сжались. Павлова поставила тарелку и смерила бывшего ухажера холодным взглядом.       - А, собственно, зачем тебе от меня деньги? – Саша сохранял нейтральный вид, показывая, что наличие в комнате парней его нисколько не волнует. Будто ни они пару месяцев назад чуть не отправили его в короткий полет с балкона и потом еще нахлобучили в собственной квартире. Видимо, несостоявшийся папаша был уверен, что при Аньке незавидная участь не повторится. – Когда у тебя вон какие быки, как на подбор. Один на каждый день, другой на выходной… Фил поморщился и в два шага оказался напротив Саши, схватил его за воротник рубашки и потянул на себя.       - Тебе же по-русски сказали: деньги оставил и слинял. Зубы лишние, что ли? Так сейчас прикус подправим.       - Что, прямо при этой принцессе? – ухмыльнулся Звягинцев. – Вы же рыцари. Остыньте, я просто хочу увидеть своего ребенка. Парни многозначительно посмотрели на Аньку, но она в этот момент глядела только на Пчёлу. Будто ждала от него какого-то сигнала. Витя хмыкнул, поплевал в кулак и сложил комбинацию из трех пальцев.       - Ты от него отказался еще до рождения.       - Я должен видеть, на кого трачу свои деньги, - процедил сквозь зубы Саша. В этот момент за спиной Пчёлкина раздался жалобный писк малыша. Парень покосился на ребенка и ухмыльнулся:       - Услышал? Даже ребенок тебя посылает в прекрасное эротическое путешествие. Фил? Валера, шмыгнув, сильнее ухватил за шею Звягинцева, вырвал из его ладони тонкий конверт, протянул его в руки Аньки и распахнул дверь.       - Сам дойдешь или помочь? Конечно, силы были бы неравны, да и вообще любая стычка не имела бы сейчас никакого успеха. Саша только скрипнул зубами и вырвал из цепкой хватки Филатова воротник своей рубашки.       - Козлы.       - Плыви-плыви, - гаркнул вслед Пчёла. – Через месяц на том же месте, в тот же час! Анька распахнула конверт. Тридцать рублей. Парни переглянулись и хмыкнули.       - Ну, с дранной овцы, как говорится…