Границ нет!

- Так, всем внимание! Свет готов?! Отлично! Актёры? Хорошо! Звук? Ага, вижу! Так, ну, что? Приступаем к съемкам рекламного трейлера! И пусть удача нам поможет! – надрывался Ын Кё, пока я стояла в сторонке и тряслась от ужаса. Почему я тряслась от ужаса? Да кто же знает? Просто мне было так страшно, что я даже сидеть не могла нормально, то и дело норовя пройтись куда-нибудь. Не пускали. Сказали сидеть на месте в этой школьной форме и ждать. Форма, кстати, мне нравилось. Обычная черная юбка в складку – чуть выше колен. Белая блузка и черная вязаная жилетка. На ногах – эластичные колготки телесного цвета и коричневые замшевые туфли на маленьком, толстом каблуке. Удобно. Трейлер был довольно простым – я должна буду ходить по коридорам школы, по пути встречая то нового учителя, то его племянника, то других основных героев сериала. И в это время потом на видео наложат мой голос, говорящий всякие сопливые фразы. Но, Боже мой, как же мне страшно! Просто до ужаса! - Боишься? - АА!! – подскочила я, резко развернувшись и испуганно посмотрев на отшатнувшегося от меня Гын Сока. - Айщщ! – вдруг выдал он, хватаясь за сердце и пытаясь отдышаться. Виновато потупившись, я покраснела, опустив взгляд в пол. - Простите, я… Я просто не ожидала, - проговорила я, глядя себе под ноги. Удивительно, но актер говорил на русском очень и очень хорошо. Интересно, долго учился? - Ничего страшного, мы все боимся, - вдруг сказал он, заставив меня недоверчиво покоситься на актёра. Высокий и худой, он был одет в черные прямые брюки, белоснежную рубашку, и синий пуловер поверх неё. Волосы его были аккуратно зачесаны на пробор, на носу громоздились квадратные очки. Странно, то ли очки так подобрали, то ли ему всё шло, но смотрелись они на нём очень мило. - Не врите. Вы совершенно не взволнованы, - проворчала я, отводя взгляд от проницательных черных глаз. - Не правда, я очень волнуюсь, потому что это первый серьезный проект моего лучшего друга. Надеюсь, у нас всё получится. А для этого тебе надо постараться. Не играй перед камерой, будь собой! Вчера я заметил, что ты очень похожа по стилю поведения на Веронику. Только она чуть более резкая, колючая. Но ты можешь сделать её такой, как захочется тебе. Какой ты её чувствовала, пока читала сценарий? – его голос был очень глубоким, мне нравилось, как он говорил. И я невольно успокаивалась, расслабляясь и начиная дышать полной грудью. - Она… Очень одинока. Она такая резкая только из-за постоянного дискомфорта, гнета родителя. Отец её дома постоянно ругает дочь, а иногда даже поднимает на неё руку, мама умерла – и по поведению Вероники заметно, что ей не хватает женского внимания. Она прячется от мира в книгах, но при этом не хочет учиться, у неё плохие оценки, хотя она и умна. Она сильная, внутри неё сформирован стальной стержень, который пытаются ломать, сминать… Учитель У Сок Ян, когда переводится в школу, вызывает у неё насмешку и жалость, но она не понимает, что сама хочет… - я осеклась, поняв, что путаюсь. Чего хочет Вероника? Она всегда говорит, что хочет спокойствия, но… Гын Сок мягко улыбнулся и осторожно погладил меня по голове. Нахмурившись, я отстранилась от него, и вдруг вспомнила, что в сценарии есть такая сцена - где учитель пытается погладить Нику по голове, но та отстраняется, настороженно глядя на Сок Яна… - Мел, ты найдешь свою Веронику, не волнуйся. А сейчас иди, пора снимать. Я продолжала хмуриться, пока шла к Ын Кё. Хмурилась, пока он говорил мне, как я должна пройти по школьному коридору. Хмурилась, когда мне делали последние поправки в макияже, но, как только я подняла голову, словно впервые увидев коридор школы, в которой мы снимали сериал. Небольшая, трехэтажная школа, внутри стены были окрашены в спокойный, голубой цвет, много окон, свет с улицы бил прямо в помещение, усложняя работу свето операторам. Этот коридор должен был стать местом, где начнет меняться Вероника. Этот коридор – место, где должна буду меняться я… - Мелисса, ты должна идти с совершенно непроницаемым