Catalogue of Sternbild files

      И снова с вами прямой эфир Героя-ТВ! Ситуация следующая: трое грабителей вынесли из банка три миллиона штернов, и все герои ринулись за ними в погоню! Какое зрелище!       Какое зрелище, действительно… Жалкое зрелище. Веселое зрелище. Не хуже цирка. Нет, не так… Юрий зажмурился и потер пальцами уставшие от работы глаза. Мысли лениво переваливались как неуклюжие тюлени, скользили куда-то сквозь дырки и безвозвратно утекали. Глаза перестали воспринимать бессмысленные вспышки света и цвета. Появилось что-то красное в кадре. Даже не пришлось в лишний раз напрягать память. Это может быть только один герой в обтягивающем ярко-красном костюме, под стать своей машине, на звонких каблуках и в плаще из пляски живого пламени.              Огненный Знак.       На сцену выходит повелитель огня, пламенный буржуа, Огненный Знак! Разумеется, в своем роскошном гоночном автомобиле. Внимание: фирменная атака!       Огненный шар. Как оригинально.       Юрий уронил голову на сложенные руки. Так, что там у нас примечательного об Огненном Знаке… да, верно. Успешный бизнесмен, эпатажная личность с острым умом, любитель всего розового и женственного. Все его жеманные ужимки порой раздражали Юрия. А порой и пугали. К счастью, у Знака, все же отличавшегося наличием ума, хватало понимания, к кому лезть можно, а к кому — нельзя. К Юрию нельзя. А к Каменному Бизону можно. Потому что Бизон только и сможет сделать, что накричать и возмутиться. А Юрий в лучшем случае закинет недоброжелателя в свой мысленный черный список. А в худшем… — Э-эй, стойте! Так нечестно!       Каменный Бизон застрял рогами в черной машине. Он всегда застревает. Он в действительности как танк — массивный, бронированный, но чертовски неповоротливый. Кто бы ему ни придумал дизайн костюма, но Юрий бы руки такому горе-дизайнеру поотрывал бы. Юрий поднял сонные глаза — сейчас бы на работе не заснуть… — и с непониманием уставился сначала на машину, потом на Бизона. Потом откуда-то выпорхнула Дитя Дракона — маленькая мастерица кунг-фу и повелительница молний. Разбитое лобовое стекло, профилактический разряд, и Дитя Дракона забирает заслуженные очки за задержание двоих преступников. Остался третий. Ребенок действует эффективнее взрослых.       Ребенок. Юрий искренне не знал и не понимал, почему в героику допускают детей. Но особо он не погружался в этот вопрос. Дети-герои всегда были, есть и будут, хотя системе героики не больше 45 лет — примерно столько же, сколько самому феномену некстов. Первые нексты появились именно тогда. Никто не знает, что спровоцировало их появление. Просто… они появились. Среди живших людей начали появляться сверхъестественные способности разного типа, рода и степени полезности. А если способность не появлялась, то резко возрастал шанс, что у пары родится ребенок со способностями. Они могут появиться рано во младенчестве. Они могут появиться в раннем подростковом возрасте. Они могут появиться относительно поздно, в двадцать лет. Но среднестатистический некст пробуждает в себе силу примерно в четырнадцать лет. Допускается погрешность в год-другой.       Следите за руками: Огненный Знак — пирокинез, Дитя Дракона — электрокинез, Каменный Бизон — поистине каменная крепкость кожи и мышц, превращающая его почти в живой танк, разве что не стреляющий. А есть еще…       В камере появляется нынешний и, кажется, неизменный Король Героев, Заклинатель Ветров — Небоскреб! Он уже спас нескольких людей от падения, за что получает заслуженные очки за спасение гражданских!       ...Небоскреб — аэрокинез. Вернее, левитация. Но создавать мощные потоки воздуха тоже может. Ирония в том, что для адекватного полета ему все равно необходим джетпак. От него самого по себе толку не больше, чем от воздушного шарика, застрявшего в дереве. Подождите. Откуда уже падение?.. Юрий опять протер глаза и налил себе кофе, всыпав в него щедрую дозу сахара. Часть его точно не растворится и осядет на дне, как бы усердно он не мешал этот чертов кофе. Юрий отхлебнул его без энтузиазма: с сахаром перебор, горечь чувствуется, и вообще он не бодрит. Помогло бы только залить им глаза. Тогда бы взбодрило.       