Выжившие

— Камила! Ты вернулась! — радостный крик, полный удивления и рыданий вынул меня из тревог. Ко мне бежала девочка немного ниже меня, с запыленными волосами цвета соломы. Да, это была Катя. Она бросилась мне на шею и долго не выпускала из объятий. Когда же, наконец, я освободилась от «душения», она спросила: — Где ты была? Мы чуть с ума не сошли! Я пожала плечами: у каждого бывают тайны. Поэтому спросила: — Сколько меня не было? — Три с половиной недели. — ответила она, беспокойно озираясь по сторонам. Кому еще не известно: мы — подполье выживших, главой которого являюсь я. Мой заместитель, или же глашатай («левая рука» тоже сойдет) — Ярослав. Недавно, а точнее три месяца назад, война дошла до нас, и началась эвакуация города. Я же, проявив сумасшедшее чувство, собрала всех из класса, но не все пошли, например, Климанова, или же Кошельник. Их не стало, и впрочем, если заметить, никто особо не горевал. После Карушин (в одном этот человек был хорош, однако) отвел нас к аллее деревьев, совсем недалеко от моего дома, и, как оказалось, там была заброшенная подземная станция. Мы же быстро опустошили дома и «привели в чувство» подполье. Питались, на мое удивление, не только человеческой едой, но и различными зверьками и птицами (голуби, мыши землеройки). Но, как говорится, все хорошее всегда кончается. Скоро наш состав начал сокращаться. Сначала пропали Карушины, вслед за ними Боброва, а затем и Вахитов с Лешей. И все безвести. Мы шли с Катей по тротуару. В аллее уже начали проявляться первые признаки осени. Сойдя на мягкую тропу, я нажала на ветку одного из деревьев, и люк понемногу открылся. Вскоре люк открыл свое темное пространство, и мы с Катей спустились в него. Аккуратно спустившись примерно на метров десять вниз, я увидела огни. Услышав глухой, тяжелый стук крышки люка, я поняла, что Катя спускается за мной. Спрыгнув где-то на высоте метра, я снова поразилась красоте подземного жилища. В зеленом цвете, с огромными котами, оно было прекрасно. К этому времени надо мной послышалось кряхтение, и я ушла в безопасное место. Вскоре Катя спустилась и мы пошли по коридору. Дойдя до большого на вид люка, я нажала на одну из десяти змей. Дверь-люк открылась, и мы вошли в огромную комнату, наполненную людьми. Это был наш класс — Смотрите, кто пришел, — лениво растягивая слова, процедил Бураков, и я с вызовом посмотрела на него. — Камила? — послышалось гудение со всех сторон. — Я понимаю, чего вы ждете от меня, но поймите, мне надо было осознать себя, — попыталась объяснить я. — Нет, мы ничего от тебя не ждем, — произнес Ярик, — У каждого есть свое личное пространство, но просим больше так не делать. Мой взгляд потеплел, и я благодарно посмотрела на моего глашатая. Ярик был очень шустрый, но порой его детская фигня выводила из себя. Тих, как мышь, но проворен, как рыба. С такими талантами из него вышел бы прекрасный главарь. Но была одна запинка. У него слишком часто болели коленки, из-за чего он не мог вовремя прийти на помощь. Мы со всеми обнялись, и каждый пошел по своим делам. — Да, кстати, пойдем, мне надо кое-что показать, — сказал он, увлекая за собой. — Вот, смотри, здесь пятеро пацанов, ошиваются возле нас уже дня два-три. Я внимательно присмотрелась, но не увидела ничего знакомого. — Все равно, кто там, нам надо их приютить. — твердо решила я, посмотрев на Ярика. Он тревожно поднял глаза и сказал: — Ты уверена? Нам хватит места? — Должны, помнишь? Никто, кроме пяти человек, не спит на моховой поляне. — Хорошо. Тогда вопрос номер два. Когда мы их примем? Я посмотрела на монитор, обдумывая