лицом, заглянуть в кабинет, там уже ждут твои «одноклассники», увидеть свою учительницу, захлопнуть дверь и пойти вперед по коридору, остановившись у окна. На этом первую сцену мы снимем, хорошо? - Я попробую, - кивнула я, глубоко вдыхая, а потом медленно выдыхая. Вокруг куча народу, наверху камеры, сбоку по специальным рельсам, ехала камера с оператором, в стороне стояли Гын Сок и Тэ Кан, с ними о чем-то разговаривала Лариса… Сердце билось, как бешенное, пока я стояла с закрытыми глазами, ожидая сигнала. - Сцена один, дубль один, мотор, начали! – хлопнула дощечка, я распахнула глаза и сделала шаг вперед, еще один. Спокойно, размеренно, уверенно, я шла вперед, откинув назад волосы, связанные в высокий, распадающийся хвост на макушке. Медленнее, спокойнее… Я отдавала себе приказы и выполняла их неукоснительно. Я словно вновь оказалась на сцене, только теперь я была не Джульеттой, я была Вероникой. Подошла к двери в класс, протянула руку, и… - Стоп! Нет, не так… Мы переснимали сцену три раза, пока я не смогла сделать всё идеально. Постепенно мне начало казаться, что Вероника не неэмоциональна. В ней кипели эмоции, но сокрытые так глубоко, что до них было не так-то просто докопаться. Она привыкла держать всё в себе, боясь разгневать отца… Я начинала понимать это, и с каждым моментом мне становилось всё страшнее и страшнее. Я могла быть этой Вероникой. Если бы не мои родители, которые удочерили меня, я могла бы быть такой же, как эта Вероника… Вторую сцену сняли очень быстро – мне просто надо было спуститься по лестнице мимо болтающих о чем-то девчонок и пройти по нижнему этажу, слоняясь от стены к стене, пока я не увидела Ю Чжина, сидящего на лавке, возле раздевалки. Герой Тэ Кана был под стать самому актёру. Он был несдержанным, резким, самодовольным и самоуверенным. То, как он сидел на этой скамейке – глядя на меня надменно и, скривив губы в ухмылке – характеризовало его лучше, чем даже его внешность. - Так, отлично! Третья сцена после короткого перерыва! Поправляем макияж, все молодцы, пока справляемся лучше некуда! Если бы и съемки так прошли, всё было бы идеально! – подбадривал нас Иннокентий, а я уже садилась на стул, поворачиваясь к Александрине. Сегодня она была одета в свободную тунику, кружевную жилетку и легинсы. Волосы убраны в косу-колос, в глазах снова этот свет восторга, которым она освещала пространство вокруг. Как ей удается быть такой жизнерадостной? - Ты просто молодчинка! Эх, где мои девятнадцать лет… Гын Сок, помнишь, как мы клип снимали, прохиндей ты? – она наносила мне макияж и одновременно переговаривалась с актером. Судя по тому, как тот усмехнулся, снимали этот клип они весело. - Да, а после него кто-то наелся всякой гадости и в больницу загремел! – Ын Кё показался сбоку, заглядывая через плечо жене. – Ну, что, Мел, пока что ты справляешься, так держать! - Спасибо, - неуверенно кивнула я. Пока что мы не сняли ничего стоящего, так что я не чувствовала своей заслуги. - Давай-ка проговорим следующую сцену. Ты идешь по коридору к раздевалке, хочешь пройти мимо Тэ Кана, но тот хватает тебя за руку, ты останавливаешься и медленно поворачиваешь голову, глядя на него сверху вниз. Гын Сок останавливается рядом с вами, и ты поворачиваешься к нему, хотя Тэ Кан всё еще держит тебя за руку. Вот на Гын Сока тебе придется смотреть как на возлюбленного. Сможешь? - У меня есть выбор? – голова кругом, ладони потеют, мыло и веревку мне! - Вот и отлично, с Гын Соком и Тэ Каном я уже обсудил всё, начнём! Я поднялась с места, хмуро посмотрев на Тэ Кана. Куда подевался тот парень, который улыбался вчера на мотоцикле? Сегодня с самого утра он вел себя со мной как профессионал-актер, с дилетанткой из погорелого театра. Хотя, это почти правда, но всё же… я остановилась возле поворота в коридоре, Тэ Кан (как же хочется назвать его туканом!) уселся на лавочку, точь в точь так же, как сидел до этого, и посмотрел прямо перед собой. - Все готовы? Свет! Звук! Отлично, Актёры? – я кивнула, закрыв глаза, как делала