Будни бедолаг

      А она сидела и молчала. Самое её любимое было сидеть вот так вот, как теперь, и молчать, глядя на весёлое пламя огня в камине. Тихо трещали дрова; из бора, под которым вырыта была её норка, тянуло вереском и сосной. Перед нею на столе лежали рукописи очередной научной работы, в которой она занимает очередную важную роль, которая, к сожалению, вряд ли отразится в итоговом описании. Слишком далека буква в её фамилии, чтобы она появлялась наряду с другими авторами в первых строках. Зёрнышки тихо шуршали за стенками её норки, перекатываясь по желобкам и попадая каждое в отведённое место. Механизм этот был разработан ей самой для упорядочения запасов, чтобы у всего всегда было своё место. Это был один из тех немногих, редких вечеров, когда она могла сидеть вот так и слушать шорохи, не видя нас и не нуждаясь в разговоре. Она наконец отдыхала, спокойная и умиротворённая мерным перекатыванием зёрнышек и треском хвороста в камине.