Доктор Ким

Удар оказался таким ошеломляющим, что Сора не почувствовала боли. Словно у нее на лбу имелась кнопка, выключающая и включающая все реакции, и теперь ее тело активировало тот самый режим, в котором проще всего наделать глупостей. Например, позволить поднять себя на руки и утащить в травматологию на очередной внеплановый осмотр. Это было даже приятно — знать, что тебя не уронят и закроют от любопытных взглядов, которых, конечно же, хватило с лихвой. Когда еще кто-то катался на руках красавчика Ким Тэхена дважды всего за один день и обнимал его за шею… Бр-р-р! Что она делала? Его волосы отросли, по сравнению с теми временами, с воспоминаний о которых Намджун сдирал буквально корочку за корочкой. Раньше Тэхен стригся чаще, и, когда садился на парах поближе к доске, девчонки за его спиной пялились не только на преподавателя, но и на татуировку, край которой выглядывал из-под футболки. — Набил на удачу, — загадочно улыбался он, когда его спрашивали, что она означает. — Потому что удача любит рисковых. «И дураков», — думала при этом Сора, которую гораздо больше интересовали формулы, появляющиеся на доске. В них точно было гораздо больше смысла. Она давно не интересовалась, осталась ли татуировка на том же месте или Тэхен ее свел. И вот теперь касалась его шеи, хотя по-прежнему не смогла бы ответить, кого удача любит больше. Точно не руководителей отделений пластической хирургии. Второй раз за день оказаться один на один со злейшим врагом в его кабинете, ведь он хлопнул дверью и попросил их не беспокоить, а никто не посмел возразить, — Сора все еще чувствовала себя раздавленной медузой, чтобы сопротивляться такому самоуправству… Намджун мог бы разбавить этот психодел, но он подло отвалился где-то в общем холле, наверняка решив поиграть в тайного покупателя. То есть пациента. Ну и пусть, Сора была уверена в своем коллективе… — Что ты себе позволяешь? — вынужденно отвлеклась она от мыслей и тут же закусила губу, потому что Тэхен прижался к ее многострадальному лбу подбородком и замер так на несколько секунд посреди своего кабинета. Из рук он ее так и не выпустил. — Прикладываю к ушибу холодное, — услышала она глухой голос. — Потому что ты бесишь меня до обморожения. Он был разным: насмешливым, забавным, строгим, раздражающим — однако холодным точно не был. Спроси кто у Соры, каково это — касаться человека, которого считают почти совершенством, и она нехотя призналась бы, что это практически… можно сказать… честно говоря… даже приятно. Не так приятно, как если бы на его месте был Ли Чонсок, конечно, но все же стоит одной небольшой шишки на лбу. Однако вместо этого по привычке сказала совсем другое: — Настоящие доктора так себя не ведут. Может, ты подкупил кого-то, чтобы пролезть в нашу больницу? Я бы не удивилась, учитывая, как ты вел себя в универе… Тэхен медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул, и Сора почувствовала плечом, как трудно ему это дается. Потом он все же сделал шаг, посадил ее на кушетку и снова посмотрел сверху вниз так, словно больше всего на свете ему хотелось привести ее в чувство. Но сперва все-таки придушить. — Говоришь связно — это хороший знак, — сказал он и далее принялся проводить ровно те процедуры, которые и должен был проводить настоящий врач, чтобы выяснить, нет ли у его пациента сотрясения. Методично и легко, почти не касаясь. Сора, вынужденная подчиниться, не смогла сдержать разочарования. Он всегда вел себя так: специально приближался, чтобы взбаламутить все ее чувства, а потом с деланным удивлением отодвигался и спрашивал: «Что? Тебе что-то почудилось?» Так было и тогда, когда он предложил ей встречаться. Она не смогла уснуть до рассвета, думая, насколько сильно сошла с ума, раз согласилась. А потом промаялась до полудня, пытаясь понять, насколько сильно сойдет с ума, когда они в скором времени встретятся. Что он сделает? Улыбнется? Подойдет и поцелует в щечку? Возьмет за руку? Ничего. Ничего этот подонок не сделал. Он не звонил ей всю следующую неделю, а потом появился и написал в чат пару смайликов и вопрос: Слушай, стажер, может, поделишься конспектами? Они же тебе теперь не нужны. Если учитывать, как закипала Сора всякий раз, когда вспоминала свой позор в тот момент, то да — на ее фоне Тэхен действительно был отмороженным. — Не старайся, — с раздражением отвела она его руки. — Я чувствую себя абсолютно нормально. — Абсолютно нормальный у тебя ушиб, — сказал Тэхен. — Я выпишу тебе лечение. — Что? Это же просто шишка! — И ты должна будешь ему следовать, иначе я запру тебя в этом кабинете, чтобы ты не покалечилась еще сильнее. Не представляю, до чего ты дойдешь в следующий раз — попадешь под каталку? — Ты больной? — Нет, сейчас я твой лечащий врач. А если ты хочешь поиграть в игру «кто кого лечит?», то выиграть сможешь, только если я решу стать айдолом и захочу новый нос. Что, сама понимаешь, вряд ли. Когда он успел упереться руками в кушетку по обе стороны от ее коленей и перекрыть пути к побегу? Сора заерзала, отодвигаясь. — Это слишком грязная игра, Тэхен, — сказала она на всякий случай, стараясь не смотреть на его губы, которые теперь были еще ближе, чем минуту назад. — Любой поймет, что ты просто хочешь заполучить грант. Думаешь, Намджун отдаст его тебе, просто потому, что вы когда-то были закадычными дружками? Не припомню, чтобы он появлялся тут у тебя, чтобы поболтать о жизни. Уверена, вы даже не поздравляете друг друга с днем рождения. Когда вообще вы разговаривали в последний раз, а? Год назад? Два?.. — Пять, — сказал Тэхен. — С той самой вечеринки после выпускного, Сора. Помнишь? Еще бы она не помнила.