это перед каждым дублем. - Сцена три, дубль первый! Начали, - щелкнул затвор, и я открыла глаза, увидев сидящего Тэ Кана. Вальяжность его позы вновь покоробила меня, но я медленно пошла вперед. С каждым шагом идти становилось всё тяжелее, и я отвела взгляд от парня, глядя прямо перед собой. Он не шелохнулся, когда я поравнялась с ним, и я начала паниковать – неужели он забыл, что должен сделать? Что теперь делать мне, если он не возьмёт мою руку, что… Я прошла мимо него, и только тогда почувствовала, как горячие пальцы крепко сжимают моё запястье, заставив остановиться. Казалось, замерла вся съемочная группа. Бешено колотилось сердце, когда я опустила взгляд в пол и по сетке квадратиков проследовала взглядом к Ю Чжину. Он сидел, сдвинувшись на край скамейки, весь подался вперед, чтобы дотянуться до моей руки. Высоко поднятый подбородок, глаза, смотрящие на моё лицо, плотно сжатые губы. Сердце пропустило удар, когда я посмотрела ему в глаза и увидела там муку скрываемого чувства. Продолжала смотреть на него, пока не почувствовала, что Гын Сок рядом. Я не знаю, как ощутила это, но почувствовала лопатками его спокойный, тяжелый взгляд, грузом лёгший мне не плечи.. Человек, в которого я влюблена… - Стоп! Мне не нравится. Мелисса, по тебе видно, что ты думаешь. А в такой момент ты не можешь думать, ты можешь только чувствовать! – Всё выдохнули, и Ын Кё подошел ко мне, заглядывая в глаза. - Простите, - прошептала я, выдирая руку из захвата Тэ Кана. Тот усмехнулся, сложив руки на груди и вновь посмотрев на меня, как на невежественного червяка. Козел корейский! Мысленно делаю из него «морковку по-корейски с добавлением мяса одного отдельно взятого козла». Хотя это нервное. Кеша берет меня за плечи, заглядывая в глаза. - Мел, я понимаю, это может быть сложно, но попробуй понять чувства девушки, которая влюблена в человека, с которым она никогда-никогда не будет. Это просто невозможно, потому что есть миллионы причин, чтобы они не были вместе. Представь себе её отчаянную, дикую боль, которую она даже не может показать, потому что она по сути никто. Она для учителя – просто ученица, да еще и на год, не больше. Ты можешь представить, каково это – любить и понимать, что это безнадежно? – он смотрит на меня с надеждой. Ожидает, что я сейчас сделаю умное лицо, решительно кивну, и быстро-быстро отыграю всё, как по нотам? Какого черта… - Мелисса, ты сможешь это сделать? – он спрашивает это, и к нам подходил Ксандра. Мягко улыбается, заправив мне прядь волос. Я вспотела – даже волосы прилипли к шее. Она быстро промокает моё лицо ватным диском, поправляет что-то в макияже и вдруг крепко сжимает мои запястья. - Мел, не слушай этого бестолоча. Просто представь, что Гын Сок, это самое волшебное платье, какое ты только видела в своей жизни. Ну, или кеды… Кеды всё же ближе, да? Так вот, представь, что он – самые замечательные кеды в мире, которые прямо перед твоим носом берет твоя подруга, и ты не можешь ей сказать, чтобы она отдала их тебе, тебе надо улыбаться и говорить, как они хорошо сидят на её ногах. Сможешь? – она заглянула мне в глаза, тепло улыбаясь, и я медленно кивнула, отводя взгляд. Я смогу. Даже, если для этого придется откопать то, что было давно похоронено в моём сердце. И новые кеды тут ни при чем. Снова все на своих местах, снимаем с места, где Тэ Кан держит меня за руку. Я чувствую, что рядом стоит Чан Гын Сок. Он не осуждает, он не ревнует, не выражает ко мне чувств, он смотрит на меня, как заботливый учитель на нерадивую ученицу… Я медленно отвожу взгляд от Тэ Кана, и поворачиваюсь к Гын Соку, чувствуя, как пальцы сильнее сжимают моё запястье, немного потянув на себя. Человек, в которого я влюблена. В горле образуется комок, когда я скольжу взглядом по его фигуре. Черные брюки со стрелкой, жилет, галстук, идеальная линия губ. Человек, в которого я влюблена, и с которым никогда не смогу быть, потому что он старше, он из другой страны… Глаза сами наполняются влагой, когда я смотрю ему в глаза. Я не смогу быть