ситуацию, но за недолгий разговор картина переменилась. На бедных детей напали люди вдвое больше их. — Сейчас. Собирай отряд. — Есть. — произнес он и помчался искать стражей. Через несколько минут возле меня стоял мой глашатай, Степа, Кадкин и Кротов, и мы побежали к выходу на лестничную площадку. Быстро забравшись на лестницу, я открыла люк и осмотрелась. За мной последовали остальные. Бойня была примерно в десяти метрах от нас. Быстро подойдя к дерущимся, я вступила в схватку. Люди дрались нешуточно. Краем глаза я увидела, как одному мальчику глубоко поранили правую щеку. Вот как, играем по взрослому, хорошо. Не знаю, как долго продолжалась эта битва, но скоро все враги лежали на земле. Пятеро пацанов смотрели на нас и не двигались. Наконец один решил спросить. — А вы кто?.. Но Кадкин перебил его: — Воронин? Третий мальчик улыбнулся и сказал: — Верно. А это Егор, Данил, еще раз Данил и Ваня. Мне показалось это смутно знакомым, но через несколько мгновений до меня дошло. Кадеты! Теперь понятно. Но Артем продолжил: — Могу ли я спросить, как вы себя называете? — спросил он, поглядывая на меня глазами, в которых плясали искорки смеха. — Как смешно. Камила. Главарь, собственно, этой банды. — процедила я с усмешкой. Самый маленький, примерно ростом с меня, посмотрел на меня. — Так это ты? — сказал он. — Да, это я. — ответила я, вспоминая, кто это. — Дорогие мои котятки, собираемся. Может, они и подкрепление уже вызвали. — повернувшись, произнесла я. — Идем парами... Точнее, бежим. — сказал Ярослав и начал подготовку. Я кивнула и посмотрела на мальчика, которого уже было трудно узнать. Он явно немного нервничал. — Ты же Егор? Мне кажется, что ты немного волнуешься. Успокойся, у тебя просто рана, шрам, конечно, останется, но все будет хорошо. Я тоже с таким хожу. — попыталась успокоить я его, показывая большой шрам практически на всю правую щеку. Но он лишь помотал головой. Я мысленно вздохнула. — Вы еще долго будете разговаривать? — спросил Ярик, который, видимо, уже все распределил. — Все, мы уже готовы. — ответила я. Мы бежали с Егором последние, я же все-таки как капитан тонущего судна. — Ты сможешь идти? — спросила я его, и он утвердительно кивнул. Благополучно вернувшись в «подземный дом», я проводила их в медпункт и стала ждать, пока Полина осмотрит их. — Мне не нравится эта рана на щеке, надо бы перебинтовать… — сказала она, осматривая Егора. — Да все нормально будет, — отмахнулся он, оглядываясь вокруг. — Так, ты же вроде Полушкин? — спросила я, обращаясь к Данилу, у которого волосы были цвета соломы. Тот кивнул, и я обратилась к бывшим кадетам. — Все осмотрены. Теперь можно и пойти показать вам, так сказать, «подземные владения». Все четверо поднялись, и я вышла из лазарета. Первым пунктом у нас были спальные места, далее — библиотека и остальное. После хотела показать им лесную и комнату управления, но меня нагнал глашатай. — Ты уверена, что им можно доверять? — тихо прошептал он. — Если бы здесь был Дима, ты бы повел его. — съязвила я. В глазах глашатая сверкнуло недовольство, и я поспешила ответить: — Ну конечно, мы проведем для них проверку! Я же не такая мышеголовая! — А куда ведет эта дверь? — спросил Ваня, указывая на плотно закрытый проем. Ярослав пристально на меня посмотрел и пошел обратно. Я мысленно вздохнула и повернулась к новым знакомым. — Собрание начнется через минут десять, нам надо собираться, следуйте за мной. Они переглянулись и пошли за мной. В просторной гостиной (примерно как два класса ОБЖ), обставленной огромным, цвета оливы, диваном и множеством разных цветов и картин, изображавших