***

Сора нечасто делала глупости, за которые бы потом стыдилась. Она всегда была настороже, чтобы не обмануться, и это утомляло, потому что нормальный человек не в состоянии все контролировать, как бы этого ни хотелось. А Соре хотелось, потому что получить ярлык местной дурочки не входило в ее планы, по крайней мере, до истечения восьмидесяти лет. Девушка, влюбившаяся в Ким Тэхена, должна была получить его автоматически. Как ID. — Я не влюбилась, — несколько раз повторила она пищащей в подушку Сонми, которая никак не могла пережить того факта, что ее лузерша-соседка всего пять минут назад сказала «да», высунув голову в окно. — Я сделала это, чтобы он поскорее ушел, только и всего. Он ведь кричал, как Тарзан, который хоть и вылез из джунглей, а до сих пор не научился пользоваться благами человеческого разума. Телефоном, например. Неужели так сложно было написать? Если бы Тэхен написал, у нее было бы доказательство того факта, что случившееся не было нетрезвым бредом. Ведь в последующие семь дней от него больше не раздалось ни слова, а когда он все же объявился, Сора в очередной раз пожалела, что никто пока не придумал машины времени. Тогда она откатила бы неделю назад и прикрыла окно поплотней, а потом еще бы и наушники надела. И Соми бы сказала, что не имеет никакого отношения к алкоголизму некоторых своих однокурсников. Мало ли кому-то вздумалось что-то поорать на улице на пьяную голову… Мысленно Сора четвертовала его сразу, а вот над собой измывалась всю неделю, слушая своих новых коллег только на две трети. Куда бы она ни пошла и за какое бы поручение ни взялась, оставшаяся треть говорила: «Пак Сора — дура». И это вызывало такой спазм в груди, что приходилось выходить в укромное местечко и кашлять, чтобы прочистить легкие. — Ты здорова? — через пару дней спросила одна из медсестер. — Выглядишь бледной. — Извините за беспокойство! Просто очень волнуюсь! — воскликнула Сора и тут же правдоподобно вспомнила о как минимум трех неотложных поручениях, которые ей никто не давал. За это на планерке спустя несколько дней ей присвоили звание «монстра-новичка» и громко поаплодировали, словно цирковой обезьянке. Ей никогда не присваивали званий вроде «умной милашки» или «красотки с добрым сердцем». А раз монстр, тогда и нечего что-то отвечать на тупое сообщение, которое Тэхен скинул ей в самый неподходящий момент — Сора как раз брала кровь из вены у премерзкой аджуммы, которая начала кричать, как ей больно, еще до того, как игла прикоснулась к ее коже. Какие ему конспекты? Надо было на лекции ходить, а не выбирать методом тыка нужные для посещения. Так и сказала бы ему в лицо. Однако, когда Тэхен материализовался прямо перед ней еще через два дня, прямо под вечер, ни одна отполированная за неделю размышлений заготовка с речью не возникла в ее голове. Вместо этого Сора растерялась, ведь он смотрел на нее прямо и открыто, как человек, который не сделал ничего плохого и поэтому не заслуживал ничего плохого в ответ. — Привет, ты долго. Работой, наверное, завалили по самое не могу? День выдался очень тяжелым. Таким, что Сора, которая оставалась дежурить три ночные смены подряд и наконец получила передышку, забыла снять халат, когда выходила на парковку. Горели фонари, и на улице, казалось, было светло как днем, хотя, если присмотреться, небо за ними уже потеряло свой цвет. Она вспомнила, что уже вечер, только благодаря тому, что ставила таймер на телефоне: начало смены, конец смены, пятнадцать минут на обед… А ведь Тэхен ждал на парковке какое-то время и даже не пытался зайти. — Что ты тут забыл? — спросила она, не желая оттягивать финальную точку. В ней она привычно ловко его отшивала. Правда, не была такой уставшей. — Что забыл? — невозмутимо переспросил Тэхен. — Свою девушку. Нечего ей ходить по ночам в одиночку. — Какая ночь? Девять всего, — огрызнулась Сора и потерла лоб, отбрасывая волосы назад. Еще и не причесалась перед выходом. Даже уборщицы в клинике выглядели аккуратнее. Она поплотнее запахнула на груди халат, все еще не понимая, что он на ней — надо было занять чем-то руки. Они очень хотели швырнуть Тэхену в лицо что-нибудь посерьезнее обиды. — До твоей общаги полтора часа пешком — не хочу, чтобы кто-то к тебе прицепился. Я, знаешь ли, собственник. Тэхен приблизился. В отличие от нее, выглядел он свежо и опрятно. Сора бы даже сказала: потрясающе, — если бы не использовала такие слова исключительно по отношению к особенно удачным тезисам в учебниках. Наверное, решил, раз не отвечает на сообщение, прийти за конспектами лично. Как будто она ходила с ними в клинику и вела записи прямо на коленке. — Пешком? — удивилась она. — Автобус придет через десять минут, так что ты ошибся где-то на час. — А если мы заглянем поужинать по пути, то и три часа, — улыбнулся он как ни в чем не бывало и подошел ближе. — Я знаю местечко, где подают самую потрясающую курочку в остром соусе во всем Сеуле. Между прочим, по вторникам там день парочек, на столах будут свечи… — Курочка за конспекты или восьмичасовой сон перед новой сменой? — Сора сделала вид, будто раздумывает. — Даже не знаю, что выбрать. Может тебе позвать кого-нибудь дру… Внезапно Тэхен чмокнул ее в нос, а уже в следующую секунду обнял за плечи, и Сора оказалась прижатой к распахнутой куртке, в которой было так тепло и пахло знакомым, чуть сладковатым ароматом, от которого быстро закружилась голова. Этот запах засел в рецепторах еще с прошлой их прогулки по ночному Сеулу, хотя Сора убеждала себя, что дело было в самом городе — после дождя он всегда казался ей чуточку другим. Новым, посвежевшим, манящим. Заставляющим влюбиться. — К черту эти конспекты, — услышала она сквозь пелену в ушах. — Мы не виделись полторы недели, и я соскучился. Так что ужинать, а потом в общагу. И если ты захрапишь, я дотащу тебя на спине… Но, если у меня будет растяжение, лечить потом будешь меня сама, договорились?.. Ты так и пойдешь в халате, как доктор Франкенштейн?