с человеком, которого люблю, потому что он женат и скоро у них будет ребенок. На губах сама собой появляется горькая улыбка. Глупое подобие настоящей, но она просто рвётся наружу, когда я смотрю в глаза человеку, которого никогда не смогу любить. Образ этого человека переплетается с образом учителя, и я едва дышу от осознания своего отчаяния. В глазах Гын Сока появляется нечто, похожее на понимание, или осознание. Он пытается податься вперед, но, как и любой другой учитель, не имеет права касаться меня так, как он ХОТЕЛ этого сделать. И я отхожу на шаг назад, отводя взгляд от его глаз. Он. Никогда. Не полюбит. Меня. - Снято! – громко. Я резко выдыхаю, отворачиваясь лицом к стене. В глазах стоят слёзы, сердце бьётся, словно бешенное. В душе просыпаются старательно утоптанные, утрамбованные, спрятанные в дальний ящик эмоции. Я с детства любила его. Именно Ын Кё был единственным, кого я хоть когда-нибудь воспринимала, как мужчину. Уже в десять лет я осознала, это чувство, когда сердце щемит, и в глазах появляются слёзы, при виде дорогого тебе человека, идущего в обнимку с другой. Я никогда не питала иллюзий по поводу его отношения ко мне, но как же я ненавижу себя за то, что обрадовалась, когда он приехал в наш старый театр и предложил мне роль… А потом ужин и его жена. Александрина. Она была так прекрасна, так жизнерадостна, что внутри словно оборвалось что-то. Я никогда не смогу быть такой же, как она. Такой доброй, милой, такой искренней. - Эй, Мелисса, что случилось? – ко мне подскочила Ксандра, хватая за трясущиеся плечи. Я стиснула зубы и замотала головой, пряча глаза за рассыпавшимися по обеим сторонам от лица волосами. – Эй, ну ты чего? Дубль же удался! Всё отлично! Ну-ну, не плачь, маленькая… - она почти силком развернула меня, и заглянула в глаза, замерев на месте. - Я не плачу, - выдохнула я, глядя на неё совершенно спокойно. – Просто волновалась… Она смотрит на меня широко открытыми глазами. Удивленно и настороженно, непонимающе. - Извини, я думала, ты заплакала… - Нет, я редко плачу, - я заставила себя улыбнуться, отводя взгляд от её лица. - Это хорошо… - медленно произнесла она, отпуская мои плечи. - Если ты после каждых дублей будешь такие сцены устраивать, мы тут все без нервов останемся! – ядовито усмехается Тукан (я лично переименовала эту выскочку!). - Ничего страшного, мы всё понимаем! – Иннокентий подошел ко мне, счастливо улыбаясь и хлопая по плечу, - Получилось просто замечательно! Я даже поверил, что ты смотришь на человека, которого любишь! Скажи, ты, случаем не фанатка Гын Сока? – он выглядел таким довольным, что я поспешно отвела взгляд, разглядывая пол. - Нет, я о нем вчера впервые услышала, - тихо сказала я, смущенно поднимая взгляд на актёра. Тот стоял в сторонке, задумчиво разглядывая потолок. Когда я это сказала, он чуть заметно усмехнулся, и посмотрел на меня. - Очень хорошо получилось. Я поверил, - просто сказал он, заставив меня вздрогнуть. Он только что сказал мне, что понял, что это были МОИ чувства? - Ладно, отлично! Теперь дело за малым – сцена, где Мел стоит на крыше, ветер в лицо, двор внизу, а потом, как она уходит из школы и дверь закрывается за ней. А, точно, и еще я подумал, что сегодня нам надо снять сцену из первой серии. Раз мы так быстро управляемся с трейлером, я подумал о том, чтобы отснять материал, когда учитель впервые появляется на уроке иностранного языка. Кстати, для ясности - в сюжет была внесена маленькая поправка. В учреждении изучают иностранные языки только несколько классов, это специальная программа, куда попали совершенно случайные дети. А то я подумал, что с отцом, которому всё равно, что станет с дочерью, Веронике было бы сложно учиться в платной школе… Я скептически выгнула бровь, но ничего не сказала. Надо было им раньше продумать такую важную деталь. Я уже успокоилась и чувствовала себя готовой работать. В конце концов, если эти чувства помогут мне сыграть, то почему я не могу использовать их, когда будет необходимо? Вроде, неплохо получилось…