природу и животных, уже собирались ребята и мирно галдели. Я подошла к отвесной искусственной скале, нечаянно споткнувшись о двух-трех человек. Это было чем-то вроде традиции, поэтому никто ничего не сказал. И вот я обратила взгляд на своих друзей и новых знакомых. Кашлянув, начала свою речь: — Доброго вечера, дорогие соплеменники. До сегодняшнего дня наша община вела обратный отсчет, люди убывали. Но жизнь преподнесла нам шанс, шанс в лицах этих молодых ребят. Выйдите же вперед, новоприбывшие! После этих слов спасенные встали и подошли к Ярику, сидящему возле скалы. Он встряхнулся и встал на ноги, освобождая место для них. — Я думаю, что многие знают их, но все же: Ваня, Данил, Данил, Егор и Артем. Так скажем, в мирную жизнь они учились в нашей школе, были кадетами. Прошу любить и жаловать! Поднялся некий гомон, похожий на жужжание пчелы или толстого шмеля. Я постучала по серой скале, призывая еще немного помолчать. Вскоре шум стих и я продолжила: — Также они должны будут попробовать себя в разных иерархиях и выбрать себе место в нашем мини-племени. Прошу остаться главам отрядов, глашатая и кадетам. На этом собрание можно закончить. Через минут двадцать ложимся спать! Ребята потихоньку вставали и уходили. Ко мне же подошли Полина, Кротов, Степа и Катя. Отвечали они за отряд разведчиков, боевой отряд и травную базу. Екатерина же была завхозом и дизайнером абсолютно всего. Я спустилась с отвесной скалы и махнула рукой, указывая на огромный зеленый диван, стоявший возле огромной монстеры (напоминающей мне о школе) и маленькой полочки, на которой стояли книги. — Уже темнеет, поэтому сегодня испытания проводить не будем. У нас есть три направления: разведчики, отряд боевой готовности и целители. Егор отвечает за боевых ребят, Степан за разведчиков, и Полина за лечение травами и находимыми лекарствами, или так называемое целительство. В какой сфере вы бы хотели бы себя проявить? Вдруг что-то кольнуло в области коленки и я с глухим стоном повалилась на диван. Полина, у которой была «набита» рука на такие ситуации, вскочила с него и подскочила ко мне. — Все хорошо? В каком месте болит? — спросила рыжеволосая, положив руку на плечо. Я промямлила что-то успокаивающее, хотя нога горела жутким огнем. Попытавшись встать, я заметила, что немного хромаю. «Хотя бы идти можно» — подумала я, глядя на то, как Полина задумчиво глядит на место моей боли. — Мне нужен кто-нибудь завтра. Запасы трав подходят к концу, а скоро зима. — произнесла она. — Я найду тебе человека. — кивнула я. Степа, до этого молчавший, спросил: — Ты показала им спальные места? — и после утвердительного кивка продолжил: — Тогда мне кажется, что пора идти спать. Перед завтрашним днем надо выспаться. — сверкнув глазами, сказал он. Когда мы выходили (а кто-то хромал) из гостиной, на нас чуть не обрушилась туча ссоры: — А где мы будем спать? — спросил Полушкин. Ярослав, вдруг оказавшийся в плохом настроении, огрызнулся: — Ну точно уж не в кроватях. На подстилках. Вам, между прочим уже показывали. — Он просто хотел спросить, обязательно так огрызаться? — защищая бывшего одноклассника, сказал Артем. Чувствуя, что скоро придет конец хорошему настроению, я встряла между новыми друзьями. — Я понимаю, что все устали, но прошу, не надо ссориться. — примирительно сказала я из-под челки глядя на них обоих. — Он первый начал. — сказал Артем, закатывая глаза. Мы медленно подходили к комнате, где, на первый взгляд, было очень просторно. Полина с Катей пошли немного дальше по коридору, где находилась комната с кроватями. У нас же это было помещение, пол