…С уважением,
Лалиса Манобан.
13 мая 20**».
— Я бы помог, окажись там вовремя. Но уже сентябрь.Глава 1. Привет из невозможного
4 октября 2022 г. в 21:33
Ким Намджун, директор детского садика в Сеуле и, кстати, крайне привлекательный мужчина по версии всех поголовно воспитательниц, задержался после рабочего дня. Половина его кабинета напоминала игровую комнату — поскольку главной заботой Намджуна были разбирательства между детьми, а травмировать их психику строгостью он не считал допустимым. В другой половине всё же стояли обыкновенный «директорский» стол, стеллажи, сейф и всё такое прочее, что выдавало во владельце делового человека.
Ким Намджун предпочёл сесть на низкий диванчик, вытянуть длинные ноги. Серый пиджак остался на «официальной» половине кабинета, а среди разноцветья детства можно было и рукава рубашки закатать, и галстук снять. И тапочки с пушистыми попонами (подарок одной из мам) тут смотрелись уместнее.
В руках Намджуна трепетали тетрадные листы, а мысли унеслись далеко в космос.
Потому что поверить, что полученное им — по рабочему адресу! — письмо не было шуткой, не получалось.
Ему написала Лалиса Манобан.
Кто это? Помнилось смутно.
Намджун потёр кончик носа. «Врать нехорошо!» Сколько раз в неделю он произносил эту банальность?
Лалиса Манобан. Вот и его настигло далёкое прошлое, в котором было, в чём покаяться.
Намджун потёр нос ещё немного, помассировал переносицу, надавил на лоб. И опустил взгляд на письмо.
«…Я помню, мы часто соперничали во время учёбы в Академии, и нас едва ли можно назвать приятелями…»
— Вот как, — протянул Намджун, будто разговаривая с письмом сможет достучаться до самой Лалисы. — Так вот как называется наш короткий роман спустя пятнадцать лет. Не приятели. Соперничали. Ну давай, разбей мне сердце ещё раз.
Намджун снова потёр нос. Потому что снова приврал.
— Айщ, ладно! Я тоже виноват!
«…Меньше всего мне хотелось бы признать, что я в тупике. Во многом по той причине, что аборигены совершенно отказываются идти на контакт и помогать расследованию…»
— Лалиса кого-то не смогла очаровать? Хм-хм.
«…Подозреваю, что они что-то скрывают, однако я для них лишь чужеземка, и статус международного агента не более, чем пустой звук…»
— А она добилась успеха. Как и хотела — другие страны, высокий статус, расследования. Наверное, не последний человек в своём посольстве.
Намджун вглядывался в строки, в которых было про саму Лалису и немного про него, он избегал перечитывать причину, почему Лалиса вообще написала это письмо. Рукописное письмо! Спустя пятнадцать лет! Из бесконечно далёкой точки мира! Из… Откуда-откуда?
«Калибрия, Карупас».
— Где это?
Ким Намджун не помнил такой точки на карте мира. Что-то свежеотделившееся от какого-нибудь такого же малопопулярного государства?
Смартфон, привлечённый к расследованию, выдал весьма скудную информацию. Три строки в википедии и куча пометок, что требуется помощь в проверке достоверности ссылок и вообще, не хотите ли написать эту статью?
За окном красиво вечерело. Окна детского садика выходили в том числе и на сквер, чистенький и аккуратный, весь в зелени и цветах. Огни прогулочных дорожек как раз начинали загораться, реагируя на изменение освещения. И солнце, закатываясь медленно за горизонт, широкими мазками рисовало золотым и розовым.
А Лалиса Манобан в студенчестве заставляла его сердце биться чаще одним взглядом из-под опущенных ресниц. И тогда это не казалось банальностью и безвкусным штампом. Тогда, в коридорах Академии госуправления и международных отношений, это намекало на большую любовь и «навеки вместе».
Намджун прочистил горло.
Большая любовь не случилась. Трёх месяцев хватило, чтобы линии судеб разошлись.
А теперь вот, значит, пришло время им пересечься. Кхм.
«…Если ты согласен на моё предложение, будь добр, оповести меня об этом и о дате своего прибытия как можно раньше — дело не терпит отлагательств».
— Ещё бы терпело, у вас же там труп в посольстве лежит, — расстроенный чуть больше, чем хотелось бы, Намджун язвил. Хотя листки бумаги от этого совесть не мучила. — Будь добр? Ну-ну. Она же в курсе, что у меня дети? Хозяйство, обязательства? Концерт для родителей через неделю? У меня совсем другая жизнь!