А. Дирижабль. Появилась заставка рекламы. Реклама продлится примерно минуту. Нет, покемарить за минуту не получится, а все эти бестолковые шатания мозга, и без того филигранно балансирующего на грани сна и бодрствования, могут его слишком быстро вымотать. И все же Юрий поддается искушению закрыть глаза. Веки тяжелые. Не хочется…       Эфир почему-то продолжился. Наверно, мисс Жубер хотела сделать рекламу ради эффекта, но что-то пошло не так.       Откуда-то уже вылез Дикий Тигр. Понятно, почему рекламы не было — спорить с Тигром так же бесполезно, как разговаривать с ветром. Не услышит. Будет молотить свою пластинку про спасение жизней, про их ценность и неприкосновенность, тыры-пыры… Настоящий местный клоун. Нельзя относиться к героям предвзято, убеждал себя Юрий, но все-таки он не мог не сочиться этим черным ядом по отношению к самому непопулярному, самому бестолковому, самому никчемному герою всех времен и народов. И он смеет носить в себе Силу Сотни. Наверно, уже возомнил себя преемником Легенды. Внутри Юрия что-то болезненно скрутилось.       О, он завязал рельсы в бант. Юрий злорадно ухмыльнулся. Кажется, чья-то компания скоро обанкротится. — Тигр, не подсобишь, а?       Тигр поднимает взгляд. Юрий видит ее и почти издает жалобно-злой скулеж. Два никчемных героя в одно время. И все же она каким-то образом умудрилась «припаутинить» к себе одного из грабителей. Вот особенность у Белой Паутины такая — липнуть ко всем. Во всех смыслах. Когда Юрий вспоминает, как однажды Белая Паутина без задней мысли положила ладонь ему на плечо и прилипла… Бр-р.       Как они отлепили ее — этого Юрий уже не помнил, да и не хотелось вспоминать. Забыл как страшный сон.       Дурная, блаженная, бестолковая Белая Паутина. И ее подружка такая же. Только дурная еще по другой причине. Нет… Юрий закрыл глаза, опять не устояв перед желанием провалиться в сон здесь и сейчас. Нет… они обе дурные по одной и той же причине.       Бессмертными они себя считают. А вот и подружка подоспела. — Аня, опять?       На лице Мунчайлд сочувствующая улыбка. Аня просто смеется, будто она не прилипла к дороге с ног до плеч, будто к ней не прилип отчаянно матерящийся грабитель, будто их так просто отлепят. — Забей, Мона. Набери себе очков. Мои уже ко мне пришли-и-и.       Она бодает рыжей головой грабителя. Тот кривит лицо — то ли от страха, то ли от отвращения. Юрий мог бы посочувствовать ему. В теории. На практике он даже сам себе не сочувствует — сил просто на что-то человеческое не хватает. То, как Мунчайлд будет добывать себе очки, Юрий не знал. Объективно оценивая, это будет та еще задачка. Конечно, Юрий бы ее решил по щелчку пальцев — никакого благородства, всех преступников «звать» к себе, как могучая муравьиная королева. Ведь Мунчайлд по своей силе именно и являлась магнитом для всех. Только если она сама это осознает и захочет — тогда она любого одурманит и возьмем под свой контроль. У нее такая хорошая сила. Каждый бы продал душу за способность контролировать разум других людей. Умные люди бы так и поступили. Но Мунчайлд не из категории умных людей. И не из категории людей вообще.       Первые нексты появились больше сорока лет назад. Незадолго до этого феномена, буквально за считанные месяцы или годы, в Штернбилде участились случаи исчезновения людей, в особенности детей, и зверские убийства. Настолько зверские, что фотографии, содержащие в себе такой контент, старательно цензурились даже для работников полиции. Но Юрий никогда на такие не смотрит — это все равно что составлять фоторобот преступника, не видя, что ты вообще составляешь. Бессмыслица.       