которого был застелен искусственной мягкой травой. Возле крайней стены было дерево, тоже искусственное, но очень походило на настоящее. На него нельзя было залазить, но вешать и класть вещи — самое то. В углу валялись пледы — такие же мягкие и зеленые. Кто спал в этой комнате? Их было немного. Не считая меня, Степа, Ярик и Егор. Кадеты сильно удивились этой комнате. — Эй, тебя, кажется, зовут Камила? Мы здесь должны спать? — спросил Данил. Не успела я и рта раскрыть, как мой глашатай, который был не в духе, снимая кроссовки и идя своей фирменной походкой к траве, ответил: — Да. Если не хочешь, можешь ночевать на улице. Вскоре все улеглись и маленькие шары, излучавшие мягкий желтый свет, погасли. В комнате образовалась тьма, лишь белый свет из коридора немного проникал в «зеленое» помещение. Оттуда же послышался мягкий голос, произносящий информацию из колонок: — Свет выключится через пять минут. Прошу долго не задерживаться и поскорей лечь спать. Спокойной ночи. Я медленно зевнула, смотря, как всего три месяца назад эти дети были всего-навсего ни в чем не повинные школьники, а сейчас они полноправные воины. «Осталось только провести обучение у кадетов.» — думала я, постепенно проваливаясь в сон. «Я вскакиваю с кровати, разбуженная каким-то гомоном. Я оказалась в том месте, где мне никогда не было хорошо — в родном доме. Осторожно выйдя в прихожую, я крадусь на кухню, из которой доносились звуки. На стуле сидел отец. Вот он медленно повернул ко мне голову и насмешливо произнес: — Пришла, Маргарита. Осталось только Мастера найти, а нет, нет его. — Папа рассмеялся собственной шутке и снова обратил на меня взгляд. — Ты ничего не добьешься. Твои друзья идиоты. Не надо было сюда переезжать. Это все из-за тебя. Ты, ты испортила мне жизнь. — подчеркивая все слова и вставая со стула, сказал отец. Я, допятившись до ванной, оказалась в прихожей. Папа держал в руке старый, потемневший от времени огромный гвоздь и подкрадывался ко мне. Вдруг, со всех стен полезли длинные, искривленные ножи. Я вскрикнула, и очутилась в середине прихожей. «Добежать до двери, добежать до двери.» — неустанно твердила я себе, пытаясь дойти до входной двери, которая была единственным спасителем в этой ситуации. Вдохнув носом, я почувствовала запах сильного спиртного и газа. Сил не оставалось и я упала, где и стояла — на середине комнаты. Пытаясь ползти, я изо всех сил тянулась к спасительной двери, но отсутствие кислорода было колоссальной проблемой. Чудом доползла до коврика, но до двери оставалось еще каких-то полтора метра. Но тут чья-то ледяная рука схватила меня за ногу и подняла в воздух. Испугавшись, я сверху вниз смотрела на отца, который подносил гвоздь к моей голове. Он пнул меня по верхней части тела, из-за чего все двинулось. Я начала жутко кричать, боль была настолько невыносима. «Нет! Нет! Нет!» — проносилось у меня в голове…» Я вскочила с подстилки. Все вокруг мирно спали. Ярослав по своей обычной привычке спал на спине, как кот. Егор, свернулся калачиком. Кадеты дрыхли, как обычные люди. «Приснится же такое.» — подумала я, пытаясь отдышаться. Вдруг я заметила необычный свет, исходящий из коридора. Убедившись, что все спят, я тихо вышла из комнаты и увидела человека, стоявшего возле щитка с электричеством. Он щелкнул выключателем и весь «огромный лабиринт» погрузился во тьму. Вероятно, странное существо порылось в кармане, достав значительный фонарик, что затопил светом коридор, лишь я успела спрятаться за угол. Несколько секунд мощный свет освещал коридор, и вскоре человек двинулся дальше, повернув «светило» в другую