***

— Вот об этом я и говорю, — процедила Сора и отодвинула свою ладонь от его. Та тут же переместилась чуть дальше по кушетке, вынуждая Тэхена придвинуться сильнее, чтобы сохранить опору. — С самого утра ты обвинил меня в распускании слухов, хотя не было и нет никакого смысла в том, чтобы играть с тобой по правилам. Если бы кто-то другой пришел сегодня в больницу, чтобы рассудить, кто из нас больше достоин гранта, я бы еще помучилась от угрызений совести. Но пришел Намджун, и совершенно неважно, что вы оказались в действительности не такими хорошими друзьями, как пытаетесь меня теперь убедить. Ты все равно уверен, что грант у тебя в кармане, потому что когда-то раньше вы пили вместе пиво и обсуждали дурочек, которые за вами бегали. Это мерзко. — А что, если я скажу, что мне плевать на этот грант? — Но еще более мерзко, что ты вдруг возомнил себя героем-любовником, который может распускать руки и говорить гадости, потому что когда-то — на очень короткое время — я повелась на твою улыбочку и замашки домашнего тирана. Нет уж, больше я такой глупости не допущу. — Сора, услышь меня, пожалуйста. — Ты всегда делал только то, что хотел, а меня выставлял тупицей, над которой так весело подшучивать. Как вообще можно относиться серьезно к такому человеку? Я даже сомневаюсь, что мы вообще когда-то с тобой встречались — ты же вел себя, как будто у тебя бесконечный ПМС! Надеюсь, с возрастом ты перестал катать своих девушек на эмоциональных качелях? — Я часто вел себя, как придурок, не спорю, но почему ты не хочешь признать, что у нас могло что-то получиться? — Именно оно у нас и получилось — что-то, чему даже название теперь не подберешь. А теперь мы не можем существовать в одной больнице. Так может, поступишь хотя бы раз, как мужик, и просто уйдешь сам? — Хорошо, именно так я и поступлю. От того, как легко он согласился, Сора замерла. Она многое бы еще хотела сказать — словам, сидевшим в горле комком последние пять лет, было мало пары минут, чтобы перестать ее мучить. Однако Тэхен умел удивлять непредсказуемостью, которая всегда лишала ее дара речи. А затыкать поцелуем умел еще лучше.