Намджун откинулся на низкую спинку диванчика, постаравшись уместить голову на тумбу рядом, чтобы не замарать обои. Яркие пятна детских игрушек, рисунков, поделок странным образом успокаивали тревогу. Лалиса Манобан не вписывалась в этот островок спокойствия и счастья. Её стихия — международные интриги, игры, манипуляции. И как удачно, что всё это Намджун понял до окончания Академии, потому и перевёлся без сожалений совсем в другой университет и в другой город. Так сложились звёзды, да.
«Врать не хорошо…»
— Ладно, я сбежал! Она соврала, что не встречалась с тем студентом, уже и имя не помню, а я не стал разбираться. Да! Я тоже соврал, что не знал, почему она так поступила!
Намджун не боялся разговаривать сам с собой. Во всём здании детского сада не осталось ни души. Последнего ребёнка увели примерно час назад, а следом ушла молоденькая воспитательница, ответственная, заботливая, милая до невозможности. С забавными кудряшками и ласковыми ладонями. И она так смущалась рядом с ним…
— Слишком молодая. Слишком молодая, Намджун! И роман на рабочем месте это не то, чего тебе не хватает в жизни.
Мысли унеслись прочь от письма Лалисы Манобан к повседневным заботам. К холодильнику, в который до сих пор подкладывала продукты мама (всё по подписанным контейнерам, всё очень вкусное и полезное); к договору с клининговой компанией, в которой сменились сотрудники, как раз те, которые приходили в его холостяцкую квартиру; к смете предстоящего концерта, в которую постоянно добавлялись новые и новые строки, а Намджун не отказывал, потому что «это же для детей». У Ким Намджуна и правда давно всё сложилось и устоялось. У Намджуна все приключения сводились к расследованиям, кто кого первым обозвал и куда подевались дорогие детскому сердцу игрушки, почему порвалась юбка и откуда на рисунке чёрная собака страшная. Намджуну нравилось брать поссорившихся детишек за руки и разбираться в их проблемах, угадывать скрытое и доносить его деликатно, рассказывать им, что в мире важно, смотреть на доверчивые улыбки и сияющие глаза. Намджун любил детей. Всех. Он был идеальным директором детского сада.
Куда в этот совершенный мир добавить Лалису Манобан? Ещё и с трупом?
Покосившись на скромную статью о Калибрии на смартфоне, Намджун вздохнул и поменял странички.
«…Мне ли рассказывать тебе, какое это убогое местечко: бесконечная пустыня, жара под сорок градусов, плохая инфраструктура, бедность и, разумеется, местное население, представленное частично религиозными фанатиками, поклоняющимся каким-то своим выдуманным богам. И это даже в Карупасе — столице страны, а уж про остальные города и поселения я вообще молчу…»
— Райское место, однозначно. Так и тянет оформить туристическую визу. Надо только узнать, есть ли там посольство ЮК. И тут же паковать рюкзак.
Читать дальше не хотелось. Там как раз шло самое важное — про убийство дипломата, из-за которого Лалиса Манобан оказалась в Калибрии.
Как она вообще вспомнила про Ким Намджуна? Они толком однокурсниками считаться не могут, раз он перевёлся. Эх, наивные юные годы, где вы теперь?..
За окном садящееся солнце окончательно сменилось россыпью городских огней — красиво до щемящего восторга. И так мирно, уютно.
— Дети. Наверняка там страдают дети, — встрепенулся Намджун. На тумбе рядом стояла лампа, из тех декоративных и бестолковых, которые нравятся детям формой и разноцветьем свечения. Намджун выбрал нейтральный режим и улыбнулся. Всё-таки его жизнь сложилась лучше некуда. Особенно если подумать о пустыне и жаре.
— Но почему она пишет, что я родом оттуда? Это что за бред?
Намджун взял смартфон, чтобы спросить у мамы, не знает ли она чего-нибудь такого, но передумал. Он к своим бабушкам и дедушкам ездил в детстве, какая уж тут тайна рода. Нет, Калибрия никаким боком к нему не относится. Вернее, он к ней.
— И всё-таки, что мне делать? Человек погиб. Мне не обязательно разговаривать с аборигенами, достаточно взять их за руку. Я и правда мог бы помочь. Неужели Лалиса об этом знала?
Ким Намджун расправил веером листы письма.
«…в процессе расследования было обнаружено его тело с признаками насильственной смерти… Каждая новая зацепка либо была бессмысленной, либо сильнее запутывала. Неделю назад пропала пара туристов, их поиски продолжаются безрезультатно…