сторону. Я осторожно выглянула и пошла за ним. Стараясь быть как можно незаметней и тише, я кралась за тем, чье присутствие пробудило меня от неприятного сна. Человек повернул в коридор, ведущий к комнате с системой управления, чем вызвал огромное недовольство и волну подозрения у меня. Возмутившись, я и дальше кралась за ним. Подойдя к массивной железной двери, закрывавшей комнату управления, он остановился, полазив в карманах, чуть ли не «выломал» ее и зашел в помещение. Я попыталась неслышно проскочить за ним, что получилось. Тихо закрыв дверь, я потянулась к спасительной красной кнопке, которая поднимет на ноги всех. — Ничего не получится. — уперев руки на обширную панель управления, произнес человек, в котором я узнала Буракова. — Саша? А ты, ты уверен, что у тебя выйдет? — ответила я, нахмурившись. — Нет, ты просто не понимаешь, что ты испортила мне все. Своей сущностью, своим существованием, да чем угодно. Только ты виновата в провалах моей жизни. Я должен был стать главарем, а не ты. — Дико извиняюсь, но ты полнейший идиот. Разве это проблема? Разумнее было бы просто поговорить со мной, обсудить детали. Я поставила бы тебя на какую-нибудь должность. — Меня это не устраивает. Только я должен был стать старостой. Люди не замечают меня, как потенциальную личность, я для них никто. Усыпить газом на шесть часов было самым легким делом. Теперь я разберусь с тобой. У нас очень много времени, так что не вариант прощаться здесь. Я стояла, уперевшись спиной к стене, полностью ошарашенная этим событием. В школьное время Буракова и правда задирали, но не настолько, чтобы творить и говорить такое. Я попыталась успокоиться и найти, как говорится, «плюсы во всем». Как обмануть человека, который практически всю жизнь сам обманывает? Так как я была практически у самой двери, могла выйти и разбудить Степу или Кротова. Кадеты тоже вариант для бойцовской подготовки. Я попыталась пройти к двери, но в момент, когда я дотронулась до ручки, он нажал кнопку, и дверь с тяжелым грохотом закрылась на три слоя. Саша подошел ко мне, и, схватив за волосы, приподнял до своего лица. По коже пробежал прохладный озноб. Я увидела каждый оттенок радужки в его холодных глазах. — Чего ты хочешь?.. — тихо сказала я, смотря на него. Он не ответил, а просто швырнул меня на ледяной жесткий пол. Я тихо застонала, сдерживая бешеную боль в легких и затылке. Катаясь по полу, я пыталась успокоить боль. — Ничтожна. Остановить боль — это самое легкое для меня. Корчась, я встала, трудом сдерживая себя, чтобы не расплакаться, отвесила ему удар по голове. Бураков пошатнулся, но успел схватить за волосы. Я пинала его в живот, он до ноющей боли в голове рвал мне волосы. Мы оба упали на тот же пол, с которого я недавно поднялась, и я чудом прижала его головой в пол. — И это все, на что ты способна? — рассмеялся Бураков, хватая меня за руки. Я оказалась в том же положении, в каком он был несколько секунд назад, я лишь была к нему животом, а не спиной. Он лег на меня, придавливая своим широким торсом, и начал беседу, загибая поочередно пальцы. — Я хотел быть старостой, но ты заняла мое место. Я хотел, чтобы я был «шишкой» в классе. Только я должен был стать главой. Я убью тебя, и получу то, что хотел все эти несколько лет. Посмотри на себя, ты испортила жизнь многим, и я отплачу местью. Саша снова взял меня за волосы, поднимая. Завел руки за спину, притягивая к себе. Меня передернуло от этой отвратительной близости, но он лишь сильнее прижал, да так, что я почувствовала его резкий парфюм. — Что тебе надо от меня? — сглотнув, спросила я. Бураков