Больше сорока лет назад Штернбилд превратился в столовую для неких существ, возомнивших, что могут питаться представителями рода людского. Или не питаться. Юрий не желал знать, куда и зачем исчезают люди. Конечно, подчистую всех людей выкосить было бы невозможно — в то время сущностей было сильно меньше. Сейчас, как Юрий чует, наблюдается баланс, притом баланс интересный. Чем больше в мире сущностей, тем больше некстов в человеческом обществе. Юрий верил, что это своего рода адаптация людей к появлению иномирцев.       Эти сущности копировали людей. Копировали так, как могли: где-то хорошо, где-то не очень, где-то стопроцентно, где-то даже не стараясь. За это их прозвали альтернативами. Загадочные цифровые демоны, чьи мотивы Юрий уже с детства пытается понять, но все так и не понял — зачастую их проще убрать, чем выяснять отношения.       Но это было раньше. Сейчас Юрий готов хвататься за голову и вопрошать: что за чертовщина происходит вокруг? Почему некоторые альтернативы появляются изначально в мире людей и вырастают людьми, даже не ведая, кто они есть на самом деле? Что Юрию делать с такими? Наблюдать? Или уничтожать в профилактических целях?       В эфире показывают Синюю Розу — и Оригами Циклона на фоне. Последний Юрия откровенно боялся. Он что-то откуда-то о нем узнал. Наверно, ветер ему напел, что Юрий альтернативов ой как не любит.       Юрий устало усмехнулся и выключил телевизор. В кабинете воцарилась полная тишина. Зря ты, Оригами, так. Если бы Юрий хотел, то давно бы его убил. Но рука как-то не поднимается. Не будешь же бить и без того побитую собаку, верно? Юрий допил кофе и начал собирать вещи.       Бестолковые герои. Пытаются бороться с теми, кого не знают. Им везет, когда преступниками оказываются настоящие люди. Им не везет, когда их противником оказывается альтернатив под прикрытием.       Зазвонил телефон. Юрий поморгал, пытаясь вспомнить, что это за человек такой, Джек Уолтен, и почему он забит у него в контактах. Ах да. Точно. — Юрий, ты занят? — потрескивающий по ту сторону бас ударил его по голове как мешок картошки. — Уже собираюсь, — он защелкнул портфель. — Что такое? — Ты видел? — Давай к делу, Джек, — Юрий тяжело вздохнул и, выходя из кабинета, выключил свет. — Я устал и не соображаю. — Ты же смотрел сейчас эфир, да? Видел новенького? — Новенького? — Да ну, брось, ты не смотрел?       Видимо, загадочный новенький появился аккурат в то время, когда Юрий перестал смотреть эфир. Но он от этого факта никакого огорчения не чувствовал. По факту, он вообще ничего не чувствовал, кроме вселенской усталости, навалившейся на его хрупкие судейские плечи. — Я пропустил это. — Давай, выползай, — в голосе Джека сквозило нетерпение. — Подвезу тебя. Заодно расскажу про этого новенького. Я знаю, как ты любишь копаться в людях. — Что-нибудь подозрительное? — Я еще даже не рассказал, кто он и что он, а ты его уже в альтернативы записываешь? Ну ты, Юрий, даешь! Небось сейчас идешь и рукой стену щупаешь, да?       Юрий отдернул руку, которой и в самом деле сейчас водил по стене. Он опять вздохнул, заметно сгримасничав. Он ничего не мог поделать с этой привычкой. Пусть его считают странным и параноиком, но он зато в живых останется и засечет случайного альтернатива раньше, чем он осознает, куда попал.       Джек рассмеялся. Угадал, паршивец. Юрий не сдержался и тоже позволил себе улыбнуться.       С такими друзьями и врагов не надо.       Ярко-красная машина встретила его зычным гудком и флиртующим миганием фар. Конечно, эта машина могла принадлежать только Джеку. Однажды Джек откажется от своей любви к красному цвету, но Юрий до этого знаменательного дня точно не доживет. — Выглядишь как мои аниматроники, — беззлобно усмехнулся Джек, а от слова «аниматроники» Юрия всего тряхнуло. — Что, настолько плохо? — Юрий сел на переднее сиденье. — Ужас. Рози бы тебя в покое не оставила. — Тогда не буду в ближайшие дни попадаться ей на глаза.       Джек опять рассмеялся. — Ах да, Джек, пожалуйста, веди помедленнее, — Юрий на всякий случай пристегнулся. Лицо Джека, и без того длинное и худое, вытянулось еще больше, став похожим на аномальную альтернативью рожу. — Да если я буду медленно везти, ты тут так и заснешь! — Тогда толкни меня.       