Барбара и Стриклер от solstis

Ангор когда–то думал — его заставили так думать, — что он знает, что значит быть святым. Он служил богине, стоял под ее сиянием, умолял ее собственное величие возвысить его, потому что сам по себе он был неполноценен. Ее сила несла жизнь по его венам, ее сущность окрашивала каждую мысль. Он принадлежал ей. Последователь, ученик, но больше, чем простой подчиненный. Разве он не доказал, что гораздо достойнее любой пешки? Разве он не заслужил право править рядом с ней? Он облажался. И он был дураком, что попытался. В поисках ее одобрения он забыл обо всем, что не было ее приказом, вырезал из собственной плоти куски, чтобы полностью отдаться ее воле. Его поклонение было одержимостью, вечной жаждой заполнить пустоту, которую она же высверлила. Потребовались столетия, чтобы осознать, что Моргана никогда не была божеством. Волшебницей, да, но божество? Нет. За столетия своего пребывания на земле он не знал ни одного божества… по крайней мере, за последнее время. Боги не подчиняли в рабство, ни крали души. Божество дарило целостность; Ангор настолько привык к пустоте, что это противоположное ощущение, наполняющее его грудь, было давно забыто в море времени. . . Божественность была выбором, думал он, сидя на крыше домика Лейков при лунном свете, готовый броситься на любое существо, которое хотя бы косо посмотрит в сторону дома. Барбара спала внутри. Женщина, которая приняла его в свой дом, которая предоставила ему место за общим столом, независимо от того, заслужил он его или нет. Барбара, чей свет озарял всех, кто входил в ее дом, без каких-либо ожидаемых взамен жертв… не то чтобы он не пытался в первые дни. С облачного ночного неба начал падать дождь, прохладная вода омывала корни и камни его древнего тела. Почти сразу на втором этаже открылось окно. — Ангор? — сказал Стриклер. — Ради бога, зайди внутрь. Ангор, прищурившись, выглянул из темноты. — Я сталкивался и с худшим. — Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что я бы предпочел, чтобы ты остался снаружи, — беззлобно сказал Стриклер. — Но Барбара никогда не простит, если я позволю тебе остаться снаружи. Жить бок о бок с подменышем поначалу было нелегко, особенно для Барбары, которая пыталась сделать так, чтобы они не убили друг друга. Однако они каким-то образом пришли к общему пониманию, что дом был неполным без другого. Ни один из них никогда бы не признался в этом, но пустота не была тем чувством, которое Ангор хотел испытывать снова, будь то внутри грудной клетки или в стенах жилища. Возможно, истинное чудо заключалось в том, что, несмотря на то, что Барбара крепко спала, а ее влияние все равно действовало на них. Она изменила их обоих, но не силой; чем-то иным. Итак, после очередного обхода периметра Ангор спустился с крыши, вытер ноги об коврику «Добро пожаловать», как его учили, и вошел в стены их дома.