хищно улыбнувшись, ответил: — О, много. Но тебе достаточно лишь подчиняться. Постепенно догадываясь, что со мной он будет вытворять, я попыталась вырваться, но Саша легко вывернул мои руки, да так, что на глазах выступили слезы. Но крик я сдержала, боясь, что сделает еще хуже. Слабая надежда поселилась у меня в сердце. «Ну где же вы» — шептала я, идя под главой обезумевшего соплеменника. Он привел меня к огромному черному столу, который упирался в стену. Подхватив меня, бросил на темную поверхность мебели. У меня не осталось сил бороться с ним. Но просто так сдаться я не могла. Бураков откуда-то достал цепочку, точнее, большие цепи и стал привязывать меня. Я попыталась забрать у него, но он лениво преградил рукой. — У тебя ничего не выйдет. — нахмурилась я, напрягая руки. Саша ухмыльнулся, и, подергав все цепи, удостоверился, что «заковал» прочно. Отряхнув штаны, он ушел за угол. Я попыталась успокоиться и вытащить руки. Твердо. Бураков, тихо ругаясь, шелестел чем-то. Инстинктивно заболела точка на левом предплечье. Это всегда означало, что после этого из глаз выкатится мелкими крупинками соленая жидкость. Вдруг послышался скрежет из-за большого портрета, изображавшего тонущего кота, которого спасали несколько десятков кошачьих. Шорох резко прекратился, но через мгновение возобновился. За углом, где «прятался» Саша, что-то бахнуло и из него выкатились два человека. Я узнала Данила и того, кто «приковал» меня к столу. Первый посмотрел на меня, а потом на него. — Эта? Нельзя кого-нибудь получше выбрать? — осклабился он. — Гвоздю совершенно безразлично, в какую кровь он попал. — рыкнул на него Бураков, доставая молот и острые, как иглы, гвозди. Я почувствовала, как холодеет внутри. Гвозди? А получше придумать смерть он не мог? Данил подошел ко мне и поставил остроконечный предмет на руку. Я спокойно посмотрела на него, поднимая бровь. — Увидимся на том свете. — пожелала я ему, глядя в глаза. Он долго медлил, опустив взгляд в пол. Бураков, закатив глаза, отобрал у него гвоздь, поставил, немного вдавив. Я поморщилась, ощущение было явно не из приятных. Саше было весело, он стоял, доставая молоток. Данил же, находясь здесь, радости друга не разделял. Топтался на месте, не поднимая взгляда от пола. Мой мучитель замахнулся, дабы закончить мои муки, но из картины послышался треск и на место тонущего кота выкатились четверо человек. Степа, Ваня, Данил и Артем. Бураков от неожиданности выронил гвоздь и прибил к столу палец. Я улыбнулась, откинув голову на стол. Я протянула руку к Степе, дабы поздороваться. — Пришли. Уж не знаете, как я вас ждала. — улыбнувшись, прошептала я. Степан расплылся в улыбке, но отдал приказ: — Этого схватить, Камилу освободить. Данил с Ваней бросились ко мне, помогая расцепить цепи. В это время Степа и Артем прижали к полу Буракова, не давая сделать ни малейшего движения. Вскоре цепи поддались бывшим кадетам, и я, потирая кисти рук, осторожно села на стол. — Все в порядке? — спросил Полушкин, глядя на следы от цепей. — Да, отдохнула, лежа на столе, с привязанными руками. — ухмыльнулась я. Данил, помогавший Саше осуществить затеянное, тихо вышел из тени и хотел незаметно уйти, но там его заметил Ваня. — О, Данил, а ты как сюда попал? — нахмурившись, спросил бывший кадет. Он открыл рот, дабы ответить что-то, но Бураков его перебил: — Мне, мне он помогал. Раз план «А» не сработал, переходим к идее номер два. — Что ты сдел… — осекся Артем. Бураков достал пульт, на котором была одна-единственная черная кнопка. Одной рукой он, повеселевший, нажал ее. За углом комнаты раздался огромный взрыв.