Джек пробурчал что-то нечленораздельное на испанском. Юрий не разобрал ни слова, а даже если бы и разобрал, то все равно ничего бы не понял — испанский он не знал.       Мысли переделались из тюленей в один большой водоворотный калейдоскоп. Он думал о героях, он думал о злодеях, он думал о своих проблемах и невозможности их так просто решить. Он думал о враждебных и мирных альтернативах, думал о комедии, в которую превратилась его жизнь, думал о сумасшедшей матери, которую он встретит дома. Он думал, думал, думал…       Пока не заснул.       Идеально похожие друг на друга. Белые в белом, белые змеи в белой чешуе. Улыбаются одинаково, смеются одинаково. Одинаковые на рост, на цвет волос, кожи и глаз, на голоса, даже имена до безумия похожи. Была бы воля — носили бы одно имя на двоих. Но здесь, наверно, взыграло сочувствие к людям. Другой пример сочувствия проявился в их прическах: один с короткой стрижкой, другой с зачесанными назад волосами до плеч. В остальном — идентичны друг другу. Юрий с толикой бессердечности и раздражения отзывался о них: у них даже одна клетка мозга на двоих. А те на эти слова смеются и даже гордятся: да, у них одна клетка мозга на двоих, и что вы им сделаете? Они другого поля ягоды. — Мистер Уолтен, а вы зачем нас вызвали? — по-кошачьи прищурился первый близнец. — Да еще на ночь глядя! — наигранно ахнул второй близнец. — Мама будет ругаться! — Будете делать все быстро — она ничего не узнает, — Джек почти выскочил из машины как ошпаренный. — Так, кто из вас там сильный? Фуган? Муган? — Давай, братец, иди. — Нет-нет, ты иди. — Ты иди! Я только в телепорты могу! — Бесполезный ты, братец! — Цыц, вы оба! — рявкнул Джек. — Юрия разбудите!       Юрий почувствовал, как его пытаются тащить. Пытаются — разница в росте Джека и близнецов все же была значимой. Потом он чувствует на себе чьи-то руки — скорее всего, это руки Мугана, он как раз и является телепортатором среди них. Легкий хлопок и чувство ветра в голове. Его уложили на что-то мягкое. Видимо, на кровать.       Но кожей он чувствует, что близнецы еще рядом. — А спорим…? — начал первый. — Что? — Что мистер Уолтен разбудил его своим басом? — Думаешь? — Фуган наклонился к его лицу. У всех альтернативов какое-то холодное и сладкое дыхание, абсолютно не как у людей. — Ну что? — Спит, кажись… Вот это его вымотало. — Ну дык, не абы где работает! — Слу-у-ушай, Муган… — Что тако-о-о-ое, Фуган? — Сделаем как обычно?       Юрию не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть их коварные усмешки. Эти подлецы опять хотят сменить ему мелодию на будильнике. — Да, сделаем!       И все же он их откроет. — Не так быстро.       Близнецы взвизгнули и отскочили от него. Юрий сурово на них посмотрел, причем его суровость нельзя было отличить от желания убить на месте. Но через секунду взгляд от усталости смягчился. — Пошли вон, вы двое. Я правда устал. — По-о-оняли! — близнецы отдали ему честь. — Снов, дядя!       И испарились. Хотелось надеяться, они и правда домой вернулись, а не пошли шастать непонятно где.       Дядя… Юрий по факту им не дядя. Просто с чего-то эти балбесы решили, что он на них внешне похож — ладно, следовало признать, что-то общее у них было: светлые волосы, бледная кожа, темные с синевой губы. Только у Юрия есть еще огромные синяки, которые даже тональный крем не скрывает.       А может быть, они решили так его величать еще потому, что он хорошо знаком с их приемным отцом.       Ирония. Безумная горькая ирония. Юрий лениво снял пиджак и ботинки, раз уж никто из сердобольных не удосужился это сделать за него. Сбросив ботинки, Юрий так и застыл — не получалось расслабиться и лечь.       Какая ирония… какая комедия… Чтобы его самыми близкими людьми, не считая родной мамы, стали альтернативы — те, на которых он в пятнадцать лет, в день смерти отца, объявил охоту.